Очень много встречал рассказов о том, как наши войска из Афганистана выводили. Но редко кто рассказывает о том, как их туда вводили. А я, как раз, попал в то время, когда войска вводили. И вошла наша рота туда первой. Ну, или иной из первых. Давайте, всё-таки, не будем брать в расчёт спецназ, который работал там отдельно. Я именно про контингент, в широком смысле этого слова.
То, что мы собираемся заходить в Афганистан, уже было известно. Не официально, но наш командир роты об этом говорил при личном составе без какой-либо утайки ещё примерно за месяц. Затем появились парни из понтонного полка, и стало понятно, что это будет совсем скоро. Мы думали, что дадут нам отметить Новый год в части в Термезе, а потом уже — будь, что будет. Но получилось так, что не дали. Оружие нам выдали 25 декабря утром. А реку мы пересекли уже 26 декабря к вечеру. За день до этого туда первыми пошли разведчики.
Самое странное было даже не то, что зачем-то поторопились до Нового года. Поговаривают, чуть ли не подарок кому-то там сделали. Вопрос нас мучал иной — зачем? Этого не могли объяснить даже старшие офицеры. Твердили какую-то заученную фразу, типа «приказ занять район, согласно сведениям разведки». Как занять, что делать, никто не понимал. Его просто занять, разбить лагерь или с боями штурмовать что-то придётся, никто ничего не говорил. Потом сказали, что идём в Пули-Хумри, а затем — на Кабул. Мол, там уже более 300 человек разведки пошли. Всё нормально, никто не стреляет.
Но дала нам по ушам уже дорога. Машины буксовали, не приспособлены. Дороги на перевалах скользкие, моторы захлёбывались, выходили из строя. Через пару дней мы проезжая мимо увидели расстрелянный ЗиЛ нашей разведки. И вот тогда стало понятно, что нас тут не ждут. Грузовик был в крови, кого-то явно убили или ранили. Когда мы добрались уже к нашим передовым отрядам, это было 30-го декабря, нам рассказали, что там четырёх парней не стало. Потом было зимнее стояние. На улице минут 15, а мы в палатках, укутываемся в тряпки и пытаемся не помереть от холода. В день давали 2-3 банки тушёнки и немного хлеба. И таким образом мы выживали больше двух месяцев. Это реально был ужас. Отмороженные пальцы, гепатит, и никаких душманов не нужно. Мы и не знали о них тогда.
А узнали впервые в конце марта. Когда нас отправили к пакистанской границе перекрывать поставку оружия в Афганистан. Шли по горам дней 7-8. Параллельно на низинах афганские военные, наши союзники зачищали кишлаки. А мы, получается, прикрывали из сверху и искали тропы поставки оружия. Наткнулись на одну из таких. И были неприятно удивлены. В коротком бою мы столкнулись не с деревенскими мужичками с берданками, как нам говорили, а с хорошо организованными экипированными бойцами. Там наш взвод понёс первые потери.
Бой длился примерно минут 5-7. На нас напали, мы залегли за камнями, и дали ответ. Начали обходить с фланга, но афганцам удалось скрыться в небольшом ущелье. Вернулись на тропу к позиции, и недосчитались сержанта нашего. Глядь, а он у камней лежит. Готов. Хороший парень был. Донесли его к точке ночёвки, а на следующий день его вертолёт забрал. Почти весь вечер все просто молчали. Вот они, потери. А их потом будет гораздо больше. Но пока мы об этом не подозревали.