Часов в десять утра еду в город в троллейбусе двадцать втором.
Троллейбус длинный - гармошка - сижу сзади у окна, суббота, народу совсем немного.
Вдруг слышу (или мне кажется?) - поет кто то в салоне. Негромко так и довольно приятно поет:
"Когда мне невмочь пересилить беду,
когда подступает отчаянье,
я в синий троллейбус сажусь на ходу,
в последний, в случайный..."
Пригляделся.
Поет мужичок небольшого росточка и очень колоритной внешности - с окладистой боярской бородой, пронизанной благородными седыми прядями. Одет не броско, но аккуратно, чистенько. Поет и потряхивает песне в такт какой-то баночкой шуршащей, типа - музыкальный инструмент у него такой. Медленно движется в хвост попутно собирая какие-то копейки с удовлетворенных слушателей...
Возле меня уже завершил песнопение свое и примолк. Я выгреб мелочь из кармана, отсыпал - и по отечески поправил несколько неверно спетых слов, не по тексту... Мужичок поблагодарил и глаза его вдруг заблестели.
- Спасибо, а то я уж точно и не помню.
А вот вам что у Окуджавы нравится больше?
Я помедлил, а потом , скрывая ухмылку, выдал заказ - "Молитва Франсуа Вийона" - неужто знает?
Певец немного помолчал, а потом троллейбус вдруг наполнило щемящее и пленительное:
"Пока земля ещё вертится, пока ещё ярок свет,
Господи, дай же ты каждому чего у него нет:.."
Пассажиры молча слушали... а пел мужичок душевно...
"Я знаю - ты всё умеешь, я верую в мудрость твою,
Как верит солдат убитый, что он проживает в раю.
Как верит каждое ухо тихим речам твоим,
Как веруем и мы сами, не ведая, что творим..."
Земля еще вертится, несмотря ни на что.
И это согревает.