Мой коллега Михаил Петрович как-то предложил мне перейти в его отдел, которым он заведовал. В штатах его отдела болталась свободная единица, которую вскоре могли бы убрать при общем сокращении численности института. Но основная причина была не в этом. Он опасался, что на эту единицу к нему в отдел попадет недавно защитивший кандидатскую диссертацию Леонард Шевченко, которого Михаил Петрович поддержал на защите диссертации. Поддержал его не только он, и теперь Шевченко упорно предлагал каждому из своих «покровителей» взять его к себе старшим научным сотрудником. Покровители, однако, противились этому, учитывая очевидную тупость новоиспеченного ученого и его повышенную тягу к общественной работе, заполнявшей большую часть его рабочего дня.
Меня что-то удерживало от перехода в отдел Михаила Петровича. Тематика его отдела сильно отличалась от моей. Его это не смущало, но я не захотел круто менять направление своей деятельности. Тогда он «по старой дружбе» предложил такой компромисс:
- Хорошо. Но обещай мне, что подыщешь в своем окружении через твоих знакомых компетентного человека, который смог бы украсить мой отдел.
Я согласился и стал искать подходящего человека. Человек такой нашелся. Великолепно образованный, умелый и толковый, причем без пяти минут доктор наук с уже подготовленной к защите диссертацией. Уйти с прежней работы он захотел из-за его неуемной жажды творческой свободы. Кроме того, усилилось давление на него начальника, так же решившего взяться за свою диссертацию при его помощи.
Я всё это рассказал Михаилу Петровичу и не преминул заметить, что человек этот – славянин до седьмого колена и что еврейских корней у него нет. Тогда уже это стало существенным для приема человека к нам на работу, поскольку партийная верхушка страны стремительно деградировала, и «сверху» уже ощутимо несло дурным душком.
Михаил Петрович вскоре встретился с найденным для него мною человеком. Но о результатах этой встречи упорно помалкивал, пока я его сам напрямую об этом не спросил. Наш с ним разговор начался с его горестного вздоха:
- Понимаешь, мне пришлось его не взять. Он оказался чересчур умным. Если бы я его взял, мне самому бы в отделе делать было бы нечего. У твоего знакомца оказался потрясающий интеллект. Он свободно владеет прикладной математикой, разбирается в конструкторском деле, охотно ставит и решает любые задачи. Видимо, такого уровня компетентности я лично никогда не достигну…
Отдел Михаила Петровича после пресловутых «реформ» просуществовал недолго. Несколько молодых специалистов, выпускников престижного вуза, дружно перешли в другой отдел. Один из очередных директоров института, ссылаясь на финансовые трудности, однажды предложил всем без исключения научным сотрудникам и инженерам уйти в отпуск без содержания. Народ ворчал, поскольку у многих сохранились еще не использованные отпуска, и идти в отпуск за свой счет было бы абсурдно. Но директор был неумолим, и тех, кто не соглашался, наметили к увольнению по сокращению штатов.
Михаил Петрович был одним из немногих, кто не поверил в возможное их сокращение при отказе уйти в отпуск за свой счет. Но его все же сократили, несмотря на то, что он полвека проработал в институте и по праву считался одним из ведущих специалистов страны.