"Кал на яйца глист"
Слы, малой!, - спички есть?!
Малой трясёт головой, типа нету. Потом вспоминает про " чиркало", приклеенное к правому каблуку на ботинке, снаружи.
Достаёт из пиджака пару спичек, к головкам которых прилипли хлебные крошки. Растеряно протягивает их старшеклассникам, трясёт головой, типа- тю!, наклоняется, чиркает от ботинок.
Отсыревшая сера пачкает "чиркало", вторая тоже слущивается, пыхнув напоследок тут же погасшей искрой.
-Слышь, писюн, ты шо!- один из старшаков, белобрысый и лохматый, отделяется от двоих.
Надо же- такое западло! Это пацан из их школы. Толя Корж. Гроза восьмиклассников, с Силикатного.
Дёрнуло ж пойти сегодня по путям. А эти курить собрались под мостом. Рядом со школой.
Толя даёт малому "леща". Голова того легонько кружится.
-Снимай, - Толя по - хозяйски разгружает ранец первоклашки. Выбрасывает книжки в грязюку, тетрадки . Шарит среди отделений.
-О, пацаны!- он вскидывает вверх руку со свёртком папиросной бумаги, пахнувшей бутербродом с докторской колбасой, - "Нищтяк", -извлекает яблоко, с налипшими на него песчинками, видимо попавшими туда из тряпичной сумки со сменкой.
- Так, а это шо?,- радостный лохмандей извлекает из пенала спичечную коробку.
- О, - переросток радостно трясёт коробку возле уха.
Двое из присутствующих тоже вслушиваются. Коробка тяжёлая, но спички в ней не тарахтят.
Толя пускает зелёную соплю от возбуждения, вытирает её рукавом, ,открывает коробку.
- Фу, гавно!, - он кривит рожу и кидает фугас об землю.
ДА, это был знаменитый "Кал на яйца глист", в школе к нему приклеют бумажку- бланк с синюшными печатными буквами и медсестра впишет туда фамилию аскаридоносца.
От удара об землю содержимое мины сдетонировало. Пару капель ещё свежих утрешних анализов, смачно примостились Толе на штанину. Кодло загоготало. В сердцах Толя дал малому подсрачник, а потом помыл штанину в луже и вытер шапкой пускающего слюни школяра.
На звонок в класс тот конечно же опоздал.
Потом ещё и тётка эта медсестра, его отругала.
А возле её кабинета, до самого следующего урока, лежали на столе трофеи-коробочки, издавая жуткое зловонное амбре, отличаясь тем, кто что поел.
Синими буквами на каждой из них было написано, как вы уже поняли:
"Кал на яйца глист",
хотя на уроках русского языка, при изучении падежей, чуть позже, паренёк узнал, что правильнее было бы писать "глистов".
"Зубники"
А-а-а-а!!! Тут надо так и писать.
3-й этаж.
Прямо вверх по лестнице, на повороте со второго этажа от столовой, либо же из туалетов на первом понад стеной в самый верх.
Ой ёй ой!! С этой очереди, те кто в ней стояли, бегали вверх и вниз по сто раз, но это не помогало. От волнения и страха давило на мочевой пузырь.
Значило это , что опять в кабинет дежурной медсестры припёрлись эти гады из Стоматологической поликлиники на Костюринском, провести плановое обследование учеников:
Как всегда дышащий перегаром очкарик, с железными клещами, с гнилыми чёрными прокуренными зубами и жЫрная баба без талии ,с бормашинкой, вечно попадающая сверлом в ещё живой нерв.
Смрадный дым жжёных детских зубов проникал на лестничную клетку; через щели не прикрытых белых дверей слышалось: " Та сиди ты!"
Это толстая баба- живодёр рассверливает старую пломбу, чтоб для галочки залепить новую, больше старой дыры, и поставить напротив твоей фамилии крестик.
Мандраж и паника наполняли лестничный пролёт .Кто поумней, ныкался в столовой или спускался по центральной лестнице, ведущей в вечную тьму, закрытых до 1-го сентября парадных дверей.
Там, внизу в темноте, воняло мочой, отсыревшими "бычками" и промасленной бумагой с под бутербродов; валялось не прибранное техничкой макраме из яичной скорлупы .
В то время, как классуха с завучем бегали- искали по всей школе тех, кто нарушает школьную дисциплину, грозили за прогулы парами по поведению; некоторые несознательные уже крутили гайку железного винтового замка изнутри, и готовились улизнуть на улицу без портфелей и сменки. И даже без шапок.
-Фамилия? С какого класса?- слышалось то тут, то там по коридорам- это какого-то обалдуя из малых, споймали за попыткой зашухариться и после обречённых пререканий тащили к зубникам.
Он сидел в раздевалке, за грудами сваленных на пол пальто. Там было темно и света не включали.
В начале, он наблюдал , как тени мелькали в дверном окне, вечно закрытом, выходящем на туалет.
Потом от скуки, пошёл и пообрывал десяток вешалок на пальто и куртках из противоположного класса.
Сделал себе логовище из них. Одним укрылся. Пригрелся и придремал.
Звонок с урока разбудил его. Он прокрался, держась подальше от окон, выходящих из подвального помещения наружу, к дороге и к свету. Пошарил по карманам, в надежде найти забытую каким- нибудь лопухом мелочь или сунутый родителями пирожок на дорожку.
Ничего не надыбав , он умостился опять на груде шмоток, поглядывая вниз, на пол, в сторону входных дверей. Там периодически включался свет у технички. Главное не проморгать, если вдруг она захочет помыть в раздевалке полы.
Надо просто дождаться окончания четвёртого урока. А потом первоклашек отпустят домой, они забегут в раздевалку и можно будет прикинуться, что зашёл с ними, типа что- то забыл в куртке, а потом прошмыгнуть к себе на урок.
У него во рту уже не было четырёх зубов. И пломба внизу уже начала крошиться. Так что он сидел и ждал. Терпеливо ждал четвёртого урока. Плевать. Лучше уж так. Чем как в тот раз, просверлили не тот.
Прозвенел звонок, означающий конец перемены. Он угрелся и опять придремал. Снилось ему отрывки из "Молодой гвардии", гестаповцы, замученные ими пленные партизаны с окровавленными ртами и не выдавший Страшной тайны, Мальчиш- Кибальчиш.
В мечтах своих он уносился в Коммунизм- светлое будущее всего Человечества.
И фантазировал о том, как когда то вырастет, обязательно придёт в поликлинику, и выдерет этим фашистам все их зубы.
"Посвящение", 22-я глава , Вячеслав Жадан, Харьков, 279-й день войны