Сократ знал, что он ничего не знает. Любое утверждение Сократа о чем-нибудь еще противоречило бы этому главному утверждению. Как же ему удавалось решить эту логическую проблему?
Его решение двоякое. Во-первых, он опровергал любое утверждение оппонента как противоречивое, не предлагая ничего другого взамен. Во-вторых, если он и делал какое-то утверждение, он или сам его опровергал, или ясно, что он мог бы его опровергнуть. Второй подход можно назвать сократовской иронией. По сути, ирония Сократа означала, что каждое его утверждение было внутренне противоречивым.
Пример первого подхода есть в диалоге «Евтифрон». Сократ спрашивает, что такое благочестие, а Евтифрон отвечает: «То, что угодно богам». Боги часто не согласны друг с другом, замечает Сократ. Евтифрон согласен с этим возражением. Тогда, - говорит Сократ, благочестивое и неблагочестивое — одно и то же. И Евтифрон вынужден согласиться, что его утверждение неверно, потому что оно допускает противоречие. Сократ не дает никакого другого определения.
В некоторых случаях ирония очевидна, как в диалоге с оппонентом "Гиппий Больший". В этом диалоге Сократ доказывает и мудрость, и отсутствие мудрости у Гиппия. Проблема в том, что оба эти доказательства одинаково фиктивны. Сначала он говорит, что софист Гиппий очень мудр, поскольку он получает много денег за преподавание. Я уверена, что тогда это звучало также смешно, как и сейчас. Потом он «показывает» что Гиппий не мудр, потому что он не знает ответа на загадку: когда каждый из двух людей не обладает некоторым свойством, а двое вместе обладают. Оказывается, это свойство - «быть парой». Хорошо, но что эта загадка имеет общего с мудростью? Я уверена, что Сократ издевается и над эти "доказательством" также. Дальше он просит софиста определить слово «прекрасное» с предсказуемым результатом. Сам Сократ не дает определения прекрасного, которое было бы непротиворечивым. Тому же Гиппию он доказывает, что законы на некотором острове беззаконны, что является ироническим утверждением, так как содержит внутреннее противоречие.
Еще один пример иронии можно заметить в диалоге «Критон». Дело происходит в тюрьме. Критон пришел, чтобы выкрасть Сократа из тюрьмы, подкупив стражников. Сократ отказывается бежать. Он убеждает Критона, что будет лучше, если его казнят, потому что это послужит доказательством незыблемости закона.
Критон согласился, что казнь Сократа послужит ко благу государства. Но с таким же успехом Сократ мог бы доказать и прямо противоположное утверждение: казнь Сократа на века доказала бессмысленность и жестокость закона, который обрек философа на смерть. Эта же тема, неудовлетворительность законов, обсуждалась и в диалоге "Гиппий Больший", который должен был происходить ранее. Так что можно быть уверенным, что Сократ имел в виду и возможность доказательства противоположного утверждения. Надо еще заметить, что диалог начинается с рассказа Сократа про его вещий сон: богиня предсказала его смерть на третий день. Это само по себе сделало бегство бессмысленным для Сократа, и рассуждения о законах не имели отношения к делу.
Само утверждение "Я знаю, что ничего не знаю" содержит внутреннее противоречие, является образцом сократовской иронии.