Мальчик нервно ёрзал на стуле исподтишка поглядывая на новоприбывшего. Он определённо видел его впервые. Сам бледный, а на щеках яркий румянец. Чужак сидел молча, опустив голову и разглядывал высохший на кроссовках песок. Мальчик знал приёмную доктора Чейза как свои пять пальцев. За последний год успел изучить каждый узор на линолеуме, каждую трещинку на потолке и сидел теперь нервничая больше обычного в компании незнакомца. Он несколько раз пробовал раскрыть рот и сказать что-нибудь, но каждый раз слова терялись где-то в глотке по пути наружу.
- Чего тебе? - наконец тихо спросил незнакомец, чем окончательно вывел завсегдатая Мисти Ридж из равновесия.
- А ты … Ты, ты, - затараторил мальчик. - Ты к мистеру Чейзу?
- Не знаю, - ответил чужак с апатией.
- Но у тебя тоже проблемы?
- Больше чем можешь себе представить.
Мальчик крадучись пересел на несколько стульев ближе. Он раскачивался на месте и потирал влажные ладони.
- А ты... , - он кашлянул и замер на миг уняв нервный тик. - Как тебя зовут?
Чужак медленно повернул голову, осмотрел его и так же тихо ответил:
- Джимми.
- Джимми, да? - он снова стал раскачиваться. - А-а я — Трэвис. Как дела Джимми?
- Не очень, Трэвис. Не очень.
- Ты в первый раз у доктора Чейза? - и не дождавшись ответа, даже не глядя в сторону собеседника продолжил. - Он хороший. Да-да. И умный. Много сложных слов знает. Вот ты, Джимми, знаешь, что такое маниакальный синдром с вялотекущей шизофренией? Нет? Вот видишь! А тебе что больше нравится Проликсин или Азапин? Что угодно только не Прозак с Литием! Нет, сэр! - Трэвис затряс головой. - Начинали с них и смотрите куда приехали.
- Ты откуда, Трэвор?
- Трэвис я. Трэ-вис. Мы из Сан-Клементе. А ты?
- Эйшн.
- Здоровски! Наши южные соседи! - мальчик протянул новому другу руку и тот со смущённой улыбкой её пожал. - Впрочем, ничего удивительного. Мисти Ридж слишком далеко от ЭлЭй. Здесь только наши и из Киннемари бывают. Хотя, недавно я тут видел военных из Форт-Дэвида.
- Может, они конвоировали кого?
- Может. Слушай, - спохватился Трэвис. - А у тебя есть друзья?
- Есть, - неуверенно ответил Джим.
- Конечно есть, - нервно хохотнул новый знакомый и его тик усилился. - А можно мы... будем, - слова застряли в глотке и отказывались выходить. - У тебя много друзей, да-да. Они всегда с тобой, - тут Трэвис мотнул головой в сторону старомодной двери со стеклянной вставкой на которой по традиции было выведен номер кабинета и имя доктора. - А мои меня совсем забросили.
Джимми повернул голову и увидел спрятавшуюся в тени Мэри. Она стояла прижавшись к стене и обхватив себя руками. Её всклокоченные волосы закрывали лицо. Сквозь эту русую пелену на него с жалостью смотрели небесно голубые глаза. Она оторвала руку и с лёгкой улыбкой помахала ему.
- Приве-ет, ДжимДжим!
- Чего ты здесь забыла? - спросил он строго, но тут же спохватился. - Погоди, ты её видишь?
- Ага, - кивнул Трэвис.
Мэри подошла к ним и склонилась к новому знакомому. Некоторое время они внимательно изучали друг друга, потом девочка выпрямилась с возгласом:
- Здравствуй, Трэвис!
Тот от удивления раскрыл рот.
- Откуда ты знаешь моё имя?
- Я — экстрасенс! А ещё, - она поднесла пальцы к вискам и зажмурилась. - Я чувствую, что ты из Сан-Клементе!
Он радостно захлопал в ладоши.
- Ещё! Скажи обо мне ещё!
В этот момент дверь в кабинет врача открылась, в приёмную вышла молодая женщина. Коричневое в цветочек ситцевое платье на талии плотно охватывал кожаный ремешок. Ярко красная помада подчёркивала тонкость губ под чуть вздёрнутым носом.
- Принимайте следуя рецепту, больше никаких отклонений, мисс, - за ней из кабинета следовал среднего роста мужчина в белом халате и маленьких, поднятых на лоб, очках.
- Хорошо. Идём Трэвис, попрощайся с доктором.
- До свидания, доктор Чейз, - улыбка тронула уголки губ под густой серой бородой, мужчина помахал рукой мальчику. - До свидания, Джимми. До свидания, экстрасенс.
- Мэри, - буркнула та расправляя волосы.
Дверь закрылась задрожав стеклом в ней. Доктор подошёл к Джиму, сложил руки на животе, постоял так пару секунд изучая нового пациента, бегло глянул на свои часы, и протянул руку в сторону кабинета, приглашая войти.
Сквозь жалюзи пробивался мягкий свет заходящего солнца. Он рёбрами ложился на разложенные бумаги. Два дешёвых неудобных кресла стояли перед столом врача. Краем глаза Джимми заметил вдавленный в мягкое сиденье след. У противоположной от окна стены раскинула ножки кушетка, а у её изголовья пристроилось потёртое кожаное кресло. Несколько свидетельств с дипломами соседствовали с благодарностями и фотографиями. Расстеленный по полу мохнатый ковёр немного не дотягивался до заполненного папками широкого книжного шкафа.
- Проходи, Джеймс. Присаживайся куда удобнее, - мистер Чейз прошёл за свой стол и подождал пока мальчик сел в своё кресло. - Ну, как дела? - спросил он перебирая документы с записями, собрал их в стопку, обстучал и отложил в стоявший на углу стола лоток.
- Нормально, наверное, - Джимми квёло пожал плечами.
Доктор подпёр подбородок рукой, помолчал глядя мальчику в лицо что-то соображая, раскрыл до сих пор лежавшую в стороне папку и спросил:
- Не расскажешь, что сегодня произошло?
- Ничего.
- Как же ничего. А разбитая голова твоей мамы — это тоже «ничего»?
- Хочешь, чтобы и тебе разбили? - завелась севшая во второе кресло Мэри.
- Прекрати! - прикрикнул на неё Джим и, увидев одновременно удивлённое и обеспокоенное лицо врача, смолк.
- Хорошо, Джеймс, успокойся.
- Где мой отец? Он уехал?
- Не-ет, - протянул врач задумчиво и снова взялся за папку достав из неё бланк документа. - Он ждёт тебя в холле. Но уедет ли он один — зависит от тебя.
Джимми нервно заёрзал, его ладони вспотели. Доктор опустил очки на нос и принялся писать. На миг прервавшись он бросил взгляд на перекидной календарь, поднял несколько листков, прикидывая что-то в уме, и продолжил скрипеть пером по бумаге.
Джимми не понимал почему некоторые люди до сих пор пишут перьевыми ручками. Когда они ещё жили в Такоме, родители оставили его на попечение деда, а сами, как он понял сильно позже, изо-всех сил пытались сохранить брак где-нибудь в дешёвом мотеле. В закромах деда, среди старых газет, стетоскопа и намертво привинченной к пластмассовому основанию истребителя времён Второй Мировой, он нашёл такую ручку и пузырёк с подсохшими чернилами. Джимми попросил деда заправить её — уж очень хотелось попробовать себя в роли заправского бумагомараки, что осаждают издательства тоннами макулатуры. В итоге, одно у него получилось точно. Заляпанный лист пропитался настолько, что чернила расползлись в разные стороны, и со злорадствующим весельем побежали по стеклу, под которым красовались разноцветные календарики с газетными вырезками. Чёрная инвазия настигла Джима в самом неожиданном месте — у края стола. Подлые чернила под крики «Джеронимо!» ныряли вниз, прямо на новенькие шорты.
Джимми не любил такие ручки. Они вызывали странное беспокойство. И сейчас ему захотелось просто встать и выйти.
- Послушайте, мистер Чейз.
- Доктор Чейз.
- Доктор Чейз, - с волнением начал подросток. - Я поступил плохо. Но, пожалуйста, не оставляйте меня здесь. Я — не псих!
- Никто не говорит, что ты псих. Мы просто беседуем.
- Просто побеседуй с моей задницей! - подалась вперёд Мэри. - Он уверен, что ты поехавший, ДжимДжим!
- Замолчи!
- Что? - доктор оторвался от бланка.
- Они напичкают тебя таблетками и ты станешь ещё одним «здрасти, я — Трэвис», - она произнесла это голосом карикатурного дурака, сведя глаза на переносице.
- Нет!
- Что с тобой, Джеймс?
- А может даже хуже, - Мэри ткнула указательными пальцами в голову чуть выше висков. - Воткнут в тебя провода и пустят ток.
- Заткнись!
- И ты до конца своей жизни будешь привязанным к койке смотреть на потолок пуская слюни!
- Замолчи-и! - закричал Джим.
- Джеймс! - грянул доктор и мальчик испуганно обернулся к нему. - С кем ты разговариваешь? Там никого нет!
- Я знаю, мистер … доктор Чейз, - потные ладони отпустили подлокотники кресла. - Я просто...
Мужчина внимательно следил за Джимом.
- Понимаете, - на детском лице вдруг появилась серьёзность. - То, что сегодня произошло, - начал он тщательно выбирая слова, однажды подслушанные в каком-то фильме. - Меня сильно тяготит. Я словно раз за разом переживаю тот момент. И представляя это, - Джим посмотрел прямо перед собой опустевшим взглядом. - Пытаюсь остановиться, схватить себя за руку. «Что ты делаешь?! - кричу я сам себе. - Прекрати!». Пытаюсь взять себя в руки. Все те слова, что я наговорил, кому! Собственной матери! Сэр … , - он запнулся раскрыв рот и пытаясь подобрать правильные слова. - Я не знаю, что со мной случилось, доктор Чейз! Раньше со мной такого не бывало!
Подросток поднял глаза на врача. Тот молча сидел сложив руки прямо передо собой и внимательно изучал юного пациента. Помедлив, он вздохнул, снова посмотрел на часы и продолжил писать.
- Тебе придётся посещать школьного психолога. В Астор Рейли Хай есть такой?
- Да, сэр, есть.
Забулдыга Харрис, которого не гнали в шею лишь потому, что на такую зарплату никто больше не идёт. «Но тебе этого лучше не знать», - резонно рассудил Джим и прикусил язык.
- Вот, - он под линейку оторвал узкую часть листа на которой писал. - Отдашь вашему психологу. А это, - он черканул что-то на жёлтом стикере-самоклейке. - Передашь отцу.
- Да, сэр.
- На будущее, Джеймс, - Чейз посмотрел на подростка суровым взглядом. - Старайся держать себя в руках. В тебе бушуют гормоны, твои поступки могут быть иррациональны. Ты можешь навредить не только себе, Джеймс, могут пострадать и те кого ты любишь. Твоя мама, например. И если ты продолжишь в том же духе, то в Мисти Ридж всегда открыты двери, - он многозначительно посмотрел на Джима и протянул ему бумажки.
Шаги по местами лопнувшему линолеуму гулко раскатывались по пустому коридору. Редкие медсёстры и санитары старались забиться куда-нибудь под конец рабочего дня. Мимо Джима прошла уборщица окатив того резким запахом хлорки. Он торопился побыстрее вырваться из-под нависавших над ним мрачных стен.
Следом, едва поспевая, трусила Мэри. Она попыталась схватить его за край футболки, но промахнулась.
- Да всё нормально, никуда он без тебя не уедет, - она его успокаивала. - Погоди меня-то.
Повернув за угол они вышли в фойе. На стоявших в несколько рядов откидных стульях сидели редкие посетители. Кто-то читал, кто-то нервничал тарабаня рукой по колену, а кто-то просто спал запрокинув назад голову и похрапывая. Мальчик беспокойно обежал глазами людей. Пожилая женщина обхватив руками пакет отстранённо смотрела на стену перед собой. Мужчина лет сорока с начинающими редеть волосами заметно нервничал то и дело поглядывая на наручные часы. Женщина с ребёнком, здоровяк спокойно читавший журнал, присевший отдохнуть и внезапно для самого себя уснувший санитар, заглядывающая ему в лицо Мэри — Джим раздражённо её оттолкнул. Отца нигде не было видно. Он его бросил? Даже не дождавшись решения врача, просто сел и уехал?
- Да не нервничай ты! Ты ж не псих какой! - девочка не отставала от него ни на шаг. - А если и уехал - хрен с ним!
- От-стань! - тихо прошипел Джимми так, чтобы никто кроме неё не услышал. - Это всё ты виновата!
- Я?! - возмутилась Мэри. - Как ты мог на меня такое подумать, я оскорблена!
Джим не слушая её быстрым шагом вышел на улицу. Перед больницей раскинулась стоянка. Одинокие машины в лучах заходящего солнца приобрели оранжевый оттенок. Джим побежал. Одна, другая — всё чужие. И вот, когда его надежда почти растаяла, когда паника заглушила окружающие звуки, появилась машина отца. Роджер откинул голову на подголовник и закрыл глаза. Из салона лилась успокаивающая классическая музыка.
- Пап?
Тот резко выпрямился, и посмотрел на сына.
- Уже всё? Хорошо. Садись, поехали домой.
Джим всю дорогу молчал. Глядя за окно он растворился в своих мыслях не обратив внимание на отца когда тот пару раз попытался завязать разговор.
Дома стояла давящая атмосфера. Мать, вернувшись из больницы, заперлась в своей комнате. Отец попытался отчитать Джима, но не смог подобрать слова. Запинаясь и путаясь он пробовал вразумить его, лишь единожды, и то вскользь, спросив как такое могло случиться. Роджер не оскорблял сына, не бил его, только заунывно твердил одно и то же в итоге потребовав, чтобы Джим на следующее утро первым делом попросил у матери прощения. Дед в это время вяло ковырял в своей тарелке без интереса уставившись в экран телевизора. Джим попробовал заглянуть ему в лицо, хотел узнать насколько расстроен дед, но за каменным выражением было невозможно разобрать о чём он в то время думал.
Сон долго не шёл, ему мешали разные тяжёлые мысли. Одна переходила в другую не оставляя Джиму шанса на сладкое забвение. Во тьме раздался скрип стула. Это была она, пропала когда он сел в машину и появилась снова, чтобы доставать и измываться. Он знал, но молчал, разозлённый её выходкой.
- Да ладно, хватить дуться! - не выдержав прошептала Мэри. - Слушай, если ты думаешь, что это была я ... так это не я! Хочешь сердиться — сердись на себя.
- Я так не умею! Я не умею хватать вещи за десять шагов от себя и швырять их с такой точностью.
- Может ты плохо себя знаешь? - он почувствовал улыбку в её голосе и это рассердило его ещё сильнее.
На некоторое время в знойном ночном воздухе повисло молчание.
- Ну же, ДжимДжим, скажи что-нибудь! - она заметно переживала. - Ну прости, хватит злиться!
- Если ты этого не делала, тогда почему просишь прощения?
- Потому что иначе ты будешь сердиться до бесконечности. Я тебя знаю.
- Как? Выскочила из ниоткуда и думаешь будто что-то знаешь?
- Может … я знала тебя и раньше? - Джимми хмыкнул. - Почему нет? Ещё вчера ты не думал, что у тебя поехала крыша и … Джим? Я просто шучу.
- Отстань! - ответил он и отвернулся.
Пальцы ещё немного потарабанили по спинке стула и прекратили. Всё стихло.