Сергей Долькин положил тяжёлый кулак на томик Библии и уставил на молодого лейтенанта скептический взгляд исподлобья. Казалось, он раздумывал, откуда же в этом мальчишке столько самоуверенности. Денис смотрел на него спокойно, с чувством ясного сознания своей правоты. Нет, решил Долькин, такого ничем не прошибёшь. Ему случалось в своей практике сталкиваться с подобными следаками. Если уж они утвердились на какой-то идее – хоть кол на голове теши, всё напрасно. А у этого юнца ещё и влиятельный папаша имеется, который хоть и не одобряет решение сына работать в полиции, при случае всегда станет на его защиту. Конечно, при таких вводных данных почему бы и не быть самоуверенным?
– Значит, десять заповедей? – спросил Сергей, постаравшись вложить в эти три слова как можно больше сарказма. – Десять заповедей, который были даны Моисею на горе Синай?
– Именно так, – коротко подтвердил Денис Смехов.
Долькин повернулся к старшему следователю по особо важным делам.
– И вы ему поверили? Думаете, всё дело в религии?
– Ты ведь сам видишь, Серёжа, что всё сходится, – неохотно ответил Дмитрий. – По крайней мере, в рамках предложенной теории.
– Вот именно, – сердито стукнул по Библии Долькин. – В рамках предложенной теории! Но что это за теория, позвольте вас спросить, молодой человек? Это же мешанина какая-то, а не умозаключение! Какие-то безделушки, работа по субботам, постеры с певцами, богохульные стихи…
– Не богохульные, – ровным тоном уточнил Денис, – а всуе упоминающие бога. В известном роде это хуже.
– Почему же?
– Потому что о богохульстве Десять заповедей напрямую не говорят. И, следовательно, наш маньяк богохульниками вряд ли заинтересуется.
– Прямо гора с плеч!
– Будет тебе, Серёжа, – укоризненно заметил Селезнёв. – Сейчас нам не подкалывать друг друга надо, а сосредоточиться на разработке версии.
– Ну если вам двоим угодно называть это версией, как хотите. Но я представляю себе лицо прокурора, когда вы заявитесь к нему с подобной “версией”.
– Значит, у вас, Сергей Иванович, есть иные теории? – очень спокойно и без малейшей иронии спросил Денис.
Долькин скривился.
– Вам хорошо известно, что с теориями у нас тупик, – кисло сказал он. – Но это вовсе не означает, что нам следует хвататься за каждую безумную идею.
– Пока что факты не противоречат этой идее, – вмешался Дмитрий. – Какой бы странной она ни казалась на первый взгляд. Но не мне тебе говорить, Серёжа, какими неправдоподобными были иногда версии, которые потом подтверждались. Ведь так?
Долькин поднял руки вверх.
– Ну хорошо, хорошо, ваша взяла, сдаюсь. Пусть будет религиозный маньяк, помешанный на заповедях. Хорошо, замечательно. И что же вы предлагаете? Ведь наша задача – просчитать его следующий шаг, не так ли? Мы будем руководствоваться Библией?
– Очевидно, нам придётся на неё опираться, – осторожно подтвердил Дмитрий.
– Ну что ж, прекрасно, – Долькин открыл книгу на заложенной странице. – Мы, получается, остановились на четырёх убийствах. Следовательно, следующая жертва должна нарушать пятую заповедь, а именно: "Почитай отца и мать свою", – громко продекламировал он. Это, должен заметить, просто чудесно. Вы предлагаете установить наблюдение за всеми молодыми женщинами, которые непочтительны к своим родителям?
Денис впервые за время разговора потерял терпение и с досадой махнул рукой.
– Разумеется, этого я не предлагаю, – ответил он, поблескивая очками. – Для нас главное – опередить преступника, для начала хотя бы на полшага. Он сужает круги, начинает рисковать. В последний раз его вполне могли заметить, значит, в следующий раз наверняка заметят. Если он теряет над собой контроль, его дни сочтены.
Долькин насмешливо скорчился.
– Это всё замечательно, – немедленно возразил он, – но в ваших, Денис, рассуждениях, я что-то ничего не услышал про потенциальных жертв. Вы ничего не предлагаете, чтобы их защитить?
– Серёжа! – с осуждением сказал Селезнёв.
– Нет-нет, Дмитрий Дмитриевич, оставьте, Сергей Иванович совершенно прав, – не принял его помощи Денис. – Мы в первую очередь должны думать о том, как обезопасить людей. Но, к сожалению, от нас это почти не зависит. Вы ведь знаете, что полиция делает всё возможное... по крайней мере, как нам говорят. Усиленные патрули, сотрудники в штатском... не комендантский же час, в самом деле, вводить, да он и не поможет. Но это – дело патрульно-постовой службы, а наша следовательская задача, как вы оба прекрасно понимаете, заключается в поимке маньяка. А поймать его, как ни прискорбно, мы сможем лишь в том случае, если он снова выйдет на охоту.
– Думаю, в этом сомнений нет, – хмуро заметил Дмитрий.
– И у нас всего восемнадцать дней в запасе, – добавил Долькин.
– А вот тут я бы не был так уверен, – помотал головой молодой лейтенант.
Оба следователя воззрились на него.
– Это ещё почему? – резко спросил Селезнёв. – До сей поры он появлялся раз в три недели, как по расписанию.
– До сей поры, – повторил Денис. – Но мне кажется... можете считать это интуицией или чем-то ещё... мне кажется, если он всё-таки теряет над собой контроль, то обязательно нарушит график. Так всегда происходит с увлекающимися серийниками. А религиозные маньяки часто относятся к этому типу... В общем, я не удивлюсь, если на самом деле у нас гораздо меньше восемнадцати дней до следующего эпизода.
– Чудесно, – буркнул Долькин.
– Что ж, это не исключено, – кивнул Дмитрий. – Однако нам необходимо действовать, и раз все согласны, что ваша версия имеет под собой основания, то будем работать с ней. Необходимо проверить все религиозные общества в регионе и обратить особое внимание на их лидеров. Поговорить со священниками, может, наш клиент беседовал с кем-нибудь из них или даже исповедовался – это было бы большой удачей. Ну и, конечно, мне нужно проконсультироваться у Галибина, он у нас дока по части преступлений на религиозной почве. Пока что так. И будем надеяться, Денис, что вы всё-таки неправы насчёт сроков, что в запасе у нас больше времени и новых жертв удастся избежать.
– Да, – эхом отозвался лейтенант, – будем на это надеяться.
Но в голосе его не слышалось никакой уверенности.