В комнатке царил полумрак, к которому избалованные июньским солнцем глаза не сразу смогли приспособиться. Прошло около минуты, прежде чем Диана начала различать очертания предметов, а среди них – неподвижную фигуру Вари. Девушка лежала ничком на маленькой софе, уткнув голову в подушки. Казалось, она плачет: по крайней мере, поза была очень подходящей. Однако прислушавшись, Диана не уловила никаких звуков, похожих на рыдания. Она вообще не уловила никаких звуков. В будуаре стояла томная тяжёлая тишина, которая была хуже самых горьких слёз. Очевидно, что-то случилось, что-то новое и серьёзное, к чему Драгунова не чувствовала себя готовой.
Тем не менее, Варя нуждалась в её помощи, иначе бы она сюда не пришла. И, как бы трудно ни было, Диана должна помочь.
– Ну, что такое? – спросила она, протягивая руку к сгорбившейся девушке, но не решаясь к ней прикоснуться. – Что приключилось на этот раз?
Ответом была лишь мёртвая тишина. Диана почувствовала, как по спине у неё пробежал холодок.
– Ты вдруг пропала… – неуверенно продолжала она. – Не отвечала на звонки, и я решила… что ты больше не хочешь со мной общаться. Я вовсе не обиделась, нет… Иногда связи просто обрываются. Но мне казалось, что я бы могла ещё… тебе чем-нибудь помочь. А теперь ты вот так приходишь… Это всё то же? Ты всё ещё не можешь себя простить?
Тут Варя впервые подала признаки жизни: повела плечом и ещё глубже закопалась головой в подушки. Диана решила, что её предположение попало в цель.
– Значит, мы опять возвращаемся к тому же, откуда начали? – риторически вопросила она. – Варя, я ведь тебе говорила, что не претендую на лавры психолога. Всё, что я могу, – поделиться с тобой собственной точкой зрения, и только. Если я начну пытаться тебя лечить, это до добра не доведёт. Я тебе ещё тогда сказала, что нужно обратиться к специалисту. Нельзя же снова и снова возвращаться к одному и тому же!
При этих словах девушка зашевелилась и пробормотала что-то невнятное.
– Что? – отреагировала Диана. – Извини, я тебя не слышу. Если ты так и будешь лежать, мы ни к чему не придём. Ты знаешь, я хорошо к тебе отношусь, но не могу вечно с тобой носиться. Всё имеет свой предел.
Варя медленно, словно каждое движение давалось ей с трудом, выпрямилась и села, наконец, ровно, но на хозяйку по-прежнему не смотрела, упорно отводя взгляд.
– Вы правы, – коротко сказала она охрипшим голосом. - У всего есть предел. Кажется, я его достигла.
– Достигла предела? О чём ты? Ведь в последний раз всё было... нормально.
– Да, нормально... – повторила Варя, словно прислушиваясь к звучанию этих слов. – Нормально... Я тоже так думала. Мне казалось... что я прошла через это, что всё кончилось. Но теперь... всё стало только хуже.
– Ты всё вспоминаешь этого человека?
Именно так они называли погибшего мужчину. Просто "этот человек" – и никак иначе. Диана была уверена, что лишние подробности в данном случае совершенно ни к чему.
Однако ответ Вари стал для Драгуновой полной неожиданностью.
– Да не вспоминаю я о нём! Вообще не вспоминаю! Понимаете? Это и есть самое мерзкое. От этого мне хочется на стенку лезть.
Диана даже отпрянула – с такой экспрессией произнесла девушка эти слова.
– О чём это ты? Почему мерзкое?
– Потому что я разучилась что-либо чувствовать, – ответила, снова отвернувшись, Варя. – Вообще, понимаете? Мне казалось... что эта боль и стыд никогда не уйдут. Когда отец подкупил судью и... вытащил меня, я думала, что сойду с ума, и вы... вы очень помогли мне, правда. Но потом в какой-то момент я словно... лишилась всех чувств разом. Я сижу у окна, смотрю на улицу и мне абсолютно ничего не хочется. Не хочется ходить, говорить, думать, не хочется жить. И никакой боли, ни малейшей. Никаких чувств, даже... даже отголосков. Как будто всё стало выжженным, и... я не сумею объяснить. Но так скучно, так скучно от этого, что вы и представить не можете!
И она снова уткнулась лицом в диван. А Диана некоторое время сидела прямо, ничего не говоря и не делая попыток приблизиться к девушке. В её взгляде, если бы кто-нибудь в этот момент сумел его поймать, читалось удивление. "Странно, как странно, – думала она. – Она говорит о себе, но такое впечатление, что... Неужели мы так похожи?"
– Послушай, Варя, – как можно мягче сказала она. – Мне кажется... наверное, это естественная реакция. Посттравматический синдром или что-то в этом роде. Опять же, я не врач и ничего не могу утверждать, но... мне случалось видеть людей в таком состоянии... я даже была с ними знакома... хорошо знакома. Они казались почти мёртвыми, они смотрели на тебя – и не видели, с ними страшно было оставаться наедине. Но потом, со временем, они оживали... приходили в себя. Нельзя всё время находиться в таком состоянии... как мне кажется. Ты слишком много пережила за последнее время, и твой организм просто отключился. Это как... я плохо разбираюсь в электричестве, но это как предохранитель. Знаешь, такая штука, которая щёлкает, если напряжение слишком высокое, ну или как-то так. Наверное, и в тебе что-то такое щёлкнуло, просто... просто чтобы с ума не сойти. И теперь ты ничего не чувствуешь, тебе кажется, будто ты умерла, но на самом деле это не так. Пройдёт какое-то время... и ты поймёшь, что всё ещё возможно, что... в жизни есть, к чему стремиться и ради чего бороться. Я не умею хорошо объяснить, но ты ведь понимаешь, правда?
Варя молча поднялась с дивана и вдруг бухнулась на пол перед Дианой, обняла её колени и тихо заплакала.
– Ну... что ты? Что? – недоумённо спрашивала Драгунова, гладя её волосы. – Теперь в слёзы, ну... зачем? Хотя лучше поплачь, потом легче... ненадолго, но легче. Ну что же мне с тобой делать, Варя? Была бы у тебя мать...
– Нет у меня матери, – всхлипывая, вздохнула девушка. – Я её уже год как не видела.
– Знаю, знаю, я просто сказала... Но ты должна быть сильной, понимаешь? Никто не сможет тебе помочь лучше, чем ты сама.
– Да, это мне известно, – пробормотала Варя. – Вот только я совсем не могу себе помочь... Понимаете, совсем не могу...