Дувушка. Аромат ананаса и цветка франжипани /18+/
/В книге встречается упоминание нетрадиционных сексуальных установок, но это не является пропагандой/
Глава IX. Извращенцы
Аварино не любил геев, но не считал, что их можно мучить и убивать только за то, что они — геи.
Стивен Кинг «Оно»
— Я сейчас не копаю так глубоко. Просто смотрю, можно ли человеку доверять.
— Да. Проверить следовало бы… опасно не проверять людей.
— Вчера к сыну приходило ОНО. Я его назвал «ОН». Сын потом мне сказал, что я не толерантен.
— Видимо, я тоже не толерантна. Вот мой варенец!
— Не понял... ?
— Извини, нагрела, чтобы не холодный был, открыла баночку, хотела сверху жидкость слить, а он вывалился весь.
— Кто «он»?
— Да варенец, кто-кто! Перекусить хотела, оголодала что-то.
— Понятно. Валя идет… Пока!
— Ладно, пока! — Анна подошла к ноутбуку, который она притащила на кухню и кликнула перечеркнутую трубку на мониторе.
Варенец, вкусом похожий на обычную простоквашу, лежал на дне раковины.
Своей мягко трясущейся консистенцией он напоминал фуа-гра, нежное и одновременно противное на вид, только белого цвета.
Жалко, конечно, но что делать? Часы показывали полдень. Скоро обед, можно потерпеть. И Алекс вот-вот должен вернуться.
Анна унесла ноутбук назад, в кабинет, и плюхнулась на свое рабочее место. Несмотря на то, что кожаная обивка дивана была хорошего качества — Анна сама выбирала всю мебель — выяснилось: лежать без покрывала на нем некомфортно.
Наконец пригодились египетские велюровые полотенца! Все равно на пляж им уже не попасть: Анна давно перестала активно жариться на солнце. А здесь хоть какая-то от них польза. Мягкие, шелковистые, приятные на ощупь…
Она решила поискать фильм для вечернего просмотра.
Зашла на страницу с отзывами одного из нынешних сценаристов. Писал он в основном российскую адаптацию зарубежных сериалов.
Это стало сейчас обычной практикой, и дело не только в дефиците идей. По пути наименьшего сопротивления идти проще и дешевле. Маркетинговые штучки срабатывали и сфере кино — бралось что-то раскрученное и переносилось с большим или меньшим успехом на отечественные реалии.
Анне, как правило, подобные remakes не нравились. Взглянуть, тем не менее, можно — вдруг повезет и попадется нечто стоящее.
Выбрав очередное название из этого списка, она стала читать отзывы остальных зрителей. Взгляд зацепился за фразу с кучей ошибок:
— я хочу валерие бурдужа попу лезнуть
Анне стало дурно. Выяснилось: «лезнуть» этот кинокритик хочет многим актрисам.
Почему нет модерации?
Удивительно: кроме дизлайков, на эту гадость было достаточно и поощрений. Она пробежалась по остальным его репликам. Поняла: ошибки сделаны намеренно, чел писал на «олбанском йезыге», и тональность подходящая.
От стандартного его отзыва отличались всего три:
— я бы хотел бы жить в то время и быть бандитом и иметь настоящий пестолет
— жаль что викрам не застрелил амида
— да хосе марию на до в псехеатрическую больницу положить
Последнее заявление было про фильм о смене пола. А вот здесь Анна была полностью согласна с автором высказывания.
На самом деле она чувствовала глубокую антипатию к извращенцам — каковыми видела всяких там геев и лесбиянок. Не могла она понять и диковинных, слава богу, пока для их города, трансгендеров и трансвеститов.
Она считала их или больными, или бесящимися с жиру. Что же касается транссексуалов, каковым, очевидно, и был этот Хосе Мария, ложащихся под нож и потом всю жизнь плотно сидящих на гормонах, то это в ее понимании было совсем запредельно.
Тут не знаешь, как с такой наследственностью выкарабкаться, с рождения болтаешься между жизнью и смертью, постоянно борешься с болью.
Анна представила, какое это счастье — родиться здоровым человеком. К примеру, мужчиной. Встаешь утром, идешь на мощных ногах в ванную. Ставишь свои широкие ступни сорок последнего размера на теплый кафель, умываешься. Потом делаешь зарядку — разминаешь после сна внушительный торс, накачанные руки и ноги. Крутишь головой, чтобы кровь получше омыла заспанный мозг. Потом идешь на работу. Если добираешься в своем автомобиле — не напрягаешься, играючи лавируешь в потоке машин. У тебя хорошее зрение. У тебя отличная реакция. И вообще, ты — мужик! Тебя не обзовут обидными словами, если накосячишь на дороге — на крайняк обматерят, и все. Если добираешься на общественном транспорте, то и тут ты король. Ты в буквальном смысле выше толпы, тебе дышат в пупок. Повернешься, шарахнешь кого-нибудь, даже не заметишь. И извиняться незачем — кто что-то такой махине скажет. Начальство и коллеги считаются с тобой: на подсознательном уровне ты для них — «взрослый», никто на рожон лишний раз не полезет.
Если же ты женщина — еще лучше. Встанешь, расчешешь длинную густую шевелюру, соберешь заколками на затылке, и все, прическа готова. Не надо мучиться и гадать, как уложить три несчастных мягоньких, словно пух, волосины. Выходишь из дому, садишься в авто, которое тебе кто-нибудь подарил, и едешь на работу, где тебя напрягают только производственные моменты. Никаких ухищрений, чтобы выглядеть по-человечески — ты и так прекрасна!
Что же касалось «больных» — в том числе и БСДМ-щиков — при всем при этом Анна оставляла за взрослыми людьми право «распоряжаться собственной жопой», как некогда выразилась незабвенная Фаина Раневская. На самом деле, каждому решать, кем быть и с кем спать, и каким образом это делать. Тем не менее, невероятное количество ЛГБТ в европейских фильмах напрягало. Анна не могла припомнить ни одного из просмотренных за последнее время, где бы не было пропаганды, чуждой «нормальным» людям.
На старой квартире Алекс любил надевать шубу Анны и в таком виде выходить на лестничную площадку, чтобы выкинуть мусор, но то было совсем другое — проявление глубокого искреннего чувства к родному человеку. Здесь не таилось и намека на отступление от «нормы». Возможно, это являлось одной из причин отдаления их друг от друга в плане секса — впечатление, будто находишься в постели с родственником.
Анна знала — некоторые супруги делают отчаянные попытки оживить свою интимную жизнь, порой настолько неуклюжие, что лучше бы и не пытались.
Она слышала о многих ухищрениях, вплоть до таких противоестественных, как, например, фельчинг.
Анна же относилась к людям консервативным, и подобные эксперименты абсолютно точно выходили за рамки приемлемого в ее представлении.
А посредственный темперамент и зажатость — наследство от родителей, которые выносили мозги, считая, что нет более страшного преступления, чем переспать с кем-то до свадьбы — плохие стимуляторы сексуальной жизни.
Продолжение http://proza.ru/2022/12/07/413