Израильтяне на работе. Часть 3. Йонас.
Йонас был негром из Эфиопии. Он тоже работал в фирме «Гильс кафе» на складе. Иногда он выезжал вместе с водителями грузовиков для помощи в разгрузке товаров. Йонас был, как и все негры из Эфиопии, «светлым» негром, с чуть более светлой кожей. Это был молодой парень лет 25, высокий, худощавый, мускулистый и жилистый. Он был христианином и носил нательный крест, который старательно скрывал от израильтян. Он начал работать в фирме чуть позже меня, где-то в январе – феврале 2012 года. На складе он работал очень своеобразно – вкалывал на глазах начальства и работал через пень-колоду, когда оно уходило. Он добросовестно выполнял все работы, которые нужно было делать на складе – таскал мешки с мукой, коробки с зернами кофе, клеил наклейки на товары, и так далее. Через некоторое время его стали нагружать работой, и он оставался на работе дольше. Сначала Боаз (начальник верхнего склада) терпеливо ждал его, потом он начал ему больше доверять и начал оставлять Йонасу ключи от верхнего склада и от внешней ограды здания. Йонас несколько раз в неделю уходил последним, закрывал верхний склад, выкатывал на улицу мусорный бак для того, чтобы мусорщики ночью забрали весь мусор из бака, закрывал на ключ ограду здания и уходил домой.
Где-то через два-три месяца начальство (Хозяин фирмы Гиль) стало часто приходить на склад. Каждый месяц Боаз устраивал пересчет товара – инвентаризацию. Во всем здании поставили новую систему видеокамер. Весь процесс погрузки товаров в машины и выгрузки остатков товаров из машин ежедневно контролировался Гилем и Боазом. Я лично на все это не очень обращал внимания, мне нужно было работать, вечером учиться, я был очень занят и все время хотел спать и отдыхать. Работа была тяжелой – грузовики должны были выезжать со склада в 7 часов утра, если я работал не на грузовике, а на складе, на работу надо было приезжать к 6-30 часов утра, заканчивали работу мы где-то в 15-30 – 16-30, после того, как заканчивали разгрузку всех приехавших грузовиков.
На верхнем складе (кофе, мука, макароны, томатная паста (все – из Италии)) всегда нужно было что-то переставлять с поддона на поддон, организовывать место – склад наверху был небольшим, и в него нужно было все разместить. Йонас добился того, что Боаз все время предлагал ему эту, достаточно тяжелую физически, работу по организации места на складе. Поскольку это занимало много времени, и Йонас н успевал закончить все до ухода Боаза, Боаз стал оставлять ему ключи от склада и от ограды здания.
Однажды мне дали очень тяжелое задание – поездку на грузовике на юг, в Беэр Шеву. Водитель Максим ушел в короткий отпуск, и я должен был его заменить – на «своем», приписанном мне грузовике «Ивеко», потому что Максим свой грузовик марки «Ман» или «Мерседес» (не помню), большой, тяжелый, удобный (с задней поднимающейся и опускающейся платформой для погрузки) не мог мне доверить. Мой грузовик загрузили «под завязку», покупателей предупредили, что они получат товаров немного меньше из-за замены грузовика, Боаз привычно уселся на правое пассажирское сиденье, и мы поехали. Дорога была не сколько тяжелой, сколько очень долгой. Ранее я не ездил южнее Реховота, а тут одна поездка в одну сторону была длительностью несколько часов. Я не помню всех мест, которые я проезжал, помню, что проезжал кибуц «Яд Мордехай», в котором изготавливают мед, проезжал Сдерот, Нетивот, Беэр Шеву, в каждом из этих городов была одна или несколько точек, куда нужно было доставить товары, потом долго ехали еще на юг до Мицпе Рамон мимо поселка Сде Бокер, где когда-то жил Бен Гурион. После Мицпе Рамон мы снова вернулись в Беэр Шеву, доставили товары еще по нескольким точкам и налегке двинулись в обратную дорогу. Я не помню, когда мы точно выехали из Беэр Шевы, это было где-то в районе пол пятого вечера. Уже после обеда Боаз начал меня торопить, он понял, что для меня этот маршрут очень тяжелый, и быстро и вовремя мы в Тель-Авив не вернемся. Я уже к обеду чувствовал огромную усталость, к этому времени я уже выпил две банки энергетического напитка «XL», но это мало помогло. Обратную дорогу из Беэр Шевы я буду помнить всю свою жизнь. Начало темнеть. Я раньше никогда не ездил на грузовике в темноте, только днем. Все было непривычно. И хотя это была обычная дорога по шоссе, мне нужна была предельная концентрация.
Где-то почти сразу после Беэр Шевы на приборной панели замигала красная лампочка указателя уровня топлива. В грузовике заканчивалась солярка. Боаз очень не хотел тратить еще 15 – 20 минут на заправку, он часть дороги спорил со мной о том, что не нужно сворачивать и заправлять машину топливом, но где-то в середине дороги стало понятно, что без заправки мы до Тель-Авива не доедем. Боаз вместо того, чтобы просто съехать ранее на какую-либо заправку по правой стороне дороги, вынужден был направить меня срочно к первой же заправке на левой стороне дороге, одно выруливание туда тоже заняло еще минут десять – вместо того, чтобы раньше просто съехать вправо.
После заправки Боазу позвонили (это был хозяин фирмы, Гиль), и Боаз попросил меня ехать чуть быстрее. Если в Беэр Шеву мы ехали по четвертому шоссе через Сдерот и Нетивот для выгрузки товаров клиентам, то обратно налегке без груза мы ехали по пустому 6-му шоссе, которое проходит мимо всех городов и поселков. Просто одна и та же дорога, кажется, три полосы. После поворота с шестого на первое шоссе я начал засыпать за рулем. Просто засыпать от усталости. К этому времени я уже выпил три банки энергетического напитка, но его действие закончилось.
Подремывавший справа Боаз заметил что-то неладное, когда я отключился и машину стало сносить влево с крайней правой полосы, по которой я обычно ехал. Я помню, что проснулся тогда, когда уже почти прямо передо мной было левое ограждение дороги, Боаз левой рукой держал руль, машина ехала вместо 80 километров в час где-то со скоростью 40 -50 километров. Хорошо, что я отключился ненадолго, но ощущение ужаса, которое я почувствовал, увидев перед собой ограждение, я помню до сих пор, хотя прошло уже более 10 лет.
Дальше я продолжал ехать, но увеличить скорость я просто боялся. Я тащился в правом ряду на скорости 50 – 60 километров в час и просто не мог ее увеличить – я боялся снова вылететь с дороги, заснуть и так далее. Боаз понял мое состояние и не требовал ускориться, хотя был сильно чем-то взволнован.
Мы приехали к зданию фирмы где-то в районе половины седьмого вечера. Было темно. Я ожидал увидеть пустое темное здание офиса, но действительность была иной. У тротуара рядом со входом во двор и в здание стояла припаркованная полицейская машина с включенными красной и синей мигалками. В здании фирмы на втором этаже в кабинете хозяина фирмы горел свет, въездные ворота во двор были открыты. Судя по проблескам огней, во дворе находилась еще одна полицейская машина, которую я увидел, въехав во двор и запарковав свой грузовик. Боаз не стал заставлять меня выгружать остатки товаров и пустую пивную тару из машины, махнув рукой он сказал, что выгрузим все завтра утром. Мы поднялись в кабинет владельца фирмы (я должен был в любом случае оставить ему ключи от машины, которые хранились в его сейфе). В обычно пустом кабинете было многолюдно. Кроме Гиля (владельца фирмы), там были двое полицейских и Йонас в наручниках. При нашем появлении все присутствовавшие в кабинете замолчали, а полицейские взяли Йонаса под руки и повели по коридору навстречу нам. Я передал хозяину ключи от машины, попрощался и вышел, Боаз остался в кабинете.
Завтра утром мы работали без Йонаса. Где-то днем Боаз объяснил мне, что произошло. Оказывается, Йонас воровал коробки с упаковками зернового кофе. В картонной коробке было 6 упаковок весом, кажется, 1 килограмм, каждая такая упаковка тогда стоила в зависимости от вида кофе, кажется, 300 – 400 шекелей и выше, в общем, каждая коробка с кофе стоила 2 – 3 тысячи шекелей. Вся площадь склада и вся территория двора просматривалась телекамерами. Что придумал Йонас? Во-первых, он договорился о сбыте. Один из водителей, Ури, работавший на небольшой 8-митонной машинке на маршруте по Тель-Авиву, часто брал с собой Йонаса помощником водителя. Йонас жил в Южном Тель-Авиве и смог договориться с одним из владельцев одного из кафе, куда он доставлял товары, что он ему будет иногда приносить упаковки кофе. Владелец расплачивался с Йонасом наличными, наверное, по более дешевой цене. Во-вторых, Йонас придумал, как незаметно воровать коробки с кофе. Товары на верхний склад, находящийся на втором этаже, поднимались на поддонах автопогрузчиком со двора через большую дверь в стене. Йонас перед уходом ставил во дворе прямо под этой дверью мусорный бак. Потом он поднимался на склад и незаметно вместе с мусором скидывал вниз в бак большую картонную коробку с кофе, закрывал верхний склад и все двери наверху, закрывал входную дверь первого этажа, выкатывал бак на улицу, как это делалось обычно для того, чтобы мусорщики ночью забирали дневной мусор, но подальше, в место, скрытое от наружных камер наблюдения, закрывал въездные ворота и забирал из бака, стоящего на улице, картонную коробку с кофе. Так он успел несколько раз своровать коробки с кофе, пока хозяин фирмы вместе с двумя начальниками складов не обнаружили недостачу. Они подозревали всех работников фирмы, всех работников склада и всех водителей, несколько недель проверяли водителей и товары, которые они брали с собой в дорогу, думая, что кто-то из водителей забирает лишнюю коробку со склада или не возвращает на склад после рейса. За весенние месяцы 2012 года дважды проводился пересчет всех товаров, пока руководство фирмы не поняло, что воруется именно кофе. В конце концов Йонас попал в объектив одной из внутренних камер, но нужно было взять его с поличным. Был выбран день, когда Боаз будет в отъезде, чтобы был хороший предлог оставить Йонасу ключи от склада и от здания. Полиция была в засаде где-то рядом, и Йонаса взяли с поличным. Он пытался убежать от полиции, спрыгнув со второго этажа в мусорный бак, но второй наряд полиции, дежуривший снизу, смог спокойно его схватить.
Гиль, хозяин фирмы ничего не сказал ни водителям, ни работникам склада, ни перед кем не извинился, что он их подозревал. Боаз потом во время работы произнес что-то вроде слов извинения, типа мы тебя тоже подозревали, но ты оказался хорошим парнем.
Надо заметить, что руководство фирмы могло догадаться сразу, что воровство – дело рук Йонаса. До его прихода никакого воровства в фирме не было. Через некоторое время Йонас начал очень прилично одеваться и даже купил дорогой тогда электросамокат. Все это он объяснял тем, что вечером подрабатывает в каком-то кафе в Тель-Авиве. На самом деле, он просто начал успешно воровать дорогие коробки с кофе.