Глава 25
"Лёнькин звонок"
Долгая беседа с внуком
Каков разум, таковы и речи.
(Русская пословица)
Василий Никанорович нажал на кнопку мобильника:
– Привет, Лёнечка! Чего тарабанишь? Проблемы возникли??
– Нет, деда. Проблем нет. Почти нет. Но это потом. Мама сказала, что ты заболел. Вот я и хотел узнать, как ты… – звучал в трубке тоненький мальчишеский голосок.
– Приболел я, Лёньчик, маленько! Есть такое. Простыл немного. Но я поправлюсь. Обязательно! Так что ты не переживай. А за звонок спасибо. У тебя-то как?
– Хорошо у меня… Почти хорошо. Это… деда… я вот что хотел…
– Что-что? Говори внятно. Уши у меня заложило. Голова раскалывается.
– Хочу сказать тебе… Попросить тебя…
– Ты про что? Говоришь-то про что? О чём попросить хочешь? Говори громче.
– Да я… Да мы… Да вы… Да он… Не он, а она…
– Ну вот. Всех собрал. Я, мы, вы… Он, она, они… Лёня! Ау!! Ты где? Ау!! Чего молчишь? Опять пропал куда-то. Что за связь такая… дебильная… Заколебало всё. Или ты это сам замолчал? Алло! Лёня!! Аллоу-у… Лёнечка!! Ты где-е… Отвечай!!
– Дедушка Вася! Я тут. На месте. Дома. Я не молчу. Это в горле у меня пересохло.
– Как это пересохло? Почему? Водички попей!
– Пил уже. Три стакана выдул. Не помогает. Сразу опять пересыхает.
– Не понял… Что там с тобой происходит? Лёнечка!! Ну-ка! Отвечай! Не молчи! Ну пожалуйста… мальчик мой любимый… малыш мой ненаглядный… Кому говорю!! Ну ты чего… малышок мой… внучок миленький… Успокойся…
– Не получается у меня.
– Почему?
– Волнуюсь очень.
– Ну вот… приехали… Волнуется он… Почему? Говори! Не молчи!
– Мне это… как его… Как бы… Мне бы… Мне как бы… Я… Мы… Вы…
– Стоп! Опять начал ерунду молоть. Говори ясно и понятно. Не мямли. Понял?
– Ага. Понял. Мне это… как его… мне надо… надо… в общем, мне…
– Ну вот. Снова заколобродил. Говори, чего тебе надо. Только конкретно!
– Короче, мне самокат нужен. Очень нужен. И срочно!
– Ого! Даже так? Смотри-ка. Самокат ему подавай! Скажешь тоже…
– Конечно, нужен. Я же мальчик. Поэтому не могу без него. Нужен он мне.
– Ого! Прыткий какой!!
– Конечно, прыткий. Нужен он мне. Самокат-то. Позарез. Я же второй год об этом талдычу. Язык уже смозолил.
– Чего-чего? Как это… талдычу… Как это смозолил…
– Ну… как сказать-то… Не талдычу, а говорю. Вот как. А смозолил… Так это ты так всегда говоришь. Вот и я тоже. С тебя пример беру. Ты же самый умный у нас. Все так говорят. Ты же… Ты же… Ты же… самый грамотный… самый образованный… Ты же…
– Ладно, ладно. Не оправдывайся. Я же не против, что ты с меня пример берёшь.
– Ясен пень! Это тоже твои слова. Поэтому и обратился к тебе. Как к самому…
– Стоп! Ну и что? Дальше-то что? Что сказать-то этим хотел?
– Ну… неужели непонятно? Это же ясней ясного. Мечтаю я о самокате. У всех мальчишек есть, а у меня нет…
– Ого! Мечтает он. Ничего себе… мечтатель какой интересный…
– Но…
– Нет-нет, малыш. Я в другом смысле, в положительном. Мечта – это хорошо! Мечтать всегда надо. И это даже очень полезно и перспективно…
– Да?..
– Да-да. Это так, мой мальчик. Все мечтают. Я тоже кой о чём мечтаю.
– О чём? О чём ты мечтаешь? Скажи! Деда!
– Ну… о разном, малыш. О том. О сём. О хорошем, в основном.
– А я о самокате!!
– Тоже неплохо. Молодец. Хорошая у тебя мечта. Поздравляю.
– Деда… он же нужен мне. Самокат мне нужен! Позарез! Я же сказал тебе.
– Вот и хорошо. Нужен и нужен. Я понял. И в чём проблема?
– Ты скажи маме, чтобы она мне его купила. А то она меня игнорирует.
– Даже так?.. Ты где таких слов нахватался? Она тебя любит, дурачок. Понял?
– Что ты сказал?
– Я говорю, что мама любит тебя! И беспокоится о тебе. Ей богу… Поверь мне.
– Чиво?
– Ну вот… Опять чиво… Любит она тебя!! Понял?
– А ты почём знаешь?
– Я это знаю, Лёньчик! Наверняка! Я всё знаю.
– Честно?
– Ну конечно! Обижаешь…
– Честно-честно??
– Честное-пречестное тебе слово даю!! Честное октябрятское! Честное пионерское! Честное комсомольское! Чеслово!! Честное слово пенсионера! Честное слово пожилого человека! Честное слово гражданина Российской Федерации! Честное слово… этого… как его… Ну и так далее… и тому подобное… Вот! Всехнее честное слово! Веришь мне??
– Ладно… Поверю тебе, дедуля… Так уж и быть…
– А зачем тебе, малыш, сейчас самокат? Холодно ещё. Теперь впору на лыжах кататься. Или на коньках… На санках… Самокат потом купим. К лету ближе. Лады?
– Мммммм... Ы-ы-ы-ы-ы… Л-л-л-а-а-а… д-д-д-ы-ы-ы-ы-ы…
– Стоп! Тпру! говорю… Опять завыл о чём-то… Я спросил: лады?? Отвечай!
– Л-л-лады, дедушка… – тяжело выдохнул Лёня. – К-к-как скажешь…
– Да не вздыхай ты так горестно, карапуз мой ненаглядный. Как будто козу у тебя упёрли басурманы, или корова в лес ушла да потерялась там. Или доиться она перестала… или не отелилась вовремя. Или это… война началась… всемирная… международная… Ты чего… касатик мой… не надо так нервничать… успокойся… Будет и на твоей улице праздник! Вот увидишь! Я обещаю!
– К-к-какой ещё праздник? Настоящий?
– Конечно! Самый настоящий! Да ты не вздыхай так. Всё изменится и перемелется. Мука будет. Жизнь наладится. Мечта исполнится. Всё будет хорошо.
– Деда! Опять тебя куда-то в дебри понесло. Какая ещё мука?
– Да это так, малыш. Для связки слов. Иногда так говорят. Понял? А мы на летних каникулах сгоняем куда-нибудь в тёплые края.
– Ого! А куда сгоняем?
– На природу, малыш. В лес, мой касатик. На озеро, мой мальчик. Или на речку. Хочешь на речку? Чую, что хочешь. А там… а там… может, и остров там будет.
– Какой такой ещё остров? Настоящий?!
– Ну да. Настоящий! Обязательно! Самый-самый! Необитаемый! С пальмами. И со скалами. С пляжем… С песочком янтарным… Будешь на нём в Робинзона играть.
– В кого, в кого?? В какого ещё комбинзона?
– Ну вот… приехали… Ты чего? Перегрелся? Или не расслышал? В Робинзона, малыш. В Ро-бин-зо-на!!!
– А он кто?
– Ну вот… опять… Был такой «фрукт» на белом свете однажды.
– Что ты сказал? Был?? Фрукт?? Как это…
– Да! Был. Ро-бин-зон Кру-зо!! Не фрукт, а человек. С руками и ногами. С головой. Увлекательный такой человек. Литературный герой. С Пятницей он был на том острове.
– В пятницу? Как это? А почему только в пятницу на остров ездить надо?..
– Ну ты и тундра! Эх, ты… темнота необразованная… Не в пятницу. А с Пятницей. Друга его так звали. Понял? Как это не понял… Эх, ты… бестолочь такая-разэтакая…
– Деда! Ты чего обзываешься? Мама обзывает меня, когда сердится, когда я не слушаюсь, когда я балуюсь. Гнус тоже обзывает всякими ругательными словами.
– Стоп! Какой ещё гнус? Комар… что ли… Или мошка гнусная…
– Сашка это. Мальчик. Со двора нашего. Голова у него лысая. Без волос. Лается он, как сапожник самый настоящий. Хотя и сапожников-то я никогда не видел. Это мама мне про сапожника сказала, когда я ей пожаловался на этого Гнуса противного. Кликуха это у него такая интересная среди пацанов в нашем дворе. Гнус он и есть гнус. Гнусавый. Чёрт поганый. Вот он меня и обзывает всякими нехорошими словами. И не только меня. Всех!
– Ого! Ну и дела у вас там творятся…
– Ага! Так и есть. Ирка, соседка вредная с первого этажа, тоже меня обзывает. Слова такие каверзные находит… Что я умный… Что я чистюля… Что я вежливый… Что я маменькин сынок. Ну и другими подобными словами меня костерит, как только мы с ней встретимся: то на качелях, то на турнике, то в других интересных местах: когда в догонялки играем или в салочки. Тётенька с другого подъезда с зелёными волосами на голове и красной лентой на лбу тоже иногда обзывает. И меня, и других ребятишек.
– Стоп! Как это тётенька обзывает? Да ещё с лентой… Такого не должно быть!
– Почему?
– Потому что это противозаконно! Не гуманно! Не человечно! Она же взрослая уже. Негоже ей там с детями… Ой, прости! Негоже ей с детьми! поступать. Понял?
– Да понял я… понял… чего тут непонятного… Наливай да пей…
– Опять стоп! Как это?.. Наливай да пей… Что это ты себе позволяешь?
– Сам так всегда говоришь. А я с тебя пример беру. Я же маленький… Бабуля всегда мне талдычит: бери пример с дедушки нашего! он плохого не посоветует…
– И снова стоп! Во-первых, не талдычит она, а поучает… Во-вторых, не всё надо копировать, что я говорю и делаю. Я же взрослый. Материться могу. Ну и прочее…
– Ладно. Чёрт с тобой. Матерись, если тебе так нужно. А я не буду материться. Но иногда всё же хочется… Полно плохих людей, которых облаять надо.
– Лёня! А ну-ка, прекрати! Тотчас! Сей же секунд! Понял? Материться ему надо! Ну вы гляньте на него. Ага! Хочется ему… Ага! Нашёл, что сказать.
– Ладно… не буду больше… Как хочешь…
– Вот и хорошо. И как это… чёрт с тобой… Ты это мне? Мне??? Отвечай!!!
– Ну да, тебе. Кому же ещё-то…
– Как это… мне… дедушке своему…
– А что? Чего тут странного.
– Но, Лёня… так же нельзя говорить. Это же… Это же… Слов нет у меня. Нельзя так! Это же аморально. Не культурно. Это же… это же… Не знаю, как и выразиться.
– Ну вот… слов у него нет… Деда? Как это?
– А ты не ругайся. И не облаивай никого. Я тебе запрещаю это делать! Понял?
– Понял, конечно. Чего тут не понять. Наливай и… Ой, деда… Прости!
– Хорошо. На первый раз прощаю. Так уж и быть. А ты культурным будь. Понял?
– Ага! Понял!! Чего тут непонятного…
– Ну и хорошо. Всегда бы так. Понял? Ну и отлично. И это… взрослых людей не вздумай оскорблять. Называть их разными нехорошими словами. Да и детишек тоже.
– Деда! Не юли! И не притворяйся. Сам же всегда на них, на балбесов этих: бесы они чёртовы, псы они уссатые… черти они полоссатые… шулера, гады и проходимцы…
– Ну, я-то по делу их костерю. Заслужили они!
– Та тётка с зелёными волосьями…
– Чего??? С какими ещё волосьями??
– Ой! Прости. Само вылетело. С волосами. Но она тоже заслужила. Вечно ворчит на меня и на всех других мальчиков и девочек. Что бездари мы. Идиоты круглые и даже дураки полные! Шалопуты и шалопаи. Козлы и ослы. Скоты безрогие и недоноски. И ещё одним грубым матерным словом обзывает нас. И меня, и других ребят. Потом тебе скажу каким. На ухо прошепчу. И ещё… про этих… как их… которые не спросясь откуль-то на свет белый вылезли. Я сам слышал, что мы жертвы абортов и кастраций. Так она другой тётке с подбитым глазом про нас говорила. Подружке своей любимой. У которой красные волосья… Ой, деда, снова вырвалось… У которой красные волосья… Ой, деда! Оно само вырывается наружу. Не по моей воле. Прости, пожалуйста. Извини-подвинься. Как ты всегда говоришь. У той у другой тётки волосы на голове, наоборот, красные. А лента на лбе… на лбу… на лобе… Ой, ну что такое… Не на лбе. А на… на этом… как его… Язык мой не слушается. А на лобе… Вот чёрт… заклинило меня. В общем, зелёная лента на её узком лобе. Вот как. Я правильно сказал? Или опять не так…
– Стоп!! Хватит об этом. Я сам к вам во двор схожу. Проведу профилактическую беседу. Со всеми. Будут пятый угол искать. Черти они полосатые. И с красными лентами в лобе… Фу ты чёрт… Во лбу! И с зелёными! И даже с жёлтыми. Да хоть с голубыми или фиолетовыми. Покажу я им, кто там жертва аборта. Кто не спросясь из дыры вылез!
– Чего-чего?? Из какой ещё дыры??
– Из такой! Из какой…
– Нет там дыр никаких. У нас все дыры законопачены! Муха не пролетит…
– Я не про те, через которые мухи летают.
– А про какие?
– Всё! Отстань! Мал ещё. Не всё тебе знать положено. Понял?
– Понял! Чего тут непонятного… Наливай да пей… Ой! Прости, деда. Оно само снова вылетело. Больше не буду. Чеслово!
– Ладно. Верю. Всё. Завязали. Про это никому ни слова. Ни-ни!!
– Дедуль! А мне из-за всего этого по нашему двору ходить даже не хочется. А что, если мне бросить всё это к чертям собачьим. Да и к вам переехать. Пусть они сами там бродят… шляются да обзываются…
– Кто они?
– Ну… эти… как их… Хулиганы да пьяницы. Черти болотные. Шулера, гады и проходимцы всякие. Кто там только не ходит. Каждой твари по паре. Полно их всяких разных. Бомжей. Воришек. Пропойцев. Проходимцев. Засранцев ещё!
– Ты чего? Лёнечка! Как ты можешь об этом говорить? Не смей! Забудь! Маме с бабулей, смотри, не проболтайся. Про них, про всех. Разрыв сердца у них будет. Понял?
– Понял! Чего тут непонятного. Нали… Ой! Извини! Опять чуть не ляпнул.
– Ладно. Проехали. Про засранцев особенно не говори. Не упоминай даже.
– Как это особенно?
– Ну… не говори про них, про засранцев этих… всяких разных.
– Да я про них и тебе ничего не говорил. Засранцев – это житель нашего двора. В крайнем подъезде углового дома он там с мымрами своими проживает на последнем этаже. На самом посдеднем. А мымры – это его жена противная и дочка евоная… дура конченая. И вообще она придурочная.
– Стоп! Не евоная, а его. Понял?
– Ага, понял. Чего тут не понять. Не дурак.
– Лёнька! Ты чего?? И потом, что это такое? Мымры? Конченая? Придурочная?
– Так они, деда такие и есть. Мымры они! Конченые и придурочные! А ещё, деда, прыщавая вся эта мымра злющая-презлющая. Смотреть на неё тошно и страшно. А он, сам Засранцев, муж ихний, препод.
– Как это… препод…
– Ну… в школе он учителем работает. По физре.
– По физре?
– По физкультуре, то есть. В старших классах он. А к нам, к маленьким мальчикам, просто вечно придирается, когда мы играем в футбол или волейбол, или в лапту, или в выжигалы, или в эти… как их… Забыл деда, как игра эта называется… ну, когда мячиком дети по кумполу прохожих лупят со всей силы, чтобы они не ходили по нашему двору и не качали нам свои права. Нечего им тут делать. Самим места мало. Ни развернуться, ни повернуться, ни пройти, ни проехать. Нам же, деда, простор нужен. Мы же дети. А ни эти… ни дикобразы. А детям играть надо. Бегать! Прыгать! Скакать! Беситься! Гоготать! Поэтому нечего нам права качать. Так и этот… учитель… тоже права свои качает… То это ему не так, то другое, то третье, то четвёртое, то пятое, то десятое… Заколебал уже нас. Лучше бы дочку свою ругал, чтобы она чистой на улицу выходила, а не с вареньем, на губах засохщим. Вот он к нам и пристаёт, что мы мымру евоную мымрой и грязнулей обзываем. Но мы же не придумываем… мы же правду говорим… Она же и правда мымра! Да ещё с приветом! Да ну его, учителя этого противного.
– Почему да ну его…
– Как будто школьников ему мало, учеников своих.
– И что?
– Вот поэтому я, деда, и назвал его, Засранцева. Пример привёл. Чтоб ты знал.
– Чиво?? Не понял… Фамилия у него такая? Что это за фамилия? Фигня какая-то.
– Да нет. Не так. Неправильно ты понял. Вообще-то… всё не так…
– А как??
– Ранцев у него фамилия, вообще-то. Как всё равно Портфелев. Или Сумкин. Или Мешков. Баулов. Плащпалаткин. Чемоданов. Сундуков. Канистров. Ведров. Кружкин. Стаканов. Рюмкин. Бокалов. А звать его Засулий Аскольдович. Он везде пишет, деда, Зас.Ранцев. Это ученики его нам сказали. Из старших классов. Понятно теперь? Ну и мы все его так стали величать. А он и впрямь засранец. И по чистоте. И по одежде. И по поведению. И по роже. Тоже варенье на губах ежевичное и всегда прилипшее. Или не моется, или мыла мало.
– Всё. Хватит об этом. Аврал! Свистать всех наверх! Стройсь! Равняйсь! Смирно!
– Ты чего… дедуля… Кого там свистать? Ты почему кричишь так на меня?
– Не боись. Не на тебя. Это я сам себе командую. Ну, и тебе тоже.
– Ну, ты, дедуля, даёшь… стране угля… Хоть прикуривай от тебя… Хоть…
– Лёнька! Ты опять? Давай лучше про Робинзона с Пятницей побеседуем.
– Про кого это ты, дедушка? Я не понял ничегошеньки… Я же не…
– Ну вот… Не понял он опять… Эх, ты… бестолочь такая-разэтакая…
– Как это бестолочь? Я же… Ты же… Мы же… Они же… Как же…
– Стоп! Ты чего там носиком-курносиком хлюпаешь? Ладно-ладно… не бестолочь. Просто ты мой мальчишка-малышка-непонимашка родненький… А я пошутил.
– Ага… пошутил он… Ну и шуточки у тебя. От таких шуточек тошно становится.
– Лёнечка! Милый! Я же люблю тебя. А шуточка неудачная. Я не прав.
– Ага… не прав он… Я же… Ты же… Мы же…
– Ну всё, малыш. Не ной там. Извини-подвинься… Больше не буду. Слово даю.
– Ага… слово он даёт… Как же… А мне-то что делать?
– Как это что… Успокоиться! И… забыть эту неловкую нелепость.
– Ага… забыть… Скажешь тоже…
– Да-да! Успокоиться и забыть! Такого больше не повторится. Никогда. Чеслово!!
– Ладно… Верю… Успокоился… Забыл уже…
– Успокоился? Ну и хорошо. А я сейчас расскажу тебе, милок, и про Робинзона, и про Пятницу, и про остров необитаемый в море-окияне. Лады?
– Лады. Валяй. Я слушаю.
– Вот и отлично. Договорились.
– Ага. Договорились. Как скажешь.
– Замечательно! А потом книжку тебе дам.
– Хорошо.
– Сам почитаешь.
– Хорошо. Попробую.
– Или мама почитает. Интересно там всё. Ферштейн?
– Ага. Ферштейн. Как скажешь.
– Ну так как? Начинать? Говори. Не молчи. Я же жду, всё-таки.
– Кого начинать?
– Не кого, а что…
– Что… Чего начинать?
– Рассказ мой! Про Робинзона и Пятницу. Ну и про остров в море-океане.
– Начинай! Конечно, начинай, дедуля мой любимый. Я хочу всё знать.
Дедушка стал рассказывать интересные истории. А малыш слушал внимательно, не перебивая, затаив дыхание, развесив уши и сидя у телефона на другом конце города.
Долго это продолжалось… до ночи глубокой…
Продолжение: http://proza.ru/2022/11/25/521
Предыдущее: http://proza.ru/2022/11/23/799
Начало: http://proza.ru/2022/09/02/1023