Рыженькая такая, лохматая, забавная, милая. Подвижная и запасливая, как и все хомячки. И проказница ещё та.
Выпускаешь её вечером погулять, а она и побежала прямиком по периметру комнаты – тук-тук-тук, да тук-тук-тук. Слышишь, что возвращается, подставляешь руку – и она уже в руке.
И ещё очень обожала бегать в колесе. Чуть ли не всю ночь напролёт. С небольшими перерывами на перекус.
И так почти два года радовала всех своим озорством.
А потом заболела. Пытались лечить, из пипетки поили-кормили, но ничего не помогло. Почти целую неделю мучилась, бедняжка. Молча.
Только один раз тихонечко пискнула перед своим последним вздохом.
И так жалобно…
Вот и всё.
Больше заводить хомячков мы не стали.
Слишком коротка у них жизнь, да и тяжело их хоронить чуть ли не через каждые два-три года…
Жалко их.
Очень.