Я нагнулся, взял полотенце с травы вместе с конвертом и пошёл к машине. Сел, завёл мотор, но ничего рассматривать не стал. Не время, торопливость нужна только при ловле блох. Ехать до КПП полмили, дорога с тремя поворотами. На втором я притормозил и засунул конверт под камень возле кроличьей норы, чтобы позже за ним вернуться. Патрульный полицейский не дремлет в таких случаях.
Когда я подкатил к КПП, патрульного не было, наверное уехал пить кофе на автозаправку, что в миле от пляжа, решил я. Дежурный пенсионер скучал и я ему широко улыбнулся.
-Хелло Джон, кажется кто-то был на пляже и взял с собой спасательный жилет,- сказал я ему.
-Не может этого быть, никого кроме тебя не было.
-Да ты глянь на запись камеры, кто въезжал, может быть на лодочный пирс?
-Сейчас прокручу.
Через минуту он сказал
-Глазастый ты, был тут на Тойоте молодой человек вроде тебя, сказал, что ему только развернуться надо, так как по ошибке пролетел кемпинг.
-Покажи, может я его знаю? Я ведь в кемпинге часто бываю.
Джон повернул экран монитора и я увидел старую Тойоту серого цвета с номером штата Иллинойс.
-Никогда такого автомобиля не встречал, пока Джон, приеду после завтрака с внучкой, ты уж тучи разгони, чтобы позагорать можно было.
-Разгоню, как без этого, ха, ха.
Значит парень на Тойоте не там развернулся и резко взял с места, скорее всего патрульный за ним увязался. Эти ребята никого не прощают. Через милю на перекрёстке дорог Андерсон и Спринг Смит я увидел мигающую полицейскую машину и остановленную Тойоту, свернул в проулок и поставил машину на автоматическую мойку.
Попадаться на глаза им я не хотел, разумеется с внучкой я не поеду, так как в выходные она с родителями, а со мной по будням, но Джон запомнит, что я был на пляже с ребёнком, а значит никуда не отлучался от берега где после десяти полно народу. Бояться мне нечего, так как отпечатков пальцев на конверте я не оставил, брал полотенцем. Полотенце уже старое можно и выкинуть после обтирания машины. Вот такой детектив начался.
На пляж я вернулся за десять минут до новой смены дежурных и перекинулся парой фраз с напарником Джона. Через пятнадцать минут при новой смене я уже покидал зону отдыха с конвертом под сидением и поехал на утреннюю службу в церковь Святого Игнатия, что в паре миль от моего дома.
Приехал к началу службы на испанском языке. Минут через сорок служба закончилась, все стали прощаться друг с другом. Кто собрался домой, а кто присел за стол с отцом Титусом поговорить за жизнь. Народ очень приятный и отзывчивый.
Мне нравится наша часовня. Я могу там сидеть долго-долго, иногда целый день. Что-то в ней есть, а может церковь построена на хорошем месте.
Горит церковная свеча, дрожат на стенах тени.
Волнение в душе и к покаянию кличет зов.
Моим грехом истёртые церковные ступени
Молчат и снова терпеливо ждут моих шагов.
На них ступил и дверь сейчас рукою трону,
Услышу скрип пришедший к нам из глубины веков.
Я помолюсь тебе Иисус и поцелую терновую корону,
Я знаю, что простишь сейчас, но не забудешь мне грехов.
Я вспомнил Иордан, звук шелеста листвы и тени.
Закрыл глаза, услышал русский колокольный звон,
Смирил свой дух и опустился на колени
И слышу я шаги, стучат сандалии, Иисус? Да это он.
Я прошёл в часовню и убедившись, что хвоста нет, открыл конверт. Там лежал паспорт и билет на самолёт до Тихуаны. Вылет в понедельник из Мемфиса и я все дела успею утрясти. В часовне я преклонил колено со словами святого Игнатия - “Y aqu; se le ofrec;an los deseos de imitar los santos, no mirando m;s circunstancias que prometerse as; con la gracia de Dios de hacerlo como ellos lo hab;an hecho.”, потом опустил пять долларов в копилку пожертвований и зажёг свечу. Но уходить из часовни не хотелось, что-то продолжало тяготить. Я снова опустился на колени и стал по русски произносить молитву: ”Благослови врагов моих их в этом и будущем веке! Вмени им в добродетели то, что они сделают для меня! Назначь им из вечных твоих сокровищ и обильные награды. - Что же я приносил Тебе? Какие благоугодная жертвы? - Я приносил одни грехи, одни нарушения Твоих заповеданий. Прости меня, Господи, прости виновнаго пред Тобою и пред человеками! Даруй мне увериться и искренно сознаться, что я грешник! Даруй мне отвергнуть лукавыя оправдания! Даруй мне покаяние! Даруй любовь к ближним одинаковую ко всем, и утешающим и оскорбляющим меня! Даруй мне терпение во всех скорбях моих! Мое единственное достояние - стыдение лица и молчание уст. Предстоя страшному суду Твоему в убогой молитве моей, не обретаю в себе ни единаго достоинства, и предстою, лишь объятый отвсюду бесчисленным множеством грехов моих, как бы густым облаком и мглою, с единым утешением в душе моей: с упованием на неограниченную милость и благость Твою. Аминь.”
На душе стало спокойно, значит надо собираться в дорогу.