Это история на первый взгляд кажется заурядной, По ней не снимут фильм, не увидишь ее по телевизору. А зачем ? Немало на свете подобных историй. Тянулась она долго, потому что долгая у человека жизнь.
Кто-то задумается, кто-то готов дать свой совет. Только помните, своими советами чужую жизнь вряд ли изменишь.
***
Было воскресенье, середина лета. Муж успел встретить на улице какого-то друга, вернулся навеселе, и, как всегда в этом случае, улегся на диван и заснул. Чаще всего такое обходится без семейного скандала, Анна воспринимала это как должное: Володенька все, что нужно по дому, делает, должен и отдохнуть. Устали оба они от сенокоса, сколько работы мужик успел провернуть...
Семья как семья, они иногда легонько переругивались, муж бывал не со всем согласен, но так и должно. Анна потихоньку своего добьется. Мужика всегда убедить можно. Сыты оба, одеты, обуты, живут в тепле, что еще надо?.. У всех так.
Одно плохо, нет у них ребят, отец с матерью так и не дождались внуков. Дом, - большой, справный, - теперь на Володьке. Теперь он главный в доме. Отец, увидев парня в первый раз, остался доволен, и сразу было определено, что жить он будет здесь. Та избушка на краю села, где он жил, явно маловата. Володины родители без него проживут, а ему два дома достанется. Отец и мать сразу же зятя приняли, дом после свадьбы поделили на две неравные половины, одна комната зятю, а вторую, где печь и кухня, родители обустроили для себя.
На пять окон дом, крытый двор, огород, все как у всех. У молодоженов в комнате все было устроено как надо: шкаф, посуда, стол накрыт скатертью, кровать, диван, стулья у окон. Володька сразу собаку завел, пустолайку.
Вот и теперь на старом диване среди дня в комнате спал муж, Анна давно переделала утренние дела, выгнала на выпас скотину и зашла в комнату, на него взглянуть. Жаркая любовь давно прошла, но вот он, свой мужик, ее опора.
Анна присела на стул у стены. Можно и отдохнуть. Диван занят, а на кровать среди дня не приляжешь. Как ни странно, получается, не нашлось ей здесь места. Анна улыбнулась спящему мужу, - ладно, уйду в родительский уголок.
За десять лет, что они прожили вместе, так в доме ничего не добавилось. Лишь кое-что по мелочи. Телевизор в углу. Муж мечтает машину купить.
С субботы в бане осталась вода, надо стирку устроить. Не отдохнуть ей уже. Воскресный день не для отдыха, а для домашней работы.
Анна ушла в огород,подбросила пару полешков, подогрела в баньке воду. Занявшись большим делом, не сразу зашла в дом. Обедать пора. Зашла и увидела, что на диване мужа нет.
И что-то неожиданно перевернулось в душе. Едва ли в магазин побежал, наверно у своего дружка, беспробудного Максимыча, сидит. Через пять минут решила поразведать. Нет его там.
Старый его родительский дом на окраине стоит заколочен. Не поленилась Анна, сбегала и туда. В воскресный день народу на улице немного. Куда учесал? Не в лес, ружье на месте, на стене. И вдруг стало зябко.
Припомнились разговоры, которые с ней подружки вели. Что, де, Володька ее давно на стороне клинья бьет. Есть в поселке разбитная бабёнка которая на него поглядывает. По весне он там крышу перекрыл. Домой приходил вовремя, никаким разговором себя не выдал. Помог женщине, работы на три дня, и все. Если бы не ее подружки, Анна давно бы забыла об этом. За работу он взял всего ничего. Пожалел бабу. И видно, не зря. Доброта не забывается.
Солнечный день потемнел. Набежали тучи. Она вдруг ощутила себя одинокой. Близких родственников нет, а дальняя родня – не родня.
Что делать-то? Не от большого ума решила она пойти к женщине этой, Анфисе. Никакого заделья придумать не удалось, в подругах эта самая Анфиса не числится. Скажу, мол, Володя сказал, что к ней зайдет по делам, а дома что-то починить надо.
Анфиса, увидав Анну из окна, в дом к себе не пустила. Из путанного разговора Анны о том, что баня истоплена стоит, услышала в ответ: - Володя сказал, что еще вчера протопили. Это как обухом по голове ударило, значит, он здесь. - Пусть домой идет,- только и могла она сказать.
До дома едва добрела в слезах. Вот она, ревность. Как жить? Ведь раньше он ей каждый раз говорил. что красавица она у него. Ласковый, добрый. Куда все подевалось?
По уму, надо бы наказать разлучницу, по-бабьи завыть. Пусть вышел бы муж на крыльцо. Зачем пришел? Пусть бы их разнял, развел по сторонам. Вот денек окаянный, дальше-то что будет?
Было ли счастье? Да, было. Когда родился сынишка. Но длилось недолго. Через полтора года сыночка не стало. Была надежда, что появится кто-то еще. Потом ожидание сменилась горем. И это чувство не покидало семью. Супруги приходили к холмику, с тяжелым молчанием долго смотрели в глаза друг другу и потом совсем не могли говорить ни о чем.
Со временем конечно боль притупилась, постепенно растаяли надежды на то, что у них появится еще один малыш. А чувство привязанности друг к другу крепло, спаянное общей бедой. Вдруг рассыплется все?
Через час прикатил Володенька. Понурый, в глаза не глядит: – Ты чего за мной шляешься?
- Это я-то шляюсь? Это ты по бабам ходишь, креста на тебе нет. Что же ты меня позоришь?
- Уйду я от тебя. Сил у меня нет жить здесь. Как в лесу живем, детского голоса не услышишь! Уйду я от тебя. Хоть к черту на кулички сбегу. - Сил нет, никаких сил нет, - еще раз он повторил.
Это не был пьяный бред. У здорового крепкого мужика сдали нервы, на глазах слезы. Он бессмысленно огляделся. Пробормотал что-то неразборчиво. И вдруг сдернув со стены ружье, не целясь выстрелил в выходящее на двор окно. Стекло посыпалось, громко звеня, взвизгнула собачонка, в окно заглянула дворовая тьма. Анна ошалела от страха. Муж опустил дробовик, кинул его на пол.
- Не бойся, не застрелю я ни себя, ни тебя. Жизнь проклятущая...
Анна подошла к пустому окну, глянула на двор через разбитую раму и зачем-то дрожащими руками потрогала изрешеченные дробью занавески. Это был уже не первый случай, когда муж не сдержал себя. До рукоприкладства не доходило. Но наслушалась от него. Взглянула на свою любовь и зашлась в плаче. Она могла бы простить ему любую измену, если бы только любимый принес в дом ребенка, как умная кошка приносит в зубах открывшего глазки котенка. О том же мечтал и он, засыпая темными вечерами. Великий инстинкт природы никого не обходит стороной.
Чуть успокоившись, они долго сидели на старом диване, глядя в темноту разбитого окна. Что же такое счастье?
***
Деревенская жизнь не радует разнообразием. Все как всегда. Приходит рассвет. В доме все поднимаются еще затемно. Надо скотину накормить, на стол собрать. По осени первым делом надо печь растопить, дрова в ней еще с вечера сохнут.
И зазвенят чугунки. Домашние к умывальнику потянулись. Дружно над деревней поднялись дымки.
Анфиса – продавщица в деревенском магазине. Должность уважаемая, ее все знают. От нее зависит, можно ли взять бутылку в долг. Взглянет, черкнет в тетрадке и подаст через прилавок. Свои деньги в кассу потом доложит. С получки мужик рассчитается и сдачи не возьмет. Эта маленькая хитрость действует не для всех, но Володя ей пользуется. Хозяйства большого у нее нет, зато есть дом и сын. Сын большой уже вырос. К сестре в город уехал, в институте учится, студент.
Работа хорошая, но все равно приходится думать обо всем. Огород – это полдела, главное – дрова на зиму. И здесь все опять отлажено. Заранее обговорит, сколько дров надо, откроет мужику кредит, и к концу лета дрова уже в поленнице у ворот. В промтоварном отделе, который в том же доме за стеной, тоже свои знакомые. Все Анфису знают. Она – тертый калач, и без мужика не пропадет.
И все-таки, не все легко и просто. Сын в городе, . Года на четыре останется она в доме без сына, и дальше что... То, что она женщина одинокая, как-то еще терпимо, но она совсем одна навсегда останется? Женится парень, городская жена в деревню не поедет. Дело к этому идет. И не спасет тут никакое богатство.
По вечеру гаснет в деревенских окнах свет. У нее в доме раньше всех.
Гаснут деревенские огоньки. Сделали ребята домашнее задание, и спать. Когда дома был сын, уходил к друзьям, приходил поздним вечером, она его ждала. Некого теперь ждать.
Однажды он выдал свое: - А чего это ты, мать, замуж не выходишь? Вот чертенок, в больное место попал, не зря интересуется. Большой стал, уже свои планы строит. Отшутилась неловко, спросила: - А тебе какой отец нужен? А сын серьезно в ответ: - Умный, чтоб водку не пил.
- Все хлещут, - вздохнула мать, - вот только ты не пей...
Вдруг хороший мужик стал в дом к ним захаживать. Дядя Володя, тракторист. – Давай работать на трактор приходи! Санечка смеялся: - После школы дальше учиться пойду. В архитектурный.
- Верно, Саша, не то проживешь весь век здесь как я. Кроме бутылки ничего не увидишь.
Как все с Владимиром вышло? Позвала она его однажды крышу перекрыть, а он часто заходить стал. С сыном, как со взрослым, говорил, по стропилам лазили. Дядя Володя хорошим кровельщиком оказался, загибал края у железного листа, чтобы одни на другой в замок лег, укладывали листы ряд за рядом. Работа была большая, долго провозились. И успели обо всем поговорить.
- Вот женишься, приходи к нам жить. Дом тебе поставим.
- Ой, дядя Володя, все вы такие. Мама говорит, что дом мне купит. Деньги у нее на книжке есть. А я в город хочу. Буду в городе жить. Сначала у тетки, либо в общаге, а потом посмотрим.
- Ну, Саша, давай шагай. думаю, в сельскохозяйственном ждут тебя, потом сюда вернешься.
- Кем вернусь? Агрономом? Так агроном у нас уже есть.
- А девчонка-то есть у тебя?
- Потом в городе найду.
- Вишь, как у тебя все по плану. А о матери подумал? Вырастила тебя мать, а ты сбежишь. Как птичка вольная.
- Все решится потом. что на десять лет вперед не передумаешь. Зачем?..
Скоро Саша в город уехал. Но это уже о другом.
***
Что сказать об Анфисе? Хоть имя у нее вроде старинное, но женщина она современная, не сказать, что красавица, миловидная и заметно моложе Анны. Володя не был для нее одногодком. Почему он приглянулся женщине? - сразу не скажешь. Видимо, привлекла основательность и житейская его хватка, а его привлекала ее молодость.
Много раз давал Владимир себе зарок, обходить этот дом стороной, но ноги невольно поворачивали к ее дому. И вот, случилось то, что и должно было случиться. Анфиса сказала, что у нее будет ребенок.
Они оба сразу поняли, чем это обернется. Что делать? Еще не поздно показать ему от ворот поворот, а может, он решится сделать следующий шаг и перейти к ней...
– Ну что тебя держит? Ты уж давно свою Анну не любишь. Сколько мужиков расходится, ты не первый будешь. Решай, пока не поздно, отец ты или случайный человек.
Он сразу понял, какое счастье свалилось ему на плечи. Люди поговорят и успокоятся, а у него будет ребенок. О котором он мечтал уже почти два десятка лет. Но не будет Анны. Конечно, взаимоотношения с ней давно не были идеальными, а теперь все будет подавно плохо.
- Разойдусь, уйду в отцовский дом жить.
Анфиса взглянула на него непонимающе:
- А кто будет тебе суп варить? А ведь за малышом надо приглядывать. Хотя, в конце концов... Она замолчала.
- Ни каких «в конце концов». Это и мой ребенок, это я его отец и он будет жить.
Это был самый решительный шаг в его жизни. Было страшное объяснение с Анной. У него должен быть ребенок любой ценой. Сын, о котором он не переставал думать никогда. И вот Анне он сказал в утешение:
- Я уйду, но тебя не брошу. Ты для меня все: мать, сестра и первая любовь. А любовь – необъяснимое чувство.
- Кто меня поймет? Никто. Любовь как боль, рождается в сердце нежданно. Будет сын.
Анна вдруг стала другой, она осунулась и постарела. И когда услышала, что родился сын, разболелась душа. Володя не зашел сказать об этом. А через неделю она вдруг собралась и сама пошла к ним. За месяцы одиночество, как ее оставил муж, она стала другим человеком. Но он слава богу жив, она тоже пока на этом свете. Пусть хоть муж будет счастлив!
Владимир встретил ее на крыльце: – Заходи, не шуми, он спит! Выглянула Анфиса, и тоже: - Заходи!
Анна взглянула на малыша и на нее вдруг нахлынуло материнское чувство: - Он, этот капелюшечка, наш!
Она долго всматривалась в это славное личико, и в ней росло ощущение боли и не напрасно прожитой жизни. Все молчали, а подошедший вечер торопил Анну туда, где во дворе ждет корова, некормленая собака, где холодный ее родительский дом. Завтра рабочий день. Шла, и звезды светили над головой и было ощущение непрерывности и неоконченности жизни.