Глава двадцать первая.
Сразу по приезду в хозяйство Митя без раскачки включился в круговорот рабочего процесса. Он рассуждал: «Свои знания и силы я отдаю без остатка не для того, чтобы Советская власть укреплялась, а для того, чтобы простому человеку в моей стране жилось хоть чуток, но лучше. Мама свою жизнь отдала во имя чести и справедливости на земле. Будь сейчас на моём месте, она думала бы в первую голову о благополучии людей, а только потом о себе и своей семье».
В самые тяжёлые дни, или радостные минуты жизни, Митя всегда вспоминал мать и мысленно сверял с ней свои поступки. Для него она была ангелом – хранителем и ярким маяком, на свет которого он шёл уверенно, с открытыми глазами.
В марте и апреле промысел рыбы на подконтрольных рыбзаводу водоёмах шёл успешно. Появившийся в хозяйстве мощный дизельный трактор заметно снизил нагрузку на гужевой транспорт. Кроме перевозки мороженной рыбы в Салехард, «Сталинец» использовался ещё и на расчистке дорог. Прицепив деревянный угольник, он на ширину трёх метров расталкивал по сторонам огромные кучи залежалого снега.
Незадолго до начала паводка в рыбацком посёлке появилась небольшая радиостанция, в комплекте с громкоговорителем и десятком чёрных из рубероида тарелок. Не прошло и трёх дней, как рыбзаводские умельцы подключили радиостанцию к дизельной электростанции и развесили в домах, указанных Митей, тарелки. Громкоговоритель был закреплён на высоком столбе, стоящем рядом с сельским советом. И как только раздались первые звуки, всё население затаило дыхание. Это событие было сродни чуду, которое неожиданно стало реальным и осязаемым. Стар и млад, часами не отходили от тарелок и с жадностью вслушивались во всё, что из них исходило.
Подлёдная добыча рыбы закончилась на неделю раньше, чем обычно. Связано это было с резким потеплением и ослаблением льда на водоёмах. Вернувшись в посёлок и, немного отдохнув, рыбаки занялись решением хозяйских проблемных вопросов, которых за зиму набралось очень много.
В конце мая паводок закончился, и бригады вновь разъехались по закреплённым за ними водоёмам. Летняя путина стала с новой силой набирать обороты.
Наталью с сыном на остров доставил разъездной катер, принадлежащий окружному НКВД, но сам Василий Николаевич не приехал. Митя на руках перенёс спящего Ваньку из катера в дом и тут – же убежал в консервный цех, где впервые запускалась механизированная посолочная линия. Некоторое время Наталья прибывала в растерянности, но взяла себя в руки и стала заниматься домашними делами. Последствия Митиной «холостятской» жизни в комнате были заметны невооружённым глазом.
С работы он вернулся в восьмом часу вечера. Наталья поставила на стол ужин и села напротив:
- устал?
- немного
- ты не рад нашему приезду?
- тебе как ответить? Правдой, или ложью?
- правдой.
- тогда промолчу.
- понятно. Димка, я должна сообщить тебе очень плохую новость
- какую ещё плохую новость? - насторожился Митя
- на, читай сам,- ответила Наталья и положила перед ним раскрытый почтовый конверт
Митя с подозрением посмотрел на конверт и прочитал несколько строк. «Отправитель – УНКВД г. Омск. Получатель – ОНКВД Ямальского округа».
- а я тут при чём? Я никаких запросов в УНКВД Омска не делал.
- ты письмо читай. Там всё написано
Внутри Мити похолодело и неприятно заныло. Он вытащил из конверта лист исписанной бумаги и стал медленно читать текст: «Старшему лейтенанту госбезопасности Ужинцеву В.Н. В соответствии с вашим запросом, Управление НКВД по Омской области сообщает: Бурова Галина Петровна 1916 г.р., осуждённая специальной «Тройкой» по статье 58 п.1В сроком на 10 лет ссылки с конфискацией имущества и без права на переписку, скончалась 20 сентября 1937 года во время этапирования к месту ссылки. Причина смерти не установлена. Зам. Начальника Управления - капитан Госбезопасности Валухин». В голове Мити замкнуло, в глазах потемнело, горло перехватил спазм. Лицо стало бледным и неподвижным, пальцы с силой закручивались в кулаки. Минуты три он молчал. Вдруг поднял кулаки высоко над головой и с силой опустил их на стол. Тарелки, стаканы, ложки и вилки подскочили и разлетелись в разные стороны.
«Звери! Убийцы! Безбожники! Такого светлого человека загубили! Не будет вам прощения не от бога и не от меня. Мало было вам моей матери, так вы ещё и любимую женщину уничтожили! Господи! За что ты меня так жестоко наказал!? Неужели своей короткой жизнью я заслужил это?»,- взревел Митя и с ненавистью посмотрел на Наталью.
-довольна!? Добилась своего? Эта расплата за моё предательство и слюнтяйство!
- Дима, а я тут при чём? Моей вины в смерти твоей жены нет. Отец без моего ведома сделал запрос.
- замолчи! Убью! – вновь взревел Митя и встал из-за стола. Испугавшись его гнева, Наталья выхватила из люльки Ваньку и выбежала из комнаты.
Сердце разрывалась на мелкие осколки, а тело билось в ознобе. Митя вновь сел за стол. Уставившись глазами в тёмное окно, он больше двух часов просидел неподвижно. Мысли то появлялись в голове, то исчезали, оставляя после себя пустоту и пугающую тишину. Наконец, Митя оторвался от окна, встрепенулся и тихо произнёс: «Теперь у меня осталось только два родных человека – Николай и маленький Ванька. И ради них я должен жить». Затем достал из шкафчика бутылку водки, сорвал с горлышка пробку и в три глотка выпил до дна. Спиртное в таком объёме Митя употребил очень редко, однако стресс, парализовавший всё тело, сразу не отступил. Он хотел достать ещё бутылку, но передумал, встал из- за стола и, не раздеваясь, лёг на кровать. Вскоре водка сделала своё дело, и Митя крепко заснул.
Рано утром, даже не позавтракав, он прямым ходом направился к причалу, где стоял небольшой разъездной катер. Не дожидаясь прихода рулевого, Митя запустил мотор и отшвартовался.
Дома он не появлялся больше недели. Побывав в одной бригаде рыбаков, тут-же направлялся в следующую, а из неё плыл дальше. «Мотался» по водоёмам до тех пор, пока не навестил все. Рыбаки всегда были рады своему директору, но заметив его угрюмый и задумчивый взгляд, с посторонними расспросами в душу не лезли.
В посёлок Митя вернулся уже другим человеком. В его поведении вновь появилась уверенность в себе и требовательность к подчинённым.
Смерился он и с тем, что рядом проживала женщина, которая принесла ему страшное известие. «Наталья не виновата, что полюбила меня и за своё женское счастье борется любыми способами. Да и появившийся на свет сын повязал нас невидимой нитью. Может, сама придёт к выводу, что жить с нелюбящим мужчиной рядом, это испытание, которое ничего хорошего ей не принесёт», - размышлял он.
Присутствие рядом Натальи и маленького Ивана внесло в поведение Мити большие коррективы, но на повседневной жизни они не отразились. Он так же вставал в пять часов утра, завтракал и убегал на работу, и также поздно возвращался с чувством чего – то не законченного. Конечно, Митя доверял своим заместителям и специалистам, но в силу неугомонного характера, держал производственный пульс рыбзавода в своих крепких руках.
О начале Великой Отечественной войны жители посёлка узнали из сообщения по радио. Это был гром, среди ясного неба. После короткого замыкания в сознании, людей парализовал страх за себя и за близких. По посёлку стал быстро распространяться тяжёлый звук, состоящий из женского воя, стонов, причитаний и гулких мужских криков.
О том, что в мире неспокойно жители посёлка знали из радиотрансляций и газет, которые приходили на остров с двухнедельным опозданием. Но чтобы война с Германией началась этим летом, они даже подумать не могли.
Во время сообщения о начале Войны Митя находился в дальней бригаде, которая вела промысел осетровых на Серьяковских песках. Ещё издали заметив направляющийся в их сторону бот, он невольно подумал: «Наверное, Иван Игнатьевич какую – то приятную новость спешит сообщить».
Бот с шумом прополз килем по песку и из него выпрыгнул заместитель.
Не дожидаясь вопроса, он прохрипел:
- Война с немцами началась! По радио сегодня сообщили
- какая война? Ты что, Игнатьевич, белены объелся,- не поверил бригадир Остап Петрович
- сам ты белены объелся. Говорю вам, что по радио сегодня сообщили. Народ в панике. Не знает, что делать, куда бежать, - огрызнулся Иван Игнатьевич
- так. Спокойно. Сейчас выеду в посёлок и всё узнаю. Бригаде оставаться на месте и продолжать промысел. Если потребуетесь, я за вами пришлю Александра,- взял ситуацию в руки Митя.
В посёлок он прибыл уже затемно. На улице было много возбуждённых людей, которые, завидев директора, толпой кинулись к нему.
- Дмитрий Степанович, что это происходит? Как нам теперь жить? Мы же ссыльные. Нас первыми отправят на фронт,- закидывал вопросами молодой бондарь Ефим.
- давайте без паники. Никто вас с Севера забирать не будет. По крайней мере, пока. Как будут развиваться дальше события, сказать сложно. Поэтому, наберитесь терпения и займитесь тем, чем занимались до этого. Будут появляться какие- то новости, я и председатель сельского совета будем вас информировать, - как смог, спокойным голосом произнёс Митя.
Твёрдый, уверенный тон директора, и его внешнее состояние в какой – то мере передались жителям посёлка и они стали постепенно успокаиваться. Поняв, что здесь он пока не нужен, Митя направился в сельский совет, в окне которого горел неяркий свет керосиновой лампы.
Председатель сидел за столом и что – то старательно записывал в толстую тетрадь.
- Ты почему здесь, а не с народом? – не добрым голосом спросил Митя.
- что я людям могу сказать? Кроме сообщения по радио о начале Войны, никакой другой информации я не имею. Телеграф и тот не работает, словно диверсию кто совершил.
- ладно, давай сделаем так. Ты рано утром отправишься в Ахтарку, а я здесь останусь. Если там не получишь полной информации, поезжай в Салехард. Надеюсь, что в окружном исполкоме все новости узнаешь. Не забудь заскочить в госрыбтрест. У моего начальства в отношении нас тоже какая нибудь установка есть. Я бы, конечно, сам рванул туда, да без разрешения инспектора окружного НКВД не могу. А телеграф твой молчит.
- не переживай. Я всё узнаю и всё сделаю, как положено. Ты пока не езди по бригадам. Вернусь, тогда и все решения принимать будем.
Дома Митю ждала встревоженная Наталья.
- что ты надумал? Может, тебе с отцом по телеграфу связаться?
- телеграф не работает. Я председателя сельского совета отправил на разведку. Вернётся, тогда и планы строить будем на будущее.
- какая беда к нам пришла! Сколько теперь горя хлебнёт народ,- заплакала Наталья.
- к бедам и горю нашему народу не привыкать. Уже больше сорока лет в новом веке живём, а несчастий в стране не уменьшается. Одно оправдание этому горю, что его к нам принесла другая страна, с которой нашему народу придётся драться насмерть. Священный долг каждого из нас, не дать фашистским гадам топтать своими сапогами святую русскую землю
- теперь ведь и тебя могут забрать на войн,- прошептала Наталья и ещё сильнее заплакала.
- если не заберут через военкомат, как младшего офицера, я добровольцем на фронт пойду
- а мы с Ванечкой как без тебя жить будем?- растерянно спросила Наталья.
- выживите. Отец тебя не бросит.
Председатель сельского совета вернулся только на шестой день. Уставший и злой.
- рассказывай Иван Иванович, какие новости принёс,- не дав ему перевести дыхание, спросил Митя.
- плохие, Дмитрий Степанович, очень плохие. Как ты и думал, в Ахтарке я ничего толкового узнать не смог. Там знали столько – же, сколько и мы. Поэтому, уже вдвоём с тамошним председателем сельского совета, отправились в Салехард. Что творится в городе, словами сложно описать. Побывали в окружном исполкоме у председателя, в райкоме партии у секретаря и не на один вопрос ответа не получили. Все суетятся, орут, матерятся, а сказать что-то вразумительное не могут. Председатель окружкома даже накричал на нас: «Какого хрена припёрлись? Не до вас сейчас. Дайте время разобраться в ситуации самим, а потом и за вас возьмёмся». Только твой начальник Яковлев к нам отнёсся по- человечески. Выслушал и русским языком разъяснил, что изменений в работе рыбной отрасли в худшую сторону не предвидится. Наоборот, приказал делать всё, чтобы резко повысить производственные показатели. Об отправке на фронт ссыльных и вольнонаёмных рыбаков пока речи не идёт. Скорее всего, им будет предоставлена временная бронь.
- а обо мне говорили с управляющим?
- нет. Он промолчал, а я не задал этот вопрос
- узнал, почему телеграф не работает?
- перегрузкой объяснили.
- понял. Тебе надо собрать людей, которые в посёлке, и рассказать о поездке. А я сегодня же к рыбакам выеду,- объявил своё решение Митя и направился к причалу.
Информацию директора о начале войны с Германией рыбаки слушали внимательно и не перебивали. Но как только Митя заканчивал говорить сыпались вопросы. На некоторые он отвечал, а на большую часть ответов не знал и сам. В заключение, Митя постоянно говорил: «Как бы трудно не складывалась ситуация на фронте и в стране, мы должны всё делать, чтобы эту ситуацию улучшить. Наша первейшая задача - резкое увеличение вылова рыбы и выпуска готовой продукции. Сейчас спрос на рыбные консервы возрастёт в разы. Необходимость в них будет испытывать не только гражданское население, но и воюющая с врагом советская армия».
Постепенно у людей испуг и растерянность притуплялись, а им на смену приходила жажда ещё лучше трудиться и быть полезным обществу.
В конце июля окружной военкомат добрался и до жителей посёлка Пуйковского рыбзавода. В сельский совет пришло предписание направить в Салехард пятерых молодых парней призывного возраста. Одним из них был сын кучера Архипа, статный и физически развитый Павел. Новобранцев провожали всем миром. Глядя на парней, у Мити появилось неотвратимое желание пойти вместе с ними на войну и честно выполнить сыновий долг перед своей Родиной.
Эта идея преследовала его всю последующую неделю. Не выдержав напряжения, предупредив заместителя и председателя сельского совета, Митя приказал рулевому – мотористу подготовить катер и направился в сторону Салехарда.
Тихоходное судёнышко причалило к пристани окружного центра только на следующий день рано утром. Первым делом Митя решил зайти в отдел НКВД, чтобы доложить о своём самовольном приезде в город. Дежурный по отделу, молодой сержант госбезопасности, подозрительно посмотрел на «нарушителя» закона и грозным голосом спросил:
- цель твоего прибытия в Салехард?
- в окружной военкомат, чтобы записаться добровольцем на фронт.
- зачем тебе фронт? Хочешь сдаться в плен и верой служить немцам? Неужели так ненавидишь советскую власть?
Митя едва сдержался, чтобы не врезать в рожу нахально ухмыляющемуся сержанту.
- ты прав, таких, как ты - ненавижу. Но родину и народ свой не придам даже мёртвый.
- но, но! Не забывайся! А то я тебя прямо сейчас в преисподнюю отправлю. Нашёлся тут защитник отечества. Враг советского народа, а не защитник, - повысил голос сержант госбезопасности.
В окружном военкомате кипела работа. Десятки молодых парней забили все комнаты и коридор. Сидящий на входе красноармеец спрашивал фамилию, год рождения и отправлял новобранца в нужную комнату. Митя дождался своей очереди и доложился:
- Буров Дмитрий Степанович, 1913 год рождения.
- в Армии служил?
- в Армии не служил, но имею звание младшего офицера
- где и за что тебе его присвоили?
- в Омском командном речном училище
- тебе в пятый кабинет
Митя нашёл кабинет и искренне удивился, что рядом с ним никого не было. Он открыл дверь и смело перешагнул порог. За столом сидели двое коренастых мужчин в военной командирской форме и о чём – то спорили. Чтобы обратить на себя внимание, Митя громко прокашлялся.
- слушаем тебя? – спросил один из командиров
- пришёл проситься на фронт
- кто ты такой? Какое звание имеешь?
- Буров Дмитрий Степанович, 1913 года рождения. В 1934 году окончил Омское командное речное училище. Младший офицер запаса.
- документы с собой?
- нет. Я был осуждён по статье 58п.1В. и лишён всех гражданских прав. В настоящее время отбываю ссылку в посёлке Пуйковского рыбзавода.
- понятно. Это меняет дело. Насчёт призыва на фронт ссыльных мы пока распоряжение сверху не получали.
- как говоришь твоя фамилия? – вмешался второй командир.
- Буров
- ты работаешь директором Пуйковского рыбзавода?
- так точно. А что?
- из областного военкомата приказ пришёл, в котором перечисляются фамилии и должности работников рыбной отрасли, на которых распространяется бронь по отсрочке призыва в армию. В этом списке и твоя фамилия есть. Вот он. Прямо передо мной лежит.
- а как мне быть, если я на войну хочу пойти?
- этот вопрос, парень, не к нам. Мы выполняем то, что нам предписано. Так что возвращайся в рыбзавод и продолжай работать.
Из военкомата Митя прямым ходом направился рыбопромышленный трест. Управляющего он застал уже выходящим из канторы.
- ты ко мне? – удивлённо спросил Сергей Дмитриевич
- вообще – то я приезжал в окружной военкомат, но после его посещения к вам решил заскочить
- наверное, на фронт просился – бить врага? – улыбнулся Яковлев
- просился, но не получилось.
- знаешь, дорогой товарищ, страна большая и сражаться за неё будет кому, а вот хорошего директора в нашем крае найти не просто. На фронте ты может, и уничтожил бы несколько фашистов и медаль за это получил, но оставаясь на своей должности, ты сможешь накормить тысячи советских бойцов и командиров, что гораздо важнее. Поэтому возвращайся домой и продолжай с тройной энергией трудиться, – охладил пыл Мити управляющий Ямальским госрыбтрестом.
В обратную сторону катер шёл быстрее. Течение и попутный ветерок заметно подгоняли его. Не доходя до острова километров тридцать, Митя ещё издали заметил родные контуры буксирного теплохода «Анастас Микоян», который мощно расталкивая волны, шёл навстречу. От радости и волнения у Мити даже грудь распёрло. «Хоть бы на одну минуту взойти на его палубу, поздороваться с командой и постоять у штурвала», - мечтательно подумал он. И чем ближе подходил теплоход, тем сильнее и чаще билось сердце. Когда поравнялись, Митя встал во весь рост и отчаянно замахал руками. С теплохода прозвучал один продолжительный и два коротких гудка и «Анастас Микоян» стал быстро удаляться в сторону Самарово.
- это Ваш корабль, Дмитрий Степанович? – спросил изумлённый рулевой – моторист.
- да, Леонид. Это мой самый любимый и родной корабль, на котором я ходил первым помощником капитана
Леонид с уважением посмотрел на директора, покачал головой, но ничего не сказал.
О своей поездке в Салехард Митя Наталье не сказал. Придя вечером домой, он поцеловал спящего сына, поужинал и лёг спать. А утром, как по команде, вскочил в пять часов и убежал на работу. И так день за днём.
В середине сентября, когда уже подули с севера холодные ветра, к пристани рыбзавода причалил разъездной катер, с которого на берег сошёл отец Натальи. Митя в это время находился в консервном цехе и даже не подозревал, что в рыбзавод прибыл важный гость. Да ему и не очень -–то хотелось встречаться с ним.
О прибытии Ужинцева сообщил Иван Игнатьевич, сильно запыхавшийся от быстрой ходьбы.
- где он сейчас?
- в сельском совете. С председателем какие – то разговоры ведёт.
- хорошо. Иди к ним, а я минут через двадцать в контору приду
Встреча с Василием Николаевичем получилась натянутой. Словно готовясь сказать какую – то гадость, Ужинцев с презрением посмотрел на Митю.
- ты почему без разрешения инспектора окружного отдела НКВД в Салехард приезжал?
- телеграф не работал, а мне необходимо было позарез в город съездить.
- знаю я о твоём «зарезе». Сбежать на фронт пытался. Хотел бросить рыбзавод, людей, жену с ребёнком. Не выйдет. Как раб на галерах пахать здесь будешь. Понял?
Не дождавшись ответа, Ужинцев продолжил:
- с этого момента из рыбзавода ни ногой. Только с прямого разрешения отдела НКВД. Без тебя в Салехарде обойдутся. Смотрите, какой Великий директор стал! Даже забыл, что осуждён, и гражданских прав лишён.
Митя делал вид, что слушал Василия Николаевича, а сам думал о своём.
Заметив, Ужинцев понизил голос и прошипел:
- Наталью с Ванькой я с собой в Омск забираю. А то ты человек не надёжный, заморозишь их здесь зимой.
- почему в Омск?- подала голос Наталья из своей комнаты.
- меня в Омское Управление НКВД перевели. Так что собирайтесь, за вами прибыл
- я никуда отсюда не поеду,- резко ответила Наталья.
- поедешь! Как миленькая поедешь! Если самой на себя наплевать, так хоть сына побереги, – процедил Василий Николаевич
- у него отец есть. Он должен заботиться о сыне,- не сдавалась Наталья.
- какой отец? Этот арестант, что ли? – с сарказмом в голосе спросил Ужинцев
- да, я. Другого отца у Ваньки нет, и не будет. Ваша дочь права. Я должен заботиться о сыне. Поэтому их от себя не отпущу
Наталья от неожиданности даже на время онемела. «Димка! Мой любимый мужчина! Ты сказал слова, которые я много времени ждала. Даже веру в них терять стала. Разве могу после этого уехать от тебя. Ни за что на свете», - с замиранием сердца подумала молодая мать.
- ладно. Всё. Хватит тут концерт устраивать. У меня нет времени ждать, когда твои капризы закончатся. Собирай вещички и на катер.
- не обижайся папа, но я и на самом деле с тобой не поеду. За нас не беспокойся. Я уже не маленькая девочка. Проживём, как не будь,- решительно заявила Наталья.
- раз так, то неволить не стану. Это твоё решение. Но ты, Дмитрий, запомни, если что с Натальей и Ванькой случится, я своими руками тебя в Обской Губе утоплю.
До катера Василия Николаевича провожали Наталья и председатель сельского совета. Митя остался с маленьким Ванькой.
После отъезда Ужинцева без дочери и внука на его душе стало даже легче. Митя понимал, что своим поступком невольно дал надежду Наталье на создание единой семьи, но для него это было уже не главным. Теперь сын и работа стали его жизненной потребностью. И им он отдавал себя всего, без остатка. А ещё Митя жил памятью о своих самых родных людях, которых уже никогда не вернёшь. Не проходило дня, чтобы он не вспоминал мать, бабушку Лену и, конечно, Галю. В такие минуты он становился замкнутым и очень ранимым.
Трагические события, происходившие на фронтах Великой отечественной войны, болью отзывались в сердцах всех жителей рыбацкого посёлка. При первой возможности, люди усаживались под тарелками ретрансляторов и с жадностью ловили каждое слово диктора. В эти мгновения посёлок, словно вымирал. Как бы не были ссыльные злы на Советскую власть – для них Родина была дороже их собственной судьбы.
До рыбаков, находящихся на промысловых участках, информацию о ходе военных действий на фронтах доносили председатель сельского совета и два его добровольных помощника из числа школьников.
В конце декабря, незадолго до наступления Нового 1942 года на аэросанях в рыбзавод прибыли управляющий окружным госрыбтрестом Яковлев и незнакомый мужчина лет сорока.
Митя встретил нежданных гостей на берегу и сразу повёл в контору. О причине, из-за которой прибыл Сергей Дмитриевич, Митя не думал, так как понимал, что она может быть любой. В том числе и чисто инспекторской проверкой.
- не ожидал гостей? – хитро улыбаясь, спросил управляющий
- нет. Но такому гостю, как Вы, на рыбзаводе всегда рады, - отшутился Митя
- ну, раз рады, то докладывай, с какими производственными результатами вы заканчиваете год.
- по телеграфу я уже сообщал в трест предварительные итоги, а сейчас готов отчитаться более подробно, - ответил Митя и, вытащив из папки, лежащей на рабочем столе, несколько печатных листов, приступил к изложению их содержания.
Информация о результатах работы рыбзавода в 1941 году заняла минут тридцать. Управляющий внимательно слушал Митю и иногда задавал наводящие вопросы. Когда отчёт закончился, Сергей Дмитриевич заметил:
- результаты очень хорошие. Увеличить в течение года добычу и переработку рыбы почти в три раза не каждому хозяйству под силу. Судя по отчёту, ваш рыбозавод может стать лучшим среди предприятий рыбной отрасли округа. Окончательное подведение итогов года ещё впереди, но благодарность объявить тебе и коллективу хочу сейчас. Молодцы! Ничего не скажешь. Немного помолчав, Яковлев продолжил:
- но прибыли мы не только за тем, чтобы за трудовой подвиг поблагодарить, но и кадровый вопрос решить. В общем, Дмитрий Степанович, придётся тебе вновь поменять место жительства. В соответствии с распоряжением начальника всесоюзного рыбопромышленного объединения «Обьрыба» товарища Трофимова, ты переводишься в Берёзовский рыбзавод Ханты – Мансийского национального округа на должность директора. Здесь тебя заменит товарищ Карепанов Семён Анатольевич, которого я привёз с собой. На передачу и приёмку дел у вас пять дней. Седьмого января ты должен приступить к исполнению обязанностей директора Берёзовского рыбзавода. Я очень сожалею, что ты покидаешь наш госрыбтрест, но от меня в данном случае ничего не зависит. Высокие производственные результаты Пуйковского рыбзавода и личное к тебе расположение секретаря обкома КПСС по сельскому хозяйству - веские причины, чтобы отпустить тебя в отстающее, но перспективное хозяйство. Могу только пожелать успехов в рыбацком труде на благо нашей страны в тяжелейшее для неё время.
Неожиданная новость удивила и расстроила Митю. С Пуйковским рыбозаводом он уже сросся, словно сиамский близнец. Митя как «отче наш» знал все рыболовные участки, промысловые тони, а главное людей, с которыми брал вершину за вершиной производственных результатов. «Как это всё некстати. Только пошла отдача от вложенного труда, а мне говорят: «иди, поднимай до этого – же уровня другое хозяйство». Была бы возможность – отказался. Но её у меня нет, так –же, как и нет гражданских прав»- подумал он, а вслух спросил:
- Сергей Дмитриевич, может передачу рыбзавода провести после сдачи годового отчёта?
- если было можно, я так бы и сказал. Но мне приказано в срочном порядке направить тебя в Берёзовский рыбозавод, а приказы начальников не обсуждаются. Не хуже меня знаешь. Тем более, в такое, как сейчас время. Так что уже с сегодняшнего дня приступай сдавать дела Карепанову, - ответил управляющий трестом и вручил Мите приказ, подписанный начальником всесоюзным рыбопромышленным объединением «Обърыба» Трофимовым.
Посетив цех переработки рыбы, и побывав в сельском совете, сразу после плотного обеда, Яковлев сел в аэросани и укатил в сторону Салехарда.
- ну, что, Семён Анатольевич, приступим к знакомству с рыбзаводом. Сегодня сделаем сверку по основным фондам, находящимся на центральной усадьбе хозяйства, а с завтрашнего дня начнём объезжать промысловые участки. Надеюсь, что в течении трёх дней управимся.
- как скажешь, Дмитрий Степанович. Пока не подпишем приёмо – сдаточный акт – ты здесь директор.
- вот и хорошо. Тогда начнём с механического цеха, так как в цехе переработки мы уже были.
О том, что их директора переводят на другое хозяйство, коллектив рыбозавода узнал в этот же день. Для людей это был гром, среди ясного неба. И только начальник консервного цеха Семён Белов не удивился этому. При встрече с Иваном Игнатьевичем, он, улыбаясь, напомнил:
- я тебе говорил, что Бурова от нас заберут, а ты не верил. И в Берёзовском рыбозаводе он долго не задержится. У Дмитрия Степановича планида такая – высоко летать.
Услышав новость, о том, что придётся менять место жительства, Наталья даже бровью не повела.
- мы с отцом несколько раз переезжали. Так что для меня это трагедией не является. У тебя впереди ещё много будет назначений. Раз попал в поле зрения советской власти, и оправдываешь оказанное доверие, будешь постоянно расти по служебной лестнице. Ты теперь в номенклатурной обойме и не принадлежишь себе. Тем более что возраст твой подходит для этого.
Митя с удивлением посмотрел на Наталью и подумал: «Отцовская школа. Всё знает наперёд».
В день отбытия Мити на новое место работы у конторы на площади собралось всё население посёлка. Даже рыбаки с тоней прибыли. Такого к себе отношения он не ожидал. Впервые за последние несколько лет его горло перехватило спазмом радости за себя и гордостью за людей.
- ну, что Дмитрий Степанович, скажешь людям несколько слов на прощание? – спросил председатель сельского совета.
- обязательно, - ответил Митя и прокашлялся.
- дорогие мои товарищи, я счастлив, что в моей жизни были и есть такие люди, как вы. У каждого из вас своя судьба, свои горести и житейские проблемы. Но вы сильные люди и несёте крест испытаний достойно, не сгибаясь. К личным бедам, прибавилась ещё одна, которая касается уже всех нас - война. Как бы нам тяжело не было здесь – на фронте во сто крат тяжелее. Солдатам, воюющим за общую нашу родину, мы помочь можем только одним – ударным трудом. Пусть наш рыбозавод не так много выпускает рыбной продукции, но мы знаем, что большая река состоит из ручейков, а море из рек. Бойцы Красной Армии должны в достаточном количестве иметь в своём рационе рыбной продукции. Тем более что почти все водоёмы Западно- европейской части Страны находятся на оккупированной немцами территории. Поэтому мы должны трудиться за себя и за наших товарищей по ремеслу, которые вместо сетей и неводов в руки вынуждены взять оружие.
Друзья. Мне тоже очень жалко расставаться с вами. Но уезжаю я от вас не на курорт, а поднимать с колен хозяйство, каким был ещё недавно Пуйковский рыбозавод. Желаю вам всем хорошего здоровья и терпения. А я постараюсь не подвести вас на новом месте. Надеюсь, что новый директор – Карепанов Семён Анатольевич, найдёт с вашей стороны поддержку и взаимопонимание. Ещё раз выражаю огромное Вам спасибо за отношение ко мне, и за труд, который позволил рыбозаводу стать передовым в отрасли. Низкий поклон всем.
Пока Митя говорил, на площади стояла тишина, но как только закончил, поднялся невообразимый шум. Кто – то выкрикивал слова признательности за совместную работу, кто - то искренние желал ему успехов на новом месте, а некоторые женщины даже слезу пустили. Митя невольно подумал: « Быть полезным для общества и простых людей, помогая им стать счастливее - главный смысл человеческой жизни. Мне судьба подарила такую возможность, и я её должен реализовать полностью».
В Салехард Буровы прибыли 30 декабря и остановились в доме Василия Николаевича, который он оставил за дочерью. На следующий день Митя побывал в окружном госрыбтресте. Попрощался с руководством и сотрудниками, узнал как лучше и быстрее добраться до Берёзово, а на обратном пути зашёл в отдел НКВД, чтобы предупредить о своём назначении и получить открепительный документ. Его принял заместитель начальника отдела и без лишних слов дал понять, что они в курсе изменения, произошедшего в жизни их подопечного.
- мы уже сообщили в отдел НКВД Ханты - Мансийска лейтенанту госбезопасности Дудину о переводе тебя под их надзор. Так что поезжай туда, вставай на учёт и только после этого добирайся до Берёзово. На всё это у тебя не более шести суток.
- какой нибудь документ дадите мне в дорогу?
- нет. Полное досье на тебя передано по телеграфу. Как только встанешь на учёт, нам пришлют подтверждение
- понятно. А как мне лучше добраться до Ханты – Мансийска?
- варианта два. Первый – на оленях, второй - на почтовых аэросанях.
Из краевого отдела НКВД Митя прямиком направился в краевой почтамт и попросил начальника отправить его с почтовой оказией в Ханты – Мансийск.
- аэросани выходят только второго января. Если устраивает тебя этот день, то подходи к шести часам утра готовым к отправке. Дорога дальняя, поэтому гарантии, что вовремя попадёшь в Ханты - Мансийск, не даю.
- и на том спасибо, что не отказал. Второго января в шесть часов утра я буду стоять как штык у ворот вашей конторы, - улыбнулся Митя.
Наступил Новый 1942 год. После нападения Германии на СССР, потрясшего страну и мир, личная трагедия незаметно стала уходить на второй план. Конечно, Митя ни на день не забывал Галю, Мать и бабушку Лену, но судьба Отечества для него значила больше.
К месту нового назначения Митя отправился один. Чтобы не быть ему обузой в период устройства, Наталья с сыном остались в Салехарде
Чудо техники на трёх лыжах с авиационным двигателем и пропеллером развивало скорость до тридцати пяти километров в час. За трое с половиной суток, включая время на дозаправку и короткий отдых, по заснеженной реке были преодолены девятьсот с лишним километров. Не подвела и погода, позволив беспрепятственно одолеть этот путь
Оказавшись в бывшем Самарово, а с недавнего времени городе Ханты – Мансийске, Митя отправился в окружной отдел НКВД докладывать о своём прибытие. Принимавший лейтенант госбезопасности Дудин цепким взглядом оглядел Митю с головы до ног и процедил:
- в Берёзово будешь отмечаться у участкового милиционера два раза в месяц. Любые передвижения по округу или за его пределами производить только с разрешения нашего отдела. Всё ясно?
- ясно. Можно идти?
- иди, но не забывай, что я сказал. А то мы не посмотрим, что ты директор предприятия - автобиографию быстро испортим.
Уже на улице, Митя вспомнил разговор с лейтенантом госбезопасности и вслух произнёс: «Всё главное в моей жизни вы уже испортили. Осталось только мою жизнь забрать».
В Ханты -Мансийском окружном госрыбтресте Митю встретили дружелюбно. Управляющий Плесовских Григорий Маркович долго тряс руку и приговаривал:
- наконец мы дождались тебя. Рыбзавод «Берёзовский» уже два месяца без хозяина существует. Там при живом - то директоре был бардак, а как Орлова не стало, народ и вовсе распоясался. Все производственные показатели вниз улетели. Так что время на раскачку у тебя Дмитрий Степанович нет. Уже завтра вы с моим заместителем должны выехать в Берёзово. Там он тебя представит коллективу и поселковой власти. Сразу скажу, что у рыбзавода есть реальные возможности в увеличении производства рыбной продукции в несколько раз, но для этого необходимо «попотеть». Так что успехов тебе в этом направлении.
- проектную документацию рыбзавода могу посмотреть?
- это я попозже организую, а пока пойдём знакомиться со специалистами треста.
Кабинеты, которых в конторе было всего пять, они обошли быстро. Занимали их в основном люди профессиональные и опытные. На Митю они смотрели с некоторым любопытством, так как многие знали, что, несмотря на свой молодой возраст, он уже вывел в передовые два хозяйства. Митя во время знакомства застенчиво улыбался и не производил впечатления грозного руководителя.
В рыбтресте он пробыл до позднего вечера. Изучил бухгалтерские отчёты рыбзавода, ознакомился с технической документацией консервного цеха и переписал основные фонды, значащиеся на балансе хозяйства. Переночевал Митя в небольшой гостинице, стоящей на берегу Оби.
В шесть часов утра за ним заехал на аэросанях заместитель управляющего - Никитин Владимир Иванович, и, закутавшись в овчинные тулупы, они отправились в сторону Севера к границе с Ямало - ненецким национальным округом. Их ждал путь расстоянием в пятьсот километров, поэтому на одну ночь пришлось остановиться в селе Малый Атлым.
Берёзово Мите понравилось сразу, как только въехали в него. Он даже не мог понять почему. Наверное, от того, что село находилось в красивом месте, и было окружено лесными массивами. А может от того, что являлось полноценным населённым пунктом, где кроме ссыльных жили ещё и аборигены. Контора рыбзавода тоже производила неплохое впечатление. Одноэтажное, срубленное из «красного» дерева здание стояло на высоком берегу реки Вагулки и парило над окрестностью.
«Ну, здравствуй, Берёзово. Принимай ещё одного ссыльного каторжника на постой», - прошептал Митя и улыбнулся.
Знакомство с коллективом рабочих и служащих рыбозавода произошло на следующий день. В небольшом красном уголке собралось человек тридцать, включая сельское начальство. Никитин представил нового директора без особой детализации его биографии, что вполне устроило всех присутствующих. После торжественной церемонии, перешли к обсуждению производственных вопросов. Разговор был тяжёлым и нервным. Упрёки и оскорбления сыпались со всех сторон. Поняв, что разногласия между руководством «госрыбтреста» и коллективом рыбозавода к хорошему не приведут, Митя поднялся из – за стола и твёрдым голосом призвал:
- давайте прекратим сейчас спор и вернёмся к нему, если потребуется, по итогам работы рыбозавода за полугодие.
После того, как в красном уголке наступила тишина, Митя продолжил:
- я думаю, что в то время, когда на войне тысячами гибнут советские солдаты, рассуждать о трудностях, существующих здесь в тылу, просто кощунство. Наша задача с вами сделать всё, чтобы увеличить выпуск рыбной продукции и в полном объёме отправить на фронт. И с этой задачей мы обязаны справиться. А внутренние проблемы решим сами. Не за один день и даже не за год, но обязательно решим.
Ближе к вечеру Митя определился и с жильём. Из рук председателя сельского совета, он получил ключи от двухкомнатного уютного дома, стоящего в ста метрах от конторы.
Начиналась новая страница в жизни ссыльного директора Бурова Дмитрия Степановича.