Пушкин своим последним бурлеском «На выздоровление Лукулла» = эпиграммой на министра С.А. Уварова = вложил в руку поручика кавалергардов барона Ж.-Ш. д-Антеса дуэльный пистолет с пулей, отравленной ядом мести геев
Основные реперы истории роковой вражды Пушкина и Уварова:
Когда-то они были членами одной тусовки – общества гусей Арзамас
Однако годы, карьеры и опыт – друг ошибок трудных преодоления препятствий в конкурентной среде делают свое черное дело …
Вначале Пушкин наехал злой площадной эпиграммой на чиновника Академии наук князя Дондукова-Корсакова, который был его почти приятелем, ибо был старшим братом лицейского друга поэта …
Но вот с 1835 г Пушкин записал в своем Дневнике
«В публике очень бранят моего Пугачёва, а что хуже — не покупают. Уваров большой подлец. Он кричит о моей книге как о возмутительном сочинении. Его клеврет Дуундуков (дурак и бардаш) преследует меня своим ценсурным комитетом. Он не соглашается, чтоб я печатал свои сочинения с одного согласия государя. Царь любит, да псарь не любит».
тогда же, в 1835 г, Пушкин пишет знаменитую эпиграмму, авторство которой он публично не признавал (в широких кругах):
В Академии наук
Заседает князь Дундук.
Говорят, не подобает
Дундуку такая честь;
Почему ж он заседает?
Потому что ж*** есть.
Пикантность эпиграммы в том, что по слухам страны «где все всё обо всех знают» князь «Дуундуков» (так – с двумя у! = так пишут только о … девицах … или о замаранных пороком нетрадиционной ориентации!) был партнером по мужеложеству или по шалостям amore muscuale (мужской любви en pedico) и подчиненным (вице-президентом) Президента Академии наук графа С. Уварова …Слово на «ж» имело явный отсыл к этим слухам об этих шалостях нетрадиционной секс-ориентации
Уваров = министр Народного просвещения, в ведении которого был Цензурный комитет = ответил вполне заслуженной местью: он перестал пропускать сочинения Пушкина, которые не имели высочайшего разрешения
Последней каплей был ответ на августовское обращение автора о форме предоставления его рукописей в типографию Главного управления цензуры, подписанный Уваровым: рукописи, не имеющие высочайшего разрешения, представляются в ЦК на общих основаниях и рассматриваются по общим для всех правилам
Пушкин же полагал, что он не просто аристос, а избранный т.е. с неприкасаемой неистребимой и бессмертной по Парменид-Сократ-Платону душой Поэта…
И он ответил эпиграммой которая была злой, недопустимой и имела смысл площадной мужицкой брани
Уваров усилил цензкрный прессинг. Более того, за эпиграмму о ж*пах чинуш Академии он объявил Пушкину вызовор = это как-будто публично выпорол на площали Маркет-плац
Пушкин ответил эпиграммой, которая была роковой после объявленной им войны геям столицы:
в середине января 1836-го в столицу прибыл четвертый номер ж-ла «Московский наблюдатель», в котором была опубликована эпиграмма «На Выздоровление Лукулла» (На!)
В ней были такие строки:
«А между тем наследник твой, Как ворон к мертвечине падкой, Бледнел и трясся над тобой, Знобим стяжанья лихорадкой. Уже скупой его сургуч Пятнал замки твоей конторы; И мнил загресть он злата горы В пыли бумажных куч. Он мнил: "Теперь уж у вельмож Не стану няньчить ребятишек; Я сам вельможа буду тож; В подвалах, благо, есть излишек. Теперь мне честность - трын-трава! Жену обсчитывать не буду, И воровать уже забуду Казенные дрова!"
Все всё знавшие сразу поняли ее смысл: она пародировала реплику графа Ю.П. Литта на позорную суету Уварова, проявленную им лично в виде «лихорадки нетерпения (ожидания)» и захвата им части наследства молодого московского богача Шереметева, который схватил скарлатинную лихорадку, но был мужиком честных правил и … отказался помирать ради молодой жены.
Это была бомба! Это был скандал! Эпиграмма превратилась в публичный памфлет, оскорблявший две-три сильные семьи – Разумовских, Уваровых и Корсаковых
Ф.Ф. Вигель = тоже член партии геев столицы = этот скандал описал предельно точно: «Ужъ прямо изъ пушки выпалило» …
Кто был «пушкой» – Пушкин.
Нужен был какой-то серьезный толчок, переполнивший чашу терпения Пушкина и заставивший его забыть всякую осторожность (см. Петрунина Н. Н. «На выздоровление Лукулла»)
Нет, эпиграмматист не забыл ничего = он намеренно объявил войну всем геям Империи – всей их столичной партии. Ведь тем, кто тронул сердце его женки был корнет кавалергардов д-Антес = член этой самой партии вместе со своим скоро вторым папой бароном Луи ван Геккерном
Цензор Никитенко А.В. так оценил ошеломляющее действие выстрела пушки Пушкина на бо-монд СПб: Пушкин написал род ПАСКВИЛЯ
Увы, Пушкин, сотворив сие «бессмертное поношение», ошибся: большинство образованных персон столицы осудило акцию Пушкина как откровенно недостойную и грязную… и отвернулось от того, кто ждал бурных продаж своего детища = ж-ла Современник = как манны небесной
Царь приказал графу А.Х Бенкендорфу объявить сочинителю выговор и намылить оному шею …
Геи приготовили адекватный ответ = пасквилем на пасквиль