Чувствительный пупок
Человеческая жизнь стоит столько,
сколько ты готов за неё заплатить.
Современная жизнь человека, а особенно мужчин так устроена, что если они чересчур напрягаются, нагрузка передаётся на пупок, отчего тот начинает медленно развязываться, а ежели это происходит регулярно, тогда он точно развяжется или напомнит о себе неожиданно, в самое неподходящее время.
Виктор Петрович Углов, чиновник средней руки, по жизни никогда не напрягался, не то, чтобы он пупок берег, такая у него была жизненная позиция: - «Пусть напрягаются другие, я буду наблюдать и делать свои далекоидущие выводы.»
Так и прожил Виктор до своего сорокалетия не зависимым и необремененным семейными хлопотами и узами брака.
Осенью 2020 года, аккурат в престольный праздник Виктор Петрович вдруг почувствовал, что очень скоро в его жизни наступят перемены, ещё не зная о чем речь, пупок Углова начал давать о себе знать, сначала слабыми призывами «по нужде», а затем и вовсе стал развязываться, пугая своего хозяина пульсирующими, переодически ноющими непонятными последствиями.
Виктор Петрович схватился руками за свой живот и побежал в больницу.
Доктор, седовласый мужчина упитанной комплекции, с добрыми глазами, как у бладхаунда, в больших роговых очках и в мятом, медицинском халате с пейджиком, закреплённом на нагрудном кармане, ощупал пупок, помял живот, ударил несколько раз молоточком по колену, неопределенно хмыкнул, подошёл к окну не выпуская молоточек из рук, им же постучал по подоконнику, снова хмыкнул и присел к столу, начав что-то писать в толстой тетради.
На Углова врач не смотрел и тот встревожился.
- Доктор, что происходит, вы можете объяснить мой диагноз.
Врач продолжал писать не обращая внимание на посетителя.
Виктор Петрович почувствовал, как заныл его пупок и снова испугался.
«Что он там пишет, писака, а главное молчит, как будто меня уже не существует» - думал Углов, внутренне возмущаясь и прислушиваясь к поведению пупка, отчего тот начал пульсировать и тревожно ныть.
Виктор Петрович с удивлением посмотрел на туфли врача, огромные чёрные туфли с загнутыми носками на стоптанной подошве аккуратно стояли под столом, а доктор сидел с голыми ступнями и шевелил большими пальцами, причём пальцем правой ноги он шевелил быстрее чем левой.
Углов наклонил голову продолжая наблюдать за доктором.
Лысая голова доктора, казалось, замерла под наклоном сорок пять градусов к столу, врач выпятил нижнюю губу и надул щеки. Взгляд пациента переходил с пальцев ног врача, затем на мясистое лицо, на руки, которые продолжали писать не останавливаясь.
«Что он все пишет и пишет ? Строчил пулемётчик про синий платочек..., - подумал владелец неблагополучного пупка, - может он вместо заключения решил завещание написать..., нет, ну надо же, как будто меня здесь нет» - Виктор Петрович не выдержал и указательным пальцем постучал по столу.
- Доктор, что со мной, я жить буду ?
Наконец врач закончил писать, положил ручку и вставил ноги в туфли, левая ступня не хотела залазить, доктор выругался и ударил загнутым носком о край тумбы стола.
- А вы ещё здесь, конечно жить будете и довольно активно, - врач первый раз посмотрел в лицо посетителя, - но при одном условии.
- Каком ? - сразу воскликнул пациент.
- Вам надо влюбится, у вас редкая патология, вы никого не любите, виктрум консилиум или frigus loves contradictio, fastidium, - констатировал врач.
- И что это опасно ? - испуганно произнёс Углов.
- При определенных обстоятельствах - да, организм реагирует по своему, « аксель-моксель драх нах остен»
« Что значит драх нах остен ? Неужели навсегда ? - опять испугался Виктор Петрович.
- Чем быстрее вы найдёте объект любви тем лучше для вас, - произнёс врач и снова ударил носком левой туфли о край тумбы стола.
- Да, что же это такое делается ! - возмущённо произнёс доктор и подозрительно посмотрел на Углова.
- Я тут не при чем, - извиняющимся голосом и разведя руки в стороны, заявил Виктор Петрович.
- Вижу, что не при чем, идите ищите любовь, иначе...
- Что иначе ? Драх нах ост, - переспросил Углов, дерзко и с вызовом глядя врачу прямо в глаза.
- Вот именно, - ответил доктор - для вас это единственное лекарство.
По дороге домой Виктор Петрович перебирал в уме всех знакомых женщин, в которых по его мнению можно было влюбиться.
«Похоже список получится не очень большой - подумал Углов, всего три кандидатуры, а ещё Зина, жена Павла Ивановича, - вспомнил Виктор Петрович понравившуюся ему когда-то женщину, - с ее данными она может подойти, но что делать с Павлом Ивановичем ? Шеф все-таки, любовь найдёшь, а работу потеряешь»
Вернувшись домой Углов присел к столу и начал писать.
Главные кандидатуры на любовь :
Первая: - Ирина Самсонова
Вторая: - Виктория Синицына
Третья: - Татьяна Корнилова
«Н-да, список так себе, не густо и где ты бродишь Моника Белуччи ?» - подумал Виктор, включив компьютер.
Экран монитора засветился, Углов включил камеру и сразу увидел своё лицо.
С экрана смотрела мрачная круглая физиономия типичного сорокалетнего брюнета с взглядом человека опоздавшего на поезд,
от этого разочаровавшегося в жизни, челюсть писавшего отвисла, рот слегка приоткрылся, губы вытянулись в дудочку, брови приподнялись а глаза расширились.
Внутренний настрой Углова заволновался, создав давление на пупок, вызвал новые потребности и даже страх за свою жизнь.
«Нет, доктор прав - надо срочно влюбится ! Главные кандидатки есть, нужно работать в этом направлении. Виктора Петровича осенило: «Есть и второстепенные, например Лина Фролова, она однажды переночевала у меня, но так напилась, что забыла как ее зовут, правда я тоже хорош, сам не помнил откуда она взялась» - подумал Углов и дописал Лину Фролову в список.
« Да, потом я уехал, через месяц позвонил ей но она не ответила» - Виктор поморщился и вычеркнул девушку из списка.
Выйдя на улицу Углов сел в свой автомобиль джип Черокки 2010 года выпуска и двинулся в центр города.
В голове крутились три женских имени, что с этим делать Виктор ещё не решил, внутренне чувствуя, что список следует пополнить.
Оглянувшись по сторонам Углов увидел, что выехал на центральную улицу города, на которой расположен ряд бутиков, из одного вышла модно одетая девушка неся пакетами с названиями брендов: «Гуччи», «Муччи», «Риччи», «Дуччи» и ещё всякое заграничное безобразие.
Виктор заметил, что ноги девушки растут от ушей, губы варениками, блондинка с ровными, светлыми волосами, высоко торчащей грудью и модным маникюром красного цвета.
«- Наверняка селиконовая - подумал Углов и ухмыльнулся,
таким бюстом и убить можно..., при случае... если попадёшься.Ага, вот он случай, похоже уже наступил».
Только Виктор об этом подумал, как к девушке подъехал чёрный пятисотый мерседес, она запрыгнула в машину, поцеловала водителя и мерс тут же уехал.
« - Вот так всегда, стоит тебе только влюбиться, как предмет твоего обожания тут же увозят из под носа, прямо можно сказать из стойла уводят»
Пупок Углова предательски заныл.
«Для подобных мероприятий места знать надо, может в ночной клуб сгонять или объявление в интернете разместить, мол хочу любви, отдамся со своим движимым и недвижимым имуществом в хорошие руки, - опять с горькой иронией подумал Углов, - но это же не шуточки, я люблю свой пупок, надеюсь и он меня тоже, вот где теперь искать вторую половину ? Любовь, как говорится зла. Там, где двое любят друг друга, третьему протиснуться очень трудно...»
Виктор Петрович снова вспомнил Павла Ивановича: «Повезло же шефу, где он откопал такую знойную жену. Видно долго копал пока до Зины не добрался»
В это время дорогу танцующей, грациозной походкой переходила высокая, стройная девушка, неся в одной руке пакет с продуктами, а ее вторая рука прижимала к груди коробку, судя по картинке на упаковке, это был детский велосипед.
Виктор Петрович уже вышел из машины и наблюдал за девушкой стоя на краю тротуара.
Девушка переходила в неположенном месте, в это время из-за поворота вылетел серебристый джип, машина резко затормозила. Скорость снизилась, из-за лысой резины тормозной путь увеличился и джип успел сбить девушку, она отлетела в объятия подскочившего Виктора Петровича.
Удар был сильный настолько, что Углов вместе с девушкой отлетел в сторону, упал на спину и ударился головой об асфальт.
Последнее, о чем успел подумать Виктор Петрович, это был его пупок. Углов закрыл глаза и отключился. Для девушки мужчина оказался подушкой безопасности, пакету с продуктами повезло меньше, продукты разлетелись в радиусе пяти метров, а разбитые бутылки с молоком и кефиром окрасили лужу на дороге, в месте падения, в белый цвет.
Девушка поднялась и бросилась к лежащему Виктору Петровичу. Подбежал перепуганный водитель джипа, им оказался пожилой, бородатый мужик, в грязных ботинках и рубашке не первой свежести.
- Вы убили его ! - набросилась девушка на водителя, лицо пострадавшей выражало одновременно возмущение действиями пенсионера, страдание и жалость к Углову . Девушка осознала, что мужчина ценой своей жизни спас и ее и детский велосипед, подарок племяннику на день рождения.
- Нет, по закону это ты его убила, - зло ответил водитель, Степан Фёдорович Наумов, - ты перешла дорогу в неположенном месте, меня могла убить, подвергла риску невинного человека, навалилась на него всем телом...
Девушка растерялась от такой наглости водителя, не зная, что ему ответить.
Вдруг Виктор Петрович застонал, пошевелил рукой и скривился от боли.
- Скорую, скорую скорее вызывайте ! - крикнули прохожие, - он ещё дышит, надо ему искусственное дыхание сделать «рот в рот»
Девушка такого никогда не делала, но чтобы отблагодарить своего спасителя, встала на колени рядом с телом пострадавшего, набрала воздух в легкие, наклонилась, охватила губами посиневшие губы Виктора Петровича и начала вдувать воздух.
Когда она ещё раз вдохнула и снова попыталась вдуть воздух в легкие Углова, люди на обочине ее остановили.
- Надо сначала выдавить из него все, что вы в него вдули, нажмите на его грудную клетку, иначе так вы его перекачаете, как волейбольный мяч.
- Я никогда не накачивала волейбольный мяч, - оправдывалась девушка, вспомнив как она по телевизору видела, где врач на манекен давил двумя руками, в области солнечного сплетения.
Надавив на грудную клетку Углова, девушка снова схватила своими губами, губы потерпевшего, оставив на них губную помаду красного цвета.
В это время подъехала скорая, санитары выкатили каталку, положили на неё бессознательного Углова, сделали укол, затем погрузили больного в машину.
Девушка запрыгнула в скорую держа двумя руками коробку с велосипедом.
-Куда вы лезете, девушка, вы кто ? - крикнула высокая, полная женщина-врач, - вы кем являетесь потерпевшему ?
- Я Екатерина Веселкина, мы вместе потерпевшие, у меня бедро болит в результате удара.
- Так бы сразу и сказали, а то в машину лезете не спросившись, судя по вашему виду угрозы жизни нет.
- Угрозы жизни нет, но я боюсь могут быть нежелательные последствия, - произнесла Екатерина, с вызовом глядя на врача.
- Последствия в любом случае будут, - невозмутимо ответила врач, - вся наша жизнь состоит из последствий, чаще всего роковых.
Веселкина со страхом взглянула на врача и затихла.
В больнице Углова на каталке, сразу увезли в реанимацию, а Веселкину определили в общую палату, назначив ей полное обследование внутренних органов.
Пожилой хирург, который осматривал Виктора Петровича очень удивился.
«Надо же, развелось голубых, уже средь бела дня губы красят, где он губную помаду такую яркую нашёл?
Виктору Петровичу поставили диагноз: сильное сотрясение мозга, нарушение нейронных связей между стволом и большими полушариями мозга, смещение слоёв нервной ткани, ассиметрия рефлексов и гистологические изменения клеток в затылочной части в районе удара.
На следующий день Углов пришёл в себя, ему поставили капельницу и перевели в палату, где уже находился больной с переломанной ногой.
- Где я ? - спросил Виктор Петрович, открыв глаза, - что со мной произошло ? И что у меня голова так сильно болит.
- Ничего, поболит и перестанет, - авторитетно заявила опытная нянечка. Женщина была маленького роста в длинном , белом медицинском халате, она короткой шваброй мыла полы, выкручивала тряпку в пластиковое ведро, искоса поглядывая на Углова.
- Не ты первый, не ты последний, и не таких с того света доставали, вона на моих глазах в этой палате уже человек двадцать схоронили, а тебе вот повезло, живой ещё... , - женщина наклонилась, подхватила ведро, швабру и тряпку, бросила на Углова прощальный взгляд и вышла из палаты.
Через минуту зашёл пожилой хирург, осмотрел Виктора Петровича, проверил пульс и заявил:
- Вам повезло, молодой человек, в результате шока от удара у вас остановилось дыхание, скорую вы могли не дождаться, самое плохое это кислородное голодание мозга и смерть. Вас спасло девушка, которая была рядом, та которая с красной помадой на губах, скажите ей спасибо, кстати она лежит в соседней палате.
От последней фразы врача у Виктора Петровича предательски заныл пупок, Углов слабым голосом спросил:
- Доктор, а я жить буду ?
Врач ухмыльнуться, - конечно, от таких поцелуев ещё никто не умирал, а пока в течении недели вам нужен покой, вам даже думать о резких движениях вредно.
Вечером в палату заглянула Екатерина Веселкина.
Она была в больничном халате, волосы на голове скручены в пучок бледно-розовой резинкой, на лице легкая косметика в стиле «хау дую ду», в смысле «как дела?» или есть повод для знакомства.
Кокетливо улыбаясь, обозначив ямочки на щеках, она спросила: «Как вы себя чувствуете, мой спаситель, мне сказали у вас сильное сотрясение мозга, я уже заходила к вам, но вы спали».
«Симпатичная спасительница» - подумал Углов, глядя на девушку, схватив рукой простынь, поспешно натягивая до самого подбородка.
- Да, так ерунда, с кем не бывает, но если говорить о спасении, то вы мой ангел-хранитель, благодаря вам я ещё живой, так доктор сказал и ещё он добавил, что у вас очень красивая губная помада, кстати меня зовут Виктор.
- Екатерина, - произнесла девушка с улыбкой. Улыбка была простая и естественная, никаких кривляний, придуманных жестов и самолюбований. Со стороны это выглядело, как встреча старых друзей или собутыльников, но Катя вела трезвый образ жизни в отличии от Виктора Петровича, любившего заложить за воротник по праздниками и каждую пятницу со своим другом Гришей Богомоловым.
Девушка Углову сразу понравилась, у него даже пупок ныть перестал, он заерзал под простыней, зачесалась правая пятка, Углов вытянул ногу и начал чесать подошву стопы о спинку кровати.
«Верный признак, что я на правильном пути, неужели это любовь, такое бывает только в кино, треснешься крепко башкой об асфальт и вот: - «Вуаля», готово, ты помираешь, а твоя любовь тебя спасает», - подумал Углов.
* *
Ночью, лёжа в палате Виктор проснулся от каких-то видений. Он подумал, что его тревожат кошмарные сны, но окончательно проснувшись Углов продолжал лежать с открытыми глазами. Вдруг перед ним, как в тумане, начали проплывать видения картин прошлого.
Углов увидел Древний Рим, Цезаря на коне, размахивающего пучком березовых прутьев, перевязанных красным шнуром, символом власти царей. Среди прутьев был воткнут кованый топор.
Углов увидел Цезаря, понял, что всадник направляется к нему, протянув фасции в его сторону. От страха ноги стали ватные, руки задрожали, Виктор Петрович вытаращился на Цезаря не зная, что сказать и как себя вести.
Цезарь крикнул по итальянски:
- Консул Лентул , приказываю тебе выдвинуться со свои легионом и усмерить восставших филистимлян, даю тебе месяц.
Углов опустил голову и увидел на себе римские доспехи, голые ноги обуты в кожаные сандалии, сверху надеты наколенники, поножи.
Виктор Петрович поднял глаза на Цезаря и по русски произнёс: «Есть, товарищ Цезарь, будет исполнено в лучшем виде»
Цезарь не понял, что сказал Углов, разозлился и крикнул на консула: «Рано ты по филистимлянски заговорил, выполняй, что я тебе поручил ! - Цезарь грозно сдвинул брови, выпрямился в седле, окинул взглядом свою свиту и снова гневно посмотрел на Углова.
Виктор Петрович стоял, держал руки по швам и усердно кивая головой.
Вдруг видение растаяло, Углов увидел потолок в палате, услышал храп на соседней койке. Луна светила в окно, освещая бледное лицо соседа, его забинтованную ногу в гипсе, подвешенную на вытяжке к перекладине. Тень от ноги зловеще падала на противоположную стенку, своей формой напоминая корабль древних викингов. Звук храпа то усиливался, то ослабевал, переходя от нежных переливов до высоких нот бурлящего океана, когда волны разбиваются о берег, оглушая серебристых чаек, бегающих вдоль берега, вытаскивающих из мокрого песка зазевавшихся крабов.
Углов продолжал лежать, боясь закрыть глаза - а вдруг он опять увидит видение и Цезарь опять его о чем-то спросит или трахнет веником с топором прямо по голове, - что тогда он будет делать ?
Утром к нему в палату заглянула его спасительница.
Углов обрадовался визиту Кати, улыбнулся ей и сказал: «Катерина, хорошо, что вы пришли, мне сегодня ночью приснился странный сон, вернее это был не сон, а скорее видение, причём настолько ясное, как будто я там сам присутствовал.
Виктор Петрович рассказал девушке содержание сна, она внимательно выслушала, нежно погладила Углова по руке и сказала:
-Виктор, я когда-то читала о нечто подобном, скорее это был сон наяву, такое бывает когда сильно переволнуешься.
- Но я не волновался, с чего мне волноваться, у меня все хорошо, вы меня спасли, кстати может нам перейти на ты, все-таки одно дело нас объединяет.
- Какое дело ? - удивилась Екатерина.
- Если я скажу, любовь к асфальту, вы мне не поверите, а вот лежание на больничной койке больше похоже на правду.
Катя засмеялась и сказала: «Я согласна, на «ты» будет более предпочтительно».
Виктор и Катя ещё час проболтали, вечером Екатерина снова пришла в палату к Углову. Виктор Петрович с перебинтованной головой поднялся и они вышли на больничный двор.
Виктор рассказывал анекдоты, всякие забавные истории, стараясь изо всех сил понравиться девушке.
- На улице случайного прохожего сбивает машина, ну вот как нас с тобой, из машины выскакивает девушка подбегает к пострадавшему и радостно сообщает ему:
- Вы не представляете, как вам необыкновенно повезло !
- Это почему же, - удивляется пострадавший.
- Я вас сбила прямо напротив кабинета врача.
Пострадавший досадно поморщился и страдальческим голосом произнёс.
-Это дуракам везёт, а я врач и это мой кабинет...
Катя засмеялась: «Да это из той серии, когда хирурга спрашивают: «Как прошла операция, надеюсь успешно ?»
В ответ хирург отвечает: «Да, успешно, пациент умер»
В свою очередь засмеялся Углов и схватился за голову.
Они ещё долго болтали, а ночью у Виктора Петровича снова возникло ведение. На этот раз он стоял перед мольбертом, на котором находился чистый холст, лежала палитра с красками, Углов в руках держал кисть и удивлённо смотрел на группу людей одетых в старинные камзолы, с париками на голове.
Углов понял, что на этот раз он художник и ему позирует свита богатых людей из средневековья. Все было-бы хорошо, но Виктор Петрович совершенно не умел рисовать, он никогда не держал кисточки в руках и даже не знал какую краску с какой можно смешивать.
Виктор Петрович присмотрелся к позирующим и понял, что перед ним семья короля, а то, что они разговаривали между собой на испанском языке, сподвигнуло Углова на мысль, вызвавшую подозрение, что в центре, на троне сидит сам испанский король и рядом его жена, королева Испании, а перед ними на полу разлеглась маленькая, длинношёрстая, испанская собачка, породы шмутси-бутси.
Король величаво сидел на троне, застыв в своём великолепии, золотая корона отражала свет из окна, драгоценные камни переливались, излучая непомерное богатство, горностаевая мантия лежала на плечах, ее длинные полы спускались вниз, частично лежали на подлокотниках кресла, прикрывая левое колено.
В зале было жарко, лицо короля покрывала испарина, но он мужественно терпел, поскольку парадный портрет писался в интересах государства, а государство - это святое.
Королева Испании выглядела мило, она царственно выгнула спину, задрав подбородок в направлении художника.
Лицо короля, вытянутое как финик, на котором свисал горбатый нос, тонкие, усы лихо закручены вверх, так показалось Углову, крупные глаза дофина с непомерно толстыми верхними веками смотрели взглядом напоминавшим взгляд уставшего льва, смотрящего из засады на проходящую жертву. Тяжелый подбородок говорил о способности перекусывать любые кости.
«Мои он точно перекусит», - подумал Виктор Петрович.
Углов поежился и начал лихорадочно вспоминать все, что он знал об испанских художниках и королевских особах. Ему на ум приходили имена Пикассо, Сальвадора Дали, Гойи.
«Гойя, точно, я Гойя, кажется Гойя нарисовал герцогиню Альба одетой и обнаженной, надо признать, что обнаженная мне она больше нравится, но, что сейчас мне делать? - подумал новоявленный художник. Углов взял кисточку и глядя на собачку решил начало композиции картины начать с неё. Собачка была неопределённого рыже-чёрного цвета. Углов выдавил на палитру сажу газовую, ткнул кистью в чёрную краску и грациозно посадил пятно краски в правом, нижнем углу холста. Затем художник размазал пятно, по форме силуэта собаки, удовлетворенно хмыкнул и перешел к королю.
Судя по всему короля надо было красить разными красками, Углов определился, что это будет коричневая, желтая, красная и ещё какая-нибудь, лицо короля художник решил написать розовой краской.
«Ага, мне нужно сначала положить...- после минутного колебания Углов зацепил кистью красную киноварь и белую, титановые белила. В самом центре холста Виктор Петрович мазнул кистью, отошёл на два метра, удовлетворенно кивнул головой и пожевал губами, - так следует нарисовать кресло, так добавлю ка я коричневой краски на кресло и чёрной на горностаевую мантию, теперь ноги короля, что за белое трико на нем, а кажется они назывались панталоны»
Только Виктор Петрович замазал белой краской панталоны, как к нему подошёл камердинер в камзоле с золотыми погонами и вежливо спросил:
- Синьор Веласкес, Его Величество спрашивает: «Не изволите вы на минуту прерваться, у него есть надобность по нужде сходить и ещё он хочет взглянуть на ваше творение, что вы успели сделать. И ещё вам следует выполнить свой священный долг, поскольку вы являетесь хранителем ночной вазы и обязаны принести ее для короля.
« Ты смотри, я понимаю по испански, - удивился Углов, - и ещё он назвал меня Веласкесом, неужели я и правда Веласкес, но, что я ему покажу, если король увидит, что я нарисовал, он прикажет меня живьём на костре сжечь, а эта ночная ваза, это горшок что-ли, где я его возьму»
Виктор Петрович не на шутку испугался, от страха ему самому захотелось по нужде сходить, он схватился за живот и проснулся, вернее видение растаяло, он снова увидел потолок в палате и ногу соседа, привязанную к перекладине.
Утром пришла Катя и Углов ей все рассказал:
- Катя, я так больше не могу, снова это видение, снова я напугался и не спал до утра, сосед этот храпит без конца, так и хочется его подушкой накрыть.
- И, что ты видел на этот раз ? - спросила девушка.
- Представляешь я был художником, рисовал испанского короля с королевой и свитой, а один придворный, не знаю его звания, короче, в золотом камзоле и белом парике, назвал меня синьором Веласкесом и предложил королю принести ночной горшок, тому видите ли какать захотелось, мог бы сам в туалет сходить, тоже мне король.
- Если ты был Диего Веласкес, тогда все ясно, - улыбнулась Катя, - Веласкес находился придворным живописцем у Филиппа четвёртого, а ещё у художника была почетная должность - хранитель ночной вазы, в те времена считалось большим счастьем вымыть горшок после короля, - Катя снова улыбнулась и спросила: « Так чем же все закончилось ? Рассказывай дальше»
- Да я так испугался, что у меня самого живот скрутило, да так, что видение сразу пропало, - Катя, Углов тревожно посмотрел на девушку, - эти картины прошлого меня пугают, что мне делать, так и свихнуться можно.
Катя ласково погладила Углова по руке.
- Не волнуйся Витя, меня сегодня выписывают, что-нибудь придумаю.
Выйдя из больницы Катя отправилась к одной своей знакомой, которая занималась гаданием, верила во всякую чертовщину, могла привораживать на любовь и отваживать от пьянства.
Дарья Курбатова, полная, средних лет женщина, в зеленом платье, скорее напоминавшем балахон или длинную рясу монашки, называла себя провидицей и целительницей в седьмом поколении. Она печатала рекламу в местной газете, ловила зазевавшуюся рыбку в мутной воде, давая людям надежду на лучшее, за хорошее вознаграждение.
Выслушав Катю, Дарья закатила глаза, откинулась в кресле, положив руки на стол. В таком положении она просидела ровно одну минуту, затем наклонилась, уперлась грудью в край стола и глядя перед собой широко открытыми глазами, грудным голосом, пророчески произнесла:
- Авария произошла в месте силы, откуда выходит энергия Земли, только повторное касание головой, с такой же силой, произведёт замещение сознания, вектор силы станет на место, новый энергетический скачок закроет пробоину в защите памяти мозга твоего друга. Если этого не сделать, пробоина будет расширяться и в конце концов затянет его в прошлое.
«Какое прошлое?» - Катя не поняла и испугалась за Виктора.
- Ясно Даша, сколько я тебе должна, - спросила Катя гадалку.
- Обычно духи соглашаются говорить со мной за десять тысяч, но так, как мы давно знакомы, возьму с тебя пять, - ласково улыбаясь ответила целительница.
Озаботившись судьбой Виктора, Катя пришла домой, нашла телефон Наумова, старика, сбившего ее на дороге.
- Степан Фёдорович, это Катя Веселкина, помните вы сбили меня на дороге, нам надо встретится.
- Что Веселкина, денег с меня будешь требовать. Не дам ни копейки, это я пострадал от того, что ты дорогу перебегала в неположенном месте, чуть меня до инфаркта не довела.
- Нет, нет Степан Фёдорович, я по другому вопросу, вы ещё денег заработаете.
- Ну тогда ладно, говори где встретимся.
Выходя с маршрутки, Катя увидела машину пенсионера и подошла. Наумов набыченный стоял рядом с машиной и угрюмо с недоверием рассматривал девушку.
- Ну, с чем пришла, рассказывай.
Катя рассказала свой план и в конце добавила: «Если все пройдёт как надо я заплачу вам пять тысяч»
Наумов слушал девушку вытаращив глаза.
- Веселкина, ты в своём уме, а если в этот раз твой хахаль мозги себе в лепешку расшибет, кто отвечать будет... не я не согласен ни за какие деньги.
Катя с отчаянием смотрела на Наумова.
- Хорошо Степан Фёдорович, я согласна на десять тысяч и ещё вам расписку напишу, что мол я виновата во всем, вы тут совершенно ни при чем.
- Ну это другой разговор,- повеселел пенсионер, - значит так, платишь мне вперёд половину, остальное потом... а расписку пиши сразу.
- Конечно Степан Фёдорович, как только Витю из больницы выпишут, я его сразу приведу на наше место... в смысле на то место, где прошлый раз все произошло, как только я руку вверх подниму, так вы сразу и выезжайте.
Через три дня Углова выписали из больницы. Каждый день Катя приходила к нему и каждый день Виктор Петрович жаловался, что ночью он снова попадал в прошлое, а потом не мог до утра заснуть. Что мол в последнюю ночь его похитили женщины, амазонки, он им понадобился для продления рода и после всех обрядов, связанных с выполнением гражданского долга, Виктора Петровича должны убить, проткнув его насквозь короткими боевыми мечами.
- Катя, я опять промучился, до утра не спал, эти путешествия в прошлое меня достали, а амазонки чуть не добили, надо же какие кровожадные женщины, напоминают паучиху, Чёрную вдову, полученное удовольствие сразу закусывают натуральным хозяйством.
- Ничего Витя, скоро это закончится, - говорила Катя, обнимая Углова, держа в тайне задуманный план.
«Какая она милая девушка, - думал Углов, - кажется я влюбился, и пупок меня не беспокоит, наверно точно влюбился, прав был доктор»
- Ты в этом уверена, Катенька ? Я уже не знаю, что и делать.
- Зато я знаю, Витечка, но это медицинский секрет, лекарство действует мгновенно и навсегда.
- Ты меня радуешь, дорогая, что я раньше без тебя делал. Знаешь, люди в большей степени живут будущим, их даже особенно не заботит то, что происходит в настоящем. Мы строим планы, забывая о том, что главный план жизни уже давно кем-то написан. Мудрость приходит к тем людям, кто осознает проходящее время, мне посчастливилось встретить тебя и теперь я никогда не смогу жить по прежнему, мой пупок доказал мне, что я сделал правильный выбор.
Сразу после выписки Катя встретила Углова у главного входа и сразу предложила ему поехать на то место, где они так удачно познакомились.
- Знаешь Витя, я кажется там сережку потеряла, поможешь мне найти, - озабоченно произнесла девушка, обнимая Виктора Петровича.
- Конечно Катенька, только боюсь времени прошло много, ее уже кто-то нашёл.
- Попытка не пытка, Витя, а вдруг...
- Как скажешь дорогая, у меня нюх на сережки, если она там, тогда мы обязательно найдём.
Улица перед перекрёстком казалась пустынной, редкие прохожие спешили по своим делам. Оказавшись на месте прошедшей аварии, Углов сразу наклонился, начал всматриваться в асфальт, прищурив глаза и ногой разгребая опавшие листья.
- Катенька, у меня нос зачесался, чувствую сейчас найдём твою сережку.
В этот момент Веселкина посмотрела в сторону перекрёстка и подняла левую руку вверх. Наумов увидел знак, дал газу и машина рванула по дороге, словно сеттер, отпущенный охотником за добычей.
Только Степан Фёдорович решил подстраховаться, он веревкой привязал подушку к бамперу и заранее рассчитал тормозной путь, вот только не учёл, наброшенные, опавшие листья на дороге.
В самый последний момент, все пошло не так, как задумала Веселкина. Катя испугалась за Виктора Петровича, схватила его обеими руками, прижала к себе, развернув к подъезжающей машине. Все произошло быстро. Джип стремительно приближался, резко затормозил и ударил бампером Углова в бедро, Виктор отлетел, навалившись на девушку.
Катя упала на спину, прижимая к себе Виктора Петровича, ударившись головой об асфальт и раскинув обе руки в стороны, потеряв сознание. Пучок волос на голове, прическа в стиле шишка, смягчила удар, но все равно Веселкина получила сильное сотрясение.
Виктор Петрович вскочил с ужасом глядя на лежащую без движения девушку. Лицо Кати побледнело, превратившись в восковую маску. Глаза были закрыты, а рот полуоткрыт.
Повернув голову в сторону водителя, Углов узнал пенсионера.
- Идиот старый, не видишь куда едешь, на этот раз за все ответишь, я об этом позабочусь, - крикнул Виктор, доставая сотовый телефон и вызывая скорую.
- Я тут не при чем, - оправдывался Степан Фёдорович, - это все она, тебя хотела спасти, вот у меня и ее расписка есть.
Углов с изумлением прочитал расписку и бросился к Кате.
Девушка лежала без сознания, но слабо дышала.
Приехала та же команда скорой, что и в прошлый раз.
Высокая, полная женщина врач, сделала укол, Катю положили на носилки и загрузили в машину, Углов тоже поехал с ними.
- Что вам неймется, - раздраженно сказала врач, - вам, что асфальт мёдом намазан, сколько можно головой биться. Голова ведь не казенная.
- Так получилось, - оправдывался Виктор Петрович, теряясь в догадках, зачем Катя это сделала. Углов смотрел на лицо девушки, сочувствие и жалость сменилось на приступ необыкновенной нежности, Виктору захотелось обнять и поцеловать такую милую и такую близкую ему девушку.
«Значит вот о каком лекарстве говорила Катя, - Углов вспомнил подушку, привязанную к бамперу, - значит клин клином выбивают.
На подъезде к больнице Катя пришла в себя, открыла глаза и слабо улыбнулась.
- Прости Витя, в последний момент я испугалась за тебя и вот результат.
- Ничего, ничего Катенька, не переживай, все будет хорошо, сейчас врачи тебя быстро поставят на ноги, будешь лучше прежней, в смысле..., - Углов понял, что сморозил глупость и пытался оправдаться:
- Будешь снова веселой, точь в точь как твоя фамилия.
Катя слабо улыбнулась и закрыла глаза, лекарство начало действовать.
Эту ночь Углов проспал спокойно, ни разу не проснулся, ему перестала сниться всякая чертовщина и видения из прошлого больше Виктора Петровича не посещали. Чего нельзя было сказать о Кате.
Ночью, проснувшись она ясно увидела картину будущего, как ее похитили инопланетяне и даже захотели увезти девушку на свою планету в далеком созвездии не далеко от пояса Ориона.
Катя мужественно сопротивлялась и даже закричала. Ее крик слышала вся больница, а соседка по палате даже упала с кровати.
Когда видение растаяло и Катя пришла в себя, пытаясь успокоится Веселкина вспомнила Углова.
«Что там Витя говорил о своём чувствительном пупке, он оказывается у него работает барометром и предупреждает о сильных, волнующих чувствах. Девушка ощупала свой пупок и не нашла никаких подтверждений Витиной теории. Затем она сдавила виски обеими руками и с горечью подумала: «Витя видел прошлое, а я будущее, неужели снова прийдется звонить Наумову и ехать на это злосчастное место перед перекрёстком, какой же там твёрдый асфальт», - она правой рукой осторожно коснулась шишки на затылке.
Валерий Олейник