Муха вздохнула и упрятала мохнатую вислоухую башку под куст сирени.
За забором проехал велосипед, Муха попыталась гавкнуть, но получилось только зевнуть. Все равно это был свой – сосед дядя Саша, который ходил в гости и всегда приносил косточки.
Сквозь дрему она слышала, как шумно чирикают воробьи. Они обсели ее миску по кругу и ругались из-за мяса и макарон. Но разогнать их было лень.
Собачьи уши уловили шорох и скрип. Как будто… кто-то лез через забор.
Муха была умная собака и кое-что знала. Свои ходят через калитку. А если не через калитку, то чужой, а если чужой, надо его прогнать.
Муха встала, деловито встряхнулась и побежала по дорожке.
***
Абрикос раскинулся широкой кроной на две стороны – одна большая ветка над теплицей, другая над низеньким сараем, и обе трещали от плодов – оранжевых, с красными бочками и размером с яйцо. Кончик одной ветки высунулся за забор, подманивая прохожих.
Васек сорвал один абрикос, разломил пополам, щелчком отбросил косточку. Сжевал медовую мякоть, сорвал еще два абрикоса, уплел и их. Поднял глаза на ветку повыше, прикинул высоту хлипкого забора.
- Поехали! – сказал Васек вслух и подтянулся сперва на забор, а потом на крышу сарая.
Он ел абрикосы, кидал косточки за забор и высматривал, что на даче есть еще. Потом спрыгнул и пошел в глубь участка.
И тут навстречу ему выскочила громадная черная псина. Она оскалила большую белозубую пасть и гневно зарычала.
Васек коротко помянул национальную русскую выпечку, то есть блин, и мотнулся в сторону. Только не в ту. К забору, да не к тому.
Здесь стояли высокие столбы с натянутой проволокой, за которую цепко держались виноградные лозы – пока без гроздей.
Но сейчас Ваську было не до винограда. Он подпрыгнул и полез на столб. Муха подпрыгнула за ним, но не успела, только стянула кроссовок.
Надо было бы спрыгнуть на другой участок, как раз за соседний забор, но на крыльце как раз переобувался хозяин и смотрел на Васька с усмешкой.
Так Васек и повис, обняв стол и поджав ноги. Муха села внизу и стала ждать. Ее морда приобрела злобно-мечтательное выражение.
Ей бы маньяка в боевиках играть, собачаре этой. Чтобы он с таким же выражением начинал пытать своих жертв.
Только жертв обычно спасают, а помочь Ваську было некому. Сосед тоже просто сидел и просто смотрел. Так и висел Васек как раз между двумя взглядами – как под двумя прицелами.
От ржавеющего столба чесались руки, поджатые ноги начинали болеть, а сердце колотилось так, что того и гляди грудь порвет.
- Эй, висишь?
Сосед подошел к забору.
- Висю… - пробормотал Васек.
- Прыгай сюда!
Васек вытаращил глаза.
- Прыгай, прыгай, не бойся, не укушу.
Васек собрался с духом и прыгнул.
Муха вскочила, прижала уши и оскалилась.
- Молодец, - сказал дядя Саша. – Хорошо сторожишь.
Муха вильнула хвостом.
- А ты иди отсюда! – приказал он. – Еще раз явишься, в милицию сдам… - Задумался. – Хотя нет, лучше ей отдам.
Васек посмотрел на собаку, посмотрел на соседа, жалобно протянул что-то вроде: «Ох-ой-ой» - и зашагал к соседской калитке, поджимая ногу в носке.
Муха только успела гавкнуть вслед. Больше для порядка и чтобы что-то сделать.
Уж больно странная картина получалась. Вроде за забором – значит, чужой. Но за соседским – значит, свой. Но был на участке – был чужой. Уж лучше полаять, для пользы дела.
Проводив взглядом чужого, Муха пошла прочь. Попила воды из большой миски, вернулась к сиреневому кусту и снова улеглась.