Сестрице Флибусте
Сказать, что Стынча продал Бессарабию, означает не сказать ничего. До сих пор пребывает в неизвестности цена Бессарабии, все знают продавца и покупателя, Америку, конечно, но какую из трех имели в виду отцы, оглоушившие своей мудростью потомков, также неизвестно, наконец никому неведом посредник этой знаменательной сделки, так и оставшийся в истории Европы неустановленным лицом. Все эти нюансы и сложности и толкают задумывающихся к книге, украденной у Брынковяну.
- Кто в эту книгу заглянуть дерзнет, - торопливо строчил самопиской по форзацу растрепанного, как непотребная жонка пьяного виду в базарном трактире на Пятницкой, например, патер Браун, разлетаясь чорной сутаной на спуске с фриуэйя к Вегасу, - того крылатый ужас унесет.
Патер прозревал кошмарных летучих мышей Хантера Томпсона, хотя и гасился по жизни строго вискарем и джином, но таково уж свойство человеческой натуры : все, что способен придумать один, может выдумать другой, которому просто лень прошибать лобешником созданные алчной цивилизацией двуногих искусственные препоны и шлюзы, ведущие на вершины духа или топы чартов телевизионных новостей, втюхивающих уставшим от труда и обороны зрителям новейшие фигуры вселенной целебрити. Разумеется, вознесению немало способствовали сиськи, но анатомическая конструкция мужских организмов прямо и злоупорно не позволяла, и тогда появлялись ребята из Уошингтона. Они приходили молча и достойно, на авианосцах и автомобилях войны марки " Опель ", трофейно позаимствованных в подземном гараже Дрезденской резидентуры ПГУ, откуда даже такой, как Шевченко, и тот сбежал, в узких полосатых брючках и небрежно сдвинутых на опаленных солнцем Оклахомы ушах в правую сторону соломенных канотье, усаживались в пляжные шезлонги, продавливая брезентовую основу к приложению гравитации планеты, и тихо гнусели, попивая " Кровавую Мэри " :
- Олл райт, гайз.
Чтущий сказочки коалы уже готов радостно выкрикнуть, пожимая себе руку другой рукой, про Тактарова, но коварство и крайний цинизм волшебного зверька, пригревшегося на фальшивых полушариях своей личной Богини Бэйли Джей, подбрасывали вовсе не Тактарова, а, скажем, малоизвестного обществу потребления Фруассара. Он вылезал из багажника стремительно несущегося к Американской Мечте, только - только вставшей за горизонтом во весь колоссальный рост, самоограничившийся форматом зеленовато - серенькой бумажки с невинным ликом одного из президентов Штатов, автомобиля и голосом неуловимого Шендеровича испуганно вскрикивал :
- А, мамыньки, ухойдакали !
Привыкшая выкрикивать эту мистическую фразу Дита фон Тиз, крутящая старческой сракой перед пускающими слюни буржуями и прихвостнями мирового капитала в остекленном атриуме " Холлидей инн ", возмущенно бросалась к ребятам из Уошингтона, пытаясь донести до них правду, но те, саркастически кривя нервные рты, отводили ее недрожащими руками, ожидая дальнейшего, ведь Тактарова уничтожали разнообразными способами, хотя он неизбежно воскресал из - за природной всеядности неприхотливых потребителей, но с Фрауссаром выходило сложнее. Он опять упрятывался в багажнике летящего к Мечте " Кадиллака " с откидным верхом и там, в пыльной тьме, среди саквояжа и запаски грезил о таком времени, что не может не наступить, когда люди будут летать как птицы.
- Иэх, - шероховато шептал Фруассар, незаметно для себя окукливаясь, - полетел бы я тогда на Маскву, к самой Витухновской, упросил бы я ее заново сфотаться или хотя бы выложить старинную фотокарточку с выпирающим из - под шлюховатых чорных лосин прощелком.
Фруассар облизывался, отчаянно жалея теорию эволюции, не предусмотревшую у куколок члена или хотя бы протеза, хватался за голову жестом футбольного фаната - хвататься - то больше все одно не за что да и незачем - и вскрикивал шершавым голосом :
- Иэх ! Продали Россию !
И вот здесь, именно на этом месте повествования, оказавшимся слишком сложным для понимания русскоязычными скотами соцсетей, коалы торчавший на водительском месте длинный и нелепый Фламбо, газуя, демонически хохотал, унося себя с приятелем в любую библиотеку, где среди бесчисленных томов невинно стояла " Красавица " моей наилюбимейшей музы Лизы Готфрик, возрождению коей весьма не поспособствовала вздорная и пустая Витухновская. А почему ? А я скажу. Известно о блаженном муже, не идущем на совет нечестивцев, но будучи жонкой, собственно говоря, почувствовала носастая и с титьками украинка себя способной пойти, обосравшись итогом, и теперь в ее ботинки стекает дерьмо. Это, примерно, как мне вот заглянуть в любой аккаунт русскоязычных соцсетей, а потом, психуя, возмущаться на явную несправедливость космической конструкции происходящего, изначально и априори не предусмотревшей за русскоязычными хоть чего - то стоящего тех пяти минут, что любой мудак - читатель потратит на ознакомление с этой непредусматривающей свиных мозгов потенциального потребителя благодушной сказочкой, целиком и полностью предназначенной для дальнейшего охмурения ЕНВ Бэйли Джей.