Это слово, образованное от фамилии знаменитого героя гражданской войны Василия Чапаева, в честь которого практически в каждом городе России названа улица, преследует меня всю жизнь. С ним связаны школьные воспоминания (о чём – ниже), а кроме того, общежитие, в котором я жила, обучаясь в университете (и это же здание стало теперь учебным корпусом, где я работаю), также располагается на улице Чапаева и среди студентов называется «чапайка».
В городке, где я родилась и росла, не было улицы имени Чапаева, зато все дети моего возраста смотрели знаменитый фильм и знали про чапаевские усы, про Анку-пулемётчицу и про Петьку - чапаевского ординарца. Эти усы и сыграли злую шутку с нашей классной руководительницей, которая перешла работать в восьмилетку из вечерней школы, когда мы учились в шестом классе. Она имела не то чтобы усики над верхней губой, а так малозаметный тёмный след из тонких волосков. Но этого было достаточно, чтобы хулиганы из 6А наградили её прозвищем «Чапайка» (У Алексея Иванова – Чекушка, а у нас – Чапайка!). Наверное всё же её жестковатый характер и грубоватый тон тоже были в этом повинны. Любимейшую математичку (не самый простой предмет?) Веру Фоминичну никто никакими обидными прозвищами не наделял, так же как и странноватого историка, фамилия которого просто просилась её обидно перековеркать. Ученики повоспитаннее называли нашу классную русичку (русский язык и литература) просто Альбиной, но и слово Чапайка часто звучало в разговорах даже с родителями дома. Родители тоже, кстати, пытались объяснить ей на классных собраниях, что с нами лучше добром и мы тогда – вполне вменяемые дети, но у Альбины это как-то не получалось. Родители между собой объясняли это тем, что она автоматически перенесла из вечерней школы методы работы, привычные для сложного контингента. А тут – дети!
Любой свой урок Альбина начинала с выволочки в рамках выполнения обязанностей классного руководителя, и время уходило не на материал по предмету, а на строгие укоры. Поругав нас, Чапайка возвращалась к опросу по предмету, и еще больше злилась на нерадивых оболтусов. Она любила, подняв ученика, не разрешать ему сесть за парту обратно, а так и оставить его стоять, что в итоге превращалось в лес стоящих мальчишек (они же больше ленились и хулиганили!), которых она называла «столбиками». Ещё на обещания парней «все исправить завтра», она неизменно отвечала, что они ее «кормят завтраками» и она уже «сыта по горло».
Внешность Чапайки тоже была жестковато-резкой. В целом была она ладной и стройной, с тонкой талией, но по моде тех лет выставляла из-под юбки ноги, обтянутые сапожками, которые были в форме бутылочек, как-то контрастируя с общим обликом и привлекая внимание. Стриглась она коротко и носила очки в чёрной оправе, что делало её облик чрезмерно строгим и недоступным. Улыбалась Альбина мало и тон её голоса всегда был резким и нетерпимым ко всему, чтобы мы не произносили.
История водворения Чапайки на наш класс, к сожалению, началась с трагедии. Дело было вот в чём. Примерно в конце осени стало заметно, что Альбина беременна. У неё была уже дочка лет пяти, и они с мужем видимо ждали желанного мальчика. Обтягивающие юбки и кофточки быстро выявили у неё маленький аккуратный животик. Приближалась зима со скользкими тротуарами, а идти Альбине в школу надо было несколько кварталов. У неё была возможность проехать это расстояние на автобусе, но видимо ради моциона она ходила пешком. Вроде наша классная как-то неловко упала на скользком тротуаре? Перед Новым годом Чапайка ушла на больничный и все зашептались, что она потеряла ребёнка. Мы ей очень сочувствовали, так как реально были не злыми детьми, и такую трагедию мог понять каждый в нашем возрасте. Но вот как-то сформировалось мнение и даже оно было публично озвучено (не помню кем и в какой форме), что в этом виноват именно наш класс, что это мы довели Альбину до такого ужаса. Класс притих, понимая свою долю вины! Тяжёлым бременем это чувство легло на наши души. Даже двоечники и хулиганы прониклись тяжестью совершённого. Но мы были детьми, и после Новогодних каникул всё возвратилось на круги своя.
Чапайка, вернувшись в класс, ни разу нас не упрекнула, но и снисходительнее и добрее тоже не стала. А я даже умудрилась получить кол за невыученное правило по русскому языку, хотя была записной отличницей. Это и стало началом нового обострения отношений с Альбиной. В феврале у нас первыми уроками стояла физкультура и надо было явиться в подвал школы, где был оборудован склад с лыжами, получить их, и идти в первый бор наматывать по лыжне круги. Физкультурник был ни разу ни в чём не виноват. Почему мы решили взбунтоваться всем классом против Альбины именно в такой форме? Уже не помню! Но мы вместо того, чтобы идти на физру, собрались за углом школы и отправились в кинотеатр «Октябрь» на сеанс в 8.30 утра. Нас было много, но не весь класс: кто-то просто опоздал на урок, а кто-то не пошёл сознательно. Так наша ударница Верочка не пошла с нами и доложила Альбине о нашем местонахождении. Веру послали в кинотеатр, чтобы она урезонила нас и уговорила вернуться. Покупать билет на сеанс Вере то ли было жалко, то ли не на что. 25 копеек не всегда были в кармане шестиклассника. Их надо было просить у родителей, а они, конечно же, с утра были у всех на работе. Верочка долго маялась в вестибюле кинотеатра, жестикулируя нам сквозь стеклянные двери, пока мы не зашли в зал. Кстати, одна девочка, тоже отличница, поделилась, что сказала матери, куда мы идём, и та с пониманием выдала деньги на кино. Я позавидовала ей тогда, так как дома меня ждала расправа, и я знала это.
Пока мы смотрели фильм, Альбина обзванивала наших родителей (у многих тогда уже были в квартирах стационарные телефоны), и те, кто брали трубку, должны были явиться в школу на внеочередное классное собрание. Как на грех мой отец был в отпуске и пошёл в школу, хотя никогда в жизни там не был, так как такими делами занималась мать. А мы всем классом после киносеанса почему-то решили явиться обратно в школу, так как срывать другие уроки нам было жаль. Ну и может просто не знали, чем ещё заняться в заснеженном городе. Пришли мы, как дураки, именно на урок русского языка, застав там наших родителей, которые знакомились с итогами последнего сочинения по литературе. У меня стояла в тетради заслуженная пятёрка, но и она не помогла исправить ситуацию. Родителей вскоре отпустили домой, а мы остались досиживать уроки. Альбина что-то внушала нам, но в тот день мы её совсем не слушали, так как переживали по поводу возможных сцен дома.
Я долго стояла с подружкой у подъезда, не решаясь зайти домой, но деваться было некуда. Дома от отца мне конечно попало по первое число. Мать вечером объясняла мне величину его гнева тем, что он привык считать меня беспроблемной отличницей, а тут такое – организовала коллективный побег! Видимо всё как-то свалили на меня!
На следующий день в классе все обменивались впечатлениями от домашних выволочек, а вечером мы стихийно решили собраться вместе и идти домой к Альбине на разговор о том, как нам жить дальше. И мы пошли! Она нас приняла и пригласила зайти и рассесться вокруг круглого стола под оранжевым абажуром с кистями. Разговаривала она с нами в тот раз мирным домашним голосом, вокруг бегала её дочка, под столом сидел кот, муж маялся в ожидании, когда мы уйдём и он продолжит смотреть футбол… В общем мы почувствовали её в другой роли, в роли матери и жены, и неожиданно этим прониклись. Идя вместе домой по вечерней улице мы услышали мудрую фразу нашего одноклассника: «А Альбина тоже человек»! Что-то такое уже витало в дымном зимнем воздухе и мы все с ним согласились.
Прозвище «Чапайка» с тех пор стало царапать наш слух, и мы приняли Альбину со всеми её закидонами, хотя «столбики» продолжали стоять, а «завтраки» регулярно обновлялись, то есть двоечники и хулиганы продолжали ей досаждать. Увидеть в ней человека было важно для нас, любого человека со всеми его слабостями и странностями. Через несколько лет, оформляя в школе стенд о лучших учениках, Альбина не поместила туда фото самых заметных отличников, а лишь главных хулиганов, так досаждавших ей. Что она думала при этом? И никак не среагировала при встрече на моё сообщение, что я поступила на крутой факультет университета, написав при этом сочинение на 5 баллов. Вообще никак не среагировала, что мне было обидно! Наверное так до конца она меня и не простила!
Нет её уже нашей Альбины. Хочется верить, что после нас у неё были более благодарные ученики, и закончила она свою педагогическую карьеру без особых потрясений. Не знаю наверное так ли это, но хочу, чтобы она простила нас, как мы её простили!