Миниатюра не является самостоятельным произведением,
а только главой из новеллы "МАСКА МАСКА Я ТЕБЯ НЕ ЗНАЮ"
Целиком новелла:
http://proza.ru/2022/10/26/1217
======================================================
Предыдущая "ДЫМ ОТЕЧЕСТВА БЕЗ САХАРА И СЛИВОК"
http://proza.ru/2022/11/19/1905
======================================================
Все персонажи и события являются вымыслом автора.
Все совпадения с действительными людьми и фактами - случайность.
19. СПИЛБЕРГ ИЛИ НЕРАСКРЫТОЕ ДЕЛО ОБ ОДИННАДЦАТИ ЧЕМОДАНАХ
Утро такого-то дня было похоже на аквариум, которому прочистили стёкла, высосали со дна муть и всякие нечистоты стеклянным сифоном, поменяли воду и подбавили свежих рыбок. И аквариум засиял как новая, прозрачная, не испорченная тщеславием, рок-н-роллом и политикой Вселенная.
Таким должно быть утро каждого американского дня, в какой бы точке Соединённых Штатов оно себя не явило.
Утро каждого дня обещало всегда одно: начало самого светлого, самого лучшего дня твоей американской жизни.
И что бы не случилось с тобой, с миром или с ценными бумагами – этот день всегда будет твоим самым распрекрасным американским днём. А кто думает иначе, тот пусть не занимает место под солнцем Америки. И пакует чемодан.
Этот день Юстас начал с упаковки чемодана. И он обнаружил на дне свёрнувшуюся рулетом высохшую шкурку свиньи. Возвращать свинью не родину не имело смысла ввиду большой конкуренции со стороны купленных в местной торговой сети жизнерадостных предметов наипервейшей необходимости для всей семьи. Сам чемодан тоже не дразнил перспективами и был без сожаления упразднён, уступив место добротной американской сумке на мягком резиновом ходу.
Ровно в полдень с пожарной каланчи Росслевилля сорвался тревожный сигнал воздушной тревоги. В воздух взлетели сойки и сороки, с деревьев осыпались остатки золотовалютных резервов осени.
Сирены завывали ровно 12 минут.
Долгих 12 минут над Росслевилем носились призраки японских корабельных истребителей-камикадзе Mitsubishi ZERO с цветком вишни на хвостовом оперении.
И сирена так же выла в душе огромного чёрного водолаза по кличке Портос.
В этот самый момент два обитателя Гогенфлю готовились омыть из шланга третьего. Третий мыться не хотел.
Всё, к чему можно было бы его привязать, не казалось достаточно крепким и надежным, чтобы удержать гигантского чёрного водолаза, если б он вздумал взять с места в карьер.
- Хоть ты и большой, но ты Партоса ты не сдержишь, - рассуждал Жоро, по давней привычке облекая свои мысли в форму урока для молодого гиганта Петечки, – ты же у нас Маленький Дурачка.
- Жоро, тогда сам его и держи, если ты один такой умный нашёлся.
- Что говоришь ты! Портос унесет меня до самого Олбани!
- Ну, так привяжи его, хоть бы к перилам.
Жоро встал на крылечко и подёргал перила.
Рядом на крыльце висел градусник.
Градусник на крыльце показывал 60,8 по Фаренгейту. *
________________
* примерно +15 С
- Слушай, меня Маленький Дурачка, слушай меня.
- Жоро, не называй меня «маленький дурачка».
- Извини, Маленький Джо.
- Жоро, если я тебе Маленький Джо, то кто тогда Большой Джо?
- Сам догадайка!
- Ты что ли, Джоро-обжоро?
Жоро был на добрый американский фут короче Пети Трофимова.
Но он смотрел на Петю снисходительно и даже на 20 дюймов сверху вниз.
Потому что стоял на крыльце в своём синем комбинезоне и синей бейсболке.
- Вот кто Большой Джо! – Жоро указал мимо Пети за дом, где стоял зелёно-желтый американский трактор. На борту трактора красовался логотип: JOHN DEERE.
- Нам нужен той трактор!
- Что говоришь ты, Жоро? Зачем нам той трактор?
- Той нужен трактор! Трактор имеет три тонны, говорю я тебе!
- Жоро, ты голова! Только той трактор Портоса и удержит.
- Давай сюда трактор, Маленький Джо! А я пока соединяю все шланги.
Портосика надо мыть теплой водичкой из вашего дома.
Портос молчал. Умом он понимал, что в говне кататься не стоило.
Но ничего поделать со своей натурой он не мог. Не мог - и всё!
Дурные привычки, как волки, окружали благородного пса и клацали порочными челюстями и вертели бесстыдными хвостами. Иногда проще сдаться,
чем сражаться с дурными наклонностями, особенно, если подлый шакал Табаки в твоей большой башке непрерывно тявкает: "поваляйся в гавне, дружочек, поваляйся, это так возвышает душу!".
И благородный мушкетёр в очередной раз сдался, бросился на землю и катался всем телом от всей души. Если бы у собак был свой собачий психолог, то он повёл бы разговор издалека, с самого щенячьего детства, покопался бы в щенячьих комплексах, и после десятка сеансов вывел бы внутреннего Табаки на чистую воду.
Но собачьи психологи все как один стали рок-звёздами или телеведущими, или президентами или кондитерами или дантистами и уже ничего не хотели менять в своей биографии.
А чистая вода всегда наготове.
И специальный собачий шампунь, который выдала Грейс.
А так же сладкую поощрительную косточку, чтобы отметить окончание процедуры.
И два душистых махровых полотенца.
И уехала с Алексом в Нью-Йорк. Или в Париж. Или в Мадрид. Или в Лондон.
Или в музей современных искусств, который Алекс недавно основал в соседнем городке Олбани.
Привязанный к заднему демпферу трактора, Портос стоял смирно, и даже когда струя тёплой воды из шланга ударила ему прямо в голову, он не вынул шпагу из ножен, а только зажал хвост меж задних ляжек и понуро смотрел, как из под под него выплывают клочки некогда обильной пены. Стоял, молчал и терпел.
И только когда раздался вой сирены, он поднял голову к небу и завыл на эскадрилью призраков японских истребителей ZERO.
И тут же включил свою собачью центрифугу, распределив остатки пены с говном пополам между обитателями Гогенфлю – зеваками и участниками процесса.
А когда сирена стихла, всё уже было кончено.
Жоро и Петя обтирали прикованного к трактору Портоса цветными полотенцами.
Вот в эту мирную, идиллическую минуту и ворвалось эхо тревожной сирены.
А вместе с сиреной на территорию заповедника Гогенфлю на полной скорости влетела красная спортивная машина и встала поперёк дорожки белого песка.
Дальше проехать ей помешал трёхтонный трактор с рычащим черным водолазом.
Из красной спортивной машины выскочили две красивые девушки и, как это принято
у красивых девушек, тут же принялись метаться между Сциллой и Харибдой.
Сциллы быстро приближались, имея вид трёх полицейских экипажей.
Харибдой был баскервильского вида пес, привязанный к демпферу трактора.
Пёс щетинился мокрой шерстью и саблезубыми клыками.
Черно-серые полицейские машины с трёх сторон вонзили огни и сирены в красную спортивную машину. Из них тут же вышли упитанного вида полицейские мены и вумен и принудили девушек прилечь прелестями на багажник красной машинки.
Потом они выволокли из красного спорткара своеобразного юношу и пристроили его в такую же
позу на капот. И принялись вытаптывать только что выбритый, ещё вполне зелёный газон.
И переругиваться по рации воки-токи с президентом своей страны, не прекращая гладко выбритыми челюстями перерабатывать орбит без сахара в американскую мечту.
Все имели роскошный голливудский прикид. По тучным, обтянутым задам шлёпались кобуры кольтов. Шляпы на глазах, затемнённые стекла очков.
Отмытого Портоса увели в Дом Отшельника, где он с наслаждением завалился грызть кость Грейс на Петину кровать.
Полицейские время от времени подходили к девушкам и тщательно ощупывали их.
Жоро сидел в комнате Дома Отшельников, из которой открывался панорамный вид на эротический детектив, и с возмущением восхищался происходящим. В том смысле, что он не одобрял, и в то же время остро сопереживал бездарным действиям полицейского мена, который то и дело ощупывал девушек, будто забывая, что минуту назад он уже интересовался ею обоими руками, и с тех пор у неё ничего нового вырасти не могло.
К тому же девушек по закону вполне тактильно освидетельствовала присутствующая
на съёмочной площадке добротно откормленная полис-вуменша.
И, опять, словно во сне, словно не доверяя самому себе и своим пяти чувствам, в который раз он принимался
за подробное обследованием красоток №1 и №2.
В то время как за 10 секунд до поимки, одна из девушек - это видели и Юстас и Петя
и Жоро - быстро зашвырнула в поленницу за домом отшельника пакетик с чем-то, похожим на щепотку лунного грунта. То есть искать на девушках следы преступления было бессмысленно с точки зрения криминалистики, а искать следовало
за поленницей. Но полицейские имели свои предпочтения, а Жоро и Юстас не выдали красоток. Девушки на территории заповедника Гогенфлю в окружении полицейских и таинственных бронзовых пришельцев из параллельного мира – вот картина, заслуживающая внимания камеры Стивена Спилберга.
Вскоре из Замка выплыла сестра Кейт в вечернем платье из тонкого панбархата цвета старого Бургундского. Благоухая ароматами Clive Christian, по всем правилам международной дипломатии, она провела раунд переговоров по-французски.
По-другому в это кино всё равно ничего не вписалось бы.
Полицейские ни звука не разумели по-французски.
А сестра Кейт, в платье цвета Бордо, не спеша излагала бобби свои политическу позицию. Издалека казалось, что она читает американской полиции Маларме, так как указывала на траву и сразу на аквамариновые небеса, а потом на девушек, лежащих на багажнике красного спортивного автомобиля.
Полицейские терялись в догадках и еще энергичнее общались по воки-токи с президентом Америки, чаще принимались ощупывать девушек и боязливо сторонились сестры Кейт.
А сестра Кейт, похоже, совсем и не стремилась к диалогу. Да и как? В её арсенале имелся ещё русский, но, поскольку она находилась на территории иностранного государства,
то и выражать свою точку зрения по вопросу вытаптывания частного газона, следовало на иностранном же языке, к каким относился и французский.
Юноша на капоте стал заметно скучать. Девушки стали сливаться лицами с цветом красного спорткара.
Потом полицейские не сговариваясь сели в свои серо-чёрные экипажи и укатили.
Юноша сел за руль спорткара, девушки, к пущему горю Гоши, Вени, и Жоро, тоже забрались
в машину и укатили дожигать свои юные американские жизни в неизвестном американском направлении.
А Алекс, Грейс и дядя Анкл вернулись только поздно вечером.
И они привезли с собой 11 огромных чемоданов.
Самый крупный чемодан не помещался в лимузин.
Он просто лежал на крыше, как свалившийся с небес гладкий чёрный метеороид.
Через день Юстас отбывал в свой Санкт-Ленинград.
И он увозил с собой все 11 чемоданов. Что было в них?
Слитки золота 286 пробы? Миндаль и халва? Жемчуга и бриллианты? Образцы лунного грунта?
Кстати, пакетик с белым песком за поленницей так и не нашёлся.
Или нашелся? Не нашего ума дело.
Наше дело об одиннадцати чемоданах не раскрыто до сих пор.
И сейчас мы не станем их раскрывать.
Всему своё время. Сохраним завесу тайны.
Иначе какой Спилберг!
продолжение: "20. HAPPY END – FINITA EST COMOEDIA"
http://proza.ru/2022/12/27/1594