В замечательном детском фильме «Внимание, черепаха!» (1970 г.) создан классический образ физкультурной тётеньки, которая, будучи низенькой и толстенькой, активно тренировала спортсменов. Этот образ громкоголосой женщины с короткой стрижкой, в синем спортивном костюме в обтяг мощных форм и со свистком на груди многократно встречался в лице реальных физкультурниц, руководящих пионерами в загородных лагерях. Была такая и в том лагере, где я часто отдыхала.
Вожатые между собой называли её Мамаиха, и перечить ей никто не решался. Даже директор лагеря держалась с ней подчёркнуто предупредительно, а все вожатые и пионеры её боялись. Улыбалась она редко, чаще хмурила густые брови, цепляя взглядом каждого, кто в чём-то провинился, по её мнению. Больше от неё страдали, наверное, вожатые. Дело в том, что эта всего лишь физкультурница сразу брала на себя обязанности и директора лагеря, и старшей пионервожатой, и заведующей по блоку питания, и даже хозчасти. Везде она распоряжалась, не принимая возражений. А вожатые её не взлюбили, так как утренние педпланёрки вместо старшей вожатой тоже вела Мамаиха. Причём начинались они в шесть утра до подъема пионеров. Вожатые были все студентами местного пединститута, проходя в лагере практику, и, конечно же, по вечерам после отбоя у них было чем заняться. Соответственно проснуться раным-рано и не опоздать на эту планёрку было часто невозможно. Ранним утром задолго до начала совещания в пионерской комнате за столом восседала грозная Мамаиха (и когда только она спала?), а сбоку скромно притулялась старшая вожатая. Физкультурница каждому входящему вожатому громко сообщала время его прибытия, держа перед собой на весу руку с часами. Опоздавшим лучше было сквозь землю провалиться.
Ещё хуже была ситуация с приводом экипажа на утреннюю зарядку. Вот уж это была вотчина этой грозной дамочки! Не дай бог вожатые опаздывали со своими пионерами хоть на секунду к началу зарядки. Весь экипаж выстраивался на «позорную линию» и делал зарядку сзади Мамаихи, лицом ко всем отрядам лагеря, а вожатые потом получали от неё разнос. Именно поэтому они и не щадили пионеров, выпинывая их по утрам из постелей, хоть как-то нагретых за ночь. Утром часто было прохладно, солнце ещё не успевало нагреть воздух, и дети, пораньше придя на спортивное поле, жались в своих безрукавых футболочках у каждого металлического стенда, так как они быстрее нагревались. Потом во время зарядки, конечно, согревались и бегом бежали переодеваться к завтраку.
На завтрак тоже надо было прийти организованно и с речёвкой, и никаких одиночных забегов опоздавших - на крыльце у входа в столовую снова бдила эта физкультурница. И так целый день - везде было её недремлющее око!
Но один случай следует упомянуть особо. Не знаю, правильно ли это было со стороны администрации лагеря - разрешить старательной физкультурнице организовать такое мероприятие?
В лагере ждали комиссию, уж не знаю какого ранга. В программу подготовки к приезду этих проверяющих с подачи Мамаихи была включена не только уборка территории и экипажей, а ещё и очистка обочин пятикилометровой дороги до деревни Воробьёвки. Это была единственная автомобильная дорога к лагерю, и именно по ней должна была проехать комиссия. И вот поутру пионеры были выстроены по пять человек в ширину в цепочки друг за другом и разделены на пять километров дороги. Всё это приготовление к уборке, деление на цепочки, водворение на свой кусок обочины заняло ужасно много времени. Солнце стояло уже в зените, когда процесс пошёл. Вода осталась в лагерных фонтанчиках, а никаких пластиковых бутылок тогда не существовало. Воду в принципе могли подвезти во флягах, но никто об этом не позаботился. Пионеры, слабо мотивированные на показ комиссии очищенных обочин дороги, вяло тащились друг за другом, что-то подбирая и складывая в мешки. Замысел администрации с подачи активной физкультурницы был таким: обочины дороги должны быть такими же чистыми, как и вся территория пионерского лагеря. Однако поставленная перед пионерами и вожатыми задача была неясна. До какой степени и от чего очищать обочины? Территорию лагеря подметали от хвои и все нападавшие за ночь шишки тоже собирали каждый день. А обочины дороги, вдоль которой росли те же сосны, надо ли от этого очищать? Оказалось, что убирать требуется только обрывки бумаги, бутылки, фантики от конфет и тому подобный мусор, невесть откуда скопившийся на дороге. Никто до этого (и думаю, что и после) никогда не очищал эти пять километров до Воробьёвки. Но вот один раз силами пионеров это было сделано. Но чего это стоило вожатым с Мамаихой во главе! Она носилась как фурия на своих двоих по этой дороге, пытаясь всё проконтролировать, угрожая ленивым и указывая нерадивым на просчёты в уборке.
Комиссия в итоге прибыла по железной дороге на электричке. От станции до ворот лагеря вела совсем другая дорога (в обратную сторону), причём именно по ней каждую смену многократно шествовали с электрички родители пионеров, так как машин тогда практически ни у кого не было. Ну и соответственно, эта дорога была очень сильно замусорена. История умалчивает, взволновало ли это комиссию или они оценивали лишь саму территорию лагеря? Но дорога реально была «как Мамай прошел»!