из "Записок Душевного Инвалида"
Грустная история -2
…За окном сыро. Уже который день. Сырость была всюду, и, казалось, в постели то же. И на душе было сыро.
Вставать не хотелось. В голове стоял противный шум, левая сторона груди отдавалась ноющей болью даже при маленьком движении.
Жить тоже не хотелось.
В последнее время он всё чаще и чаще ловил себя на этой мысли. Силы жить, может быть, и были, а желания - нет.И как-то внезапно пришло осознание того, что он очень сильно устал жить. Устал от постоянно плохого самочувствия, устал от одиночества, своей ненужности, устал от этой сырости.
Он лежал и привычно прислушивался к нытью своего тела, как опытный шофёр, заводя свою машину, прислушивается к работе мотора. Новых болей не было. Но и того, что было- уже хватало. Он, даже, научился разделять своё сознание от боли, от своего тела, смотреть на него как бы со стороны - тело на одной стороне, а его сознание на другой.
Первое время он ходил по врачам. Те очень интеллигентно сочувствовали ему и привычно брали подарочки- то коробкой импортных конфет, то бутылкой армянского коньячка, назначали всяческие анализы, процедуры, которые он регулярно и педантично проходил. И только один врач, молодой, рыжий и нахальный, засунув ему обратно в пакет бутылку молдавского коньяка, сказал, что от старости лекарства нет.
В принципе, он это и сам знал. Но как-то не думал об этом, а по привычке выполняя все предписания врачей.
Так протекала его одинокая жизнь.
Он часто ловил себя на мысли о том, что жалеет, что нет у него веры в Бога. С ней было бы, наверное, легче. Но после того, что случилось с его семьёй, веры уже не было и не могло быть.
Не смотря на это, он был убеждён в том, что души людей всё-таки не исчезают бесследно с земли, и верил, что душа жены и двоих его детей где-то тут, рядом с ним. Он разговаривал , жил с ними, подчас теряя ощущение реальности бытия.
Уже семь лет прошло с той поры. Они были в его памяти такими же как и прежде. Семь лет...
…В ту зиму было холодно, они на ночь хорошо протопили печь, но из боязни, что к утру она остынет, жена закрыла заслонку раньше, чем уголь в печи прогорел и угарный газ оказался в доме…
То, что было потом, он совсем не помнит. Какая-то защита психики сработала и не подпускала в сознание эти воспоминания. Он выжил как-то, пробыв в психушке полгода. Очнулся неожиданно и врачи его отпустили домой. Но, наверное, лучше было бы для него, чтобы он там и оставался.
Он много работал и много пил. Легче на душе не было, но монотонная работа не давала возможности думать, а алкоголь помогал переносить одиночество. У него было две жизни- до и после.
Он научился не думать ни о той жизни, ни об этой. Так было легче....
…Тихонько повернулся со спины на правый бок, оценивая своё состояние.
Плохо было.
Лежать не хотелось. Осторожно, оберегая левую сторону груди, встал, натянул на ноги холодные старые тапочки и постоял какое-то время посередине комнаты, прислушиваясь к себе.
Ничего не хотелось.
Дождь барабанил по железной крыше сарая, который стоял рядом с домом, то сильно, то ослабевая и этот гул почему-то особенно его угнетал и давил на сознание Подойдя к шкафу, он открыл скрипучие двери и вытащил из висящих на вешалке брюк, ремень, оценивая его, осмотрел. Ремень был старый, кожаный. Хороший ремень был.
Он соединил его концы, продев через кольцо, сделал петлю. Оглядел комнату и остановил взгляд на злополучной чугунной заслонке. Подошел и, вдев конец в отверстие, которое было в ней, крепко привязал.
Петля была на уровне плеч. Он одел её на себя, отведя пряжку за голову и, затянув на шее, потянул руками за ремень, проверяя, не сломается ли чугунина. ” Раньше бы надо было. ” - Облегчённо подумал он и поджал под себя ноги.
В голове резко застучала молотком кровь, было не больно и спокойно....
…Через несколько минут в доме стало опять тихо....
© Copyright: Чешенов, 2002 ЕНД: 2206100036