Антон, а ныне подполковник Антон Сергеевич Наливайко служил при штабе Западного военного округа. Жил он в ведомственной квартире в Санкт-Петербурге вместе с сыном Андреем. С женой Полиной они разошлись, когда сыну исполнилось 13 лет. Сын решил остаться с отцом. Тогда 18 лет назад Антон сразу после окончания училища женился на своей соседке Полине и сразу увез ее в Хабаровский край. Через год у них родился Андрей. Жизнь в отдаленных военных гарнизонах сразу не понравилась молодой жене. И она использовала любой предлог, чтобы вырваться в цивилизацию, поближе к Питеру. Иногда она отсутствовала по несколько месяцев. И это закончилось, в конце концов, тем, что она встретила своего одноклассника, свою первую любовь и вскоре ушла к нему. Антон не стал ее удерживать, но категорически заявил, что сына ей не отдаст. Было похоже, что она не особенно-то и возражала. Через два года Антон получил назначение в штаб ЗВО и переехал в Санкт-Петербург, где получил квартиру в самом центре города на Садовой. Андрей пошел по стопам отца, и сразу после школы поступил в военной училище. Он уже успел окончить первый курс, и сейчас у него был отпуск. Антон приурочил свой отпуск к отпуску сына. Вместе они планировали съездить на юг к теплому морю.
Но планы их нарушила телеграмма матери Антона. Она сообщила, что отец в крайне тяжелом состоянии находится в коме в больнице Тихвина. Антон немедленно выехал туда. Вместе с ним поехал и Андрей.
Через 2,5 часа они были в Тихвине. Не заезжая домой, сразу отправились в больницу. В регистратуре им сказали, что лечащий врач сегодня дежурит на скорой помощи, а без него в реанимационное отделение их не пустят. Пришлось довольствоваться сведениями о том, что Сергей Прохорович уже вторые сутки находится в коме, состояние его крайне тяжелое, но стабильное. У него инфаркт миокарда. Делать было нечего, пришлось ехать домой. Дома их встретила Ирина Филипповна. Держалась она хорошо, хотя сильно постарела за этот год, пока Антон не видел ее. Она покормила их с дороги, предложила выпить, но Антон отказался. При взгляде на сына и внука, сидящих за столом, взгляд ее теплел. Даже казалось появлялась улыбка на ее морщинистом лице. Весь вечер они втроем провели в разговорах, стараясь не упоминать больную тему.
На следующее утро они втроем, позавтракав, отправились в больницу. Лечащий врач только сменился с дежурства и еще не успел уйти домой на отдых. Они застали его в его отделении на третьем этаже. Он подробно им рассказал о состоянии здоровья Сергея Прохоровича, заверил, что делается все необходимое в этих случаях, что за ним установлен постоянный уход, постоянно дежурит рядом медсестра. В палату к больному разрешил зайти только кому-то одному. Посоветовавшись, решили, что зайдет в палату Антон.
Накинув поверх формы халат, Антон тихо зашел в палату. Там, завешенная с трех сторон простынями у стены стояла кровать. Рядом стояла тумбочка, у которой на стуле сидела медсестра. Не обращая на нее внимание, занятый своими мыслями, Антон подошел к кровати и осторожно раздвинул простыни. Отец лежал на спине, обвешенный проводами и какими-то резиновыми трубочками. Одна трубочка торчала в носу. Глаза были закрыты, исхудавшее лицо было покрыто густой седой щетиной. Он дышал спокойно и ровно. Над изголовьем были какие-то приборы, на них светились лампочки и на экране бегал луч, выписывая какие-то остроконечные фигуры.
Антон сел рядом с отцом на кровать. Из рассказов он знал, что в большинстве больные в этом состоянии слышат, но реагировать и отвечать не могут. Но для их морального состояния очень важны эти разговоры с близкими людьми. Взял отца за руку, рука была неподвижной, но теплой. Он заговорил:
- Привет, батя, это я, Антон. Держись, родной, ты еще у нас крепкий мужик. Одолеешь и это, скоро поправишься. Мы будем навещать тебя. Я приехал с Андреем. Он сейчас в отпуске на каникулах. Он тоже здесь, но его пока не пустили. Завтра он обязательно заглянет к тебе. Мы побудем здесь, пока ты не поправишься. Он у нас молодец, учится хорошо, командование им довольно. Я заезжал в училище. У меня тоже дела идут неплохо. Получил новую должность с повышением, а осенью получу уже третью звездочку на погоны.
Штора отодвинулась, и к ним туда заглянула медсестра.
- Заканчивайте, больного долго тревожить нельзя.
- Да, да, я уже ухожу. А ты держись, батя, мы все любим тебя и желаем быстрее выкарабкаться.
Он поднялся и вышел, раздвинув шторы. И только теперь взглянул в лицо медсестре, собираясь что-то ей сказать. И вдруг он замер, слова словно застряли во рту.
- Вера? Ты?...
Перед ним стояла Вера, девушка из далекого 1975 года, ничуть не изменившаяся за это время.
продолжение http://proza.ru/2022/11/19/370