Накануне Первомайского праздника меня вызвал председатель Исполкома и вручил предписание на обследование неблагополучной семьи, в которой здоровье и жизнь несовершеннолетних детей в опасности. Я должна была составить акт и дать своё заключение, оформить все необходимые документы на лишение родителей родительских прав.
Погода в тот апрель стояла холодная, промозглая. Приближался Первомай, но шёл мокрый снег. Я нашла всю семью во дворе дома, куда была выставлена вся мебель и вещи. Над кроватью и тахтой между двумя шкафами была натянута клеёнка, под которой семья и ютилась. Вот что поведала мне сорокадвухлетняя мать семейства.
"Мы с мужем и двумя дочерьми занимаем на первом этаже этого дома однокомнатную квартиру. Старшей дочери двадцать один год. Она вышла замуж, и у них сейчас грудной, восьмимесячный, ребёнок. Они с мужем и ребёнком обитают в комнате на широкой тахте. Там же стоит кровать младшей, пятнадцатилетней, дочери. Сама я и муж спим на раскладушках в кухне. У себя на работе мы в очереди на улучшение жилищных условий вот уже пятнадцать лет, с того года, когда родилась младшая дочь. Но почему-то наша очередь всё отодвигается и отодвигается назад. Куда только мы ни обращались, нам всё обещают, но в следующем году. В доме над нами находится трёхкомнатная квартира, в которой проживает вдова генерала с собачкой. В соседнем подъезде на первом этаже освободилась трёхкомнатная квартира. Подали заявление в Исполком, чтобы её отдали нам, но там заявили, что в этой квартире собираются разместить аптеку. Узнав об этом, мы решили самовольно занять её. Перенесли туда вещи, но явилась милиция, и все вещи были вынесены во двор с требованием вернуться в нашу однокомнатную девятнадцатиметровую квартирку. Мы отказались и остаёмся во дворе."
И вот теперь, если семья не согласится вернуться в свою квартиру, я должна была несовершеннолетних детей изъять и поместить грудного в Дом ребёнка, а старшую девочку в Детский дом. Родителей же лишить родительских прав. Всё дело в том, что их дом находился на улице, по которой будут проходить колонны Первомайской демонстрации, а семья категорически отказалась вселиться в свою квартиру. Требовалось принять срочные меры, иначе скандала не избежать. Решили таким способом воздействовать на родителей.
Я поняла, что данной мне плетью моих прав, бюрократического обуха власти не перешибу и, вместо представления на лишение родительских прав, положила на стол председателя Райисполкома заявление о переводе меня обратно в университет и вместе с ним подробный акт обследования жилищных условий двух семей: старшей и младшей.
Так закончилась моя деятельность инспектора по охране прав несовершеннолетних. Позже, проходя по этой улице, на фасаде этого дома я созерцала аптечную вывеску.