Осенью 1988 года я поехал в Ленгорисполком узнать, когда будут распределять машины ВАЗ-2108 по очереди для инвалидов. Я «стоял» в этой очереди с весны. Дама за канцелярским столом ошарашила меня известием:
— Мы теперь даем машину, если в семье не менее двух инвалидов.
Что делать? Где достать второго инвалида? Самому что ли стать инвалидом? Пока рановато, всё же. Это будет потом, всему своё время.
Маме моей было под семьдесят, здоровье пошаливало. Собрали необходимые документы, записались на прием, и я отвёз её во врачебно-трудовую экспертную комиссию (ВТЭК), она находилась на Литейном проспекте. Припарковался рядом со входом. Мама знала, зачем мне нужна её инвалидность, и когда она появилась в дверях, то улыбалась своей очаровательной милой улыбкой. Дали вторую группу инвалидности, теперь комиссия в Ленгорисполкоме должна дать машину.
Документы я успел сдать до Нового года и мне сказали, что заседание комиссии будет в феврале 1989 года.
Комиссия выделила мне автомобиль ВАЗ-2108! Сказали, что информация об этом направлена в Центр АвтоВАЗа в Красном Селе, и что они сообщат, когда нужно приехать за машиной. Уже март, я забеспокоился, что они сообщат, а у меня ещё нету денег. Продал свою ВАЗ-2106 за девять тысяч рублей и поехал на АвтоВАЗ.
Молодой человек долго искал заявку, а потом сообщил, что машину предоставят в течение года! В течение года! И вообще, сказал он, восьмерок привозят очень мало, сейчас их нет совсем. Какое-нибудь ходатайство со стороны клиента может ускорить предоставление машины, когда она будет.
Я срочно обратился к своим начальникам, написал обращение, какой я хороший специалист, в семье два инвалида, живут на краю города, нужно вывозить их на дачу, машина нужна срочно! Все подписали. Письмо отвезла Лариса, она часто ездила к моей матери, которая жила в Красном Селе, недалеко от АвтоВАЗа.
Восьмерок на АвтоВАЗ так пока и не привозили. Лариса не растерялась, договорилась с молодым продавцом, что он ей позвонит, когда машины привезут. И вот, за два дня до первомайских праздников, продавец позвонил:
— Приезжайте, машин восьмой модели привезли очень мало.
К открытию центра я был там, с деньгами, паспортом и правами. Оформление проходило очень медленно. Здесь же, в помещении Центра, за отдельной стойкой сотрудники ГАИ выдавали номера.
Наконец, моя очередь. Продавец спросил:
— Какого цвета хотите машину?
— Красную, — ответил я. Так просила Лариса.
Подогнали ВАЗ-2108. Какая красавица! Красная! Новая! Сидения накрыты полиэтиленовыми чехлами! Объем двигателя 1,5 литра, мощность 72 л. силы.
У инспекторов ГАИ подоспел обеденный перерыв. Я стал знакомиться с машиной. Сел за руль, и не вижу стекла на щитке приборов! Что такое? И так смотрел, и сяк — не видно. Набрался смелости и дотронулся до стекла пальцем — оказалось, есть! Захотел посидеть на заднем сидении. У восьмерки двери только к передним сиденьям. Через них пассажиры забираются на заднее сидение, для этого надо опустить спинку переднего. Как это сделать — не знаю. Пошел спросить у продавцов, но не понял. Оказалось, что рычаг находится на торце спинки сидения, наверху, он был заслонен полиэтиленовым чехлом. Еле нашел.
Инспектор ГАИ выдал номер, как он выразился, «серии Харитон», а именно Х 86-94 ЛД.
Тут же на станции мне предложили промовилить машину, то есть залить в полости корпуса специальное грязное, как деготь вонючее вещество — мовиль. Для того, чтобы меньше ржавела. Я согласился, хотел как лучше.
Вскоре выяснилось, что мы не зря торопились. С 10 мая 1989 года, после праздников, все новые автомобили в Советском Союза подорожали сразу в ДВА раза! Вместо восьми тысяч рублей мне за новую восьмерку пришлось бы заплатить шестнадцать тысяч. Учитывая, что я уже продал тогда шестерку, остались бы без машины вообще!
У нашей красной восьмерки появилось имя — «Монтана». Так ее назвала одна из восхищенных сотрудниц нашего отдела на работе. Имя прижилось.
Вскоре «Монтане» пришлось испытать муки ревности. Личные автомобили вообще очень чувствительные натуры, к ним нужно нежно относиться, холить их, следить, содержать в чистоте, ласково называть по имени. Если хозяин вдруг начинает водить другую машину — это не каждая домашняя машина спокойно перенесет. А получилось так.
Мой друг, Дмитрий Хохлов, дирижер, летом 1990 года (подумать только, всего за год до развала СССР) вместе с женой Ларисой был на гастролях в Японии, и там они купили две подержанные машины — Lite Ace, микроавтобус, и Toyota Camry, седан. Обе, понятно, с правым рулем. Машины были отправлены морем.
Дима позвонил мне в конце октября:
— Володя, помоги, пожалуйста. Нужно в Ильичёвске, это около Одессы, получить две наши машины. Они, наконец, пришли из Японии. Ты сможешь съездить со мной за ними?
— Да, я постараюсь.
— Но есть ещё одна просьба, извини за назойливость.
— Давай, высказывай.
— Ларисина сестра Мила, ты её знаешь, здесь купила машину. Жигули шестой модели. Надо вместе с ней, она прекрасно водит, перегнать эту машину в Кишинев. Там возьмете мужа Милы, Анатолия, и вместе приедете в Одессу, где я буду вас ждать у моего друга Василия. Потом получим машины и вернемся в Ленинград.
— Окей, это будет интересное путешествие. А когда надо выехать.
— Выехать надо завтра вечером.
— Ладно, согласен. Как раз завтра пятница, а там два выходных.
Назавтра я, усталый, пришел с работы. Успел перекусить. Мила — привлекательная, энергичная, искрометная блондинка на своей бордовой шестерке, «обутой» в новую шипованную резину, приехала в семь часов. Уже темнело. Было пасмурно.
Вначале за рулем был я, чтобы скорее проскочить город. Около полуночи передал управление Миле. Она включила плеер, вложила в уши наушники, и понеслась... Я сладко задремал. Скоро Псковская область.
Проснулся, потому что машина остановилась. Был час пятнадцать минут ночи. С Милой беседовал сотрудник ГАИ. Двое других рассматривали шипованную резину «Мишелин», тогда это было редкостью.
— Как же Вы не заметили знака ограничения скорости 40 километров в час? И приехали к нашему посту ГАИ со скоростью 110 километров в час.
— Виновата, — ответила Мила, — исправлюсь.
Затем сотрудник обратился ко мне:
— У вас есть права? Покажите.
Я показал своё водительское удостоверение.
— Садитесь за руль. Дальше поведёте вы. Этой лихачке нельзя водить ночью.
Так закончился мой короткий отдых в пути. Ночью я любил водить. Держишься за красным огоньком впереди идущей машины, вокруг темнота, и вперёд, не отставай! Погода была пасмурная, но сухая. В Белоруссии, как и в Ленинградской области уже лежал снег.
С четырех часов ночи до восьми утра снова вела Мила. Рассвело. Остановились и перекусили.
Часов в 12 проскочили Киев. Около Умани Мила предупредила:
— Дальше поведу я. Скоро так называемая Приднестровская республика, там посты, к тебе могут придраться, а я отговорюсь.
Действительно, при въезде в Дубоссары дорога была перекрыта железобетонными плитами, оставлен узкий проезд. Кругом много вооруженных людей. В стороне горел костер. Нас остановили. Мила долго объяснялась по-молдавски, потом нашу машину обыскали. Попросили открыть капот.
— Здесь, под лобовым стеклом обычно возят патроны, — объяснил молодой парень с автоматом.
Так вот где, оказывается, обычно возят патроны. Я не знал, теперь буду знать, вдруг понадобится.
Мы спросили, открыт ли мост через Днестр на Кишинев.
— Наверняка его закрыли молдаване, чтобы мы не напали на Кишинев. Другой мост в 60 километрах вниз по течению.
Около моста дорога снова была перекрыта плитами, вооруженные люди грелись у костра. Мы тихонько проехали к мосту и переехали на правый берег Днестра, на молдавскую сторону. Там никого не было, только невдалеке на площадке у обочины одиноко стояла машина ГАИ.
В Кишинев прибыли в пять часов. Путь от Ленинграда занял 22 часа.
Переночевали, и утром вместе с мужем Милы Анатолием отправились в Одессу, где встретились с Димой.
— Ребята, сегодня в Ильичёвск нам ехать не надо, машины выгрузят завтра утром, — Дима уже всё узнал. — Попробуем сразу же растаможить их, то есть пройти таможню, и поедем домой. Толя, ты с нами в Ленинград поедешь?
— Да, вам же может понадобиться доктор, — Толя работал в больнице реаниматором.
— Вот и отлично, вся команда в сборе.
Порт в Ильичёвске огромный. Целый город. Большие корпуса, железнодорожные пути, улицы и перекрестки. Наши машины уже были выгружены, мы сразу их проверили и завели моторы. По всей территории разрешалось ездить, но за ворота до оформления документов выезжать нельзя. Административное здание, там таможня, рядом с выездом.
Мне была выделена автомашина Lite Ace, микроавтобус. Дима сел за руль своей Toyota Camry, седана. Стали осваивать машины с правым рулем. Получилось. Мой микроавтобус оказался очень легким в управлении. Прекрасная обзорность.
Одну машину растаможили сразу, бесплатно. Один человек может провозить одну машину без таможенного сбора. Со второй возникли проблемы.
— Позвольте, одну машину купил я, но вторую машину купила моя жена.
— Ничего не знаем, за вторую машину заплатите таможенный сбор.
Дима пытался выяснить правомерность действий таможенников в их управлении в Одессе, но ничего не получилось. В пятницу, в конце дня, перед выходными, мы надоели таможне, и они выпустили вторую машину с тем, что растамаживать будем в Ленинграде. Вечером приехали в Одессу за вещами, начало темнеть.
Василий, друг Димы, у которого мы ночевали, предлагал выехать в Ленинград на следующее утро. Но Дима отказался:
— Нет-нет. Поедем немедленно, мы и так загостились, а в Киеве нас ждут друзья.
Действительно, к двенадцати ночи мы могли быть в Киеве. Но вышло иначе. Едва мы выехали из города, повалил снег. Я ехал впереди и следил, чтобы машина сзади, где ехали Дима и Анатолий, не отстала и не потерялась. Крупные мягкие хлопья снега не давали видеть дальше, чем на метр вперёд. Я пристроился за автобусом и ориентировался по его габаритным огням. Так ехали довольно долго со скоростью не больше сорока километров в час. Потом автобус куда-то делся, дальше я дорогу лишь угадывал, кругом темень, скорость стала двадцать километров в час. Какой уж там Киев! Ночью добрались лишь до Умани, остановились на единственной на всем пути освещенной площадке и поспали в машинах. Утром снег кончился, без остановки проехали Киев, а потом начался так называемый ледяной дождь, когда морось падает на замерзшую землю и образуется белая, толстая корка льда. Мы остановились. Я сказал Диме:
— В такой гололед надо ехать со скоростью не больше двадцати километров в час. Иначе окажемся в кювете, такие машины уже попались на нашем пути, ты видел?
— Да, Володя, конечно. Остановимся в Орше, там заночуем у моих друзей.
Так и двигались дальше. Иногда шоссе было немного посыпано песком, но не везде. Я волновался, чтобы не забуксовать. Молодцы дальнобойщики, они вытаскивали друг друга на подъемах.
Переночевали в Орше, утром двинулись в путь, но ледяной дождь еще долго продолжался. Так и приехали в Ленинград с коркой льда на крыше.
У как же отреагировала наша «Монтана» на мою измену?
Очень просто. Только я выехал из гаража, у нее сломалось сцепление.
«Монтана» прослужила нам долгих 10 лет, таких сложных в нашей жизни. Я и серьезно болел, и остался без работы. К счастью, почти не потребовалось запчастей, потому что машина новая. С бензином были большие проблемы, на заправках он продавался редко, приходилось стоять в очереди больше часа, а бензина могло не хватить. Я умудрялся всегда иметь пару полных канистр в гараже. Масло АС-8 доставал с трудом. К моменту продажи пробег был около ста тысяч километров, я заменил к тому времени только две покрышки. Но коррозия изъела, и весной 1999 года я продал машину всего за сто долларов. Вскоре в автоцентре «Парнас» мы купили машину ВАЗ-2109, цвета мурена. Так и прозвали ее — «Мурена».
В августе того же года вдвоем с Ларисой отправились на «Мурене» к бабушке и дедушке в Сочи, точнее в поселок Головинка, не доезжая Сочи, там санаторий «Лазурный берег». На берегу Черного моря, рядом пляж, река Шахе с изумрудной водой, в санатории по вечерам танцы. В забегаловках шашлыки, пиво, коньяк. Изумительное место для отдыха. Раньше мы туда ездили, дети тоже, часто на все лето. Я заранее залил на заправке «Шелл» полный бак бензина АИ-95. Рассчитывал, что в следующий раз нужно будет заправляться после Москвы. А хватило только до Бологово! Бензин оказался плохим.
Из Москвы двинулись на юг. Сначала было новое, великолепное шоссе в три-четыре полосы, а потом стоп. Дорогу тогда реконструировали, на окраине столицы начались жуткие заторы. Огромная пробка была и в Кашире, где делали новый мост через Оку. Переночевали. Обычно мы искали районные центры, в которых всегда есть гостиница.
После Воронежа помчались к Ростову-на-Дону. Дорога тяжелая, без населённых пунктов, по одной полосе в каждом направлении. Кругом пустынный степной пейзаж. Очень однообразно и уныло. Вонючие, на дизельном топливе, фуры двигались одна за другой сплошным потоком, приходилось их постоянно обгонять в сизом дыму или плестись за ними, когда видимость для обгона отсутствовала, или мешали встречные, их тоже было немало. Никаких столовых или кафе, где можно поесть, не было. Долго-долго тянулись до Миллерово. Там всего 30 километров до Ворошиловградской, ныне Луганской области, а до Луганска 100. Сейчас там проводится «военная спецоперация», а по сути война. Жуть! По этому шоссе движутся тяжеленные танки!
После Миллерово дорога такая же.
Перекусили на какой-то пыльной площадке для дальнобойщиков, на жаре, в антисанитарных условиях. В городе Каменск-Шахтинский, когда до Ростова оставалось часа три пути, оказался закрыт высокий красивый мост через Северский Донец. Эта река начинается около Белгорода, протекает по Украине около Харькова и Изюма, тоже страдающих сейчас от военных действий. Мы часа два простояли в очереди к понтонной переправе, которую возвели военные. Сержант на въезде на переправу разрешал интервал между машинами метров 15-20, не меньше. Наша «Мурена» проползла по этим страшным понтонам со скоростью пешехода, пересчитала их, качаясь и боясь соскользнуть в воду, до которой, слева и справа едва по несколько сантиметров. Поэтому было впечатление, будто мы по воде плывём.
После Каменск-Шахтинска и вплоть до Ростова хорошая автострада, мы немного догнали время. В пригороде Ростова, Аксае, долго пытались найти кемпинг, который был обозначен в Атласе автомобильных дорог, по которому мы путешествовали. Вдруг один водитель показал нам на ближайшие зелёные ворота:
— Вот, это здесь!
Действительно, попали в небольшой двор в тени деревьев. Там низкое здание, вытянутое вдоль берега Дона, в котором селили приехавших. Тёплым южным вечером в коротких сумерках мы с открытой галереи долго любовались сквозь листву огнями корабликов на реке и маневренными тепловозами на железной дороге внизу. Ночью было довольно шумно. От реки веяло спасительной прохладой.
Утром выехали пораньше, чтобы успеть по пути закупить продукты. Новый автомобильный мост перенёс нас на левый берег широкого, спокойного, светло голубого Дона. Поднялись в Батайск и продолжили путь по очень хорошей автомобильной магистрали. Рынки не попадались. Потом увидели указатель «Станица Платнировская 3 км», свернули налево, нашли рынок. Лариса ринулась в многоголосье воскресного кубанского базара.
— Володя, тут такое изобилие, и цены небольшие. Главное, возьмём бабушке мяса, в Сочи с ним проблемы.
Закупили мяса, арбузы, дыни, много разных фруктов и овощей. Рыбы на рынке не оказалось. Лариса узнала, где живёт рыбак, и мы проехали к нему на окраину станицы.
Дальше — вперёд. Краснодар объехали слева по узкой и загруженной объездной, мимо Краснодарского водохранилища. Только проскочили Горячий Ключ, как нас останавливает около машины ГАИ лейтенант. Он попросил документы, обошел «Мурену».
— Вы въезжаете на территорию Кавказского заповедника. Нужно оплатить 300 рублей, — приказал инспектор и забрал документы. — Пройдите в палатку Лесной охраны,
При нашем тощем бюджете это была значительная сумма, практически неподъёмная, ведь мы ехали к бабушке и лишних денег не было. Что же делать?
Так. Неужели у них хватит наглости обложить этим побором уважаемого человека, Ветерана труда? Я недавно получил это звание и зачем-то взял удостоверение с собой.
В палатке какой-то товарищ в форме майора СА яростно отбивался от наседавшего на него поджарого пожилого лесника, телосложением напоминавшего дуб, в зелёном кителе с тремя, тоже зелёными, крупными звёздами на погонах:
— Вы из другого региона. Все машины, и местные тоже, оплачивают этот взнос. Мы содержим Кавказский заповедник. Вы должны заплатить, иначе дальше не поедите.
Минут пять я присутствовал при этой полемике сидящих за столиком мужчин, затем улучил момент и над их головами командирским тоном продекларировал:
— А что, Ветеран труда из Ленинграда тоже должен платить?
— Так вы же мне не сказали, — ответил опешивший работник Лесной охраны.
— Вот, сейчас говорю.
Он взглянул на удостоверение, отдал мне мои документы:
— Держите. При въезде в Сочи с Вас обязательно возьмут деньги, там очень строго.
Я выскочил из палатки, оставив в ступоре лесника и майора с открытым от моей наглости ртом. Подумал: «Спасибо за предупреждение про Сочи».
С облегчением помчались дальше. Сразу же начались покрытые лесом красивые предгорья Кавказа. Подъёмы, которые «Мурена» проходила на третьей или второй передаче, плавные повороты, вековые лиственные деревья, ярко зелёная листва. Дорога хорошая. Ехали быстро. Машин немного, иногда приходилось обгонять ползущие на подъём грузовики. Вот почти прямой участок, выскочили на перевал, тут смотровая площадка, останавливаться не стали. Дальше спуск, повороты, еду на третьей передаче, чтобы не перегреть тормоза. Появились домики, дорога выровнялась. Указатель «Джубга». Машин стало много. Повернули налево, вдоль моря.
Лариса попросила:
— Давай остановимся, искупаемся. Когда приедем, на пляж сразу не сможем пойти.
— Давай, заодно и перекусим.
— Тебе бы только поесть!
Остановились у забора, за ним берег. Второй час дня, солнце шпарит в зените. Наша «Мурена» накалилась.
Море обрадовало своей голубизной, прозрачной прохладной солёной водой. Хотя, так и должно быть. Много лет, всё детство мы с Ларисой прожили у Черного моря — она около Сочи, а я в Абхазии, около Сухуми.
Искупались, перекусили, поехали дальше.
После Туапсе где-то начался Большой Сочи. Я ждал поста Лесной охраны, о котором говорил лесник в Горячем Ключе, что, мол, заставят заплатить сбор.
Вот, пост ГАИ у небольшой будки. Я взял удостоверение Ветерана труда, подошёл к окну. За столом сидел брюнет южной национальности в форме, подперев голову рукой.
— Ветерану труда из Ленинграда можно без оплаты проехать? — спросил я и помахал удостоверением.
Лицо инспектора сморщилось, как от кислой алычи, рука два раза махнула:
— Ижжай! Канэшно ижжай, дорогой.
Как всё оказалось просто. А «Мурена» так волновалась.
На юге в этот раз всё было вэлыкалэпно! Каждый день купались в море или в чистейшей воде реки Шахе. Загорали. Часто заходили в шашлычную. Пили недорогой и очень ароматный греческий коньяк, хорошо шел к мясу. Свозили бабушку на нашей новенькой машине в Сочи и на гору Ахун, там известная смотровая башня, откуда прекрасный обзор Кавказских гор и берега моря вплоть до Грузии (Абхазии, конечно).
В конце августа выехали в Санкт-Петербург. С первых же километров я чувствовал себя не очень хорошо — хуже, чем когда ехали на юг.
На следующий день после возвращения домой отправились на дачу. Вечером отметили возвращение из удачной поездки, переночевали, а на утро я почти завалился в обморок. Перед глазами всё кружилось, как в аттракционе с кривыми зеркалами, стал белым, как простыня. Лариса очень, очень перепугалась. Подумали, что у меня что-то с головой, завели «Мурену» и срочно отправились домой. Утром пошли в поликлинику к невропатологу Рябининой. Она отправила меня сдать кровь, и к четырём часам дня анализ был готов. Выяснилось, что совсем упал гемоглобин. Это бывает при потери крови. Меня тут же на скорой отправили в Военно-медицинскую академию.
Утром ко мне подошёл врач в военной форме с накинутым белым халатом и сказал:
— У Вас было желудочное кровотечение. Вы потеряли много крови, с таким низким гемоглобином можете потерять сознание. Мы хотим сделать Вам переливание крови.
Да! Аукнулись греческий коньяк, острая пища...
Я ответил:
— Не надо, доктор. С чужой кровью Вы можете занести мне какую-нибудь болезнь. Давайте поднимать гемоглобин другими способами. Если я потеряю сознание, тогда переливайте.
Моему отцу в больнице Донецка когда-то переливали кровь и занесли желтуху.
После этого случая моя жена поняла, что если я заболею, то некому будет отвозить нас на дачу. И она твёрдо решила получить права
Устроили мы Ларису на курсы вождения не куда-нибудь, а в школу ДОСААФ, которая существовала ещё с давних советских времён. Я думал, что уж там-то Ларису научат хорошо водить. Но я ошибся — инструктор Глеб Глебыч научил только бояться водить. Но удостоверение Ларисе выдали.
Я взялся за доведение Ларисиного навыка вождения машины до уверенного. Для этого новичку надо накатать на машине столько часов, сколько ему лет. Мой стаж водителя был тогда больше двадцати трёх лет. А Лариса готовилась выйти на пенсию.
Сохранились записи. Каждое занятие длилось обычно час. Начали заниматься 12 января 2002 года. С шестого занятия, со 2-го февраля я стал выставлять оценки. До 27-го февраля из 12 занятий были выставлены пять троек, две тройки с плюсом (это уже лучше), и пять четвёрок с минусом (ещё лучше). Затем ученица «подтянулась». С 1 марта по 30 марта на девяти занятиях были выставлены семь четвёрок и лишь две четвёрки с минусом. А вот начиная с 31 марта и по 21 июля были только пятёрки. Накатали 41 час, после чего Лариса водила уже совершенно уверенно. Ездили в любую погоду, и в снег, и в гололёд, днём и в темноте. Часто ездили в Синявино и обратно, тогда ещё не было КАДа, пробки на Народной улице были огромные. Ларисе нравилось водить всё больше и больше, а сейчас это её любимое занятие. Мы прозвали Ларису «Пилот формулы один».
За это время у меня скопились Некоторые Советы для водителей-женщин. Вот эти Советы, можете ими воспользоваться:
1. Рассматривайте вождение Вашего личного автомобиля как вторую профессию, которая сопряжена с опасностью.
2. Водите регулярно, не реже одного раза в неделю, независимо от времени года и погоды.
3. Читайте журнал “За рулем”, решайте задачи.
4. Разбирайтесь в эксплуатации Вашего автомобиля. Обязательно дайте ему имя.
5. В начале и в конце поездки будьте особенно внимательны, выключайте музыку, не обгоняйте, снижайте скорость.
6. Зеркало заднего вида и боковые зеркала всегда должны быть настроены.
7. Смотрите туда, куда едете.
8. Старайтесь часто смотреть в зеркало заднего вида, при этом обзорность вперед обеспечивает боковое зрение.
9. Замечайте и запоминайте свои ошибки, при их повторении — придумывайте дополнительные тренировки.
10. В случае любого заноса нужно, чтобы передние колеса всегда были направлены туда, куда Вы собираетесь ехать. Тормозить не нужно.
11. Если видите, что у впереди идущей машины загорелся стоп-сигнал, поставьте ногу на педаль тормоза и дайте сигнал следующим сзади.
12. Никогда не тормозите на ухабах и дефектах дороги, сбрасывайте скорость перед ними.
13. Сбрасывайте скорость перед препятствием (поворотом, светофором), а затем приближайтесь к нему на подкате.
14. Все перестроения производите очень плавно, убедившись, что никому не мешаете.
15. Соблюдайте рядность, дистанцию и интервал.
16. Возите с собой обыкновенную лопату.
P.S. Вносите дополнения в Некоторые Советы на основе накопления Вашего личного опыта.
В это же время я начал работать в фирме «Экском» водителем полугрузовой «Газели», у которой спереди шесть мест для пассажиров, а сзади грузовой отсек. По ночам развозил операторов пейджерной связи. Днём машина была в моём распоряжении, я часто вывозил на дачу строительные материалы. Оставались талоны на бензин, которым я заправлял «Мурену». В школе ДОСААФ на курсах шоферов получил права категории Д, мог водить автобусы. Категорию В имею с1978 года.
У «Мурены» была интересная жизнь. На ней Лариса отрабатывала навыки вождения после получения прав. Вы понимаете, какая это нагрузка на машину. Были многочисленные ремонты у каких-то таджиков. В результате после пяти лет эксплуатации мы решили её продать. Я с ужасом увидел в днище дырки, хотя мы каждый год проводили антикоррозийную обработку внутренних полостей «Мурены» на «Ваксойле».
После продажи «Мурены» мы на «Парнасе» купили ВАЗ-21099 сине-голубого цвета, номерной знак Е 270 ЕМ 78 RUS. Назвали просто — «Маруся». Все машины мы называли на букву «М», то есть они были Митренины, кроме последней. Но об этом позже.
Так получилось, что 6 июня 2006 года я улетел к Кате в США, в Чикаго. Мне оформили «Зелёную карту», которая позволяла работать. В первый раз я пробыл там четыре месяца. Сдал экзамены на знание правил дорожного движения штата Иллинойс и сдал вождение (и то, и другое, не с первого раза). Получил водительское удостоверение штата Иллинойс. Затем четыре года подряд был в Америке по одному месяцу, а летом 2011 года улетел и вернулся в апреле 2012 года. Немного заработал, и летом того же года мы решили продать нашу «Марусю» ВАЗ 21099, у которой к семи годам тоже, как и у всех наших «Жигулей», пошла сильная коррозия, и купить иномарку. Новую, конечно. Деньги позволяли.
Красиво жить не запретишь! (И не научишь, как говорила наша знакомая, педагог с большим стажем).