- Ну, дочка, познакомь меня со своей подружкой. Как? Оля? Плаксина? А ты случаем, Оленька, не плакса? Да, шучу я, шучу. Вон, у меня фамилия Левый, а я на самом деле правый, - сидящий за столом, симпатичный, крепкий мужчина, поглаживая свою длинную бороду, горько усмехнулся и попытался украдкой смахнуть слезу.
- Папа, что случилось? - заметив жест отца, спросила дочка, снимая у дверей калоши и подталкивая подругу,- проходи, Оля, не стесняйся, вот смотри, как мы живём. Так что случилось, папа?
Девушка подошла к отцу, а тот молча взял письмо, лежащее на столе и подал ей.
- А у меня, Оленька, горе. Вот, письмо получил. Обрадовался было весточке, а там написано, что брата моего младшего и любимого на стройке брёвнами задавило.
- Ой, какая новость для Вас страшная. Ира, может я тогда домой пойду?
- Останься, Оленька. Хочется поговорить с кем-то, тяжесть с сердца снять. Ты не пугайся тому, что я выпимши. Это чтобы душа успокоилась. Я вижу, что ты девочка городская, расскажи, как там в городе было?
- Помню дома высокие стояли, магазинов много. Папа покупал мне мороженое.
- А папа твой кто? Инженер? Вот оно что. Значит он коммунист? Он участвовал в перевороте?
- В каком перевороте?
- Папа, это революция, а не переворот,- возразила отцу Ирина, вкладывая прочитанное письмо в конверт, - Олин отец был тогда ещё ребёнком.
- Сейчас же он коммунист?
- Он хороший человек.
- Не знаю. Не знаю. Ведь именно коммунисты и обманули нас.
- А как они обманули вас? - поинтересовалась гостья.
- Очень просто. Они что говорили? "Земля крестьянам"! Мы и поверили. Поддержали их. А на деле это оказалось обманом.
- У вас же есть огород?
- Эх, глупенькая ты ещё, Оленька, хоть и учишься уже в техникуме, вместе с моей Иринкой. Я ведь не об этом маленьком клочке земли толкую. Ты когда приехала в эти сибирские места?
- Нас эвакуировали из Харькова в 41 году.
- А нас сюда, под Красноярск, насильно привезли в 30-ом. Тебе моя дочка не рассказывала? Советская власть обобрала нас до нитки и лишила всего. Кулаками назвала. Только я понимаю это слово по другому. В моих родных местах говорили: "Работал много, спал на кулаке, поэтому и кулак".
- Нас в школе учили, что кулаки - это эксплуататоры.
- Нет, Оленька, так власть обозвала тех, кто любил землю и умел на ней работать. Мы трудились и не зависели от коммунистов. А им это не понравилось. Как же, больно самостоятельные мы были и имели своё мнение. Поэтому отобрали они у нас всё и изгнали с родных мест. Где же правда?
Девушка смутилась и не знала, что ответить. Чуть помолчав, сказала:
- Кулаки эксплуатировали людей. Они не жалели батраков и бедных крестьян.
Иван Михайлович как-будто ждал этих слов:
- У нас не было никаких батраков. Семья большая - 10 братьев и 5 сестёр и никто из нас не лентяйничал. У всех были обязанности. Спины мы гнули с утра до ночи. Себя не жалели, но зато и не нищенствовали. Всегда было, что поесть и что надеть.
- А почему Вы в колхоз не вступили?
Видно часто вспоминал Иван Михайлович о прошлой своей жизни, ни раз мысленно с кем-то спорил и что-то
кому-то доказывал, поэтому и ответ был готов давно:
- Вступить? А у нас желания не спрашивали. Вот я тебе расскажу, как нас агитировали. Собрали собрание. Без всякого разъяснения стали говорить, что обязательно сейчас подписывайтесь в колхоз все до одного. Но мы-то ничего не знали. Что это такое? Куда писаться? Поэтому и не стали подписываться. Тогда председатель сельсовета, а тут же был секретарь райкома и еще один какой-то партиец, начал грозить: "Кто не пойдет в колхоз, того поставим к реке и пулеметом перестреляем". И ведь спрашивали-то как? Не, "кто против колхоза?", а "кто против советской власти?". Конечно, против советской власти никто не пойдет. Многие и стали подписываться. Жить хотели. Вот, как действовали коммунисты на селе – обманом и угрозами.
- А Вы почему не подписались?
- Почему не подписался? Не хотел батрачить на бездельников и вдобавок ещё голодать. Всю жизнь наша семья с издавна на земле работала, добро своим трудом копила. А коммунисты отняли всё то, что мы не одно поколение наживали пОтом и кровью. Бандиты ведут себя так. Ну, на то они и бандиты. А когда власть ведёт себя подобным образом? Как это называется? Были, конечно, люди, кто сопротивлялся Советской власти, даже восстания поднимали, но она подавила их с особой жестокостью. Расстреливала без сожаления. Сосед мой Василий, тоже высланный, рассказывал, как химическое оружие к ним применяли. После этого покашлял кровью с годик, да и помер.
Ты сомневаешься, Оленька? А я тебе правду говорю. Мне колхоз не нужен. Мы с женой и сейчас никакой работы не боимся, поэтому не голодаем. Колхозы создали, а почему народ в них бедствует? Почему зерна нет? Потому что изымали всё под чистую. Вот хлеба-то нет и не будет. Ну, так хотя бы свёклой засеяли поля. У вас, Оленька, в доме есть свёкла?
- Нет.
- Понятное дело, что нет. А у меня есть. Хорошая уродилась. Ира, дочка, набери из погреба для Оленьки свёклы.
- Спасибо, но мне неудобно.
- Ты мне, деточка, понравилась и моя дочка с тобой дружит, вот поэтому и прими от меня бурачков. Хоть сейчас времена не те, что раньше были, но ты, Оленька, всё равно никому не говори, о чём мы тут беседовали. Випивши я. А мало ли чего можно с горя наговорить, да спьяну?
- Я не скажу.
- Мама, смотри, что я принесла?
- Откуда же такая свёкла замечательная? Неужто в техникуме вам помощь оказали?
- Это мне дал Иван Михайлович, Ирин отец.
- Ты была у них в гостях? Вот спасибо ему за свёклу! Хороший он человек. Ты поблагодарила его? Тогда сегодня я вас побалую. Сварю свой любимый свекольник. Давненько я не готовила его.
- Мама, а Иван Михайлович правду говорит о кулаках? Нам же в школе совсем по другому рассказывали.
- Оля, учителя сами не всё знают. Ты уже не маленькая, поэтому наблюдай и сравнивай, что на самом деле делается. Я сейчас тебе про свою старшую сестру расскажу, а ты слушай, "мотай себе на ус", да помалкивай, потому что люди разные бывают.
- Хорошо, мама.
- Маняша была завидной невестой: красавицей и умницей. Фельдшером работала, как и я. Замуж вышла по любви, за кузнеца. За десять лет семейной жизни четверых детишек народили. Ведь, как в народе говорят: крестьянин полгода работает, а полгода на печи лежит. А у кузнеца дел на каждый день хватает. Потому и жили не бедно.
Всё бы было хорошо, но тут советская власть решила колхозы организовать. Что это означало? - А то, что при вступлении в колхоз должны зажиточные люди внести взнос не только деньгами, но и своё имущество отдать: скот, землю, сельхозмашины у кого есть, инвентарь, зерно для сева.
- А как же жить этим людям дальше?
- Говорили, что колхозник будет получал зарплату за работу на колхозном поле, а себе еду добывать в личном подсобном хозяйстве.
- Так это получается, что все должны дважды в день работать?
- Вот так и получается. Муж Маняши, Михаил, не захотел вступать в колхоз, тем более сказали, что это дело добровольное. На самом же деле загоняли людей насильно и под угрозой. Конечно, бедноте нечего было терять, вот она и записывалась туда. А кто имел крепкое хозяйство и нажил его своим трудом, тому не нужен был этот колхоз. Вот к таким и пошли агитаторы по домам с оружием в руках, отнимая все, что приглянется. Михаил стал сопротивляться. Его связали и выволокли на улицу. Там уже толпа большая стояла. А он громко, чтобы все слышали сказал:" Хозяйственному крестьянину коллективы ни к чему. Сам не вступлю и другим не советую". Несколько мужиков его поддержали. Тогда главный агитатор глянул на Михаила злыми глазами и крикнул своим сотоварищам: "Вот его и тех, кто против советской власти - расстрелять!", - и с ухмылкой посмотрел на толпу растерянных людей, у которых застыл ужас в глазах от этих слов.
- Ой, как страшно. А что потом?
- Михаила и ещё троих мужчин схватили и повели к балке. Стоял плач, крик женщин и детей. И вот когда группа подошла к балке и повернулась лицом к тем, кто собирался её расстреливать, Михаил с ужасом увидел, что Маняша идёт за ним! На руках она несла грудного сыночка, а ещё трое их детишек шли рядом, держась за её юбку. Больше никто из женщин и детей за мужчинами не пошёл.
- Как она не побоялась?
- Она встала рядом с мужем. Слёз в глазах не было. Не было и страха. Только решимость и отчаяние. Её даже пытались отогнать, но она сказала твёрдо: "Семья не должна расставаться. Или вы убиваете всех нас вместе или отпустите его. Мы всё отдаём в колхоз".
- И что эти?
- Как рассказывала Манечка, старший по расстрелу выругался: "Вот чёртова баба, как вцепилась в своего. Даже детей не жалеет. И не боится, курва. Ладно, хрен с ним - пускай забирает, раз так любит. Вместе в Сибирь поедут".
- А остальные?
- А остальных расстреляли. Да, вот так моя сестра спасла своего мужа. Я вспомнила эту историю, потому что сегодня получила письмо от неё. Тяжело живётся им на Северном Урале.
Лозунгу "Земля - крестьянам" исполнилось уже более 100 лет. Считается, что крестьяне поверили в него и поддержали большевиков, обеспечив их победу после переворота. С другой стороны, этот лозунг называют глобальным обманом, поскольку через 12 лет началась сплошная коллективизация. Трагедия, которая вряд ли будет честно когда-либо описана до конца.
Сколько поломанных судеб простых людей! Сколько загубленных жизней тружеников земли! В их отношении ленинский лозунг “Земля крестьянам” был реализован буквально. Земля, на которой они трудились десятилетиями, стала для миллионов крестьян братской могилой.