Глава 14
Около дома Романова Степана Филимоновича собралось много народу. Сегодня тут траур, от продолжительной болезни директор сельской школы скончался. Он ушёл в иной мир тихо и спокойно, без тяжёлых мучений, его сердце остановилось навсегда, а с этим и остановилась целая эпоха. Уходило в прошлое то сознание людей, которое передавалось из того буржуазного общества, которое было раньше. Ещё тех учителей и преподавателей царского режима, которых по необходимости, и в связи огромной нехваткой кадров приходилось приглашать в учебные заведения, в том числе и в сельские школы, хотя там их становилось всё меньше и меньше. Замена им была, приходили молодые учителя, уже полностью воспитанные школой пролетариата и коммунистическими идеями партии. Они хорошо понимали то направление курса партийной идеологии, что на них возлагалось и старались прививать это своим ученикам. Романов был обычным математиком и хорошим учителем, больше всего любил свою профессию и никогда не жалел что выбрал именно её. А самое главное ему удалось сплотить коллектив вокруг себя, людей разных эпох и взглядов.
— Эй, Данилка! А ну, поди-ка сюда, — крикнул мальчишке, бежавшему мимо дома Романова Пашка Федоров.
— Чего тебе дядя Паш? Остановившись и посмотрев на высокорослого, здоровенного мужика спросил чумазый мальчишка. Его кудрявые темные волосы и смуглое лицо напоминали цыганёнка, а короткие штаны и здоровенная рубаха беспризорника. Он улыбался и немного был удивлен.
— Вот что Данилка, а ну-ка дуй к учителю Плешакову Валентину Даниловичу домой. Знаешь, где он живёт?
— А как же! — Громко ответил мальчонка, — У Берилихи, это все знают.
— Так вот, передай ему, чтобы быстро шёл сюда, скажешь, парторг велел и побыстрей! — Чётко по-военному приказал Пашка.
— Будет исполнено товарищ командир, — отрапортовал Данилка и приложил ладонь к козырьку старой видавшей вида фуражки.
— Исполняй! — Скомандовал Павел.
Мальчишка рванул с места так, что только пятки были видны и быстро скрылся за соседними домами.
— Вот оно как получается, живёшь себе живёшь, суетишься, работаешь, дом строишь, детей растишь, а потом раз и нет тебя и зачем жил спрашивается? А Василий Иванович, что скажешь?
Дурнев заёрзал на пеньке на котором сидел и посмотрев на председателя своими мелкими глазками ждал ответа.
— Философский вопрос задаешь Антип Силуанович. Значит, что-то должен сделать человек в своей жизни, ведь все же, родился он для чего то.
— А что же, разве ничего не сделал для людей Романов, скольким сельчанам дал он знаний, скольких грамоте научил, ведь больше половины села даже читать не умело, а теперь, посмотрите, вон приходят в правление, расписываются за свои трудодни, а раньше что, крестик ставили, — сказал к слову парторг.
— Да, это правда, — добавил председатель.
Около дома Романова собиралось всё больше и больше народу. Каждый сельчанин заходил в открытые двери горницы, где лежал покойный, отдавал поклон и выходил на улицу.
— Здравствуйте товарищи, Романов Степан Филимонович здесь проживал? — обратился подошедший небольшого роста мужичок. Это был совсем незнакомый никому человек, в этой деревне его никто и никогда не видел. Произношение его очень отличалось от местного диалекта, оно было больше похоже на столичное или в крайнем случае губернии. Густые ровные брови, прямой нос, хорошо выстриженная борода и тонкие губы выдавали его за человека больше из интеллигенции, чем из простого народа.
— Здравствуйте товарищ, — ответили собравшиеся около дома сельчане. — Вы проходите в дом, вон дверь открыта, если хотите попопрощаться, — кто-то сказал из сидящих на завалинке мужиков.
— Спасибо, — коротко ответил незнакомец. Неспешной походкой он прошёл в дом и через несколько минут вышел обратно.
Осмотревшись вокруг, этот человек подошёл к стоящим около окна людям, молча курившим папиросы и изредка посматривавшим на незнакомца.
— Очень жаль товарищи, хороший был человек, очень жаль.
Я хотел бы представиться, меня зовут Петр Семенович Чернобай, исполняющий обязанности заместителя начальника Наркомпрос РСФСР в городе Тамбове.
Он вытащил из кармана мандат, аккуратно развернул его и показал присутствующим.
— Вот решил лично приехать и отдать дань памяти человеку, очень хорошему человеку, которого я лично знал и которому благодарен за столь великий вклад в образование Российское. Да, а кто же здесь председатель?
— Да, действительно это был интересный и мудрый человек. А председатель здесь я, — ответил Подкопытин,
— А вы что же прямо с дороги товарищ Чернобай?
— Да, только что приехал, да я ненадолго, машина ждёт. Действительно, прямо перед ручьем, который протекал неподалеку от дома Романова, перед поворотом на проселочной дороге, стояло по тем временам чудо техники. Автомобиль НАМИ-2 окружили местные мальчишки и с удивлением рассматривали.
— Меня зовут Василий Иванович Подкопытин, — представился председатель, — А это наш парторг Виниамин Карлович Стрель, — следом он представил каждого стоявшего рядом члена правления.
— Так вы к нам по делу или проездом?
— Да проездом председатель проездом, — Чернобай чуть замялся, затем продолжил,
— Хотя, кое-что сделать надо. Стоявшие рядом работники правления переглянулись. — Может ко мне домой пойдём, сегодня жена картошки наварила, а товарищ Чернобай? Да по сто грамм выпьем, помянем хорошего человека. — Предложил Подкопытин.
— А что, и правда, товарищ Чернобай, жена то у председателя проворная стряпуха, а вам с дороги поесть надобно — добавил парторг.
— Уж это точно проворная она у него, не отказывайтесь, ведь дорога предстоит дальняя, только к вечеру доедете, — поддержал председателя Дурнев.
— Хорошо товарищи хорошо, если мою машину не разберут на запчасти. Вы только посмотрите что делается.
Действительно несчастный водитель отмахивался от налетевшей детворы как от мух. Они лезли на неё сзади и спереди, пытались потрогать руль, ручки управления, нажать на рычаг скорости и тормоза.
— Да не разберут, — усмехнулся Подкопытин, — Они же такой техники никогда не видели, вот им интересно посмотреть, потрогать, глядишь, кто-то из них будет водить такую технику в будущем.
— Это точно председатель, — согласился Чернобай. — Эй, Василий! — Громко крикнул он водителю, — а ну-ка, прокати ребят до конца деревни и обратно! Пусть покатаются будущие механики. Кстати, а это не Плешаков вышел из дома Романова? — следом обратился «высокий гость» к председателю.
— Да он, наш учитель, — ответил Подкопытин.
— А не могли бы вы пригласить его сюда?
— Конечно, — ответил Подкопытин.
— Валентин Данилович! Пожалуйста, подойдите сюда!
Плешаков обернулся, затем неторопливым шагом подошёл к товарищам.
— Здравствуйте, — скромно поприветствовал он присутствующих.
— Здравствуй дорогой, здравствуй! — С улыбкой протянул руку Чернобай.
— Петр!? — Удивился Плешаков.
— Он самый, — ответил Чернобай.
— Как же ты тут оказался? — с ещё большим удивлением поинтересовался Плешаков.
— Как оказался, говоришь? Да, в общем это целая история.
— Василий Иванович, — обратился Чернобай к председателю, — сделай милость, дай мне несколько минут посекретничать со старым другом детства.
— Конечно Петр Семенович, какие могут быть вопросы, — ответил Подкопытин.
— Вот и чудно председатель, а через полчаса я буду у тебя, вот Валентин Данилович как раз меня проводит.
Они вышли на проселочную дорогу и неспешно, медленным шагом направились вдоль села.
— Как же ты Петр оказался на столь высокой должности, ты же военный, офицер?
— Да, на должности я недавно, в основном воевал, сначала мировая война, потом гражданская, был тяжело ранен, лежал долго в госпитале, ну а потом, потом меня комиссовали.
Для меня вся жизнь закончилась, я считал себя абсолютно ненужным человеком, потому что всю жизнь я считал себя военным, кадровым офицером, а без армии разве может быть офицер? Кому и зачем он нужен.
— Удивительно, а ведь ты в училище был лучшим курсантом, тебя ставили в пример младшим курсам.
— Да Валентин, да, так оно и было, — с грустью ответил Чернобай.
— Ну а дальше, что было дальше, как ты стал преподавать, как вообще тебе удалось достичь таких высот в педагогике?
— Ты считаешь мою должность каким-то достижением? — Удивился Чернобай.
— Ну конечно! — Ответил Плешаков.
— А я так не считаю. Моя карьера закончилась тогда, когда я получил ранение, вот тут и всё пошло прахом. Ну да ладно, не будем о грустном.
— А вот преподавать я стал, да наверное так же как и ты. Заслуги перед новой властью у меня есть, в гражданскую воевал за нашу советскую жизнь, за народ наш, за партию.
Образование у меня хорошее, ты знаешь, доверие товарищей с которыми на войне под одной шинелью спал, вот так и сложилось, что начинали почти с нуля, ну а потом все эти должности, карьера, дальше не хочу говорить, это просто скучно.
— Да, досталось тебе Петр, жизнь тебя потрепала.
— Что ты Валентин! — Чернобай по-дружески похлопал по плечу Плешакова. — Всё в жизни надо пройти и хорошее и плохое, трудное и лёгкое, а иначе как? Ну, а ты как, прижился здесь в деревне, в город не тянет?
— Да, ведь я совсем забыл тебе сказать! Женюсь я Петр, женюсь.
— Да-а-а, — удивленно протянул слово Чернобай. — Любопытно, на односельчанке или из города?
— Нет, она не из города, это местная девушка, — ответил Плешаков.
— Наверное, она красивая?
Плешаков наконец-то заулыбался.
— Конечно красивая, ты знаешь Петр, мне бы очень хотелось тебя с ней познакомить, только вот время у нас маловато, ты же уезжаешь? Слушай, а может останешься, немного погостишь, а?
— Эх дорогой друг, я бы с удовольствием остался бы, но ты понимаешь, сейчас не то время, хотя слушай, на свадьбу постараюсь приехать, ты потом сообщи когда расписываетесь.
— Конечно, сообщу, непременно сообщу, — загорелся Плешаков.
— Ладно, ладно, что-нибудь придумаем, — добавил Чернобай. — Я ещё не сказал тебе самого главного, ты вот что дорогой друг, в ближайшее время, тебе придётся возглавить деревенскую школу, стать директором.
— Директором? — Плешаков удивился и улыбка с его лица пропала.
— Да директором, что здесь удивительного, других кандидатов пока нет и хочешь ты этого или нет, тебе придётся с этим согласиться.
— Вот как? — Ты даже не даёшь мне выбора?
— К сожалению пока нет.
— Что значит пока?
— Потому что пока, ты будешь работать временно, соответственно мы будем искать тебе замену, и вот что, — добавил Чернобай, — я думаю тебе надо подумать о переезде в Тамбов, для тебя имеется должность в управлении образования.
— Какая ещё должность? — очередной раз удивился Плешаков.
— Хорошая Валентин, хорошая и ответственная должность, будешь моим заместителем.
— Как!?
— Ты считаешь, что я смогу быть чиновником в управлении! — Тут Плешаков не выдержал и рассмеялся. — Ты действительно так считаешь?
— А почему нет, вот и с будущей женой пока посоветуйся, сам подумай, здесь я тебя не тороплю, — добавил Чернобай.
— Да-а-а, дал ты мне задачу, ну что же хорошо, я подумаю, — ответил Плешаков. — Кстати, вот и дом председателя, чуть мимо не прошли.
— Что же, вот и хорошо, я надеюсь на твоё положительное решение. Валентин, слышишь, на положительное, — ещё раз повторил Чернобай. — А школу завтра же принимай, понял, завтра.