Анне Соболевой с благодарностью за вдохновение
Утро было великолепным – заманчиво улыбающимся, готовым расхохотаться, подарочным, по-настоящему праздничным. С пробивающимися из-за кремовой шторы солнечными лучами. Потому что утро дня рождения – всегда настоящий праздник.
Именно с таким эйфорически-приподнятым настроением проснулась поутру Даша.
Гости, звонки, поздравления, цветы и подарки – всё это будет потом.
А пока перед ней разливалось таинство комнаты, замершей в ожидании и предчувствии, с затаившимся за шторами светом. Казалось, распахни их и утонешь в этом потоке света, чуда, благости и радости. Раздвинь ткань пошире – одним решительным освобождающим движением – в стороны – вправо и влево – и окажешься прямо посреди приветствующего тебя огромного весёлого, полного восторга от жизни, мира, залитого ярчайшим солнцем.
В Дашином сознании всегда жила радость, оставшаяся и бережно хранящаяся с самого раннего детства. Праздник дня рождения. Светлое воспоминание о плетёной корзине с белыми фиалками – с невероятным для всегда заснеженного февраля ароматом весенней свежести. Вызывающая нежность кипенно-белых лепестков и строгая торжественность мраморной зелени крепких округлых листьев.
Даша проснулась и сразу подумала, что сегодня праздник.
С таким настроением ожидания и в предвкушении огромного светлого и ясного дня она всегда просыпалась в детстве. Девочка открывала глаза и первое, что видела в комнате, была корзина с фиалками. День рождения всегда был наполнен этими цветами с их тончайшим и нежнейшим запахом – на самом исходе зимы, с последними лёгкими кружащимися в небольшой своенравно-легкомысленной метели снежинками.
Но сегодня по прошествии многих лет праздник приобретал новые нотки и привкус – немножко горьковатый и какой-то неизбывно-грустный. Дело в том, что в этот день девочке как-то неожиданно для неё самой исполнилось ни много ни мало сорок лет.
И как же нехороша была эта фольклорная надоедливо повторяемая присказка про какой-то там век в сорок лет! Девочка, несмотря на грянувшее из ниоткуда сорокалетие, чувствовала себя молодой, красивой и полной сил. Но сама цифра с её устоявшимся психологическим подтекстом и шаблонным ореолом тяготила и несколько выбивала из колеи. Хотя и не глобально. Но тем не менее добавляла неприятные мысли в общий тон радости.
Из приоткрытой двери своей спальни Даша видела стоявший посреди гостиной круглый стол.
На столе в высокой хрустальной вазе хрестоматийно красовался букет разноцветных роз и коробка конфет. Дочь отсутствовала, а часы на стене констатировали, что занятия в школе уже идут вовсю.
Было ясно, что дочка встала сегодня пораньше и, стараясь не разбудить маму, выключила её будильник, самостоятельно собралась и позавтракала, оставила на столе поздравление, потихоньку приоткрыла дверь маминой комнаты и ушла на уроки, оставив на столе свой подарок.
И ещё яснее стало, что шестиклассница копила деньги, которые выдавались ей на обеды. То есть экономила на себе. Для того, чтобы сделать маме подарок в день рождения.
Классически правильные розы благоухали на всю комнату, источая изысканно-утончённую истому.
Первым делом мама Даша ужаснулась, прикинув, во сколько обошёлся дочке этот подарок, и представив, как она экономила выдаваемые ей деньги и сколько обедов пропустила. Ради мамы. Оставаясь голодной. «И ещё после уроков на тренировки ездила! И в музыкальную школу!» – беспощадно подсчитывала Даша затраты. (А какие ещё мысли могло сформулировать родительское подсознание?)
Когда неделикатный и беспощадный калькулятор в её голове наконец подсчитал и выдал итоговую сумму, угомонился и она всё-таки нашла в себе силы приблизиться и вдохнуть аромат, исходивший от молочно-белых, нежно-розовых, вызывающе алых, тёмно-бордовых, майски-жёлтых и смеющихся оранжевых бутонов, то неизвестно откуда взявшиеся слезинки начали наполнять, затапливать и больно щипать краешки глаз.
Даша не в состоянии была объяснить себе своей реакции, потому что и расстроилась, и испугалась, и растерялась, и растрогалась одновременно.
Рядом с вазой стояла прислонённая к ней чуть приоткрытая белая глянцевая открытка. Словно призывая заглянуть и прочитать слова, которые совершенно по-особенному звучат из уст собственного ребёнка.
Даша вспомнила, как вместе с дочкой она основательно и со всей ответственностью выбирала подарок своему коллеге, а искали они именно открытку к юбилею. Открытка предназначалась мужчине к 70-летию.
Даша тогда придирчиво отслеживала, что должно быть на ней изображено. И цифру 70 она тоже осознанно выбрала. Ей казалось, что для мужчины это неважно – точность была соблюдена. А цифра всего лишь констатировала солидный юбилей – отмечала веху, которую ни от кого не скрывали и которую заведено коллективно широко отмечать. Да и к чему мужчине скрывать возраст?
Но теперь именно на её юбилейной, подаренной дочерью и купленной на сэкономленные (за счёт обедов!) деньги открытке прекрасными сияющими золотыми буквами была чётко и ясно выведена цифра 40 – прямолинейная и беспощадная (как сама мама невольно научила!) констатация неумолимого факта.
Душа упала. Нет, она не панически убежала в пятки, а именно упала – разом – на пол. От того, что ребёнок так старался и принёс жертву. Но больше от самой цифры 40, звучавшей, как неумолимый приговор, вынесенный жизнью. От самоОй двузначной простой цифры, обозначавшей некий рубеж, за который совсем не хотелось переступать.
Даша каким-то обречённым движением взяла открытку и распахнула её.
«Дорогая мамочка! Поздравляю тебя с юбилеем – » – было красиво выведено аккуратным круглым почерком отличницы. И дальше, за тире, отдельной строкой каллиграфически было выведено: «– с сорокалетием!»
Дыхание окончательно перехватило, а едкие слезинки выползли и стали щипать уже не веки, а щёки. И аксиомой настойчиво стучало в мозгу понимание, что для дочки мама – самая лучшая и неважно, сколько ей лет, она просто любимая.
Да и не осознаёт ребёнок значения такой цифры. И ему всё равно, какое это число. Мама всегда старше, а насколько – не так и важно. И лучше всех.
Даша вспомнила слышанные ещё в детстве слова бабушки, сказанные в её (бабушкины) шестьдесят и непередаваемо удивившие: «Будь я молодой! Было бы мне сорок лет!»
Тогда юная Даша вместе с такой же юной сестрой принялись хихикать над парадоксом – им представлялось, что сорок – это глубокая старость.
А теперь оказалось, что не очень…
Да и в цифрах ли дело?
«Комментарии к частным беседам». – Рига, 2022.