Идёте, нагруженная, как высокогорный ослик, сумками, глядя под ноги и не видя никого и ничего вокруг, перекладываете пакеты в одну руку, нашаривая в дамской сумочке связку ключей, выбираете подъездную таблетку и вдруг замечаете старушку у двери. Она неслышно поднимается по лестнице следом. Но вы смотрите себе под ноги и не задумываетесь, что до сих пор ни разу не видели эту старушку в своём подъезде. Она остановилась у вас за спиной, пока вы суете ключ в замочную скважину. Оборачиваетесь от взгляда. Опрятная и даже нарядная – в белой кружевной блузке и умопомрачительной серой модной юбке, в стильных лодочках на танкетке, с елизаветинской седовласой укладкой – из прошлого века.
- Вы к кому?
- Не знаю.
- Заблудились?
- Наверное.
- Погодите минуточку, я сейчас, - заходите в квартиру, моментально распихиваете продукты по шкафам и в холодильник и выходите, запирая двери.
Бабушка спускается по лестнице впереди вас невесомой походкой балерины – раз-два-три. Парит над землей, никакая асфальтовая цинга не страшна. Многоэтажки кончились, частный сектор с рытвинами на дорогах.
Подходите к весёленькому голубому домику с кружевами наличников, цветами в палисаднике и открытым крылечком. Что-то очень знакомое. Скрипит калитка, двери тоже курлычат, но уже веселее. Бабушка приглашает войти. Полутемные сени-коридорчик. Горенка солнечная, светлая – ещё бы, стены и полы деревянные, медово светятся лаком. Даже страшно по такому полу в туфлях идти. Сбрасываете туфли и идёте босиком – непередаваемое ощущение. Окна в белых занавесках-ришелье. Круглый стол под кружевной скатертью. Самовар с чеканными узорами и белым заварочным чайником на крышке. Белый же чайный сервиз на столе – изящный молочник, сахарница, чашки-блюдца. Посудная горка светлого дерева у стены.
- Будем пить чай, присаживайтесь. Я давно с Вами знакома и всё про Вас знаю. Но бояться меня не нужно – никто же не боится волшебниц в сказках. Я дома, спасибо, помогли заблудившейся старушке. Нужно же мне Вас отблагодарить.
Самовар оказался электрическим, закипел моментально. И так же быстро заварился. Наливает чай в белизну чашки – красивый, красновато-коричневый, горячий.
- Вы ни о чём не спрашиваете, а как же я буду отвечать на незаданные вопросы? Поэтому гадать будете себе сами. – Легко встаёт и достаёт из горки с чуть приоткрытым стеклом соусник – хрустальный с серебряной крышкой, блюдцем и ложечкой. Вдруг обращаете внимание на руки – совеем нестарые, ухоженные, и лицо – гладкий лоб, голубые смеющиеся глаза, шея тоже молодая. С чего это вы решили, что она старушка? Она же чуть старше вас, женщина, вышедшая на пенсию пару месяцев назад.
Донышко серебряного блюдца соусника совсем маленькое, зеркальное вдруг оживает и начинается видео, как в круглом экране телефона. На несколько секунд видно окно в лохмотьях паутины, намертво забитое – никакой возможности протереть изнутри, разве что, разбить. В паутине серая бабочка. Рука в резиновой перчатке, поправляющая косынку на голове. Поток грязной воды льётся на клумбу у подъезда. За сто европейских рублей в месяц моются подъезды спального района.
- Не нравится?
- Нет.
- А хочешь увидеть себя через десять лет?
- Как это получается? Блюдце волшебное?
- Нет, у тебя дома есть точно такое же. Захочешь посмотреть – увидишь всё, что захочешь. Хочешь путешествовать на яхте? В каком качестве? Гость-пассажир, хозяйка, горничная? Не укачает? Да, я не простая старушка, я – зубная фея. Ты, взрослая тётка до обморока боишься зубных врачей и тебе стыдно?? Стыдно даже улыбаться. Но все твои мучения кончились: я научу тебя, как не бояться. Пойдёшь к стоматологу, прошепчешь этот заговор, и доктор к тебе внимательнее отнесётся, не станет говорить гадости в открытый рот. Лечить зубы просто необходимо. Ты спрашиваешь, почему у одних людей зубы белые и крепкие, а другие забывают о зубной боли только с искусственной челюстью. Всё просто: первые не предъявляют претензий к родителям. Зубы лечили еще в древнем Египте – у мумий залечены каналы, запломбированы зубы и даже стоят коронки. В Европе же считали стоматологическую практику дурной шуткой и членовредительством. Люди верили, что исправлять работу всевышнего – страшное кощунство. Ибо мы сотворены по образу и подобию, с неправильным прикусом и кривыми зубами. А болезнь зубов считалась наказанием за грехи и происками нечистого. Ты сама думаешь, что стоматологи – ожившие инквизиторы. Ужасно остроумно. Больше так не будет, вот увидишь, вот посмотришь.
Ты видишь, что я живу одна. Одиночество – это свобода. Только сильная личность справляется с ней. Но женщина не может быть одна. В жизни есть славнее моменты, когда в ней появляются микроэлементы счастья. Живи, смотри, люби жизнь – она непременно ответит взаимностью. Справедливости нет, есть равновесие. Мудрая женщина не выказывает претензий, она формирует пожелания, взаимовыгодные всем. Дома посмотришь в блюдце и всё увидишь. Кто лучше тебя знает о твоих страхах, печалях и радостях? Если окна не вымыты изнутри, снаружи их протирать бесполезно – только чуть светлее станет. Лохмотья паутины искажают картину мира. Лишиться надежд, избавиться от иллюзий – что может быть лучше? Чистый лист сознания, безмолвие. Спонтанное поведение. Ты могла просто закрыть двери, не обратив внимания на заблудившуюся старушку. Как хорошо – выполнять заданные уроки. А если ты не знаешь темы завтрашней контрольной? Никто не велел сплести двенадцать рубашек из крапивы для братцев. Почему все идут к гадалке? Получить задание, выполнив которое, получишь вторичную выгоду в виде исполнения желания. Что, странная старушка-философ? Не похожа на склерозницу, потерявшуюся в городе? Живу я давно. Иногда выхожу в город, общаюсь с людьми. Но выбираю только тех, кто готов проснуться. Бабочки на зиму впадают в оцепенение – диапаузу. Жизнь проходит, словно во сне. Однажды смотришь на себя в зеркало и не узнаешь: кто это? Жизнь прошла, ничего не сбылось, не исполнилось, не случилось. Даже не понимаешь, где сон, где явь. Обижаясь, пьёшь яд в надежде, что отравится обидчик. А он даже не подозревает, что ты обижаешься. Страшно, что ответственность за свою жизнь, свои поступки, свои мысли несёшь ты и только ты? Позиция жертвы очень удобна – так сложилось, не тот выбор, проявила слабость. Получать вторичную выгоду от этой позиции – переложить ответственность на кого-то и – жалейте меня, жалейте, жизнь меня съела. Ответственность за выбор – это и есть цена свободы. Я вещаю старинные истины. Им столько же лет, сколько человеку разумному. Во все времена были люди, знавшие и понимавшие это. Знать и понимать – не одно и то же. Понимание – применение знаний на практике. Справедливость и мораль – придуманные вещи. Во вселенной есть нравственность и равновесие. Думаешь, если выучила теорему, начнёшь щёлкать задачки, как орешки? Нравственность – это шест, с которым канатоходец идёт по канату над пропастью искушений жизни. Иди и смотри вперёд.
Состояние невесомости: лёгкое головокружение, и ноги идут, не касаясь земли. Мозг отключился. Что же такое, нужно возвращаться в момент осознанности происходящего. Матрица – это круг привычек, намертво держащих нас в реальности, позволяя жить не просыпаясь. До автоматизма доведено: ты знаешь, что найдёшь кофеварку, кружку, ложку, не открывая глаз. Традиции держат нас в настоящем, отделяя стеной от будущего.
- Так, просыпаемся, не спим! – в нос бьёт резкий запах нашатыря, от которого оказываешься в кресле стоматолога, испуганно глядящего поверх голубой маски.
- Доктор, ничего страшного, - мычите невнятно. – Со мной такое случается.
- Да, а если бы не проснулась?
- Такое тоже случается?
- Конечно. Каши больше есть нужно. И справку иметь от аллерголога.