6.V.867
Ноарта
После утомительной и долгой дороги Итель думал, что уснёт мгновенно и проспит минимум до вечера, времени когда приедут остальные Фелконы. В итоге он поспал час-два, проснулся и не мог больше уснуть, хотя усталость никуда не ушла.
Чтобы мысли, нагнавшие его из Витгриса, не мешали ещё какое-то время, Итель ходил кругами по комнате. Обычная гостевая комната, от входа видна полуторная кровать, а напротив находится окно. С другой стороны от входа три секции ширмы, создающие укромный закуток, и стойка для открытого хранения одежды. Есть небольшой столик с высоким подсвечником на одну свечу, но едва ли за ним будет удобно писать что-то длиннее записок.
Показалось, что потеплело под грудью справа. Показалось. Когда на Ителе дорожный плащ, сейчас висящий на стойке, именно в этом месте карман с той тетрадью. Хорошая ли идея была брать её с собой? Такая же как и ехать в Ноарту.
Итель остановился у окна. Хороший вид на сад, как из любых окон особняка: светло-серые дорожки из камня, из такого же сложен особняк, постриженные кустарники и деревья крупнее. По саду прогуливаются гости Раулей, видны и местные жители. Благодаря платкам это без труда определяется.
Перевернётся ли что-то из-за Мэта? Если подписание Мэта означает готовность к сражению, то не удивительно, что отец не подписывает ничего. Он хоть и стоит у истоков Ритлана, города военных фактически, вряд ли планирует отправлять их в бой, когда не все другие возможности использованы. А Толфрин Фелкон — человек, который найдёт выходы всегда.
Как бы Итель хотел рассказать отцу о магии. Тот наверняка что-то мог предложить в качестве плана. Если, конечно, принял бы эту новость. А если не принял, то помог бы Ителю покинуть остров.
Кстати, о покидании и прибытии на остров. Гость Сэдерна прибыл на остров по воде или как-то иначе? Вдруг, если он маг, то и перемещается как-то иначе? Эх, было бы здорово поговорить о магии с ним.
Хотя много надежд на одного человека, который так-то мог одурачить дядю.
Сад поливали. А ведь точно, сады в городе выглядят отлично, хотя дождей давно не было. Итель смотрел, как заботливо садовники раздвигают ветви кустарников, чтобы полить их корни.
Может, можно эту магию просто вытащить из него? Чтобы избавиться от этого чувства, будто он не участник обычной жизни вокруг.
Да нет же, может выйти и сам прогуляться. Итель набрался решимости. Обычное же действие, так и поступит. Но когда разворачивался к входу, взглядом скользнул по плащу. А в нём-то была тетрадка. Надо вопросы для гостя дяди составить, вдруг встреча будет вечером и всего единожды?
И привести себя в порядок. Гости, может, и не заменят изменившегося расписания дня, зато заметят, например, слой пыли на обуви. Когда у тебя нет репутации неряхи, это бросится в глаза. В обычной ситуации даже не заострил бы на этом своё внимание, это просто этап подготовки к банкету. А сейчас кажется, что может забыть всё на свете, если не сосредоточится.
Какие уж здесь прогулки!
Итель так и просидел в небольшой гостевой комнате до вечера. Несколько раз открывал свою тетрадку, думая, все ли вопросы он записал, а потом смотрел на записи и надеялся, что сейчас они расскажут о чём-то новом.
Был соблазн пропустить банкет. Вот был — и всё тут. Чего Итель там не видел? Дядя Сэд поприветствует всех, объявит о турнире, они поедят, потом обычный приём, где все пообщаются по группам и разойдутся. Казалось бы, зачем идти.
Но нельзя пропускать. Если пропущенный обед можно свалить на дневной сон, то важный банкет нет. Ещё больше беспокойства от родных не нужно.
Поэтому, когда настал вечер, Итель сменил повседневную одежду на в принципе такую же, но более нарядную, взятую из дома. Тёмно-синие штаны, голубой жилет с тёмно-синими пуговицами поверх белой рубашки — всё же волны на гербе семьи несколько сужали выбор цветов одежды на таких мероприятиях.
В детстве, когда он впервые побывал на побережье и потрогал воду, синий стал ассоциироваться с холодом. Что ж теперь, несмотря на холодный цвет, с собой есть кое-что горячее.
Итель фыркнул. Юмор никогда не был его сильной стороной, так что неудачное иронизирование над собой скорее настораживает.
Перед выходом заглянул в зеркало, висящее рядом с дверью напротив ширмы, и понял, что никакая одежда его не спасёт. По нему видно, что пошли уже вторые сутки без сна. Какое-то время Итель стоял перед зеркалом, запоминая, какие мышцы нужно напрячь, чтобы придать лицу спокойное выражение. А лучше даже приветливое, чтобы на нём не заостряли внимание совсем. Но глаза всё выдавали. Взгляд метался, а когда останавливался, спокойным не выглядел никак. Пришлось ещё постоять перед зеркалом.
Ладно. Посидит, послушает официальную часть, а как станет можно, вернётся сюда и постарается заснуть. Других вариантов нет.
Комната, отведённая Ителю, располагалась на втором этаже особняка. Напротив располагалась гостиная, чуть правее спуск на первый этаж, а совсем вправо другие комнаты и проход к ним по краю второго этажа. Этот проход потом поворачивал и шёл вдоль сплошной стены с картинами, затем уходил в переход на другую часть здания. Там были комнаты, которые, можно сказать, были закреплены за сёстрами и четой Фелконов, все четверо любили вид из окон с той части особняка.
Итель прошёл вдоль стены, ещё три комнаты, две точно заняты братьями. Одной из картин на этом этаже был портрет семьи дяди. Новый, Итель такой ещё не видел.
Трое стоят, трое перед ними сидят. Слева стоит дядя Сэд в плаще поверх рубашки с таким узором, что медальон управляющего теряется. Он светловолосый, как отец Ителя, поэтому даже вопроса об их родстве не было раньше. Впрочем, с годами они стали отличаться сильнее, чем в молодости: морщины у Рауля появлялись быстрее, хоть он и был с Толфрином ровесником.
В центре стоит Томос, второй ребёнок в семье. На отца похож только широким подбородком и светлыми волосами, в остальном пошёл в мать. Томос на год старше Ителя. Рядом с братом на картине стоит Маред, самая старшая из детей дяди (но она младше Тудера на два года). Она похожа на отца внешне, ещё сильней похожа в реальности: жестами, мимикой.
Сидит слева на картине Мэли Йора;т, жена Сэдерна. У женщины каре, которое не скрывает её длинной шеи. Хоть она и сидит, но даже так заметно, что она ещё и высокая. Тёмно-каштановые волосы с проседью, заметные морщины у носа. Мэли не улыбается, но выглядит на картине вполне приветливо. В жизни очень приятная женщина.
Рядом сидит Миф, как всегда, в одежде из какой-то ткани, складывающейся кучей складок при любом движении. Итель усмехнулся, представив, как наверняка Миф просили надеть что-то более соответствующее статусу, а она парировала тем, что планирует всю жизнь в больнице проработать, вот и приучает себя к вещам, которые не жалко. Как у матери у Миф тёмно-каштановые волосы и длинная шея, носом и губами похожа на отца.
Самой младшей дочери Мэйр сейчас четырнадцать. Она похожа на мать внешне. Итель отметил, что, судя по одежде, Мэйр сдала экзамен по верховой езде. Может. Это и была одной из причин обновления портрета.
Итель прикрыл глаза, вспоминая другой портрет, висящий в поместье в Витгрисе. Всех помнит, что тут, что там. Магия пока милосердна к памяти.
Сквозь открытую двухстворчатую дверь на первом этаже слышалась музыка: звучали флейты и редкие ударные. Итель пошёл на звук. Это выход на южную часть особняка, с этой стороны находилась бо;льшая часть Большого сада, а также место для проведения приёмов под открытым небом. От выхода из особняка открывался хороший обзор на приготовления. Музыканты, кажется, специально играли более ритмичную мелодию, чтобы создать хороший темп приготовлений. Впрочем, гости уже собирались. Для них стоял стол с лёгкими закусками.
А ел Итель тоже давно, так что к столику он и направился, чувствуя, что съест половину из предложенного, и его ещё хватит на банкет. Может, он от голода не смог заснуть?
Приготовления вовсю кипели, а гостей в саду остановилось больше. Кого-то Итель узнавал, а кого-то видел не впервые, но знаком не был. Одеты все хоть и нарядно, но неброско. Как и подобает статусу приёма — сюда приехали не блистать.
Сквозило серьёзностью во всём. Или Итель просто начал подмечать такие вещи сейчас, когда выискивал опасность вокруг.
— Привет, Итель, — поздоровалась кто-то из-за спины.
— Маред, — признал Итель девушку. — Здравствуй.
Старшая дочь дяди, которая подобно Тудеру в ближайшие годы станет управляющей региона. Она отдавала предпочтение облегающей одежде, но сейчас всё скрашивал нарядный кардиган в цветах Ноарты. Короткие каштановые волосы безукоризненно убраны назад и, кажется, будут так лежать, пока Маред не позволит обратное. В её образе не хватает только медальона управляющих, который пока что у её отца.
— Как добрались? Слышала, на горной дороге были какие-то работы, — Маред встала напротив.
— Они закончились, — далее Итель в двух словах описал путь.
— Миф просила тебе привет передать. Она сейчас на севере города, помогает в лечебнице. Ну, это я от себя добавляю.
— Чтобы Миф и пропустила банкет? — усмехнулся Итель.
Похоже, его подруга всерьёз увлеклась медициной. Впрочем, Миф носила фамилию Йорат, а те как раз таки имеют отношение к медицине, так что девушку и не отговаривали.
— Они с папой поцапались пару дней назад, — пожала плечами Маред. — Вот Миф со злости и сказала, что сюда ни ногой.
— А теперь на неё похоже, — хмыкнул Итель. — А как брат и Мэйр поживают?
— Ой, — отмахнулась Маред. — Мэйр вбила себе в голову, что ей прямо сейчас надо определяться с профессией на всю жизнь.
Мэйр самая младшая из детей дяди Сэда и его жены Мэли Йорат. Носила она фамилию матери. Впрочем, до как минимум семнадцати лет фамилии скорее прихоть родителей, чем обозначение отношения к какому-либо семейному делу.
— В четырнадцать?
— Ага. А я ей говорю, что у неё есть вероятность стать даже управляющей. Тут не угадать. Лучше на своих интересах сосредоточится, — Маред замерла, кого-то заметив, а потом замахала рукой.
Махала она Тудеру.
— Добрый вечер, Маред, — поприветствовал брат с улыбкой.
Итель вдруг понял, что со знакомыми лицами вокруг этот приём перестал выглядеть плохой идеей. Да и полегче лицо держать.
— Решила тебя спасти, — усмехнулась Маред. — А то Ладд приглядывался.
Тудер наигранно боязно озирался по сторонам.
— Спасибо. От Ховелла еле отвязался, — тяжело выдохнул Тудер. — Кстати, думал, его сын поучаствует в турнире.
— Ха, — хмыкнула Маред. — Ты не слышал? Он решил в семейное дело матери податься, мол, отец предал память матери, женившись второй раз, — Маред отмахнулась, — и далее по списку. Так что там на одного Бэла надежда теперь.
Тудер закатил глаза.
— Я надеялся это шутка, — признал он. — Кстати, о турнире. Итель, ты когда эмблему вешал, видел Ладдов?
Итель кивнул, оторвавшись от созерцания других гостей. Взглядом он выискал упомянутого Ховелла, который в свои пятьдесят четыре всё ещё был управляющим. Забавно, что говорил он с Таппанами, дедом и внучкой. Таппану было шестьдесят два, и он тоже всё ещё был управляющим. Но в отличие от Ховелла, дети которого отказались принимать управление, сын и невестка Таппана погибли, а их дочери, Хэбрен, семнадцать исполняется только в этом году.
Впрочем, что быть управляющим после пятидесяти, что становиться управляющей в семнадцать — нерядовая ситуация, свидетельствующая о проблемах.
— Ге;сим младшего брата с собой привёз. Тот будет участвовать, — без вопроса от Тудера пояснила Маред.
— Ясно. Что-то я этот момент упустил при подготовке.
— Зато других обсудили вдоль и поперёк, — отозвался Итель.
Тудер кивнул.
Разговор завязался о турнире. Маред не участвовала из-за нежелания. На вопрос о брате она не ответила, переведя тему. Так же как и на вопрос Ителя ранее.
— Вспомнила кое-что, — сменила тему разговора Маред. — Ховелл же большой любитель повспоминать прошлое. Недавно с ним говорили, о дознавателях и о том, какое они финансовое бремя. Он начал опять уходить от темы, а я решила спросить о прошлом его. Он как начал говорить, так потом с этими мыслями и остался. И никакого продолжения разговора. Хороший способ отвязаться, — порекомендовала Маред.
— И сколько ты его слушала, перед тем как уйти? — с недоверием к рекомендации поинтересовался Тудер.
— Мм, — потянула Маред. — Обычно пару минут, но в тот раз о Харри Ирвине вспомнил, я решила послушать.
Итель прикрыл глаза. Раньше не стал бы выделять имя лидера дознавателей в речи, а теперь так сильно цепляет внимание.
— Хоть что-то новое рассказал? — осведомился Тудер, всё ещё относясь к способу Маред скептически.
— Кстати, да. История интересная, — и получил подтверждение заинтересованности, Маред принялась пересказывать.
Около двадцати лет назад Харри и организованные им люди (всё в рамках закона, на это Маред сделала акцент, потому что проверила информацию) приехали на север разбираться с бандой. Разумеется, просто приехать и разобраться нельзя, требуется поддержка. Ховелл выделил им один из фортов, неподалёку от мест, где орудовала банда. Отряд обживался, их становилось больше, а потом появились и первые результаты их деятельности. Сейчас сложно представить, что проблема банд на севере может уменьшаться. Кажется, что не увеличивается в геометрической прогрессии, и на том спасибо. А в те годы у северных регионов, а особенно Ховеллов и Ладдов, появилась надежда.
Но всё хорошее закончилось через три года, в 850 году (это Маред тоже уточнила позже в литературе). К тому моменту Харри обладал уникальной поддержкой всего севера: помогали и деньгами, и другими способами и не только Ховеллы, но и Ладды, и Джансены. Но Харри перестал что-то делать. Ховелл поехал узнавать причины и так узнал о приказе короля Элизуда, отданного через прошлого генерала и затем переросшего в закон о дознавателях.
Отдельную часть пересказа Маред посвятила красочному сравнению Ховелла. Мужчина сравнил Харри, которого увидел в тот день, с людьми, которые после набега бандитов теряли всё, включая волю к жизни. Садились и ждали смерть. Ховелл, по словам Маред, описывал своё удивление долго, настолько такое состояние не подходило человеку вроде Харри, чей энтузиазм заставил многих поверить, что с бандой на севере можно покончить.
Закончила Маред на словах Ховелла о том, что с тех пор бандой стали заниматься значительно меньше, а сам Харри, когда встречался с Ховеллов в последний раз, извинялся за это и говорил, что ничего не может сделать. А Ховелл ему верит, вот настольно сильное впечатление было оставлено лидером дознавателей двадцать лет назад.
Ителю вспомнилось, когда он впервые узнал о проблемах на севере. Ему было семь, и он со старшими братьями уговаривал отца съездить к Ховеллам, у которых по сведениям выпало столько стега, что им можно было играть! Энтузиазм и предвкушение били ключом, а Толфрин, который проиграл спор детям, собирал охрану. Так что перед поездкой был очень долгий инструктаж, сильно подкосивший пыл.
— Я, послушав эту историю, даже про Клайда на секунду забыла, — подвела итог Маред.
Итель про себя усмехнулся. Тоже забыл о человеке, с которым отец просил быть осторожными. Иаго — сын Клайда, как и Сио;н, участвующий в турнире, а Харри Клайду брат. А жена Клайда — Не;рис Бьи;венс, дочь Дэффида, который спал и видел Толфрина генерала.
Отлично помнит чужие родственные и не только связи. Может, магия на память не влияет вообще? В конце концов, ложной информации Итель уже находил достаточно. С другой стороны, прошло всего ничего.
Вот так от познавательного разговора, Итель вновь вернулся к своей проблеме. Оставив Маред и Тудера, он постарался найти укромное местечко, благо среди деревьев это не трудно, чтобы привести мысли в порядок.
Когда вернулся, приготовления завершились. Большой банкетный стол, где начнётся вечер, уже накрыт. Так что гостям самое время рассаживаться.
Итель взглядом начал искать семью среди других людей. Но вместо них нашёл несколько дознавателей, стоящих в неприметных местах. Настроение ухудшилось, но не более, всё же усталость притупляла эмоции. Но вот они — его кошмар. И так близко. Чёрная форма из штанов и куртки, чёрная обувь, перчатки и самое примечательное — меч, с выкрашенной в чёрный гардой, в чёрных ножнах, на концах которых золочёный узор.
Но чем больше Итель озирался по сторонам, выискивая всё новых дознавателей, тем сильнее беспокоился, даже в своём подуставшем состоянии. Где они ещё прячутся?
«Спокойно. Спокойно. Дознавателям незачем на тебя смотреть, пока ты не начал что-то поджигать».
Логичный аргумент быстро убрал излишнее беспокойство.
Итель продолжил взглядом искать родных. Нашёл Глэнис в синем платье ниже колена длиной и голубым узором по краям подола. Сестра была одна и куда-то пристально смотрела. Итель проследил направление и наткнулся на Томоса Рауля, стоящего на верхней из трёх ступеней. Романтический интерес Глэнис, и её интерес был взаимен. Но с прошлого года Томос перестал покидать Ноарту, что расстраивало Глэнис, именно поэтому она ждала экзамен по верховой езде, после которого сможет приезжать сама чаще.
Но явление Томоса стало менее интересным, когда Итель увидел рядом с ровесником незнакомого мужчину, склонившегося над ухом сына Сэдерна. Что-то подсказывало Ителю, что это и есть тот самый гость.
А ещё это может быть кто-то другой. Необязательно первый замеченный незнакомец будет тем самым гостем. Но когда незнакомый мужчина отошёл от Томоса и обвёл взглядом собравшихся, а потом этим взглядом не просто задержался, а смотрел на Ителя, у того не осталось никаких сомнений.
Дядя обронил в разговоре с отцом фразу о маге, который мог бы указывать на других магов. Сейчас вдруг стал ясен смысл — маги видят других магов. Только, наверное, не сразу появляется такая возможность.
Итель отвернулся.
Появилось знакомое ощущение в ладонях, которое Итель успел уловить и начал разбираться в причинах. Ему сейчас… Не страшно, но что-то схожее. Тревога? Да, тревожно от будущего.
Итель ничего не знает о госте дяди Сэда. Много чего выдумал, много чего истолковал как ему выгодно. Что вообще маг с континента может делать на острове? А с континента ли он вообще?
Итель слышал как-то историю, что Мэли, жена Сэдерна, бывала на континенте. Но это вроде на уровне сплетен. Или выходит что нет? Там она вполне могла завести полезное знакомство. Вот только, даже если это действительно маг с континента, что ему тут делать? Если Раули его позвали, то зачем?
Логичным выглядит вариант, что дядя хотел отделить правду о магах ото лжи. А сделав это, понял, что магии не место среди преступлений и стал ратовать за её исключение из этого списка. Нашёл проблему, собрал информацию о ней и стал решать — также действовал бы и Толфрин, недаром считай выросли мужчины вместе. Но любая проблема должна сначала привлечь внимание.
Попытка найти изъян в политическом курсе короля Элизуда? Магия явно не то, за что лучше хвататься, если решать этот вопрос. Несовпадение реальности и озлобившегося мага из навязываемого образа? Возможно, но вряд ли какой-то маг решил показать это различие управляющему. Хотя, с другой стороны, а кому, если не управляющему? Слава любителя рубить сплеча есть только за королём, за остальными управляющими такого нет.
Итель обдумал ещё несколько вариантов, избегая самый болезненный для него. Наконец только тот и остался в голове. Может ли дядей двигать желание защитить семью? Однозначно «да». Память подкинула, как Итель не приходил в восторг от поездки, от этого банкета, как предпочёл бы забраться в угол и не вылезать оттуда. Итель так не сделал, но нечто похожее провернул Томос.
И этот возможный маг о чём-то говорил с Томосом. Может ли сын Рауля быть магом? А маг кем-то вроде наставника?
Ителя тряхнул головой. Складный вариант, но можно придумать ещё несколько причин невыезда Томоса. Например, болел, был занят, не светился там, где об этом стало бы известно. Да и неважно Ителю, почему гость с континента тут. Главное, тут. Разговор должен состояться, потому что других источников у Ителя нет. Рискует ли он? Так же как и прямо сейчас: он маг и всё ещё не только не сбежал подальше, но и дышит.
В итоге не Итель нашёл семью, а матушка его. На официальных мероприятиях матушка умела подбирать одежду, собственно, поэтому и сокрушалась художница, писавшая семейный портрет, на котором Арвидд одета весьма просто. Сейчас на женщине надето платье с запа;хом, с одной стороны голубое, с другой песочное. Цвета говорят и о том, частью какой семьи она является, и о занимаемой должности. Она градоначальница Витгриса. Из украшений на Арвидд была подвеска с бесцветным камнем.
Банкет начался с официальной части, где все сидели за столом, прослушали приветственную речь Сэдерна. Затем наступало время трапезы. Обычно с началом трапезы, заканчивалась официальная часть, и вскоре гости начинали покидать свои места, сбиваться в кучки и вести уже интересующие их беседы. Были также и развлечения, вроде танцев и нанятых актёров. Но сегодня хотелось наблюдать за другими людьми.
Итель отметил, что его отец выглядел крайне серьёзным, как это бывает у него перед заседаниями Собрания. Впрочем, остальные главы семей выглядели так же. Даже Рауль словно ждал, пока пройдёт время, приличное для того, чтобы покинуть стол на своём же банкете.
Но его надо будет перехватить. Потому что мини-собрание может занять много времени. А познакомить со своим гостем Сэдерн и сам предлагал, и сегодня, пожалуй, лучший вариант.
Итель взглядом нашёл за столом гостя Раулей. Маг сидел около Томоса. Может, Итель всё же прав, насчёт причины, по которой Томос изменил поведение? Да и как давно дядя говорить начал о своей позиции «магия не преступление»? Итель не припомнил первое упоминание, поэтому в эту сторону решил даже не думать.
Может, если бы отец знал о магии Ителя, то тоже позволил бы ему сидеть дома, вместо таких посиделок? Но Ителю самому такое не понравилось бы. Иногда, наверное, да, а вот постоянно, как Томос, нет. И это при том, как Ителя беспокоит магия. Может, дальше хуже будет, и тоже придётся стать затворником? Да уж столько предположений.
Когда гости на банкете начали покидать свои места, Итель уже вдоволь наелся, и долгожданное желание поспать навалилось на него. Но вот покидать приём ещё было рановато, поэтому пришлось бороться со сном, жуя ещё что-нибудь из блюд.
В Ноарте чаще использовали мёд в блюдах, чем в других регионах. Набор продуктов на острове не особо большой, ставку давно сделали не на разнообразие, а на стабильность урожая. Поэтому блюда разноображивали разными способами готовки и приправами.
— Ну вот опять, — недовольно пробурчала Глэнис, вернувшись на место рядом с Ителем.
— Что случилось? — поинтересовался у сестры, наконец отвлекаясь от еды.
— Да Томоса уже нигде нет! Я-то надеялась, сегодня хоть пообщаемся, — Глэнис не скрывала, что расстроена.
— А знаешь что, — Дьюи, сидящий по другую сторону от Глэнис, отложил столовые приборы. — Пошли его найдём, — с решимостью разобраться с проблемой предложил он.
— А пошли! — встрепенулась Глэнис с той же решимостью в голосе. — В конце концов, не немой, может и попросить уйти! — добавила уже больше от досады.
И умчались Дьюи и Глэнис внутрь особняка, почему-то дружно решив, что искать Томоса нужно там. Итель улыбнулся их слаженности. А потом подумал, вдруг Томос правда маг, и этот разговор его спровоцирует? Стало беспокойно.
Всё, хватит. Гостей уже стало поменьше, можно и уйти. Итель поднялся и несколько секунд постоял, забыв, что хотел сделать. Точно, спать.
На ступени перед собой посмотрел с усталым укором, но к тому времени сон всё же слегка отступил, так что сможет подняться. Там, правда, внутри ещё лестница будет.
— Итель, — окликнул Сэдерн, прерывая размышления о ступеньках.
Итель обернулся и увидел дядю в сопровождении гостя с континента. Сэдерн решил их сейчас познакомить? Итель, несколько раз затяжно поморгав, попытался прогнать сонливость и затем рассмотрел незнакомца. Выглядел тот как местный, в удлинённом коричневом камзоле. С таким клиентом на конной станции не стали бы сразу подыскивать нужный транспорт, угадывая по одежде, что нужно подать. Оружия на виду тоже не было, но в такой одежде это не странно, так что не выделяет гостя из толпы. Незагорелый, темноволосый и сероглазый — в целом очень даже попадает под среднестатистического жителя острова.
— Я обещал вас познакомить, — напомнил Сэдерн, представил Ителя, а затем гостя. — Учёный из Толэймы, Моэрт.
Без фамилии?
— Рад нашему знакомству, — дежурно продолжил Итель. — Надеюсь, мы найдём общий язык.
— Думаю, мы найдём его быстро, — Моэрт хитро сощурил глаза.
— А я вас оставлю, наслаждайтесь приёмом, — оповестил Сэдерн и направился к ступеням.
Моэрт предложил поговорить за прогулкой по Большому саду Раулей. Ителю потребовалось время, чтобы окончательно отогнать сон, а потом вытащить из головы все вопросы. Вместе с сомнениями, как же без них.
Самое главное из них — не солжёт ли собеседник? Этого Итель не проверит. Но можно поверить дяде, его хоть и могли обмануть, но всё же это не так уж просто. Так что отнесётся с доверием к словам Моэрта, пока не найдёт им противоречие.
Как начать разговор? Итель хотел бы поговорить о магии… Ох, очень хочет. Но как начать? Спросить в лоб маг ли Моэрт? Кажется неприличным.
Спокойно. Как там дядя говорил о своём госте?
— Сэдерн Рауль говорил о вас, как о человеке, который знает о магии в истории острова, — начал Итель, решаясь произнести «магия» вслух и посмотреть на собеседника. — К сожалению, на острове совсем нет информации по данной теме.
— Всё верно. Я хорошо знаю историю Юстрада, без недавних правок. Что же именно интересует? — а гость, казалось, смеётся глазами, словно действительно знает, кто Итель такой.
Если хорошо задать вопрос, можно узнать немало.
— Полагаю, именно вы убедили Сэдерна в том, что магия возвращается, — на последнее слово Итель сделал акцент, — а не появляется впервые, как утверждается сейчас?
Моэрт усмехнулся.
— У вас на острове в корне неверно смотрят на магию и магов. Быть магом это как, — Моэрт задумался и глянул на Ителя, — как родиться с голубыми глазами. Просто черта от родителей. Другой уже момент, что из-за некоторых, — Моэрт потянул «м», пытаясь подобрать объяснение.
Похоже действительно учёный, раз понимает, что ему стоит думать над словами, чтобы донести мысль другому человеку с неизвестным уровнем образования.
— Если вам будет легче, можете рассказать с начала, — решил помочь с метаниями Итель. — Только кратко по возможности.
Моэрт усмехнулся.
— Да, так проще будет, — кивнул он. — Мировой океан влияет на магию. И на острове это чувствуется очень сильно. Девяносто семь лет назад океан разбушевался у берегов Юстрада, это повлияло на магию его жителей. Король и генерал тогда постановили, что магам, потерявшим контроль над магией, стоит покинуть остров. Что и было сделано. А затем один из следующих ваших королей решил скрыть магическое прошлое острова из-за личного страха, — Моэрт всплеснул руками. — Но магия никуда не делась. Сейчас океан пришёл в норму, и магия возвращается. Вот и получаются сюрпризы в некоторых семьях.
Значит, всё же в книгах В. Брим кое о чём замалчивалось. Это неплохое объяснение, почему история учится только по её трудам. А есть ли на острове вообще другие исторические труды?
Но проблемы начались раньше, девяносто семь лет назад. Девяносто семь. Итель на этот раз не забыл: девяносто восемь лет назад состоялось Первое Собрание, а через год, девяносто семь лет назад, должность генерала стала выборной.
— Вы говорите о решении короля Гвинна Туккота и генерала Уриена Бэддарта? — уточнил Итель.
— Верно, — кивнул Моэрт.
— Получается, теперь влияние океана ослабло настолько, что начала проявляться магия? Возвращаться, — поправил себя Итель.
— Да, — вновь короткий ответ.
Что-то он там про родителей ещё говорил. И цвет глаз.
— И сам факт наличия магии сейчас это частично родители, частично ставшие благоприятными условия для появления?
Так выходит, что Итель вытащил короткую соломинку. Родись пораньше, всё было бы в порядке.
— Верно, — вновь кивнул гость дяди. — Океан тогда повлиял на магов не одинаково: у одних терялся контроль и как раз они уехали подальше от Бури, у других магия исчезала вовсе…
— Исчезала? — перебил Итель. — От неё можно как-то избавиться? — выпалил он, потом понял, что перебил собеседника. — Извините. Продолжайте, пожалуйста.
Моэрт как-то странно на него посмотрел. Не нравится, когда перебивают?
— Те люди, в которых магия исчезла под влиянием океана, практически не покидали остров. Они оставили потомков, те своих, — задумчиво говорил Моэрт. — На континенте случается, что магия в семье может пропасть по каким-то причинам на несколько поколений, мы называем это «спящая магия». Нет никаких проявлений, но магия есть, и в потомках она будет. В общем виде то, что случилось с частью магов на острове, можно назвать «спящей магией». Вот магия и передавалась «спящей», а теперь, как вы верно заметили, в более благоприятных условиях постепенно просыпается, — с именем Моэрт, может, и приврал, но со статусом «учёного» точно нет. Объяснения прям в их духе, Итель не особо вник, но последнее предложение услышал чётко.
Передавалась магия потомкам? Хороший вопрос, чтобы не сразу повторять тот, которым Итель перебил собеседника.
— Магия наследуется? — до того, как Итель его произнёс, вопрос не казался таким жутким. Наследование. Если унаследовал Итель, то вдруг кто-то из его братьев или сестёр столкнётся с тем же, что и он?
Итель не успел понять, когда глянул в сторону банкетного стола. А вдруг уже столкнулись?
— Да, — Моэрт никак не отреагировал на резкое движение собеседника. — Но «спящая магия» не во всех проснётся, тоже надо понимать. На следующем поколении уже окончательно ясно будет. Хотя даже по твоему поколению можно делать предварительные заключения.
Наследуется. Вновь тема семьи. Хорошо, что Итель уже не смотрит в сторону своей семьи в будущем. Во всяком случае пока он маг.
И словно читая мысли, или помня вопрос:
— И ты не сможешь перестать быть магом, — ответил на тот вопрос Моэрт.
Кажется, Итель почувствовал, как рухнули в голове воздушные замки, которыми мысль, что от магии можно избавиться, обросла мгновенно.
— И как вы узнали… об этом? — сдавленно спросил Итель. Ему требовалось время вылезти из-под обломков, пусть и не физических.
Моэрт слегка удивился вопросу.
— А ты догадался, что я маг? — Моэрт удивлялся, а Итель кивнул, подтверждаю догадку собеседника, а заодно и свою. — Верно предположил, получается, — довольно хмыкнул Моэрт. Похоже, догадливость как черта ему нравится. — Мы окружены магией. Магия вокруг и в каждом маге. Если научиться видеть её, то и магов определяешь сразу, — пояснил Моэрт.
Понятно. Должно быть это интересно. Жаль на острове непрактично. Лучше не видеть магов, чтобы не начать давать показания против таких же людей, оказавшихся один на один с проблемой.
Хоть бы братьев и сестёр это пробуждение ото сна магии обошло стороной. И их, и их будущие семьи, если решат их строить. А Ителю стоит переехать на восточное побережье острова и надеется, что океан заберёт магию.
Но Итель сразу припомнил, что там два варианта влияния океана на магию. Нет, так не пойдёт. Выходит, океан сгодиться только, чтобы в нём утопиться.
— Итель, я не знаю тебя, — внезапно Моэрт начал сам. — Как ты столкнулся с этой ситуацией, что у тебя там за магия. Но, — Моэрт особенно чётко произнёс это слово, — то, что ты приехал сюда и пытаешься не терять свою привычную жизнь, и у тебя неплохо получается несмотря на кашу в голове — это даже по меркам континента хорошо.
Но успехи, перечисленные Моэртом, Итель за успехи не считал. Это просто нужно, чтобы выжить.
— Вы видели, с кем я сидел на банкете? — безэмоционально спросил Итель, уже готовя другую формулировку вопроса, если Моэрт ответит «нет». Но тот кивнул. — Из них кто-нибудь маг?
— Нет, — вот и отлично. — Из тех, кто не живёт в этом доме и был на банкете, только ты маг, — добавил Моэрт. Дополнительный смысл слов Итель проигнорировал, сейчас волновало другое.
То, что уже становилось привычкой.
— Магия влияет на память? — в той же манере спросил Итель. Решил уточнить, чтобы учёный не пустился в дебри науки, если влияние есть, но при каких-то редких условиях. — Может заставить забыть.
— Сама по себе нет, — Моэрт явно хотел что-то добавить, но не стал. Может, пожурить за необразованность собирался, но вспомнил, кто перед ним.
А Итель прикрыл глаза ненадолго, смотря в щёлочку на дорожку. Вопросы вроде и были, а вроде на главные Итель уже узнал ответ. Сонливость вернулась с новой силой, становился от этого раздражительным. Они недалеко от площадки со столом и гостями, уже сделали круг по одной из длинных дорожек. Так что можно и попрощаться на сегодня.
Встретятся завтра — хорошо. Не встретятся — да неважно.
— Спасибо за ваши ответы, — поблагодарил Итель.
— И это всё, что ты хотел узнать?
О, Моэрт в какой-то момент на «ты» перешёл, Итель наконец это отметил.
— Да, — бросил Итель. — Подожду семнадцать, уеду подальше от родных, чтоб не спалить их ненароком, — устало поделился планом Итель.
Можно было бы и не озвучивать.
— Спалишь? — переспросил Моэрт, остановившись перед поворотом на дорожке.
— Да, — безразлично ответил Итель, скорректировав свой путь, чтобы обойти Моэрта. — Я мог бы показать, но нет настроения привлекать на огонёк дознавателей, — невесело пробурчал Итель.
— Стой, — неожиданно тон стал взволнованным. — Твоя фамилия Фелкон, это фамилия отца? — за весь их разговор Моэрт впервые был неспокоен. Итель даже чуть вылез из своих мрачных мыслей, заинтересовавшись изменениями в собеседнике. В качестве ответа просто кивнул. — А могу я узнать фамилию матери?
— Бэддарт. Арвидд Бэддарт, — хотя мать Ителя давно так никто не называл, потому что после свадьбы она решила изменить фамилию.
— Ясно, — Моэрт прикрыл глаза пальцами.
Что для него прояснила фамилия матери Ителя?
— Огонь не пугает, если с ним сладить, — сбивчиво начал Моэрт. — Да, это непросто, но в конечном итоге огонь — сильнейшая магия. Не должно быть просто. Зато одно её наличие пугает возможных противников. Например, у нас в Толэйме много огненных магов. И это всегда заставляло решать многие конфликты переговорами. Никто не хочет наживать во врагах огненных магов.
К чему эта история? Чтобы Итель забыл про интерес к фамилии матери? Или Моэрт пытается заставить полюбить свою магию?
Ну, может, в Толэйме для этого и есть повод. Но не на острове. Тут бы просто выжить.
— На что рассчитана эта история? — прямо спросил Итель. — Я не сомневаюсь, что, когда знаешь, что делать со своим огоньком, можно даже и повод для радости найти. Но у нас это повод для печали. Ещё и казней, — всё же стоит спать пойти, грубовато отвечает.
Моэрт что-то хотел ответить, но вдруг резко посмотрел в сторону особняка. Итель посмотрел туда же, но ничего не увидел. Хотя он же видит не то же, что и Моэрт.
— Я и так разрываюсь между двумя делами, поэтому помочь как-то больше разговоров не могу. Слушай внимательно, — привлёк внимание Моэрт. — Где-то в окру;ге есть «дом-форт», — Моэрт выделил последние слова. — До того как уехать, там спрятали учебник. В беседке, — Моэрт поглядывал на особняк, говорил быстро, но разборчиво. — Учитывая, что этот маг стал потом академиком Толэймы, написал он явно что-то достойное. Найди эту рукопись. Тебе она необходимей всего.
— Мне? — почему Моэрт говорит о форте Ителю, а не кому-то из Раулей, если он их гость? Что-то не так?
— Да. Огненная магия самая требовательная, — Моэрт выглядел крайне серьёзным.
— Самая… — Итель тихо повторил слова Моэрта. — Бывают не требовательные?
— Видов магии очень много, — пояснил Моэрт, явно собираясь идти. — Извини, мне нужно заняться делами, но если мы ещё раз встретимся, то обязательно продолжим разговор.
Моэрт направился к особняку напрямик, игнорируя дорожки. Спешит. Итель ещё раз посмотрел в ту часть поместья, куда Моэрт поглядывал. Ничего особого, обычная стена с окнами.
Ощущал себя ужасно. Хотелось спать. Но мысли в голове роились так плотно, что явно не дадут уснуть. Хорошо, что тетрадь взял с собой, так что выпишет это всё туда, чтобы заснуть не мешало.
Итель вернулся в отведённую ему комнату, достал из плаща тетрадку. Зажёг свечу, сел и принялся записывать.
Мысли мешались, но начать решил издалека. Итак, мир наполнен магией. Тут же пометка, что есть научиться её видеть, то получится понимать, что перед ним маг. Полезно. Главное, чтобы не дознавателям.
На магию каким-то образом воздействует океан. Девяносто семь лет назад это воздействие усыпило в некоторых магию, а в других, наоборот, слишком возбудило. Магов отправляли на континент, причём решение было принято на самом высоком для острова уровне.
«Гвинн Туккот» и «Уриен Бэддарт» — Итель выписал эти имена в столбик и обвёл. Бэддарт помог Туккоту объединить остров, а через год после его должность стала выборной. И в тот же год на магов острова повлиял океан. И Моэрт явно что-то понял, услышав фамилию Арвидд. Тут только один вариант — Уриен Бэддарт был магом.
Также Моэрт сказал, что магий много. Значит, не все маги используют огонь. А что тогда? Воду? Воздух и землю? А они комбинируются? Та же пометка, что и с океаном. Но, возможно, Итель узнает ответ, если маги смогут перестать скрываться.
Короткая заметка, что магия передаётся по наследству. Интересно определённая или просто сам факт магии? Рядом без пояснения написал «спящая магия».
Учебник магии. Кто этот академик, написавший его? И почему он его написал тогда? Как понял, что рукописный учебник может понадобиться? Скорее всего, до ситуации с океаном у магов на острове не было проблем со специализированной литературой, но при этом всё же была написана рукопись. Явно что-то произошло ещё в то время. Итель сделал пометку.
Моэрт упомянул «дом-форт». На острове есть несколько фортификаций. Но Итель не впервые слышит конкретно это сочетание слов.
Как там Моэрт сказал? «Где-то в округе есть «дом-форт». Неподалёку от Ноарты? Даже сонный мозг быстро перебрал варианты. Старое укрепление в окрестностях только одно, и это замок Равнинный. Там жили Бэддарты, но после свадьбы Арвидд и её родители переехали в Витгрис. И больше никого не осталось, замок опустел. И когда матушка вспоминает своего покойного отца, то нередко припоминает и то, как он называл замок — «дом-форт». Получается, там спрятана рукопись?
Значить тот академик был вхож в дом Бэддартов. Друг семьи или кто-то из родственников? Моэрт говорил, что академик назвал «дом-форт» своим, значит, всё же какой-то предок.
И всё же стоит проверить есть ли другие форты вблизи Ноарты.
На этом, казалось, всё. Больше Итель ничего не узнал. Хотя… Он открыл форзац тетради и написал аккуратно, чтобы не продавить обложку. «Магия не забирает память».
И всплыла ещё одна мысль. Моэрт был обеспокоен, когда узнал, что магия Ителя огонь. Он, конечно, сослался на требовательность магии, но только ли?
На новом чистом листе Итель написал один вопрос. «Что такого в магии огня?» И с краю на том же листе написал второй вопрос: «Бэддарты — маги огня?»
Итель поставит точку. Теперь, кажется, всё выписал из головы. Завтра подумает, как быть на турнире, чтобы не увлечься и не потерять контроль. Таблетки хоть и взял с собой, но надеялся на другие идеи.
Но сейчас стоит лечь отдыхать.
И Итель замер, поднося пальцы, чтобы потушить фитиль. Как он его поджёг?