- Мама, как называется водичка, в которой огурцы плавают? - спрашивает трехлетняя Аня.
- Это рассол.
- Хочу пить этот рассол! Буду, как Дюймовочка.
- Дюймовочка пила рассол? Что-то не припомню я такого места в сказке!
- Ну как же, она же пила рассол с разных листочков и лепесточков! А я буду из банки.
- Ой, держите меня! Да не рассол она пила, а росу!
***
Анюте около трех лет. Сидит, рассуждает:
- У мамы есть очки, у бабы Лины есть очки, у бабы Яны есть очки, у деда Толи есть очки, у деда Вовы есть очки, у папы...
В рассуждениях кроется прозрачный намек: у всех есть очки, а у нее нет. Это несправедливо! Недавно она точно так же рассуждала о компьютерах — у всех есть, а у нее нет, надо срочно купить!
Но тут она замолкает — вспомнила, что никогда не видела папу в очках.
- Папа, - спрашивает она, - у тебя есть очки?
- Нет, малышка, - отвечает папа, - у меня нет очков.
Аня, с изумлением:
- Как же ты живешь, папа?
***
У нас в гостях приятель. Сидим, болтаем. В это время приходит невестка с четырехлетней дочкой. Гость встает, идет ей навстречу, протягивает руку:
— Ну, давай знакомиться. Я — Давид.
Анюта замирает. Брови ее подскакивают вверх, рот приоткрывается.
Гость, видя такое откровенное изумление, поясняет:
— Так меня зовут. Ты никогда не слышала такого имени?
Аня наконец выходит из ступора.
— Никогда не слышала... Вас зовут — Ядовит???
***
Четырехлетняя Аня рассказывает, захлебываясь от гордости:
- Лина, ты знаешь, я устроила большую помойку!
- И где же ты её устроила?
- На террасе. Вот, смотри: и стулья помыла, и стол помыла, и даже дверь помыла!
Слово использовала — не придерёшься. С какой стороны ни посмотри (хоть со стороны действия, хоть со стороны результата) — действительно, бо-о-ольшая помойка получилась!
***
Анюта играет в свою любимую, ею же самой придуманную, игру — в динозавров. Вдруг ни с того ни с сего она падает на ковер и лежит, не двигаясь, молча, с закрытыми глазами. Я в испуге кидаюсь к ней:
— Аня, что случилось? Ты что — споткнулась? Ушиблась?
— Нет, ты не понимаешь. Я же тебе говорила — я в динозавров играю. Я — последний динозавр, все остальные уже вымерли, вот и я теперь лежу, вымираю...
Ага, понятно. Для четырехлетнего ребенка, имеющего о смерти весьма смутное представление, что умерли, что вымерли — всё едино.
— И долго ты так лежать будешь?
— Пока не вымру совсем.
— А дальше что будет? — спрашиваю.
— Не знаю, — отвечает, — наверное, буду в людей играть.
- А в людей — это как?
— Ну, буду первым человеком...
***
— Что-то не рассчитала я сегодня. Многовато гречки сварила. Что делать будем? Завтра доедать? — советуюсь я с Анютой.
— Нет, завтра доедать не будем.
— Почему же?
— А мама говорит — это нехорошо: сегодняшнюю еду завтра доедать.
— И что же с ней прикажете делать? Выбросить, что ли?
— Зачем выбрасывать? Послезавтра доедим...
А что, логично: завтра нехорошо, но насчет послезавтра-то никаких указаний не было, так почему бы и не доесть?
***
- Мы ставим в школе пьесу "Красавица и Чудовище"! Я играю главную роль, - рассказывает Аня.
- А кто играет Красавицу? - спрашивает её младшая сестра.
У детей своя логика. Не подумайте, что младшая иронизирует, она и в самом деле всерьёз считает, что в "Красавице и Чудовище" главный персонаж - Чудовище! Он загадочен, нестандартен, эмоционален, его намного интереснее играть, чем Красавицу. А главное - она верит в Аню и убеждена, что роль эта Анюте по плечу!
И у меня такое чувство, что она совершенно права!