На полке в магазине «Кожгалантерея» жили, ожидая покупателя, две сестры, перчатки Права и Лева. Они были близнецы и так похожи, что трудно было отличить их друг от друга: обе чёрные, лаковые, блестящие; обе на маленькие женские ручки. Перчатки были совершенно одинаковые, как будто, смотрясь в зеркало, видели себя в отражении. Чтобы их не путали, где – какая, они при знакомстве с покупателями представлялись: «Права – я» и «Лева –я». Так за ними и закрепились имена – Правая и Левая. Они, пока жили в магазине, были очень дружны, потому что их соединяла бирка с артикулом и ценой. Но уже тогда Правая заявляла о своём превосходстве, говорила: «Я Правая, значит всегда права». А Левая не возражала. Она была покладистой и соглашалась быть левой.
Жизнь этих сестёр в магазине была довольно скучной: что за удовольствие лежать целыми днями на полке без дела и ждать неизвестно кого! От нечего делать они рассматривали соседей, мечтали и обсуждали достоинства и недостатки товара и посетителей.
– Посмотри на этого обжору, – говорила Правая, указывая на кожаный рыжий чемодан. – Видишь, какая у него пасть? Когда он её открывает, становится страшно: он проглотит нас и не заметит. Сколько несчастных может вместить его огромный живот, даже трудно себе представить!
– Да, – соглашалась Левая. – Мне больше по вкусу саквояж. Я бы с ним с удовольствием попутешествовала по миру… Я даже представляю, как бы касалась его кожи своими пальчиками, и как бы ему это нравилось…
– А вот этот – скряга, точно тебе говорю! – говорила Правая, глядя на объёмное портмоне. Видишь, как у него запечатаны внутренности на молнии и застёжки!
– А я уверена, что у меня бы получилось с ним договориться. Мы бы промотали с ним все его накопления! – мечтала Левая.
– Нет, сестра, – возражала Правая, – тебе надо быть скромнее. Я думаю, тебе больше подойдёт кошелёк с «поцелуйчиком». Он небольшой и такой уютный, как раз по твоему размеру. И такой романтичный. Эти шарики на застёжке – поцелуйчики – всегда будут признаваться тебе в любви…
Эти разговоры слушал большой Зонт-трость. Он осуждал этих болтушек, но был выше того, чтобы высказывать своё мнение вслух.
«Договорятся до того, – думал он, – что будут путешествовать на рынок с кошёлкой или клетчатой сумкой-великаншей, трястись по вокзалам и автобусам с покупателями-оптовиками…» Зонт-трость тоже мечтал. Но он определённо ждал своего покупателя – солидного, респектабельного. Ему бы он смог открыться, показать ему все свои преимущества и с таким полностью реализовать себя.
В этом же магазине, но в другом отделе, на полке скучала пара ботинок. Они тоже были близнецами, но не заморачивались с именами. Просто пара кожаных мужских чёрных ботинок сорок четвёртого размера. Они тоже рассматривали своих соседей по магазину и строили планы на будущее, которое, как известно, непредсказуемо. И в этих планах были асфальтированные чистые дороги, бульвары и ноги в чистых носках. Хорошо бы, думали они, найти близнецов женского пола, вот как те перчатки, и жить вместе, чтобы не так скучно было…
Но перчатки купили, и они исчезли из магазина. Их приобрела сухонькая маленькая интеллигентного вида старушка – божий одуванчик. Видимо, как и предсказывал Зонт, сёстрам суждено было ходить на рынок с тряпочной, сшитой хозяйкой из лоскутов сумкой. Правда, одна мечта всё же исполнилась. Левая смогла подружиться со старым кошельком бабульки. Чудесным образом он оказался с застёжкой «поцелуйчиком». Левая была вполне довольна своей судьбой, а Правая недоумевала: разве для такой жизни её произвели на свет? Амбиции её захлёстывали, и она, с презрением оставив свою сестру с этим нищебродом, решила самостоятельно поискать счастья. На ярмарке, куда старушка пришла за покупками, Правая потерялась. Она как бы случайно забылась на прилавке.
«Ура! Свобода! – кричала она своим видом прохожим. – Смотрите, какая я красивая! Чёрная, лаковая, блестящая!» Но оказалось, что никому она без своей сестры не нужна. Долгое время она лежала в магазине на виду, надеясь, что её возьмут и оценят по достоинству. Но желающих не нашлось, и её просто выбросили на улицу.
Бедная Правая валялась в пыли и грязи и с тоской вспоминала свою спокойную жизнь с сестрой у доброй бабульки.
А Левая, вдруг оставшись одна, тоже поняла, что её счастливая жизнь закончилась. Что она бесполезна без Правой… Бабулька, словно на что-то надеясь, её не выбросила, а положила в долгий ящик к другим ненужным вещам. Но у неё по крайней мере был ещё свой дом! А Правая стала бомжевать: то лежит под кустом, то на скамейке в парке, то на дорожке… Так продолжалось до тех пор, пока около неё не остановилась пара чёрных ботинок сорок четвёртого размера – тех самых, из того же магазина! Правую подняли и принесли в дом к бабульке: «Вот валялась в парке…Кто-то потерял… Может, пригодится куда?»
– Так это же моя потеряшка! – воскликнула старушка. – И где тебя, пропажа моя, носило?! – пожурила она Правую. – Где-то у меня и твоя сестричка завалялась…
Старушка нашла в ящике Левую, и близнецы вновь соединились. Теперь Левая выглядела более новой и красивой, но нисколько не задавалась. А Правую время потрепало, она потеряла былой блеск, но приобрела опыт и мудрость. Главное в жизни, поняла она, быть удобной и нужной хозяйке, и быть вместе с сестрой. Ведь по отдельности они никому не нужны. Её почистили, отмыли, она приобрела божеский вид, и сёстры стали дружно жить, как прежде, в прихожей. И пара чёрных ботинок поселилась по соседству под вешалкой.
Наступили чудесные времена. Теперь часто можно увидеть гуляющую пожилую пару на бульваре: мужчину в чёрных ботинках сорок четвёртого размера и женщину в маленьких чёрных лаковых перчатках.
Но что особенно интересно, их в прогулках сопровождает Зонт-трость, тот самый, из того же магазина. Он, походив по рукам, тоже поумерил свои амбиции и теперь честно служит своим новым хозяевам, с радостью открываясь и защищая друзей от дождя.