Витязь, глава 18 Побег Марины от асуров

 
Время придумано для людей в этом мире, но не для остальных его обитателей, которые могут ходить по времени, во времени и другим мирам, в том числе богам и их непосредственным потомкам, с не зачищенной, а чистой  генетикой. К коим и я уже приравниваюсь, по мнению Веры Белизаровны. Но мозг мой прозрачный. – Думал Пётр. – А земля-то наша колыбельная, как всё будет меняться, мне интересно.

Он продолжал оставаться на берегу реки в своём защитном пространстве, и осматривал всё вокруг. Взгляд его перемещался то в настоящее, то в прошлое, там, где ему и надо быть в данный момент. Взгляд вновь выхватил бредущую Марину. Она шла по цветочному лугу, и он знал её направление.

– Вера Белизаровна говорила, что она находится на черте, не жива и не мертва, а такое может быть только в не рождённой пустоте. Я знаю о пустоте? Спросил он сам себя. И ответ прозвучал внутри него.
«Знаешь».
– Что я о ней знаю?
– Все знания у тебя есть, откроются в нужный момент. Не волнуйся Витязь.
Услышал ответ голосом Веры Белизаровны.
– Спасибо, Вера Белизаровна, очень благодарен, я спокоен. Это же прошлое пока мне открывается. В настоящем мне придётся уже всё задействовать.

И стал внимательно следить за Мариной. Она шла и было видно, что каждый шаг ей удаётся делать с трудом.
– Естественно, ей надо быть под присмотром врачей, а она сама лишила себя всякой помощи. Но сильная она, всё-таки, и цель выжить у неё есть, а значит выживет.
И дальше слушал, как она разговаривает сама с собой, рассуждает.
Молодец! Рассуждает, значит, возможно, и до главного в своём сердце и в сознании доберётся.
 
А Марина шла и действительно разговаривала сама с собой.
– В не рождённой пустоте всегда запах войны чувствуется.
Тихо произнесла Марина. Откуда она знает такое? Не помнит.

– А-а-а, Петя с Надеждой Петровной разговаривали на свои излюбленные темы, и кажется, часто это выражение у них звучало. Или у Надежды Петровны, оно  понятно, Петя воин.
Марина рассмеялась, а кто не воин в военном гарнизоне? Я и сама дочь воина. А вот воином не стала. А зачем мне быть воином? Да, ну их, все эти войны. Хотя…., как то Надежда Петровна рассказывала ей об энергетических войнах, о мистических.
Марина долго шла по цветочному полю, думала почему-то о Пете. Что-то её цепляло в нём. А что? Вспомнить не могла.

Надежда Петровна говорила о нём, как о великом воине. Но, что в нём великого? Обычный. Хотя слышала о нём много раз от отца похвалу в его адрес, и другие офицеры, в кругу которых вертелась сама, тоже говорили, что равных ему нет. А вот Денис о нём говорил презрительно «служака и дурак». Почему он так говорил? Может, завидовал? А чему завидовать?
Сам-то он, кроме, как на учебной войнушке, нигде   и никогда не бывал. Всегда смеялся и говорил.

«Я не для войны родился, живу, чтобы любить таких вот барышень, как ты. И карьеру строить уж точно не на войне».

– Хм. Можно подумать моему отцу хотелось воевать. Всегда волновался, страдал о своих солдатах, сколько она помнит себя. Правда, последние года с отцом у неё были очень плохие отношения.
Особенно когда он её закрыл на ключ в её комнате, но она всё равно сбежала, уговорив сестрёнку, открыть её. Отец тогда ей ничего больше не сказал, только одно.

«Охрана, это только приглашение вора» и загремел в госпиталь.

– Что с ним было? Так и не поняла. Наверное, и правда сердечко прихватило, как говорила мама. И что он этим хотел сказать, говоря об охране, Марина тоже не поняла. Да ей и без разницы было, свобода полная была нужна. Папу конечно жалко, но моя жизнь и моя свобода дороже всего. И вот она, свобода. И вот, во что вылилась мне свобода? Произнесла Марина.
В неизвестность и я в полном… а в чём полном? Дерьме? По-видиму.  Может в полной ж…, а-а-а, какая разница. Это одно, и тоже. К Сантии мне по всей вероятности не попасть, а там, наверное, быстро бы всё закончилось. Но….

Марина вдруг остановилась, её посетила одна мысль и стучит в голове уже болью.

А я ей, наверное, уже не нужна. Ведь Надежда Петровна говорила, что ей нужен Петя. А его со мной нет. И со мной нет ребёнка, за которым бы он пришёл. Выходит план Сантии провалился. Интересно, зачем ей нужен Петя и ребёнок? Но, когда я была в отключке, папа  сказал,
«Человек, добровольно принёсший себя в жертву, в ад не попадает».
А меня заманили, потом я вырвалась, но вырвалась с помощью Пети и Надежды Петровны, но моя жизнь стала ещё никчёмнее. А не лучше ли пойти к Сантии?

Марину передёрнуло, она увидела видение перед глазами, как в облике  красивой Сантии мелькнуло что-то чёрно-зелёное, зловещее и мерзкое.

– Фу-у-у. кто же она на самом деле? То, что не человек, это понятно. А кто?

И услышала смех, как будто рядом с нею опять были те двое незнакомцев, и голосом Айлизера прозвучали слова.

– Тебе, девка, лучше и не знать, кто она такая. Психика твоя и так расшатана. Живи до поры до времени. Дальнейшее покажет, может и увидишь монстра. И вновь звучал его смех. – Это тебе не обычный асур-демон Айвайзер, который вызвал в тебе испуг. Он хоть и потомок правителя и сам правитель нашего мира, но не походит на других жёстких правителей. И даже не сам князь Денница, он всё-таки тоже несёт свет, и он настоящий, не прячется в чьи-то тела. Он красив и не важно, что порой он даёт щелчки, как вам думается, да показывает вам завихрятские дорожки. Люди должны думать, прежде чем сделать свой выбор в какую либо сторону. В сторону добра и света, или зла во мрак. Души должны развиваться.
А Сантия твоя, это порождение чудовищного зла всего мироздания, и даженьки всего космоса величайшего, прибывшая из-за далёких окраин солнечной системы. И здесь, в вашем мире, она стала ещё сильнее, питаясь людской жадностью, корыстью, предательством и прочим, жаждой наживы и злобы и ненавистью. На много чего человек способен в своей подлости ради наживы. В вашем мире много таких, как она, можесь ниже рангом, или выше, но их много. А вы даже не ведаете. А пужаетесь чевой-то неведомого, койий и обманку или злючи не доброй вам не принесёт.

Марина снова вздрогнула, и ей стало так себя жалко, и она заплакала, под смех Айлизера. Плача она пошла дальше. Сколько шла, она сама не знает, помнит, с раннего утра, как только солнышко взошло и светило в затылок, когда Марина сбежала от подозрительных людей, а может не людей, а оказывается и не сбежала. Они следят за ней. Солнце, а оно уже совершило такой переход по небосводу, теперь светит в лицо, и уже склонилось совсем близко к горизонту. Почти вот, вот зайдёт за горизонт, а она всё идёт и идёт. И уже съеден давно был последний бутерброд, и пить хотелось, во рту от жажды всё слипалось. А солнце щедро окрасило всю местность багряным окрасом, что цветы на поле казались фантастическими.
Снова заболел живот, и ещё остро заломило грудь, дотронуться было больно, Марина застонала, остановилась, к боли добавилось ещё и пульсация крови.

– Зря я, наверное, убежала от этих людей или кто они там. Они, наверное, помогли бы, может, и в больницу помогли бы попасть. А теперь, наверное, истеку кровью.
Прошептала Марина, посмотрела, как её брючки уже не впитывают кровь. Да и чему там впитывать? Тоненькие такие. И кроссовки полны уже крови. Она опустилась на траву, а в мыслях вновь прозвучали слова отца, услышанные ею в беЗсознательном состоянии.

«Человек, принёсший себя в жертву, в ад не попадает».

– А я приношу себя в жертву? Откуда? Разве это жертва, когда польстилась на сладкие речи, на обещание?  А сладкие речи порой ведь ядом пропитаны.
С горечью прошептала Марина, она чувствовала, что слабеет. Уже и сил не хватает, чтобы шептать, губы не шевелятся.   
Вот истеку кровью, и будет жертва. – Думала она. – А может, это и хорошо, кровь моя земле достанется и ни кому не навредит. Никому не даст силы, только лишь земле. Интересно, кому ребёнок достался? Может, все же Петя его найдёт. Вряд ли, вероятно его уже нет в живых.

Она тяжело вздохнула, она, и боли уже не чувствовала, лишь тяжесть давила в груди, да холодно стало. Мелькнуло в сознании Марины какая-то жалость, толи к себе, толи все же, к ребёнку, не успела осознать, как провалилась в пучину беспамятства.  Летела и летела, куда-то в темноту, раскинув руки, и никак не могла найти просвет, чтобы выбраться. В голове шумело, и сквозь безумно  громкий шум слышался какой-то разговор, смех, и лишь несколько слов вырваны сознанием, прозвучали в мозгу.

– Совсем сомлела девка. Кровищи-то сколькись!

Чей это голос, не было сил распознать, только почувствовала, как её кто-то поднял на руки, и ей так стало уютно, тепло, словно Денис её нёс на руках. А глаза открыть, сил не было. Только из темноты она вынырнула в голубое небо. И там она увидела Дениса. Но не такого красавца, как всегда видела, и любила. Показался почему-то, измождённый, очень, очень худой и бледный, на лице отражаются страдания. А взгляд  его был сочувствующий.
Она протянула к нему свои руки и прошептала.

– Денис. Но он, как и небо,  мелькнул и исчез. Всё исчезло.

Пётр смотрел куда-то вдаль с удивлённой улыбкой. Увидел тоже Дениса, очень удивился, и отвлёкся
– Странно, в данный момент показывается прошлое, но, как Денис из настоящего попал в видение Марины в прошлое? Хотя, что тут думать, не зря в народе поговорка.

«Пути Бога неисповедимы». Создатель-Творец всегда творит.

Его взгляд переместился, и вошёл в видение, увидел, как Айлизер поднял обессиленную Марину.
– Сама себя девочка лишает жизни, но раз Айвайзер здесь, то поможет. Вот ясно, что ясно, но не совсем. Произнёс Пётр.
И услышал разговор.

– И на что тебе сдалась эта девчонка? – Спросил Айлизер.
– Неси, и не дерзи мне, её подлечить требуется, и отправить в не рождённую пустоту.
– В пустоту? – Удивлённо спросил Айлизер. – А она там выдержит?
– Хм, это не моя забота, но я обязан. И не я её определил туда. Зачем мне? Род человеческий направил её. Такие у неё испытания. Меня попросили препроводить, я обязан им.
Айвайзер, улыбнулся.
– Интересно, и чем же, ты обязан? Ты и вдруг обязан? Кажись у тебя нет обязательств никому.
– Это тебе совсем не обязательно знать.
– Я тебе служу, сколько тысячелетий, везде и с тобой, и впереди тебя, а ты не хочешь рассказать такую малость о какой-то человеченке.
Обидчиво произнёс Айлизер.
– Не кочевряжься, не расскажу. Она мне безразлична, но всё, что связано с Пересветом, я обязан исполнять.

– Фииуу. – Залихватски, что тебе соловей разбойник просвистел Айлизер, что от его свиста Айвайзер поморщился.
– Прекрати свистеть. – Строго приказал он.
– Да, ладно, чё уж там. Чё, явилась истина? – Рассмеялся Айлизер, но лицо его было ещё в удивлении, переспросил…. – С Пересветом? Ого! Но мы не подчиняемся их богам. Как так?
–  Мы живём мирно, и прекрати выспрашивать, не расскажу.
–  Да, ладно, господин. Попался, что ли? – Вновь рассмеялся Айлизер.
–  Иногда ты становишься невыносим, так и хочется тебя взять за твой хребетник и забросить во внешний круг.

Айлизер сразу успокоился, улыбка сошла с его лица, он ускорил шаг, легко нёс Марину и молчал. Ему не улыбалась попасть во внешний круг, где каждую минуту умираешь с невыносимой болью и снова рождаешься, чтобы вновь тебя разобрали на элементы и так до безконечности. Он всегда удивлялся тому, как порой человеки, божественные структуры, попадавшие туда, случайно, или по аскезе, или для учения, такое вытерпливали и возвращались обновлёнными, озарённые и светящие к своему Истоку.

– Бррр. – Непроизвольно произнёс Айлизер.
– То, то же. –  Ехидно улыбнулся Айвайзер. – А они, они на то и человеки, души их дети самого Истока, выдержат всё, если осознают второй и третий уровень, всё сохраняется, и всё в своё время обрушивается на определённое живое существо. Неблаговидное прошлое всегда догонит. Познай это люди, что все причины их не удач и провала в жизнях тянется с прошлого. А познав и ещё четыре ступени, то  великое достижение. Это можно сделать и при жизни, но ещё не встречал таких. Но Пересвет….

– Ты чё ж, Пересвета там, что ль встретил?
– Пересвета? – Удивился Айвайзер. – Не смеши, зачем Пересвету спускаться туда. Нет, в одной общей битве, против общего врага. Он помог мне. И вот в сегодняшнем моменте, чувствую, нам снова предстоит вместе сражаться против общего же врага всего великого космоса. Здесь в этом мире, так, что готовься.
– Да, чё я, я завсегда готов, быть везде с тобой. А это ж кодась было-то, гдесь я-то был?
– До тебя ещё было. Всё входи, осторожней, не задень девчонкой ничего и сам не касайся. Осторожно клади на середину и выходи.
Приказал Айвайзер, раскрыл пространство и придерживая рукой, чтобы щель не закрылась. Айлизер вышел, и вход закрылся.

– А-а-а, как же девка-то? Кровью изойдёт.
– Теперь уже нет, там есть, кому о ней позаботиться.
– Кто?
– Закон сохранения энергии здесь существует. Тебе интересно? Оставайся, узнаешь. – Усмехнулся Айвайзер.
– Э-э-э, нет. Тольки здесь с тобой. Мир этот, хоть и не ровня нашему миру,  но всёжки….
– То-то же. Возвращаемся.
– А там можно мир новый построить?
– Строй. Что тебе в подмастерьях тысячелетиями ходить.
– Э, нет, страшноватось чтой-то.
– Новое всегда страшно. Но недаром же у людей говорится: «Глаза боятся, а руки делают».
– Уж так покедусь останусь. С тобой. Я ж тебесь нужон буду.

Айлизер рассмеялся весело и непринуждённо, подкидывая и ловя свой треух из веток и листьев, да ещё присвистнул, увидел белочку летягу, которая летела на другое дерево.

– Прекрати, всю природу в пространстве потревожил, реализация пойдёт. А нам это надо? Исправлять придётся.
– А, да ладнось, твой Пересвет исправит всё, всёжки он где-тось здесь неподалёкось.
– Верно, недалеко, но это не его дело, за тобой исправлять. Здесь он для другого. И что за диалект у тебя? Не привыкну к твоему разговору, говори нормально.
– А не надось было меня васейкось посылать в дебри-то. А вот теперча мне самому трудно отвыкнуть от такого говорка. И чегось тока не выдумывает люд, и как тока люди не разговаривают.
– Люди обладают даром, сами не подозревают. Не у всех цивилизаций такой  дар есть, бывает, у самых развитых цивилизаций дара такого нет, как у человечества. Как они его называют «Дар творчества, дар божий».
– И не у всех людей, но у тебя-тось есть, ты же с высшего порядка, ты жесь  вечный.
– У меня есть. И у людей почти у всех, не все знают об этом, и не раскрыт он у них, мешают причинно-следственные явления, тянущие из их же прошлого. Но бывает, и примитив встречается среди людей. Короток умишко, не развит. Фантазия, воображение и творчество в этом и есть тот самый «Дар божий».

– Сложно понять.
– Эволюционный процесс, ибо мы все выделенные из Единого. И расы, и цивилизации, и миры, и белые боги, и черно боги, и человек и другие существа. Естественно кроме фантомов, выдуманные человеком. Каждый человек в отдельности, и в общности, и жизнь. Дар, эту жизнь использовать с максимальным смыслом, вдохновением и отдачей, в безконечном развитии и познании себя, как части Целого существующего в вечности, чего вот у человечества маловато. Почти не наблюдается.
– Я ж говорю приметив.
– Нет, не приметив, разум их затуманен и пороков много нахватали, бездушными стали.
– Ну, вот откель ты знаешь? Господин? Ты их изучаешь?
– Что их изучать, они как на ладони. Не все конечно.
– А Пересвет? – Ехидно спросил Айлизер.
– Выкину, договоришься.
– Всё мочу, а то впрямь ещё швырнёшь. А я ещё ведь пригожусь.
 Жалобным голосом произнёс Айлизер даже как-то сжался, стал меньше и уже плёлся позади Айвайзера.

Слышал Пётр разговор этих двоих, улыбнулся их разговору.
– Вспомнить бы ещё, что за дела были, что асур обязан Пересвету.
Видел, как они растворились в пространстве. И ещё раз воспроизвёл и рассмотрел из своего пространства, путь в не рождённую пустоту, куда поместили Марину, произнёс.

– Этот путь я и так знал, но с другой стороны, и как раскрыть не рождённую пустоту, тоже. Но ещё раз посмотреть, не повредит. Спасибо Айвайзер, я так и предполагал. И знаю, ваш мир не вредит нашему миру человечества. Пока мне не всё открылось, откуда я тебя знаю, но помню в этой жизни, в последней войне тебя, и уже тогда знал, о том, что знал тебя ещё раньше. Мы должны помнить, чтобы жить, и жить живой жизнью, питая энергией прошлого настоящее и настоящей – будущее. Жить, а не существовать в плаче и стенаниях. Прошлого не воротишь, да, это так, но жить, чтобы помнить, это абсурд, не стоит питать своей энергией прошлое. А ведь так и есть, именно в творчестве содержится ключ к активации памяти, интуиции, способностей и прочих каналов с высшими своими аспектами. Не обязательно заниматься практиками, можно рисовать, писать, танцевать, строить, да и просто «воображать, но каждому своё. Мысль человеческая в единении с самим собой, и той божественной частичкой в тебе, хоть она и высоко, очень высоко, но она в тебе, внутри тебя. Не всем дано ещё, разобраться в этом. И у всех людей она есть, в каждом. В полном единении   мыслью можно увидеть любую информацию, и истина раскроется.

Как же легко подбрасывает учёный мир, где руководят «великие», ложную информацию, и продолжают разрабатывать для людей новые методы влияния на человечество. Но не зря же яркая мысль, словно солнечный луч, может легко всё разрушить, лишь дан выбор, как всегда выбор, верить или не верить. И что скажет твое сердце, внутри которого и есть сам Творец Создатель. И человек не примитив, он многоуровневое пространство, но действительно не хочет заняться собой, чтобы была отдача. В основном многие хотят всё сразу и много, но палец о палец не ударят для этого, а что говорить, чтобы своё сознание расширить, свой кругозор. Сомневаются в себе и своих способностях, боятся что-либо творить, либо просто ленятся.

Самый большой бич, это лень. Лень мыслить, развивать свою мечту, пробовать материализовывать. Мечта есть, но полёта нет в ней, развивать страшно. А самое грустное, когда сами страшатся и другим страхи навязывают. И сколько уже поколений вырастает в страхе. А ещё в страхе и вере мстительному богу. И когда человек поймёт и осознает кто он на самом деле? И когда растворятся нации и увидят единство?
Ведь без знаний космических истин и не понятен смысл библии, написанной зашифрованными текстами. Поэтому вражда людей между религиями. Ни один текст не расшифрован верно, всё преподносится так, как угодно всему мировому  правительству. Не государств и стран, а именно мировому.

Надо освежиться и действовать далее.
Пётр встал, подошёл к реке, посмотрел на реку, в двух шагах, берег был круче, и он, не осознавая для чего, просмотрел глубину реки. Глубина ему показалась, увидел довольно глубокую впадину. и ему захотелось прыгнуть. Он разделся, разбежался и с такой радостью, совсем, как в детстве покорял глубины, сердце взлетало. Так и сейчас с радостью, тихо без всплеска вошёл в воду.
Продолжение следует.....
Фото из интернета.
Таисия-Лиция.