В романе вологжанина Виктора Борисова «Седьмое чувство» с интригующим подзаголовком «Роман о ненаписанном романе» параллельно прослеживаются две реальности: постсоветизм смуты 90-х годов ХХ века, так называемых «перестройки» и «гласности», давших волю умам, но уничтожившим страну и социальную справедливость, и политический подъем начала 80-х годов ХIХ века, когда революционная организация «Народная воля» за эту самую справедливость боролась доступными ей способами. Виктор Борисов, как автор художественного произведения, не дает прямых оценок эпохам, рисуя лишь кусочки их яви, и это важно: выводы читатель вправе делать сам.
Роман начинается с описания импровизированного застолья молодых литераторов, более похожего на поминки чьей-то несбывшейся мечты (сабантуй, между прочим, проходит в домике, где отбывал ссылку «отец народов» И.В. Сталин в Вологде). Произведения дебютантов только что крепко пожурили «мэтры» отечественной словесности после обсуждения на очередном семинаре. Молодым еще невдомек, что остатки советской системы по пестованию начинающей творческой интеллигенции на этом и закончатся, а новый компрадорский режим после развала Союза вообще выкинет их на помойку и забудет про них навсегда.
Впрочем, они лишь часть «потерянного поколения» 90-х. Да, они еще не знают об этом, поэтому здесь звучат и модное, непривычное доселе «вольнодумство», порой пижонистое, и специфический нигилизм, и ниспровергательство нового времени.
Надо отдать должное - Виктор Борисов пишет об этом с юмором и даже легкой иронией. А мне вдвойне интересно читать, потому что многих персонажей, послуживших прототипами, я знаю, что называется, в лицо, и вижу, как портреты их Виктор Борисов талантливо «срисовывает».
Вот из этих вроде бы не обязывающих ни к чему разговоров на досуге и рождается дальнейший пафос романа. Почему «ненаписанный роман»? Потому что новая социальная система создание романа о народовольцах, задуманного литератором Глебовым, сделает бессмысленным. Поскольку в чести; отныне не революционеры, а личности совсем иных устремлений.
Тем не менее, почти все дальнейшее повествование посвящено именно деятельности «Народной воли», так что роман все-таки написан. Однако тема, в которую посвящает Глебов еще не догадывающихся о своем будущем литераторов, вызывает дискуссию. И конечно, позднее обязательно всплывет знаменитая цитата из Достоевского о слезинке ребенка, ради которой «не стоит весь мир, его благосостояние». Еще бы! Ведь народовольцы не были белыми и пушистыми, и в противостоянии с царским самодержавием использовали террористические методы. Между прочим, В.И. Ленин, критикуя методы и цели народовольцев, все же высоко оценивал их политическую борьбу (Соч., т. 8, стр. 47, 54, 55; т. 4, стр. 217).
Справедливости ради, следует сказать, что эта подпольная организация до сих пор вызывает интерес историков и идеологов не только с точки зрения праздной познавательности, но и с позиции критического изучения революционно-освободительного движения в борьбе за социализм и уничтожение эксплуатации человека человеком. Той эксплуатации, которая в современной России ХХI века приняла чудовищно-извращенные формы, когда 90 процентов собственности и доходов концентрируется в руках 10 процентов пятой колонны из узурпаторов и международных преступников, скупающих партии и органы управления, этих пресловутых «персон мира» из журнала «Форбс», мирового правительства и «Комитета трехсот», солитеров, высасывающих из страны последние соки, прячущих наворованные триллионы в оффшорных зонах, что ставит под угрозу существование самого государства и народа.
Но вернемся к повествованию. Следует отдать должное автору в знании и профессиональном изображении событий и реалий эпохи народовольцев, а также в стремлении обозначить характеры исторических персонажей. Не случайно здесь появляются главы о Достоевском и даже об императоре Александре II, где они воспринимаются вполне живыми, осязаемыми людьми.
Характерно приводимое автором высказывание издателя Достоевского Алексея Суворина: «Сейчас в общественном сознании, во всей нашей обыденной жизни происходит умаление государственной идеи. Её заменяет все больше идея наживы и меркантилизма. Сверху донизу идея наживы ведет к либерализму, или правильнее назвать, к ничегонеделанию. А по мере того, как слои общества проникают к административным центрам, они сами сразу становятся тунеядными…»
Не правда ли, как будто про омерзительное горбачевско-ельцинское наследие сказано?..
Да, многие народовольцы были казнены, многие закончили свою жизнь на каторге. Да, их действия вызывают сомнения и споры. Но они стали предтечей великих преобразований, которые позволили исторической России, которой и был Советский Союз, стать величайшим государством мира.
Впрочем, я не навязываю свое мнение. Но именно так прочитал я роман Виктора Борисова. А виртуальный «ненаписанный роман» еще напишет народ, который рано или поздно «воспрянет ото сна» и провозгласит Слово правды. И в нем обязательно будет обозначен примат русской государственной идеи над буржуазным либерализмом.
P.S.
Виктор Авенирович Борисов – председатель Вологодской региональной общественной организации «Союз писателей-краеведов», художник, автор нескольких сборников повестей и рассказов. Его роман «Седьмое чувство» издан в Вологде.