А когда я умру, то, конечно, от того, что сойду с ума. А сведут меня с ума, конечно, сны.
Незнакомец, очередной незнакомец, с которым вас связывает нечто большее во сне, чем рукопожатие при знакомстве и перестрелка взглядами наяву.
Странность, очередная странность, которая кажется такой естественной во сне, и такой нелепой, когда озвучиваешь её вслух.
За столом с друзьями, будто в мастерской, белой от холодного света офисных ламп, жёлто-голубой от картин.
Рука незнакомца — знакомца на моём колене, и я её глажу.
Заходит человек, и в зелёной форме на фоне светлой мастерской он кажется чёрным.
Что-то протрубит, и мужчины уходят, а своего я задерживаю и молю: «Не подписывай, ради бога, не подписывай ничего».
И остаюсь наедине со слепящим светом ламп и картинами-миражами.
Не быть ни во сне, ни наяву.
Очередные сны.
Бредни.
Во вред мне.