Радио «Радонеж», Москва.
Отекстовка: Сергей Пилипенко, ноябрь 2022.
Добрый вечер, дорогие братья и сестры! Я обещал вам особую передачу о крещении Руси. Это очень важно. Я бы на вашем месте внимательно послушал и даже сделал пометки на память, потому что до сих пор, еще с дореволюционного времени из книжки в книжку, из учебника в учебник кочует сказочка о насильственном характере крещения Руси.
Выглядит эта сказочка примерно так. Киев, площадь, толпа киевлян. Появляется князь Владимир Святославич, будущий святой, будущий равноапостольный, будущий Красно Солнышко, и говорит нечто совершенно несообразное: «Киевляне! Завтра все креститься будете в речке Почайне. Вон попы стоят. А ежели кто не придет…» Тут вероятно князь должен был погрозить кулаком. Но, братья и сестры, такого никак не может быть. Князь в домонгольский Руси был зависим от города, тем более от такого сверхмощного города, как Киев. Население Киева в домонгольский период оценивается от 50 до 100 тысяч. В Европе таких городов вообще не было, кроме Лондона. В XI веке, когда Киев имел более 50 тысяч жителей, 10-тысячный город Париж считался очень солидным. Князь зависим от города. Город сильнее князя. Мы знаем, как славяне и русы Древней, Киевской, домонгольский Руси уважали своих князей, как они нуждались в князьях, как они бывали верны князьям, как они стремились для своего города раздобыть князя, если его не было. Все так. Но мы также знаем, что за гораздо меньшие прегрешения, чем посягательство на веру предков князей изгоняли, а иногда, к несчастью, даже умерщвляли. Город имел свою аристократию. Аристократия, то есть бояре была сама очень сильна и следила за тем, чтобы князь не посягнул на лишнее. Была также демократия, был вечевой строй. Были сходы на улицах, были кончанские вече в концах, то есть в районах города. И наконец в важных случаях созывалось общегородское вече. Настоящая городская демократия Древней Руси — это не наша, нынешняя, сомнительная демократия. Она была представлена совершеннолетними, женатыми мужами, домохозяевами, главами семей. Вы сомневаетесь? Не сомневайтесь. Например, князь воевода прежде всего волен был воевать. Его можно было уговаривать не воевать, лишний раз меча не обнажать, междоусобицы не начинать. Уговаривали епископы, игумены, если не было епископа, священники, но не всегда получалось. Все равно воевать было правом князя. А как он мог воевать? Только вместе со своей дружиной. Ну, мог также набирать охочих людей, то есть добровольцев. Но князь не мог ополчить город. Город ополчал себя только сам. Только вече могло ополчить город. Ни одна демократия сейчас не дает гражданину права непосредственно принимать участие в решении вопроса мира и войны. А в Древней Руси это было неотъемлемым правом городского вече, как и в Древней Греции, если хотите.
Потому, если бы князь сказал что-нибудь подобное перед языческим вече, киевляне почесали бы свои макушки, волосатые по моде славян или же бритые по моде русов, как, кстати, брил голову и носил оселедец князь Святослав, отец Владимира. И почесав макушки, киевляне изумленно ответили бы: «Княже, а ты не перепил вчера в гридне? Тогда пойди проспись. А то ворота у нас вон где!» и выгнали бы его через эти ворота. Потому такого быть не могло.
А что же было? Вот сейчас мы с вами и посмотрим. Будем двигаться хронологически, но в обратном направлении, от более близких к более далеким событиям. Перед Владимиром княжил его сводный брат Ярополк, второй Святославич. Женат он был на христианке из Чехии, симпатизировал христианам и поддерживал их. Возможно даже, он был крещен, но точно того никто не знает.
Отец Ярополка и Владимира Святослав был убежденным язычником и закончил жизнь язычником. Однако летопись сообщает, что ежели кто крестился в дружине из его бояр и младших дружинников, то Святослав «не браняху, но ругахуся тому», то есть не запрещая, ругался, издевался, смеялся над новыми христианами. Значит крестились многие, и многие крестились именно в дружине. Показательно, правда?
Идем дальше в глубину. Мать Святослава святая Ольга нам известна и памятна. Как сказано в величании ей, «и многія люди россійскія святымъ крещеніемъ просв;тившая». В величании святому Владимиру будет уже сказано: «и вс; люди россійскія». Значит многие уже были христиане со времен Ольги.
Идем дальше в глубину веков. 860 год. Славяно-русская рать под водительством Киевских князей Аскольда и Дира осаждает Константинополь. Ситуация тяжелая. Лучшие войска европейской части империи находятся в Азии. Там идет война с мусульманами. И даже более чем грозный византийский флот, который владел «греческим огнем», загадочным напалмом того времени, и мог просто сжечь киевский, славяно-русский флот, находится тоже где-то у берегов Сирии. Конечно, Константинополь — огромный город, и цареградцев неизмеримо больше, чем осаждающих, но какой смысл в этом многолюдстве, если это старики, женщины и дети, священники и монахи, и даже толком не умеющие владеть оружием купцы и ремесленники. Многолюдство губит, в Константинополе становится голодно. Воды, правда, хватало. Но голод не тетка. И император крайне неудачный, он вошел в историю как Михаил Третий Пьяница. Был, правда, великий патриарх, один из величайших патриархов Константинополя — святитель Фотий Цареградский. Но что он мог сделать? И тут происходит чудо. В находящемся около городских стен, на берегу бухты Золотой Рог Влахернском храме Божией матери было видение — во время служения Богородице приподнимается ее подлинная риза, лежащая на престоле Влахернского храма. До сих по идут споры, который праздник появился в честь этого события — Покров Пресвятой Богородицы или Положение Ризы Пресвятой Богородицы во Влахернах (Ризоположение), или этот праздник в церковном сознании раздвоился, и у праздника Покрова и Ризоположения в основе лежит один и тот же факт. Однако чудо было. А за чудом последовала буря, которая изломала многие ладьи осаждающих славяно-русов. Пораженные могуществом Цареграда и явной помощью, которую Константинополю оказали небеса, Аскольд и Дир, а также значительная часть их дружины не только готовы снять осаду, не только готовы вернуть награбленное в окрестностях Константинополя, но также изъявляют желание креститься. Подробно об этом рассказано в художественной манере, но в очень грамотной книге Вронского «Странствие Кукши за тридевять морей», о которой все время вам напоминаю. Всем детям, всей молодежи следует эту книгу читать. Пока она еще есть в продаже. Так вот, происходит чудо, прозрение киевлян, а также их многочисленных союзников, Киев не мог выставить такую рать один. И предводители войска желают креститься. Об этом сообщает окружным посланием не только великий церковный деятель, но и великий ученый и писатель своей эпохи святитель Фотий. Он сообщает братьям соепископам, что «грозный народ, неумолимый народ, с которым никто воевать не умел, становится нашим братом, и я направляю в Киев епископа и проповедников». Кстати, вполне возможно, что в числе этих проповедников были Константин, будущий Кирилл, и Мефодий, так как под следующим 861 годом записано их миссионерское путешествие в Хазарию. Это же рядом, это, может быть, была одна миссионерская экспедиция, реальное посещение святыми Солунскими братьями Кириллом и Мефодием Киева, нашей коренной Русской земли.
Несомненно, был назначен епископ. И скорее всего, мы почитаем его под именем Михаила, первого митрополита Киевского. Такого митрополита по спискам митрополитов никогда не существовало. Но это может быть поздней аберрацией, если мы предположим, что Михаил не первый митрополит, а первый епископ Киевский. Несомненно, епископ был назначен, проповедники приехали, учитывая, что немалое количество киевлян крестилось.
Затем Олег предательски убивает Аскольда на переговорах и захватывает Киев. Что это значит? Что тут же начались гонения на христиан? Конечно нет. Кто же будет портить отношения в только что завоеванном городе? Ну, разве Гитлер или большевички какие-нибудь. Все нормальные, даже циничные правители понимают, что захватить можно, притом только мечом, а вот править мечом невозможно. Он обоюдоострый, он режется, сидеть на нем неудобно. Конечно нет. Христианство никуда не исчезло. Христианская община в Киеве сохранилась, но лишилась государственной поддержки.
Кстати, меня всю мою жизнь изумляет, как мы слепы настолько, что до сих пор не причислили к лику святых первого князя христианина Аскольда, ведь мы даже знаем его христианское имя, его звали Николай. Это вопрос к нашей комиссии по канонизации, вопрос к нашим архиереям, вопрос к нашим церковным историкам. Как мы ухитрились столько веков не прославить, ну, пусть не равноапостольным, пусть благоверным князя мученика Аскольда Николая?
Но вернемся к истории крещения. Аскольд крестился в 860 году, святой Владимир в 988 году. Как вы полагаете, 128 лет миссионерства — это много? Думаю, что очень много. Кстати, есть все основания полагать, что, будучи язычником, будущий святой Владимир принадлежал уже к меньшинству. По крайней мере в Киеве христиане уже уверенно составляли большинство населения к моменту так называемого Крещения Руси, которое правильнее называть Окончательным Крещением Руси.
Пока что мы опирались на факты. И Ярополк, и Ольга — это реальность, это документировано. Крещение киевлян в IX веке состоялось.
Теперь переходим на почву гипотез. Можете обратиться к исследованиям недавно умершего историка Аполлона Григорьевича Кузьмина. В частности, в 1988 году вышла его книга «Падение Перуна». Там разобраны все возможные гипотезы о проникновении христианства на Русь. По крайней мере в 1988 году Кузьмин христианином не был, надеюсь, что стал и скончался христианином. Потому ни в какой предвзятости заподозрить его нельзя. «Падение Перуна» — хорошая исследовательская работа. Давайте посмотрим. Уже во второй половине VIII – начале IX века христианство вполне могло проникать через чешские земли. Кстати, интересно, что крестным первого чешского князя христианина Борживоя назван русский боярин, к сожалению, без имени. Он явно не русский из Киева. Он русский из тех русов, которые жили в Чехии. Но между русами и русами, наверняка же, были контакты. Правда? Итак, был и чешский путь.
Дальше вглубь. Уже в VII веке христианство могло проникать к Ильменским словенам. Они там, на Балтике появились недавно, как раз в VII веке. Так вот, христианство могло проникать с Балтики благодаря усилиям ирландских миссионеров, которые несколько веков трудились на Балтийском побережье. В конце концов они крестили скандинавов, чуть позже, чем мы крестились. Значит есть ирландский путь. Ирландцы тогда были необычайно близки византийскому православию. Церковь была едина. Разделение с западными латинянами еще не произошло. Но и позже довольно долго Ирландия была по сути дела православной страной. Через них мы могли получить такое же восточнохристианское крещение и христианскую культуру конечно.
Дальше вглубь. На территории нынешней Москвы, сто лет назад в близком Подмосковье, рядом с Коломенским, с музеем «Коломенское» уже много десятилетий раскапывают городище Дьяково. Там были найдены керамические изделия с четким равноконечным греческим крестом. Археологи едины во мнении, что в Дьячковском городище нету слоев моложе IV века. Следовательно, в IV, а то и в III веке нашей эры на территории Москвы, в Дьяковском городище жила какая-то община христиан. Правда, они не были русскими, они и славянами не были. Славяне на место будущей Москвы еще не пришли. Жили здесь скорее всего угро-финны, хотя, может быть, и балты. Это значит, что христианские общины в Русской земле уже были в такой глубокой древности.
И наконец еще глубже. Первый век христианской эры. Святой апостол Андрей. Сказание «О прихожении на Русь святого апостола Андрея Первозванного» существует во множестве списков и в нескольких редакциях. Кое-что в этом сказании позднего происхождения и явно приписано. Совершенно непонятно, каким образом и зачем апостол Андрей пробивался в Новгород, которого еще несколько веков не будет, и как он мог там изумиться, подивиться новгородским баням. Это какой-то новгородский писатель приписал. На землях Киева святой апостол мог быть. Эти земли известны. По Днепру, обходя пороги волоком, проходили уже в античные времена, и вверх, и вниз. И быть на месте будущего Киева и прозреть будущее величие христианского города на этих высотах апостол мог, и благословить мог, и крест поставить мог. Это правдоподобная гипотеза.
А теперь то, в чем невозможно сомневаться. Апостольским жребием Андрея Первозванного была Скифия. Для античного мира Скифия — это все, что севернее Черного моря. В северное Причерноморье постоянно ходили суда, потому добраться туда Андрею было просто, гораздо проще, чем святому апостолу Фоме в Индию. Не такой уж тяжелый апостольский жребий был у Андрей Первозванного. Правда, автографа апостола Андрея у нас, конечно, нет. Но у нас есть археологические находки в Херсонесе Таврическом не позднее I века христианской эры, конца I – начала II века. И точно I веку, то есть апостольскому веку принадлежат археологические находки на городище Танаис. Это дальше, это при устье Дона, то есть уже не на Черном, а на Азовском маленьком море. То есть, действительно, при апостоле Андрее христиане появляются в Причерноморье. Это апостольская территория Андрея Первозванного и места, где тогда уже жили славяне. Вот круг и замкнулся. Нет, не юным народом, а зрелым народом славяне и русы (славяно-русы) принимают христианство.
Правы были атеисты, когда доказывали, что крещение Руси — это не одномоментный акт, а растянутый по времени. Да, может быть, почти на тысячу лет или на девятьсот лет. Лгали атеисты в другом. Они утверждали, что все началось со святого Владимира, а на самом деле все закончилось святым Владимиром. В 988 году Русь стала окончательно и бесповоротно христианской.
Я попытался разрешить для вас проблематику крещения Руси. Остался один вопрос, один единственный. Значит святой Владимир, память которого мы только что праздновали, совершенно незаслуженно равноапостольный? Он ничего такого не сделал и Русь не крестил? Я всегда был очень рад, что ношу имя Владимир. И мы чтим его совершенно справедливо. Но только не надо ему приписывать те подвиги, которые он не мог совершить. Он не мог насильственно крестить Русь. Никогда! А что он мог? Он мог положить на чашу весов, где в одной чашке язычество, а в другой христианство, свой авторитет любимого, прославленного пирами, кстати сказать, то есть благотворительностью, могущественного, доблестного князя, видимо, князя с хорошим характером. Просто так, ни за что, ни про что народ князя не любит. Он это мог, и это играло решающую роль. Он не мог приказать киевлянам креститься, но он мог сказать дружине, и летопись на то указывает: «А кто не хочет со мной креститься, тот мне не надобен». Это было его право. Тут боярин и задумался бы, покидать ли ему такого хорошего князя или, может быть, лучше вместе с ним принять крещение. Он мог построить собор. Никто, кроме могущественного князя, не мог. Греки византийцы просто не поехали бы в эту медвежью страну строить собор. Другое дело, если собор заказывает могущественный архонт и зять императора. Это серьезно. И он это сделал. Он мог завести школы. Притом даже такой скептик, как церковный историк конца XIX – начала XX века профессор Голубинский, полагал, что это были не просто школы грамотности, что школа, которую при Десятинной Богородичной церкви открыл святой Владимир, была школой протоуниверситетского типа, близкая к высшей школе по тому времени. И мы знаем, что в следующем поколении уже были по-гречески образованные люди. Где же они выучились-то? Да вот в этой школе они и выучились, например, первый наш писатель митрополит Иларион, автор «Слова о законе и благодати».
Надо рассматривать князя Владимира как одного из величайших за всю нашу историю просветителей Руси. Мы должны рассматривать его как князя, который своей деятельностью сделал Русь окончательно православной. Потому титул равноапостольного, редкостный титул, он, конечно же, заслужил. Он мог, как я говорил в прошлой передаче, решительно повернуть Русь на союз и близость с Византией. Есть рассказ о выборе вер святым Владимиром. Надо сказать, что он выглядит немножко фантастично. В нем представители разных вероисповеданий выступают перед Владимиром. Я думаю, что это не фантастика, это художественный образ. Я не думаю, что перед Владимиром вот так, при дворе его выступали иудей, мусульманин. Но реальность в этом есть. Хазария своим влиянием тянула русских к иудаизму, ведь не все, но многие русичи платили дань Хазарии. Долго с ней драться пришлось. Волжская Булгария на месте нынешней Татарии, тоже партнер торговый, тянула русичей к исламу. В IX веке утвердился ислам в Булгаре Великом. А самый главный выбор был между эллинизмом и латинством. Да, в момент крещения Владимира церковь была едина, мы с римо-католиками пребывали в единой вселенской церкви, но западное христианство культурно, богослужебно уже сложилось, как сложилось и восточное. И значение того, что мы сейчас величайшая держава восточнохристианского мира, переоценить нельзя. Это был выбор пусть и культуры, но, вообще-то говоря, веры тоже. Пройдет на так много времени, и произойдет великий раскол, латинство отколется от вселенской православной церкви. И в том, что мы не оказались в расколе, а остались православными, тоже колоссальная заслуга великого просветителя нашего, равноапостольного святого князя Владимира. Чтите не только память его, но и день его памяти, братья и сестры. И да поможет вам Всевышний Господь!