«О сколько нам открытий чудных
Готовят просвещенья дух» (А.С.Пушкин)
Рассказ моего соседа, дяди Бори, который всегда говорил о себе в третьем лице.
1956 год
Ленинградская школа No 37. Конец учебного года. На дверь кабинета директора школы прикреплён лист из тетрадки в клеточку, на котором крупно написано «Не входить, идут экзамены.». Из двери вышел ученик 7 класса «Г», Борис Беленький...
Постараюсь, как можно короче, описать ту цепь обстоятельств, которые привели к этому событию (к этой двери и этому мальчику).
Борька был нетипичным еврейским ребёнком. Он был абсолютно не музыкален, дрался с пацанами во дворе, да и учился он так себе, только чтобы папашка, шофёр грузовика, не лупил его лишний раз.
Если коротко, то Борька был совсем не подарком. И как сказала географичка в школе, после того, как он принёс в класс живую серую дикую крысу, показывая на Борьку указательным пальцем руки: «Запомни этот день, Беленький! С этого чёрного дня началось твоё падение, как человека!» - и выгнала Борьку из класса (вместе с крысой).
Характером Борька вышел непонятно в кого. Была у парня одна черта, которая и держала его «на плаву жизни». Мальчик всегда хотел быть в каждом деле лучшим, но если он видел, что этого не реально достичь, он просто переставал этим заниматься.
Из школьных предметов ему нравились: математика и немецкий. Но и по ним он не имел оценок выше троек. А как же так, спросите Вы, он же хотел быть лучшим? На ваш, дорогой читатель, вопрос, отвечу примерами из школьной жизни Бориса.
Немецкий язык. Он практически не знал правил грамматики, но мог неплохо говорить и понимать по-немецки. У него дома были три старинные патефонные пластинки «Уроки немецкого языка для девиц и коммивояжёров Гюнтера Гримберга». Борька с детства крутил на патефоне эти пластинки, непонятно откуда взявшиеся в их доме.
Что же касается математики; так кто ж его знает, откуда у Борьки такой интерес к этой науке.
Поначалу всё, вроде, шло у парня в школе на твёрдую тройку, до одного случая в седьмом классе, изменившего судьбу ребёнка.
В тот год, в Неву вошли, с дружеским визитом, шведские военные корабли. Они пришвартовались к гранитной набережной в центре города. Разрешалось организованными группами посещать эти суда. Наш класс повела на экскурсию училка немецкого. Было уже известно, что шведы могли свободно общаться на немецком языке. Мы подошли к трапу одного из кораблей, где нас встретил морской шведский офицер. С первых же слов стало понятно, что либо он не знает немецкий, либо наша учительница говорит совсем на другом немецком языке. Офицер, после каждой сказанной ею фразы, закатывал вопросительно глаза и только переспрашивал, мол, что вы сказали?
Тут, кто-то из ребят, возьми да скажи: «Борька, поговори лучше ты».
Ну, Беленький и заговорил. Швед так обрадовался, что среди русских оказался хоть один настоящий немец. В общем, чего долго рассказывать тут. Борька оказался на высоте, а училка затаила лютую злобу на ребёнка, выставившего её полной дурррой перед учениками.
Ещё одним случай, повлиявший на судьбу Борьки, произошёл в тот же учебный год, только в его начале.
Школа № 30, в которой тогда учился Борис, находились недалеко от его дома, в одном из старых районов города, на Васильевском острове. В этом же районе размещался и университет им Ломоносова. В университете тогда проходила компания по выявлению вундеркиндов среди школьников района. Пришли и в тридцатую школу. В фойе было вывешено объявление, что в таком-то классе, в такой-то день, будут проходить математические испытания. Приглашаются ученики с 7 по 10 класс, желающие принять в этом участие. От нашего класса были учителем математики выдвинуты на конкурс два отличника. Борька Беленький ввязался в эту авантюру самостоятельно.
Ну, а дальше, наверняка, уважаемый читатель догадался, что способ, которым он доказал теорему, оказался необычным. И хотя он не дошёл в своём доказательстве до результата, поскольку не мог ещё знать этого, логика его мышления была признана уникальной и лучшей. Борька и ещё одна девочка из 10 класса, были приглашёны в математический кружок при университете для особо одарённых детей. Куда Борька и стал ходить два раза в неделю.
Учительница математики то ли не знала, то ли сделала вид, что не знает об этом, продолжала ставить оценки нашему герою не выше «3».
Тут нужно сказать, что «математичка» и «немка» были близкими подружками.
Заканчивалась четвёртая четверть, всё выглядело так, что Борька попадал в разряд двоечников по математике и немецкому языку. В лучшем случае, если он будет ходить на дополнительные занятия, то ему, может быть, и натянут трояки.
С этой постановкой вопроса не мог согласиться гордый Борькин характер, и мальчик просто «завязал» ходить в школу.
Учителя не стали бить тревогу. За несколько же дней до окончания учёбного года, в дом Беленьких пришла классная руководительница, училка географии, о которой я уже упомянул в начале повествования. Она рассказала родителям, что их ребёнок не посещает школу, что он двоечник, и школа будет вынуждена оставить Бориса Беленького на второй год в 7 классе. Но если он придёт и извинится за свои пропуски перед учителями математики и немецкого, то, возможно, его и переведут в 8 класс.
После ухода географички состоялся семейный совет, где Борис твёрдо пообещал, что никаких извинений он приносить не будет, поскольку они дуррры. И ещё добавил, что сознательно решил остаться на второй год, перейти в другую школу и там стать круглым отличником. Тогда сможет он поступить в самый лучший техникум Ленинграда. Отец с матерью махнули на парня руками, понимая, что где-то он прав.
Но летом, неожиданно, вышло постановление, что со следующего года, начальной школой будет считаться не семилетка, а восьмилетка, и до поступления в техникум, Борьке теперь нужно быть отличником ещё целых два года.
И вот новый учебный год в новой, 37 школе. В классе таких, как Борька, второгодников пострадавших за идею, было двое. Второй парень, правда, почти весь прошлый учебный год проболел.
Борис действительно взялся за учёбу с первого же дня, и его успехи по всем предметам были великолепными. По всем, кроме математики. Математичка была не молодой, очень заслуженной, к тому же ещё и парторгом школы. Она постоянно подчёркивала, что мальчик этот второгодник. И даже за блестящий ответ, она ставила парню не выше трояка. Было понятно, что в первой четверти выше тройки по математике ему не светит. Но он молчал, надеясь, что во второй и остальных четвертях сможет убедить учительницу, что не дурак. Он уже был согласен и на 4 за год (про то, что он занимается в университете математикой, никто в классе не знал).
Учебный год заканчивался, и по четвертям у Беленького выходило так: за первую четверть - «3», за вторую – «3», за третью – «4» и решающей была последняя четверть, в конце которой проводилась контрольная годовая работа. Борис быстро справился с заданием, успев решить и вариант соседу по парте. И каково же было его удивление, что за эту работу он получает «2».
Возникать и требовать работу для того, чтобы убедиться в верности оценки, было бессмысленно. Так что по результатам оценок в четвёртой четверти, выходила натянутая тройка, значит тройка и за весь год.
Разочарования было полным. Клеймо второгодника сделало своё дело, да и перед родителями было стыдно. Любой парень его возраста и на его месте впал бы от этого в унынье или, как минимум, нагрубил бы учителке. Но не Боря.
Он принял иное решение. Юноша едет в городской отдел по образованию и просит там организовать для него экзамен по математике. Случай был в то время беспрецедентный.
И в нашу школу приезжает комиссия из двух учителей и представителя кафедры математики университета. От университета приехал доцент, который часто читал лекции в математическом кружке, посещаемом Борисом.
Экзамен был устроен в кабинете директора. Вопросы задавались по школьной программе. Борька бойко отвечал на всё и решал предложенные ему задачи. Потом доцент университета попросил у присутствующих разрешения задать ученику вопрос не по программе. Он попросил Беленького доказать теорему Пифагора не классическим доказательством из учебников средней школы, а каким-нибудь своим, оригинальным способом. Борис взялся за дело. К нему уже подключились и остальные экзаменаторы, давая советы. Борька, забыв, что он ученик, стал по-деловому с ними спорить. В результате все были поражены знаниями и логическим мышлением этого парня.
Его учительница сидела в углу, совершенно не понимая, что тут происходит.
Когда теорема была доказана, Бориса попросили выйти из кабинета, чтобы экзаменаторы могли посовещаться.
Борька стоял у двери, прислонившись спиной к стене, ожидая своей участи, проклиная себя за то, что ввязался в спор с экзаменаторами по этому доказательству.
Тут дверь отварилась, из неё выскочила с раскрасневшимся лицом и заплаканными глазами, его учительница математики и убежала в сторону туалета.
Следом за ней вышла директриса. Подойдя к мальчику, Евдокия Павловна сказала:
- Ну, что, негодник, добился своего?! Молодец парень! А что же ты ей раньше-то не сказал, что ты великий математик?
- Так она меня об этом и не спрашивала.
- Ну, и наглец же ты. Ладно, иди, 4 тебе в четверти и за год.
- А чего четыре? Я на пять же отвечал.
- Ну, ладно, ладно, и так до слёз довёл женщину. На следующий год, если дураком не будешь, получишь свою пятёрку...
На фото школа № 30 г. Петроград.