Мэй прекрасно осознает, что он всего лишь четверть группы. Он самоотверженно работает над собственными песнями и смыслом, который он в них закладывает, будучи совершенно уверенным, что со временем Queen будут прогрессировать.
Он не считает Queen представителями глэм-рока, но уверен, что в том, что касается презентации группы, они великолепны.
«Мы стали известной группой и сейчас можем позволить себе больше вкладывать в то, как нас воспринимают. А вообще-то мы всегда жили не по средствам.
Мы считаем, что динамизм во время представления очень важен, настолько, что
все наши шоу исключительно динамичны.
Гламур никогда не должен отвлекать от музыки. Мы делаем все возможное, чтобы этого не случилось.
Музыка всегда на первом месте. И если мы добавляем тут определенный эффект, а там какое-то освещение, то только для того, чтобы лучше передать настроение, подчеркнуть музыку.
Видишь ли, мы играем романтическую музыку, в исконном смысле этого слова. Она должна рвать тебе сердце.
Мы показываем слушателям, кто мы есть на самом деле. Мы такие, какие есть - слегка шизофреники. К чему-то мы относимся серьезно, а к чему-то не очень.
Мы играем по-разному на сцене и в записи. На сцене хочется поддерживать разговор с публикой, получать обратку. Просто выйти на сцену и сыграть никуда не годится. Надо уметь донести свои идеи до слушателей. В нашем шоу есть много моментов, где мы показываем, что, как нам кажется, верно.
Запись музыки и живое выступление для нас две разные вещи. Мы в студии не делаем ничего, чего не могли бы повторить на сцене. На записях иногда попадаются очень сложные вещи, но мы надеемся, что они сложные не только ради сложности.
На наших альбомах много фактурности. Это началось со второго альбома. Главное мыслью был эффект, производимый альбомом. То есть, чем больше ты слушаешь наш альбома, тем больше начинаешь понимать, что в нем заложено. Я думаю, студийные записи именно такими и должны быть.
Живое шоу важно в определенный момент времени, а альбом остается навсегда.
В любом смысле, и то, и другое должны иметь какой-то смысл. Именно поэтому вся наша работа хорошо продумана, за всем стоит большая подготовка. Дело не просто в том, чтобы зайти в студию, сыграть, записать и выйти».
Хотя группа неизменно развивается и взрослеет, Мэй уверен, что есть области, в которых им еще предстоит многого достичь.
«Мне бы хотелось, чтобы мы вчетвером больше работали над песнями. В случае с A Night At The Opera это было невозможно, потому что у нас не было времени, мы были в такой ситуации, когда часть нас была в одной студии, а остальные в другой. Таким образом слегка теряется ощущение целостности группы.
Мне нравится ездить в туры. Это сплачивает нас как группу.
Я не говорю, что в группе слишком много индивидуализма, что у нас каждый сам по себе. Но я могу указать вам моменты в альбоме, где чувствуются недоработки именно из-за того, что нас четверых не было одновременно в студии. Из-за этого часто на кого-то одного ложится слишком много ответственности.
Я не могу сказать, какие треки я имею в виду, потому что испорчу людям впечатление. Но я также не хочу сказать, что альбом плохой. Я люблю его».
Учитывая, что в Queen все четверо обладают сильными характерами и выраженной индивидуальностью, иногда страсти накаляются. Но дружественные рабочие отношения помогают сохранять мир.
Мэй торопится подчеркнуть, что тот факт, что Меркьюри и он сам пишут материал к следующему альбому, не является главным.
Нет никакой причины для того, чтобы Роджер Тейлор или Джон Дикон не несли никакой ответственности за создание альбома. Она ложится на всех в равной мере.
«Обычно наши рабочие отношения сводятся к тому, что в музыкальном смысле мы оставляем друг друга в покое, ну, разве что, кто-то из нас не попросит об обратном. Так я это понимаю.
Если у кого-то возникает идея, то разумно предположить, что его надо оставить наедине с этой идеей, чтобы он смог выразить ее наилучшим способом.
Иногда мы приходим и обсуждаем наши идеи. Я, например, так часто делаю. Зачастую я не могу принять решение. Я прихожу к остальным и говорю –«Вас это цепляет?» Мне что-то подсказывают, и я, как правило, соглашаюсь.
Иногда отношения накаляются. Однажды я очень разволновался - я тогда очень рисковал.
Это случилось, когда мы записывали один из треков на A Night At The Opera, а именно Good Company. Я проводил целые дни, пытаясь сделать эти штуки, которые звучали бы как тромбон и труба, да еще и так сделать, чтобы попасть в характерные особенности этих инструментов. (Джазовая вещь, все эффекты духовых инструментов были созданы самодельной гитарой Мэя).
Другие были заняты своими делами, но периодически заскакивал в студию и говорили – «Что-то ты никуда не продвинулся с тех пор, как мы последний раз тебя видели.
Ну, они вероятно, ничего такого обидного в свои слова не вкладывали, но мне-то стало очень обидно. Кроме того, я начал переживать, что то, что я делаю, им не по душе. Хотя, в конце концов, все получилось удачно».
А знаете, что меня удивило в этом фрагменте? То, что Мэй любит ездить на гастроли. Обычно наоборот - долгие месяцы неупорядоченности, бесконечных переездов, шума и суеты, прессы, всяких интервью и пр. – утомляют. Я читала в интервью других артистов, что именно отрыв от семьи на долгие месяцы переносится тяжелее всего. Не делаю из этого никаких вообще выводов. Просто удивило.
Хорошая у нас тут компания собралась! Мэй, вы, мои читатели, я…
Самое время переслушать Good Company, вооружившись новыми знаниями об этом треке!
На фотографии Мэй и Доэрти - дружба длиною в жизнь.