Шел десятый месяц войны со слабым, никчёмным соседом - Голодупенко сделал все, чтобы дискредитировать врага в информационном поле. Каждый имбецил знал, что весь мир с ним. К сожалению, кроме имбецилов, об этом не знал никто, но над этим Голодупенко и его команда работали.
Голодупенко, в принципе, не был лентяем, поэтому он был искренне удивлен, когда прекрасным ноябрьским вечером какие-то непонятные селюки в камуфле выволокли его из царских опочивален в Конче-Заспе.
Притащив несчастного на президентский балкон, зафиксировав сзади тело нашего героя, сунули под нос новую повестку дня.
- Люби друзи, - по привычке прохрипел президент, скосив глаза в бумажку – ему пришлось проморгаться, чтобы зрачки вернулись в исходное состояние. – Люби друзи… - Повторил он, уже не так бодро.
Внизу бесновалась толпа, вместо вил у каждого второго было оружие, народ словно собирался на какую-то войну.
- О чем я хотел вам сообщить? Вот вы все тут стоите с оружием, - мысленно Голодупенко выдохнул – первая фраза, хоть и была не в его пользу, но констатировала очевидный злой факт – дальше должно пойти легче – раньше прокатывало.
- А в это время наши доблестные бойцы вывозят из Москвы москальских рабов и прочие репарации! – Голодупенко задумался – или преференции – да насрать – этим селюкам и так прокатит. Робкий голос из толпы проблеял:
- Панэ атаману, а куда делся свет? Куда делось отопление? И почему вода по расписанию?
- Смотрите на него, люди добрые! Вместо того, чтобы все вышеперечисленное вывозить из клятой Московии – он мне тут такие вопросы задает! – Президент начал распаляться:
- Я, что вам – динамо-машина с Мотор сичи? У тебя есть оружие – встал и пошел. И хочу сказать – что чем раньше вы туда попадете – тем больше всего этого перечисленного мы привезем в нашу славную столицу! – Толпа подняла на неизвестно откуда взявшиеся вилы любопытного оппонента президента и в мгновение ока скрылась в темноте.
- Неужели снова пронесло?! – Подумал вслух Голодупенко, падая в заботливые руки закамуфлированной охраны, и, прежде чем президент свидомой ушел в обморок, мысли его были далеко – где-то в Колумбии.