Часть 2
— Так ты знаешь эту историю, — отрезала бабуля, — кушать садись. Борщ сварила.
Было видно, что бабушка не хочет продолжать разговор.
— Нет, ты скажи, — настаивал Виктор.
— Вить, времена тяжелые были. Жили бедно. А одиночками пособия платили. Вот и решили. Да ты что, Витька, прилип ко мне. Сколько лет уж прошло?
Бабушка не хотела продолжать разговор.
— Бабуля, — твердо сказал внук. — Я встретил девушку. Влюбился. Но мы, кажется, брат с сестрой. Она сказала, что ее отец — кок с Василия Порика. Получается папа изменил маме?
Бабушка ойкнула и присела на краешек дивана.
—Ох, Витька. Гнездо вы разворошили. Не могу я тебе сказать. Давай мать ждать из рейса. Не могу, Витя. Не моя это тайна.
— Бабушка милая, ты мне только скажи, сестра она мне или нет?
—Витя, давай маму ждать. Прошу тебя, — бабушка расплакалась.
И ему, конечно же, стало ее жалко.
—Хорошо, — по-мужски решил Витя. — Будем ждать родителей.
На следующий день Витя пошел к Свете.
— Свет, тебе сердце что подсказывает? Брат я тебе или нет?
—А какие могут быть сомнения? Я не поняла? Зачем ты подсказками моего сердца интересуешься?
— Ты понимаешь, я сомневаюсь. И всегда сомневался, отец ли мне мой папа? Тайна там какая-то есть. Бабуля молчит. Надо родителей ждать, они во Вьетнам ушли. Это месяцев восемь. Что делать будем, Света?
— Вить, я в Краснодар уеду. Мне поступать надо. Приеду только на Новый год.
— Хорошо, Света. Я тоже буду поступать. В мореходку. Родители придут, все известно станет. Только я прошу тебя, пожалуйста, подожди… ну это…Свет, — Виктор замялся, — не влюбляйся ни в кого! Ладно? — выпалил он.
Светка улыбнулась.
—Витя, я обещаю тебе, что в Краснодаре я буду только учиться. Не взгляну ни на одного мальчика, — Света помолчала, — впрочем мне это будет легко! — и ребята рассмеялись впервые за эти два тяжелых дня.
«»»
Через неделю Света уехала. Провожала ее только бабуля. Вите девушка запретила приходить к автобусу, она ничего не сказала бабушке.
«Зачем зря беспокоить? Сердце слабое. Если Витька хочет еще что-то прояснить, куда торопиться?»
Слабая надежда, что Виктор - не ее брат, все-таки теплилась в сердце у девушки.
Витька регулярно писал. Он поступил в мореходку, и восторженных рассказов у него было огромное количество.
Света тоже охотно делилась своими студенческими новостями. Все было непривычно, а особенно взрослая самостоятельная жизнь. Света жила в общежитии. Девочки сами закупали продукты, сами готовили еду. Так было экономнее.
Витя не мог спрашивать напрямую, но в каждом письме сквозили намеки про парней с курса.
Про себя он ей сразу написал.
«Вокруг меня одни мужики», — чем сразу пресек все вопросы.
Свете тоже было бы невыносимо осознавать, что есть рядом девушки, и они красивые.
На ноябрьские Витя не выдержал и приехал в Краснодар. Светке сказал, что нужно навестить бабушкину подругу. Она попала в больницу. Это была правда. И Витька чуть не скакал от счастья, прося за это у Бога прощения, что баба Настя заболела и легла в стационар.
Молодые люди оба очень хорошо понимали истинную причину приезда Витька. Но молчали об этом.
Встретились тепло, хоть и без всяких объятий и даже рукопожатий.
Гуляли по городу два дня, ходили в кино, ели мороженое. Вечером второго дня пошли на дискотеку в Дом моряка.
Во время медленного танца Витька не сдержался и прижал к себе Светку.
Она отпрыгнула от него и бегом выбежала из зала.
Витька выскочил за ней:
— Свет, прости! Прости меня, дурака. Пожалуйста.
Но Света вдруг кинулась в объятия Витьки и разрыдалась горько и надрывно.
—Витька, я дышать без тебя не могу! Витя, но ты же брат мне. Что же делать?
— Света! Подожди. Ничего неясно. Я тебе самого главного не сказал. Я думаю, мой отец — мне не отец!
— Как так? — Света отстранилась от Витьки и заглянула ему в глаза.
—Да ты понимаешь, мы все Нагинские. А отец — Заварзин.
В тот же момент Света отчетливо вспомнила, как бабуля ответила ей в тот день:
—Этого подонка звали Михаилом Нагинским.
—Что, что ты сказал? Повтори! — Света размазывала слезы по щекам.
—Мы все Нагинские — бабушка, мама и я! А отец — Заварзин! — ничего не понимая, повторил Витька.
—Витька! Какой ты дурак! Что ж ты от меня скрыл самое главное. Витька, а какая я дура! Я-то почему тебе не сказала!? — Светка кинулась обнимать Витьку.
— Света! Я ничего не понимаю! Давай по порядку! Что не сказала? —с удовольствием обнимая девушку, недоумевал Виктор.
—Бабушка в тот день, ну помнишь? Рассказала мне, что мой отец — кок с Василия Порика — Михаил Нагинский. Нагинский, понимаешь? А твой отец, ты говоришь, Михаил Заварзин.
—Свет, какой еще Михаил Нагинский? Я ничего не понимаю! Я не знаю никакого Михаила Нагинского!
—Это уже хорошо, Витя, понимаешь! — Свету трясло от возбуждения, — давай на улицу выйдем. Музыка гремит. Там поговорим.
Но сколько ребята, выйдя на улицу, ни обсуждали новость, они, конечно же, ничего не могли понять. Информации катастрофически не хватало.
Было решено, завтра же первым автобусом отправиться вместе в свой город, и попробовать еще раз аккуратно расспросить бабушку обо всем.
Войдя в дом, Витя сразу представил Свету:
—Бабуль, ты помнишь я тебе после выпускного про девушку рассказал? Вот она.
Бабуля встревоженно взглянула на Светлану, тяжело вздохнула и присела:
—Ребята, а вы глупостей-то не наделали?
—Бабушка, какие глупости. Не об этом речь. Вот слушай. Мой папа — Михаил Заварзин! Так?
—Витька! Ну ты че, в самом деле? Понимаю тебя всей душой. Красивая Света девушка. Ну смиритесь, ребятки.
— Подожди. Так вот, Света говорит, что ее отец — Михаил Нагинский, а не Заварзин. То есть, не мой отец. Кто это
— Михаил Нагинский?
Бабушка тихонько ойкнула и осела. Витька едва успел подхватить ее.
—Бабуля! — заорал он, — что с тобой.
Пожилую женщину потихоньку отвели в гостиную и уложили на диван.
Света метнулась на кухню, и как ни странно, быстро нашла корвалол. Ее бабушка тоже хранила его в холодильнике. Хотя ходили слухи, что там ему не место.
Трясущимися руками девушка накапала сорок капель и вбежала в комнату.
Бабушка выпила капли, расплакалась, и тихим голосом, всхлипывая, начала рассказ.
—Миша Нагинский — мой приемный сын. Маленьким мальчишкой я подобрала его в Витебске в 1943 году. Не знаю, сколько ему было лет, может года три, не больше. Он был грязный, голодный, почти не дышал уже. Я его выходила. У меня было немного яичного порошка и кукурузной муки. Этим и спасла Мишеньку. Долго он не разговаривал. Совсем слабенький был, не ходил. А потом в себя пришел. И первое слово было «мама». Это он меня так назвал. Уж я слезами заливалась. Не знаю я до сих пор, где его родители. И что с ними случилось. Мне самой было всего девятнадцать лет. И я тоже уже была сиротой. После войны я вышла замуж за твоего деда, Витя. За Виктора Нагинского. Мишу мы записали как своего сына. Тогда все просто было. Не то, что теперь. Сирот полные детдома, а люди взять не могут. Не дают.
Потом мама твоя родилась.
Сюда приехали уже в шестидесятые годы. Миша в мореходку поступил. Закончил. Пошел в море коком. А потом Порика на воду спустили. Его туда пригласили. А он маму твою буфетчицей пристроил рядом с собой. Да только недолго он там проработал. Через пару лет по пьянке за борт угодил. Ночью дело было, в Туапсе грузились.
Бабушка надолго замолчала. Слезы лились из ее глаз, вмиг ставшими бесцветными. Света тоже плакала, она гладила бабушку по руке, время от времени прижимаясь к ней щекой.
—Новым коком на борт пришел Михаил Заварзин. Папа твой, — помолчав, добавила бабушка. — Мать твоя сразу влюбилась в него без памяти. Ну и из следующего рейса она беременная вернулась. Пузо на нос.
А у сына моего приемного много женщин было. И беременели…Только он не хотел себя ни семьей, ни детьми обременять. Узнав, что девушка тяжелая, сразу рвал связь.
Я не знала ни одну его зазнобу. Ни с кем не знакомил. Полгода в рейсе, а на берегу — в вечных загулах, — бабушка тяжело вздохнула и продолжила.
— А отец твой, Витя, женат был на тот момент. Дочь у него была, малышка совсем. Несколько месяцев. Сестра твоя, Вить. Думала я, что ты ее встретил. Вот и вся тайна. Мать твоя отца из семьи увела. Да не расписаны они до сих пор. Потому ты и Нагинский, а не Заварзин. Ну вот, ребятки, и вся история. И вся тайна. Эх, и попадет мне за язык мой длинный. А ты, Света, ежели дочка моего приемного сына Миши, — обратилась пожилая женщина к Свете, — то никем вы с Витькой друг другу не доводитесь. А мне ты вроде как внучка, — бабушка расплакалась.
Света встала рядом на колени перед бабушкой, слезы градом лились из ее глаз.
—Спасибо вам, бабуля! — прошептала она.
Бабушка погладила Свету по голове:
— Да за что же, милая? — спросила она.
—Что спасли моего отца, а он мне жизнь дал.
—А ведь и верно! Витька, получается в сорок третьем еще я твою жену будущую спасала уже. Вот вам и жизнь.
Витя и Света смущенно посмотрели на бабушку, потом друг на друга.
—Бабуля, главный вопрос отпал. Но почему я ничего не знал про дядю Мишу?
— Ну почему же не знал. Фотографий много. Тебе показывали. Забыл ты просто. Миша ведь примерно за год до твоего рождения погиб. Эх, бесславно он жизнь прожил.
—Бабушка, а покажите мне фото моего папы. У нас есть дома одна фотография. Бабушка сохранила зачем-то. Там мама с ним. Я его сразу узнаю. Ну чтобы уж точно сомнений не было, — добавила Света, прижав руки к груди.
— Вить, подай альбом! — попросила бабуля.
Взглянув на фото, Света, конечно, узнала своего отца.
— И еще я не совсем понимаю, — Витька прояснял ситуацию до конца. — Получается, Света родилась, потом дядя Миша Нагинский погиб, а потом я через год родился? Как так?
— Вить, я тебя на год старше, — прошептала Света, — Я в школу с восьми лет пошла. Корью заболела сильно в сентябре. Бабушка меня пожалела. Вить, год — это ж ничего страшного? — Света тревожно посмотрела на парня.
Виктор подался к ней, но вспомнив, что они не одни, осекся.
—Надо же, как Бог все заранее планирует. Даже корь тебя накрыла, чтобы вы с Витей встретились. Ну идите уже, поворкуйте, — опомнилась бабушка. — Только без глупостей. Свадьбы дождитесь. Эх, вы бедные мои! Как настрадались. Видела я, Витька, как ты болел ею. Кабы сразу выяснили про фамилии. А то Миша, Миша. Эх вы! Ну ладно, ничего в этом мире просто так не бывает. Еще крепче ваше счастье будет.
Витя и Света, оставшись наедине, кинулись друг другу в объятия.
Витька крепко прижал Свету к себе. И она словно бы растворилась в нем, став его частью.
«»»»
К пожилой паре на пристани подбежала девушка. Она была чудо как хороша. И очень похожа на Свету Веденееву в молодости.
Девушка быстро чмокнула и мужчину, и женщину. Взяла их под руки и увлекала за собой на корабль.
—Ну что, Вить, это уж наша седьмая поездка под «Алыми парусами», — улыбнулась Светлана Михайловна.
—Как седьмая? — удивился Виктор Михайлович. — Шестая. Ты что без меня под парусами ходила? — муж лукаво глянул на жену. — С Леной ходили, с Наташей, с Егором. Потом с внуками — с Витей и Валей. Ну вот и со Светочкой теперь.
—Ну так и считай. Это седьмые паруса. Вить, ты ж наш с тобой выпускной не посчитал.
Виктор рассмеялся:
—Старею!
—Это ты-то стареешь? — и в глазах у Светланы заплясали бешеные огоньки.
Супруги рассмеялись и обнялись.
Внучка подбежала снова.
—Уж и не знаем, Светик, последний ли раз идем под алыми парусами, или еще раз удастся?
—Еще раз, — звонко сказала девушка и засмеялась, — И не один. И восьмой и девятый, и десятый пойдете. Куда ж они без вас, твои,бабушка, паруса, Светкины!