Моя Офелия.
Выйдя из деканата, Костя ещё раз раскрыл диплом, перечитал
содержание и поспешил на улицу. Не терпелось оказаться дома, где его ждали к праздничному столу. Он поднял руку и остановил первое попавшееся такси. Это ничего, что пришлось получать не со всей группой. Так уж вышло, на тренировке подвернул ногу и получил растяжение. Как результат – сильные боли при ходьбе и предписание доктора - домашний режим.
Таксист, парень бывалый, заметив его настрой, поинтересовался:
- Что, отличную оценку на экзамене отхватил?
- Бери выше, - посоветовал Костя.
- Да куда выше?
- Получил диплом! – Костя повертел тёмно-синей книжицей перед носом таксиста.
- Поздравляю! Какая специальность?
- Горный инженер, - громогласно произнёс Костя, но почувствовал в своём ответе пафос и смутился.
- Не тушуйся, парень! Заслужил и получил. К девушке, небось, спешишь похвастаться?
- Нет у меня девушки. И никогда не было.
- Не может быть! У такого парня…
- У какого такого? – удивился Костя.
- Ты глянь на себя со стороны. Красивый, модный, современный. И ростом бог не обделил. Умный, раз диплом получил. Да за таким любая девчонка побежит.
- Не побежала, - вырвалось у Кости.
- Погоди-погоди. Значит, всё-таки была.
- Почему была? Она и есть. Только не моя.
- А чья? – не унимался таксист.
- Жена моего старшего брата.
- Во дела! Не позавидуешь тебе.
Видно было: ему хочется утешить приятного пассажира, и он сказал:
- Не заморачивайся, парень. От Москвы до Кракова все бабы одинаковы. Найдёшь ещё свою.
Встретили его ещё на лестничной площадке, куда высыпала вся семья. Видно, тётя Наташа, как всегда, караулила у окна. Костя подхватил на руки маленького племянника со словами:
- Держи документ. Неси бабушке и дедушке.
Гурьбой вошли в квартиру и сразу к столу. Все наперебой поздравляли Костю, и он ощущая тепло, идущее от родных людей, чувствовал себя счастливым. Но вот его взгляд задержался на пустом стуле рядом с Надей, женой старшего брата.
- А где Борька?
- На репетиции. Прогон у них перед премьерой. На днях сдают спектакль, - объяснила Надя, опустив глаза.
- Ясненько. Шекспира ставят, «Гамлета»? – радуясь за брата, сказал Костя. - Офелию кто играет? Катя Метлицкая?
- Да, - тихо выдохнула Надя, и он заметил, как помрачнело её лицо.
«Дурак! Зачем спросил. Итак всё ясно, - ругнул себя. – Переживает. Всегда, когда семья вместе, его нет».
Пока семейство дружно поедало пирог, Костя вышел на балкон. На молодых липках щебетали воробьи. «Вот бы понять, о чём они болтают, - подумалось ему. – Если б они понимали человеческую речь, я рассказал бы, как гложет, как терзает мысль, что ничем не могу помочь, вынужден молчать и притворяться равнодушным». Он почувствовал: она стоит рядом – и оглянулся.
- Костя, уложишь Стасика? Я сбегаю туда.
- Зачем? Не надо! Это его работа. Если бы он стоял у станка, к примеру, тоже побежала бы?
- Это разные вещи.
- Помнишь, сама говорила, что Борису необходимо во многом себя проявить?
- Говорила.
- Вот он и проявляет себя. Ушёл с завода, руководит заводской театральной студией. Это его. Это то, что он любит, чем живёт.
Костя искренне пытался убедить Надю, но эффект получился обратный.
- Вот именно. Там, в клубе, вся его любовь и всё то, чем он живёт, - выкрикнула Надя, - и я хочу в этом убедиться! Так посидишь со Стасиком?
- Иди. Не волнуйся. И уложу, и посижу.
Надя ушла, а он повёл племянника в ванную чистить зубы. Малыш, хоть и не любил это занятие, послушался, потому что знал, Костя почитает ему книжку перед сном.
- Тебе какую почитать, смешную или страшную? – спросил он Стасика, перебирая детские книжки на полочке.
- Про Илью Муровца и Соловья, который свистел.
- А! Так это серьёзное чтение.Только Илья не Муровец, а Муромец. Родом из города Мурома. Кто же тебе читал про него?
- Мама. Она ещё свистела, как Соловей. А ты будешь свистеть? А почему этот Соловей – разбойник? Разве бывают птицы разбойниками?
- Так он не птица, а человек. Просто прозвище такое, Соловей-разбойник.
Не успел Костя дочитать первую страницу, как Стасика сморил сон. Он спал, подложив ладошку под щёчку, и во сне улыбался. Костя поцеловал ребёнка и вышел, осторожно прикрыв за собой дверь.
Костя решил не ложиться, дождаться возвращения Надежды. Давно уже родители проводили тётю Наташу и отправились спать, а Нади всё не было. Костя нервничал и мерял комнату шагами. Потом вышел на балкон освежиться ночной прохладой.
Свет от лампочки, освещавшей входную дверь в подъезд, отбрасывался на несколько метров от крыльца. Костя заметил одинокую фигуру, сидевшую на лавочке у подъезда. Это была она, Надя. Он не услышал, скорее догадался, что девушка плачет, и через пару минут уже стоял перед ней.
- Он обидел тебя? Только скажи, я набью ему морду.
Надя не ответила, продолжая всхлипывать. Костя присел рядом и тоже молчал. Вдруг она подняла голову и горячо зашептала:
- Они целовались. Я видела своими глазами. Представляешь?
- С кем? С Офелией? Это по роли, - пытался найти слова утешения Костя.
- Нет, он целовал её не как Офелию, а как Катю.
В калитке появился Борис. Подойдя к ним, остановился, покачиваясь на носках.
- Репетиция прошла на «ура». Думаю, премьеру ждёт успех. Помните, я когда-то обещал, что поставлю «Гамлета» так, как вижу. А ты чего приходила? Я занят был, извини, не уделил тебе внимания.
- Зато нашёл время для Катеньки Метлицкой.
Борис вспыхнул, сделал несколько шагов к скамье. Надя встала, ожидая, что ответит Борис на её вызов.
- Катя играет Офелию. Как ты помнишь, это одна из ключевых ролей. Надо было отработать всё до малейших деталей.
- Я видела, как вы отрабатывали детали пылким поцелуем.
Борис замер на несколько мгновений, осознав, что разоблачён и отпираться бесполезно. И ничего не найдя лучше, он гаденько усмехнулся и произнёс насмешливо:
- Офелия, ступай в монастырь… К чему плодить грешников?
И тут Костя, не отдавая себе отчёта, шагнул к брату и дал ему пощёчину. Надя вскрикнула и убежала в подъезд.
- Спасибо, братец, отрезвил. Что? Метишь на моё место? Похоже, заработал бонус. Глядишь, и тебе что-то обломится.
- Ничего ты, Борька, не понял. Не ценишь то, что имеешь. Просто никогда ещё по-настоящему никого не терял.
- Это что ж получается? Не я, старший брат, тебя учу, а ты меня. Забавно.
- Помнишь, мама раньше всё повторяла: «Борис рождён для сцены».
- Потому что сама мечтала о сцене, но не вышло. А к чему ты вспомнил?
- Да потому, брат, что если большой артист, то есть по-настоящему большой, то и сердце у него должно быть большим и чутким, - с чувством сказал Костя. – Твоё же остаётся холодным. Мучаешь любимую женщину.
- Я не скрывал, что не люблю, и она об этом знает.
- Что с тобою говорить! Не поймёшь!
Костя решил не затягивать объяснение с родителями. Неделю спустя после получения диплома посетил Городское управление геодезической разведки. Предложили работу на комбинате. На что он ответил:
- Мне бы куда-нибудь подальше. Ситуация дома такая, что лучше уехать.
Чиновник, внимательно изучив Костины документы, неожиданно предложил:
- В Казахстан поедешь? Там сейчас разрабатывают новое месторождение целебной глины. Планируется постройка грязелечебницы. Посёлок Елтай Акмолинской области.
- Поеду, - согласился Костя.
Теперь предстояло объясниться с родителями. Ужин подходил к концу, когда он сообщил новость.
- Даже не посоветовался с нами, - посетовала мать и не сдержалась, заплакала.
- Всё правильно. Он взрослый парень, и сам должен принимать решения, - одобрил отец.
- Ты и рад, что сын уедет. Конечно, у нас тесновато, зато все близкие вместе.
Костя замахал руками, не давая разгореться спору, и сказал:
- Без паники. Хочу попробовать все сам, своими мозгами и руками, и теснота здесь ни при чём.
Борис, улучив минутку, когда все разбрелись по комнатам, подошёл к брату.
- Уважаю. Это поступок. Надеюсь, на премьеру придёшь?
- Приду.
- За Надю не переживай. Всё у нас с ней нормально. Так вышло случайно с Катериной. Поцеловал, чтобы отстала. Уж слишком липнет. А нагрубить девушке, ты знаешь, не в моих правилах.
Они пожали друг другу руки. У Кости, любившего брата, отлегло от сердца.
Премьера удалась на славу. Актёров вызывали и вызывали, не желая отпускать. Семейство Полозовых сидело в первом ряду. И заводчане несли цветы не только на сцену, но и им. Хвалили Бориса и как актёра, и как режиссёра-постановщика.
- Я всегда знала. Что мой сын рождён для сцены, - ликовала мама. – Как он играл! Как играл! Не играл, а жил на сцене!
- Пойдём, поздравим победителя, - предложил Костя Надежде.
В гримёрке, кроме Бориса, было ещё несколько ребят-актёров. Среди них Катя Метлицкая, игравшая Офелию. Костя перехватил тревожный взгляд Бориса. Но Надя подошла к Кате, обняла за плечи и сказала, чтобы слышали все:
- Твоя Офелия – чудо. Я в неё влюбилась.
- Спасибо, - пролепетала ошеломлённая успехом девушка. – Это заслуга Бориса Александровича.
- Нет-нет, Катюша, - подхватил похвалу супруги сбитый с толку её реакцией Борис. – Не умаляй своей роли. Тебе говорит актриса, тоже сыгравшая Офелию в своё время.
Надя взяла Бориса под руку и поцеловала в щёку, давая понять что это её право и только её.
- Ты был великолепен, дорогой, - закрепила она свою маленькую победу над воображаемой соперницей.
Борис ответил ей таким же поцелуем. Костя остался доволен. Всех позвали на скромный банкет, организованный администрацией завода в честь премьеры народного театра. Борис шепнул брату:
- Не уходи. Ты положительно влияешь на Надю.
Потом они танцевали медленный танец, и со стороны казалось, пара вполне благополучная. Но Костя знал, Борис играет роль влюблённого. Он стал размышлять об этом и вздрогнул, когда Надя пригласила его на белый танец. Обняв талию девушки, ощутив упругость её молодого, такого желанного тела, почувствовал, что теряет рассудок. «Надо ускорить отъезд», - дал себе слово и, проводив партнёршу после танца к столу, за которым Борис охотно делился дальнейшими планами своего коллектива, поспешно ушёл домой.
Встретил его на автостанции селения водитель начальника экспедиции. Парень оказался неразговорчивым. Только поинтересовался, куда везти прежде, в общагу или в поле.
- В поле. Хочу сразу включиться в работу.
- А как же с начальством знакомиться? – недоумевал водитель.
- Приедет в бригаду, тогда и познакомимся . Бывает он в бригаде или нет?
- Понятное дело, бывает.
«ГАЗик» чихнул и рванул вперёд.
Над степью занимался день. В воздухе ещё чувствовалась утренняя прохлада. Ехали с открытым верхом, и встречный поток обдувал пылающую от дум голову Кости. То тут, то там мелькали в траве красные и жёлтые пятна.
- Что там в траве яркое? – спросил он у водителя.
- Тюльпаны. Они цветут до поздней осени, - пояснил парень.
- А почему прячутся в траве?
- Наш казахстанский тюльпан особенный. Стебелёк короткий, вот и сидит в травке.
Костю удивляло отсутствие деревьев. Вдруг показалось: вся земля – сплошная степь. Он отогнал эту мысль и глянул на часы.
- Ого! Едем больше часа…- хотел добавить «а ни деревца не видать», но сдержался.
- Уже скоро, - сообщил водитель.
Костя немного растерялся, когда минут через десять «ГАЗик» остановился у двух вагончиков.
- Приехали.
Из вагончика вышел мужчина средних лет в пиджаке, наброшенном на голые плечи. Вслед за ним выскочила молодая женщина в ночной сорочке и сапогах, на ходу собирая в узел длинные волосы и закрепяя их шпильками. Она скрылась за дверью второго вагончика. Мужчина широко улыбнулся и протянул Косте руку:
- С приездом! Будем знакомы. Виктор Трофимович. Бригадир.
- Полозов Константин. Очень приятно.
- Значит, в общежитие не заехал, сразу сюда. Пойдём знакомиться с обстановкой. Бригада шесть человек. Ты седьмой. Две женщины, остальные мужики.
- Так я поехал, - топтался возле них водитель. – Захар Петрович не велел задерживаться.
- Поезжай, - махнул рукой бригадир и продолжил: - Сейчас двое в поле на замерах, остальные отсыпаются. Ну женский персонал у нас такой. Повар Капиталина Егоровна и геодезист Элеонора Сергеевна Сумская. Да какая она Сергеевна, студентка на практике, Элей зовём. Сначала зайдём к девчатам, мужики всё равно спят.
Он постучал и спросил:
- Войти можно?
Женский голос пропел:
- Заходь, Виктор Трофимыч, коли не шутишь.
Костя увидел ту самую женщину, что выскочила из первого вагончика. Только теперь волосы были аккуратно уложены и надёжно пришпилены. Одета она была в ситцевый халатик с весёленьким рисунком. За задёрнутой занавеской, отделявшей угол и без того небольшой комнатки, угадывалась ещё одна фигура.
Костя поздоровался, ему ответили, и Капиталина Егоровна крикнула кому-то в ту часть комнатки:
- Ну где ты там? Выходи!
Занавеску отодвинули и оттуда брызнул свет из небольшого окошка. В ореоле солнечного потока предстала девушка. Подсвеченные солнечными лучами, волосы отливали мягкой медью. Одетая в белое платьице, она напомнила ему Офелию. Девушка стояла спиной к свету, поэтому черты лица видны были не чётко. Но Костя своим чутким сердцем в ту же секунду принял её облик целиком и полностью. Без всякого жеманства она протянула руку и сказала:
- Элеонора Сергеевна, можно Эля.
- Костя. Можно Константин Александрович, - ответил он, но тут же спохватился: - То есть наоборот.
- Как это наоборот? Александр Константинович? – сделала удивлённые глаза Эля.
- Я имел в виду, можно без отчества, Костя.
Не сговариваясь, оба покатились со смеху.
- Гляди, Трофимыч, поладили, - подмигнула Капиталина и спохватилась: - Ой! Пора завтрак готовить. Я побежала.
У порога сделала знак, чтобы Трофимыч вышел.
- Пусть молодёжь поворкует. Видал, как парень глазами поедал нашу Элю? Чует моё сердце, и он ей приглянулся.
Глядя на растерянно разводившего руками Трофимыча, женщина голосом, не терпящим возражений, крикнула:
- Чего стоим? Тащи воду. Будем картошку чистить.
Уже неделю Костя жил в полевых условиях, влившись в маленький коллектив. Задача была – изучить параметры участка под будущий карьер. Предполагаемые залежи полезного продукта белой каолиновой глины обещали удовлетворить запросы фарминдустрии. Всё же предстояло вывести обоснованный прогноз объёма месторождения целебной глины. Лаборатория ожидала партию проб для анализа качества местного каолина.
В поле, как говорят геодезисты, ходили по очереди на несколько дней с ночёвкой. Подогнать вагончики ближе к месторождению не было возможнвм из-за отсутствия воды. Приходилось от лагеря геодезистов до разрабатываемого участка идти почти десять километров. Много времени уходило на дорогу. Вот почему остальное время отсыпались и составляли отчёты о проделанной работе.
Заступая на смену двухдневку – трёхдневку, брали с собой одеяло и подушку, ставили армейскую палатку.
В тот день на полевые работы Виктор Трофимович отправился с молодёжью. Студентке пора закрывать практику, Полозова,молодого специалиста, проверить в деле. Маркшейдерам Иволгину и Назарчуку он этого не доверит, должен увидеть всё своими глазами. Перед выходом проверил наличие необходимого: нивелир, ватерпас, тахеометр, мерную ленту и прочее. Всё собрано по списку. Продукты упаковала Капиталина, можно не проверять, там надёжно. Аптечка, палатка, сапёрная лопатка, формы для проб и много других мелких, но необходимых вещей.
На месте обосновались быстро и, позавтракав, приступили к работе. До обеда большая половина намеченного была выполнена. С утра уже было ветрено, к обеду ветер усилился.
- Элька, беги готовь обед, а мы с Константином кое-что перепроверим и подойдём.
Девушка успела дойти до палатки, когда сильный порыв ветра сбил её с ног. Это был не просто сильный ветер, это был настоящий ураган. Он рвал брезент в разные стороны. Эля забралась внутрь, ей казалось, там безопаснее. Но вот крепления, державшие стены, стали крениться и готовы были рухнуть. Верхняя часть упала на девушку, но она не растерялась, быстро встала и подняла верх палатки над головой. Эля понимала, долго не продержится в таком положении. Но если не удержит, ураган по земле утащит палатку вместе с ней куда угодно. Нет, надо стоять во что бы то ни стало. Мысленно она считала минуты. Руки стали словно деревянные, пальцы затекли.
- Виктор Трофимович! Костя! На помощь! – звала она.
Но чувствуя, что так силы быстрее покидают её, перестала кричать и занимала мысли подсчётом минут.
Сильный порыв ветра порвал мерную ленту, окружавшую изучаемый участок. Костя успел записать последние показатели, и в этот миг новая волна сильнее прежней перевернула заполненные глиной формы и понесла бог весть куда.
- Сворачиваемся! – дал команду бригадир.
- Быстрее! Эля в опасности! – крикнул в ответ Костя.
Глаза Эли слипались, чувство бессилия боролось с чувством долга. Она буквально упала на руки, подскочившего Кости со словами:
- Больше не могу-у-у.
Мужчины, борясь с ветром, укрепили упавшие опоры стен, сдвинули плотно друг к другу спальные мешки и забрались в них. Надо было сильно придавить днище палатки для устойчивости и переждать ураган.
Эля оказалась посередине. Отдав все силы на противостояние непогоде, она погрузилась в глубокий сон, изредка причмокивая губами. Костя прислушивался к её дыханию. Он забыл обо всём: обед, потеря проб и некоторых инструментов – отошли на задний план. Для него сейчас важна была она – эта отважная девочка, до последнего отстаивавшая их жилище.Такая сильная слабая девочка. Костя подавил сильное желание прильнуть к её губам.
Наконец, ветер стал утихать. Виктор Трофимыч выбрался из спальника и, чтобы не разбудить девушку, зашептал:
- Ну вы тут хозяйничайте, отдыхайте, а я вернусь на объект, гляну, что можно спасти. Пробы придётся, видимо, заново брать.
Он ушёл, а Костя, чтобы Эля не смущалась, проснувшись, близким его и Трофимыча соседством, разложил спальные мешки по местам. Затем принялся за рюкзаки , которые бешеная сила разбросала по разным углам. Из рюкзака Трофимыча выпал блокнот, знаменитый тем (об этом знали все), что в нём записывались все события, происходившие в бригаде. Но никому ещё не удавалось в него заглянуть. Он собрался засунуть блокнот на место. И тут из него выпала фотография. На ней интересная женщина в ангоровой кофточке бутылочно-зелёного цвета, чёрные цыганские глаза обрамляли длинные ресницы, в уголках губ и взгляде пряталась иронично-насмешливая улыбка. Она явно указывала на сильный характер уверенного в себе человека. Костя догадался, это супруга Трофимыча. Ему успели рассказать о беде, случившейся в семье бригадира.
Антонина работала проводником. В одном из рейсов в купе подвыпившие пассажиры затеяли драку, дошедшую до поножовщины. Пытавшуюся разнять и утихомирить пьяных дебоширов Антонину пырнули ножом в живот. Рана оказалась смертельной. Трофимыч глубоко переживал потерю любимой женщины, даже стал попивать и спился бы вчистую, если бы не Капиталина Егоровна, пришедшая в бригаду работать поваром. Поговаривали, что специально перешла именно сюда, чтобы охмурить хорошего мужика. И видимо, сумела. Костя улыбнулся, вспомнив свой приезд в бригаду, когда Капа в ночной сорочке и сапогах выскочила из вагончика бригадира. Да и всем было известно, что Трофимыч и Капиталина спят вместе.
С той ночи, в которую женщина осмелилась прийти к бригадиру и предложить себя в любовницы, всё изменилось для обоих. Уже не ждавшие от жизни ничего хорошего для себя, оба преобразились, подобно сказочному герою, нырнули в кипящую живительную воду вялыми и потухшими, а вынырнули бодрыми, помолодевшими.
Взгляд Кости упал на исписанный листок блокнота. Не осознавая, что делает, он стал читать и уже не мог оторваться.
- Полозов, молодой специалист. Из интеллигентной семьи. Домашний пацан, 24 года, пороху не нюхал. Старательный. Несколько замкнут. Чувствуется, что-то гложет парня, - писал Трофимыч.
«Неужели я такой?» - подумал Костя.
Чуть ниже новая запись.
- Похоже парень оттаял. Уверен, что положил глаз на нашу практикантку Эльку. Буду способствовать.
Костя положил блокнот в рюкзак и прилёг, продолжая размышлять.
- Что со мной происходит? Сам чувствую да и другим, видимо, заметно. Но что именно, в толк не возьму.
Он отхлебнул из фляги воды, потом налив немного в ладонь, освежил лицо, как ему казалось, пылавшее огнём, и присел, подгоняя мысль к мысли. И тут его осенило:
- Я больше не думаю о Наде! Всё пошло, словно переболел и выздоровел.
Ему стало легко-легко. Всё просто. Надо не ждать, не оттягивать, а жить сегодня, сейчас, говорить о том, что чувствуешь.
Он подошёл к Эле, наклонился и поцеловал. Она вздрогнула, отпрянула в сторону и открыла глаза. Но в следующую минуту они уже целовались по-настоящему.
Вернувшийся Виктор Трофимович заметил перемену в обоих и всё понял. После ужина он засобирался.
- Ну я пошёл в бригаду. К ночи доберусь. А вы ещё на денёк задержитесь, возьмёте свежие пробы.
Влюблённая парочка посмотрела на него с благодарностью. Впереди их ждала первая упоительная ночь любви.
Поезд пришёл без опозданий по расписанию. Костя первым заметил всё семейство быстро идущее за их вагоном и жадно искавшее глазами его окно. Мама, отец, тётя Наташа, Борис, Надя и подросший Стасик – все пришли встречать долгожданного гостя. Костя раздвинул занавески и постучал по стеклу.
- Вот он! – крикнула мама. – Костик, мы здесь!
Они еле дождались, пока пассажиры покинут вагон. Наконец, спрыгнув со ступенек на платформу перрона, Костя оказался в объятиях близких. Когда первые страсти улеглись, родня переключила внимание на рыжеволосую девушку, стоявшую в сторонке и дожидавшуюся своей очереди. Она смотрела немного испуганно и вопросительно, словно спрашивая: «Ну как я вам? Принимаете?» Все вдруг смолкли.
- Знакомьтесь, - сказал Костя, взяв девушку за руку, - моя жена Элеонора.
- Можно Эля, - поспешно сказала девушка и улыбнулась.
Этого оказалось достаточно. Семья принялась обнимать её и целовать.
- Моя Офелия, - с любовью добавил Костя.