Саньке очень нравилась зима. Порою усаживался в удобное место, и с огромным интересом наблюдал, как с небес спускается, искря и переливаясь разными цветами пушистый снег. Любил наблюдать, как в морозную погоду по дороге змейкой тянется позёмка. Ему нравилась пора, когда наша земелька молчаливо спит, набираясь сил. Но придёт время, и она предстанет не такой унылой. Явится перед ним во всей её красе.
Однажды в такой прекрасный зимний день, накануне праздника Рождества Христова, сидели на лавке Лена и Санька. Слово за слово речь зашла об охотниках. Лена рассказала о своём дяде Лёше, гордо заявив, мол, он никогда не приходил с охоты без трофея. Принесет, бывало, зайца, а тётя Даша, его жена, сготовит по своему рецепту, но, а мы детвора едим, аж за ушами трещит. «Вкуснятина я тебе скажу, такой редко кто готовит.» Взяв за рукав пальто, Лена, просящим взглядом глядя на Саньку, попросила: "сходил бы ты на охоту! Уж очень хочется твоей зайчатинки, видимо как я считаю, она будет самая вкусная. Ленка, нашла, чем удивить! Сегодня же пойду на засидки и нечего тут рассиживаться, надо подготовить всё необходимое.
А дома Санька начал подготовку относясь к этой процедуре со всей серьезностью. Достал сумку с патронташем, принёс порох, заправил гильзы, достал из железного ящика ружьё шестнадцатку. Поднес указательный палец к губам, задумался: "кажется всё!" Но вдруг вспомнил, что бывало он брал прикормку - морковь для зайцев. Бытует мнение, что заяц, увидев любимый корм, теряет бдительность.
К вечеру Санька пошёл к посадке, облюбовал место для засидки. Оборудовал так, что бегущий по дороге заяц не мог его заметить. Нагреб снега валом ограждающим место засидки с обеих сторон, оборудовал сиденье из веток. Усевшись в кресло, сам себе позавидовал: «вот какой я молодец, здорово придумал!»
К 17-00 Санька уже сидел в яме, ожидая добычу. Так хорошо устроился, что даже поленился разложить морковь в нужном месте, оставив её лежать в метре от своих ног. Часа два Санька просидел, но так и не увидел гуляющих зайцев. А ведь днём он видел серпантин от их следов.Одетый в тёплую шубу упарился. Тело размякло, тянуло на сон, перед глазами поплыла пелена. А тут ещё ветерок, пробираясь сквозь ветки деревьев, создавал не то свист, не то шелест. Одним словом охотник сник, голова упала на бок, а вскоре послышался сначала лёгкий, а потом добротный такой храп. Тут уж поневоле заметишь –ведь проворонит всю охоту.
Но всё вышло наоборот. В 23:00 прибежал к нему молодой заяц, неопытный, не стреляный, а десяток остались поодаль в метрах десяти. Малыш лёгкими осторожными прыжками добрался до морковки, долго разглядывал молчаливое « чучело». Честно сказать чувство страха, как-то само собой пропало, так как опасности для своей жизни он не ощутил.
Облюбовав одну из 10 морковок, своими острыми передними зубами откусил. Раздался хруст. Но «чучело» в кресле сидело и со свистом исполняло свою мелодию. Немного погодя заяц подумал «не пора ли звать товарищей?»
Поднявшись на задних лапах во весь свой рост, махнул лапой, мол, идите -опасности нет. Толпа двинулась атаковать морковь, постоянно поглядывая на сидящее чудо. Доедая последнюю морковь, самый большой заяц предложил товарищам "Битый час слушаем песню этого чучела, не пора ли его слова списать? Зайцы от смеха попадали на спину, хохотали, дёргая задними лапами, как в судорогах, а передними лапами вытирали текущие ручьём слёзы.
Из села уже доносилось пение горластых петухов, оповещающих о том, что скоро будет рассвет. Губы чучела тряслись от выдыхаемого воздуха, а ворсинки воротника, поднимаясь от этого потока воздуха и попадая в нос, щекотали. И вдруг раздалось громкое «апчиих!» Зайцы от страха врассыпную. Приоткрыв один глаз, горе - охотник так и не понял, что перед ним были настоящие живые зайцы. Он почему-то принял, что всё это сон.
Навеселившись вволю, зайцам уже стало неинтересно: морковь закончилось, а слушать храп, как говорится уже надоело. Часть из них прыжками удалилась щипать кору, а некоторые резвились вдоль дороги, тем самым согревая застывшие тела. Остался у ног только самый маленький, жалевший о том, что позвал всех на пиршество. Ведь набросившаяся на морковь толпа его оттеснила, и он остался не у дел, собирай теперь крошки, оставшиеся от обеда. Ну как тут уйдёшь, только в руке у чучела была морковка, такая крупная, сочная. Та самая, которую он собирался положить для приманки.
Малыш приблизился к ногам вплотную, попытался достать, но... Ноги мешают. Решил поступить по-другому, запрыгнул на колени и откусил кусочек морковки, раздался хруст, от этого существо, на коленях которого сидел зайчишка заворочалось. Зайчонок присел от страха, сжавшись в комочек и поджав уши. И снова тишина, но ненадолго. Раздался храп, зайчишка привыкший к этой тональности, совсем не испугался, можно сказать не обратил на него никакого внимания. Откусив еще кусочек морковки, зайчишка - хвастунишка улёгся на руку охотника, подперев правой лапкой голову, улыбаясь, сказал оставшимся поблизости зайцам: "а жаль, что фотоаппарата нет!» Зайцы от смеха валялись по снегу, хватаясь за животы и дрыгая передними лапами.
Раз от разу морковь становилась все меньше, откусывать стало всё труднее и труднее. Зайчишка по-всякому приспосабливался, но… ну думает, откушу ещё хотя бы кусочек. И откусил! Откусил часть мизинца. От внезапной боли горе-охотник закричал. Вскочил, начал трясти окровавленным пальцем. Зайчишка улизнул незамеченным и был таков. На крик прибежал его сосед дядя Степан, сидевший на засидках в двухстах метрах .
Ночь удалась светлая, хоть иголки собирай. Степан увидел на снегу красные пятна, подумал кровь. Ан нет! Это были остатки от морковки. «Откуда морковь?» - спросил он Саньку. «Да я принёс для приманки с десяток». «А где же она?» - наступает с вопросом он. Санька показал пальцем туда, где он уложил. «О, а где же она? Странно, даже больше чем странно,»- сказал Санька.
Тут сообщил Степан: "когда я проходил мимо тебя, видел, как ты сидел, даже позавидовал и похвалил как место себе умно, красиво Санька подготовил, но не стал вступать в разговор.» Наступило время, -продолжал Степан, -когда зайцы должны были выходить из своего лежбища, чтобы подкрепиться, погреться. Для меня было интересно наблюдать, где-то к 23:00 около тебя бегало с десяток зайцев». «Да не может быть! Я бы тут же и шмальнул». «А я-то думаю чего это он не стреляет? Я же не буду в тебя стрелять». «Да это так. Да вот посмотрите, десяток гильз новых оснастил». Санька начал шарить по карманам, искать сумочку с патронами, но их не было,оказывается они остались дома. Степан смеялся до упаду. «Вот так охотник. А кто же тебе надкусил палец?» « Видно я уснул... Да не может быть... как во сне я видел зайцев, доедавших мою морковь. А это оказывается было наяву, видно я крепко спал. Дядя Степан, просящим взглядом смотрел Санька, вы только никому не рассказывайте об этом курьезном случае, хотя и сам не верю, но... Исчезнувшая морковь, надкушенный палец, говорят сами за себя.»
Возвратился Санька домой ни с чем, сразу же обратил внимание, а где же патроны? В коридоре, где он обувался, сумочка лежала в углу. Санька улыбаясь сказал- вот тебе и морковь. Все зайцы были у моих ног. Видимо зайцы проверили мои карманы, убедившись, что я не вооружён - значит, не опасен. «Да, как говорится "и сам не гам и людям не дам? Ммм-да! А что я скажу своей Леночке?» - вздохнув сказал Санька.
Но шила в мешке не утаишь, всё равно этот случай, был рассказан дядей Степаном в пьяной компании. Слух разнесся мгновенно. Встречающиеся с Санькой просили, куцепалый, поделись своим методом охоты. «А ну вас!»- отбивался Санька от них. Но слово данное Лене он все-таки сдержал.
Дробноход А.Я. с.Лопанка