Лермонтову повезло. Он видел Пятигорск весной в кипенной белизне цветущих садов. Елена никогда не была в эту пору на Кавказе. Ежегодно, вот уже много лет, она приезжала в этот «чистенький» городок, где «Воздух чист и свеж, как поцелуй ребенка; солнце ярко, небо сине» в конце лета, когда все вокруг пропитано медовым запахом спелых фруктов. Часами бродила по тихим улочкам этого чудного города, а вечером на закате любовалась четким, гордым профилем Бештау. Но не любила бывать у Елизаветинского источника, знаменитого Провала или поющего фонтана. Слишком пестра и шумлива разноязычная толпа утомляла. Женщина искала тишины и уединения.
Военный санаторий, где Елена отдыхала, расположен выше Лермонтовского домика, у самого подножья Машука. Сразу за его территорией прижалась к кладбищенской ограде маленькая церквушка, около которой, по преданию, отпевали Поэта. Часто, по вечерам женщина заходила в ее предел, ставила свечи во здравие тех, кто еще был рядом, и за упокой тем, кто никогда уже не вернется из мира иного.
Вот и в этот вечер, прежде чем идти на ужин в столовую, решила побыть наедине с собой и прошлым. Пустынные аллейки санаторского парка навевали воспоминания.
Ефим Павлович вышел из прохладного холла корпуса и с удовольствием окунулся в поток вечернего солнечного света. В санаторий он приехал вчера и, пока устроился, пока распаковал чемодан, побывал у врача и познакомился с режимом процедур, назначенных и необходимых, день пробежал. Он даже ужинать не ходил в столовую, перекусил тем, что сестрица сунула на дорожку. Утром все пошло по привычной колее: процедуры, рынок, где он купил большущий арбуз и груши, обед и послеобеденный отдых. Полдневный сон взбодрил, и мужчина решил до ужина пройтись по не раз хоженой территории, оглядеться, что и где изменилось с прошлого года.
- О, Палыч, и ты здесь, - Ефим Павлович увидел, как по ступенькам крыльца поднимается давний знакомый и бывший сослуживец.
- Добрый день, Иван Григорьевич. Вот, вчера приехал, а вы опять в этом корпусе остановились?
- А где ж мне еще останавливаться. Как всегда, в том же корпусе, в том же номере. Дорогу не забыл?
- Помню, помню. Один отдыхаете или с Валюшей?
- Да с нею. Куда я без моей любушки. А ты как? Все один?
- Как всегда. Вот только маму похоронил.
- Царствие небесное Марии Тимофеевне. Славная была женщина.
Мужчины помолчали.
- Ну, ты держись, друг. И правильно сделал, что приехал. Отдохнешь, подлечишься. Вот только одному не должно быть. Человек к человеку должен тянуться. Найди себе хорошую спутницу, где-то вместе походите-побродите, о чем-то поговорите, глядишь и полегче будет.
- Хм, - Ефим Павлович усмехнулся.
- Ты не хмыкай, не хмыкай. Помнишь, какой я был, пока Валюшку не встретил? А сейчас хоть месяц да наш. Эх, Фима, я этим месяцем год живу.
- Да все я понимаю, Григорич. Тебе с Валентиной повезло. Но не все такие удачливые.
- А ты поищи. Вон, смотри какая краля прошла, - Иван Григорьевич кивнул в сторону проходившей мимо женщины, - Вот уж неделю смотрю на нее. Хороша! И фигурка, и личико, а все одна ходит. Кто не подкатит – отворот поворот. Серьезная, такая не всем по зубам. А ты что, совсем зубы потерял?
- Да нет, еще все свои. Пока не выбили, – мужчины расхохотались.
- Так чего стоишь, догоняй. Может счастье мимо прошло, а ты и не заметил.
- Ну, если только счастье…
Едва Елена вышла за калитку территории, как ее окликнул мужчина.
- Простите, Вы случайно не в храм идете?
- Да. Я иду в церковь.
- А вы не могли бы оказать маленькую услугу? Видите ли, я совершенно не знаю обрядов и правил, но очень хочу зажечь свечи в память о родных.
- Я тоже немного знаю о церковных обрядах, но как поставить свечи за здравие или упокой могу вам показать.
- А тот факт, что я не умею креститься, это важно?
- Не знаю. Моя бабушка говорила, главное, чтобы Бог был у тебя в сердце. Вот мы уже и подошли. Вам необходимо поставить свечи за здравие или за упокой?
- У меня девять дней тому назад умерла мама, я хотел бы ее помянуть.
- Это самая тяжелая утрата – уход мамы в мир иной. В народе говорят, пока живы твои родители, ты – ребенок, сколько бы тебе не было лет. Вот здесь подайте записку о панихиде, а потом мы с вами поставим свечи. Вы своим родным, я – своим.
Мужчина старательно выполнил все наставления, чуть отступил в сторону, когда женщина молилась, и молча, вышел из храма за ней следом.
Возвращались они по аллейкам парка. Развесистые каштаны, как могучие великаны, охраняли тишину и покой. Елена молчала, молчал и попутчик. Но странно, женщине было спокойно и приятно идти вот так: тихо и молчаливо.
Когда свернули на тропинку, ведущую к столовой, мужчина спросил:
- Вы не будете возражать если я встречу вас после ужина? - Она кивнула головой в знак согласия, - Встречаемся у входа. Вы не уйдете, если я задержусь?
- Я подожду вас.
За столиком с Еленой сидело четыре человека. Компания была очень интересной и во время приема пищи часто вели беседы-разговоры обо всем: кто и куда днем ходил, что нового видел, о мировых и политических новостях, о вечерних танцульках, о проигранных партиях в шахматы, о погоде и природе. Вечерами, когда не надо было торопиться на процедуры, они засиживались за столиком дольше всех. Порой официанткам приходилось напоминать, что уже пора и честь знать.
И в этот вечер засиделись, обсуждая немаловажное событие. Утром резко поднялся доллар. Что будет завтра? Перестройка, начатая Горбачевым, таила в себе все новые и новые сюрпризы. Все соглашались с тем, что страну потряхивает и не всегда эта тряска приятна и полезна для души и тела нашего советского человека, который за долгие годы привык к, пусть серой, но все-таки стабильной жизни.
За всеми этими дебатами Елена совсем забыла о назначенной встрече. И каково же было удивление, когда из кружевной тени жасминового куста навстречу ей вышел вечерний попутчик.
- Я думал, что просмотрел вас в толпе и вы уже ушли.
- Извините. Мы заговорились за столиком.
- Интересная беседа или собеседники?
- И то, и другое.
- Какие у вас планы на вечер?
- Абсолютно никаких.
- Тогда я предлагаю прогуляться. А для начала – познакомиться.
- Без возражения, - она рассмеялась.
Простота и уверенность этого человека очаровывала. Кто он? К чему эта встреча и это знакомство? А, была - не была! Где наша не пропадала. И они пошли бродить по едва освещенным аллейкам парка.
Ефим оказался разговорчивым и откровенным. А может быть, они оба были болтливы, потому что уже через пару часов Елене казалось, что они давным-давно знакомы.
- Устала, - участливо спросил Ефим, когда они прошли уже не один круг по территории.
- Немного.
- Тогда идем ко мне в номер, пить чай.
- Как это к тебе?
- Обыкновенно. У меня есть чудесный чай. Ты с чем пьешь чаи с конфетами или с сахаром? А еще у меня есть мед. Местный. Я сегодня его купил.
- Когда ты успел?
- Днем. Я после обеда сходил на рынок. Он тут недалеко расположен. Я тебе завтра покажу.
Его номер был в соседнем корпусе на первом этаже. Разговаривая, они вошли в комнату и, как только он закрыл дверь, губы, руки, тела сплелись в одно целое. Фонтан чувств и ощущений, неистраченная нежность и всплеск эмоций – все сплелось в один клубок.
Легкой утренней дымкой рассвет спустился с гор. Свежий ветерок пробежал по кустам, заглянул в раскрытые окна, шевельнул шторками. Ефим проснулся, как всегда, с первым лучом солнца. Сказывалась давняя привычка, да и неудобная поза. Очень хотелось пошевелить онемевшей рукой, но мужчина боялся спугнуть сладкий сон женщины. Она так уютно спала на его плече, рассыпав волосы по подушке.
А утро победно продолжало шествовать по городу, будоражило и будило природу. Вот уже и птицы проснулись. Воробьи шумной ватагой прилетели на балкон выяснять свои воробьиные отношения. Один из них, самый смелый влетел в комнату, слегка наклонил головку, рассматривая обстановку и. заметив Ефима, чирикнул, как будто спросил: «Чего лежишь, утро ведь?» «А ты чего расчирикался, - разозлился мужчина, - разбудишь человека!» «Чирик-Чирик!»
Пушистые ресницы женщины дрогнули, затем резко распахнулись. Она обвела взглядом комнату, удивляясь тому, что здесь оказалась. От самого порога до кровати (как шли) разбросаны вещи, его и ее одежда. Елена закрыла глаза, потом вновь, резко распахнула их. Нет, все та же картинка. Осторожно она попыталась выскользнуть из объятий Ефима, но мужчина только крепче сомкнул руки. Движение ее тела всколыхнуло с новой силой желание.
- Пусти, - тихо попросила Елена.
- Не отпущу, ты моя прекрасная пленница!
- Пожалуйста, пусти – какая-то нотка в ее голосе заставила его разомкнуть руки.
Женщина плавно соскользнула с кровати и, поднимая на ходу вещи, его аккуратно повесила на спинку стула, а свои собрала, перекинув на руку, отправилась в ванную комнату.
Ефим услышал шум и плеск воды в душевой. Он прикрыл глаза и представил ее тело в капельках воды. Разбушевавшаяся фантазия мужчины рисовала одну картину краше другой. Щелчок закрывшейся входной двери вернул в реальность. Она ушла? В один прыжок он оказался у двери, приоткрыл и увидел, как по коридору, гордо подняв голову, удалялась женщина. Он был в недоумении: впервые в его жизни женщина, провела с ним ночь, ничего не сказала, ничего не потребовала, и не попрощавшись, молча, не оглядываясь, ушла. Он же видел, он чувствовал - ей было хорошо, им было хорошо вдвоем.
На завтрак Елена идти не хотела, ей казалось, что уже весь санаторий знает о ее ночном происшествии. Едва справившись со своими эмоциями, она все-таки вошла в столовую. Друзья за столиком как обычно делились своими планами на предстоящий день, и обсуждали последние международные события. Все те же разговоры вокруг резкого подъема, а затем падения курса доллара. Сережа со своей девушкой собирались идти вечером в театр, он принес в столовую галстук, чтобы кто-нибудь помог соорудить классический узел. Но тут выяснилось, что у парня нет пиджака, а к джинсам галстук как-то неуместен. Елена посоветовала надеть чистую отглаженную рубашку и туфли, вместо привычных футболки и шлепанцев. Все дружно согласились, что в курортном городке, на отдыхе можно себе позволить сходить в театр и без традиционного костюма. День начинался как обычно, все разбегались на процедуры.
У входа в столовую Елену ожидал Ефим. Он видел, как женщина прошла за свой столик, быстро позавтракал и теперь с нетерпением ждал.
- Доброе утро, девушка. Мы, кажется, сегодня не здоровались.
- Доброе, - щеки женщины мгновенно вспыхнули нежным румянцем. Она на мгновение подняла на него глаза и тут же отвела взгляд в сторону. Но и этого мгновения было достаточно, чтобы он понял: она смущена и волнуется.
- Ты в лечебный корпус направляешься? И мне необходимо принять свою порцию добавки к здоровью. Нам по пути. - Он говорил так обыденно и уверенно, как будто они сто лет знакомы и каждый день вместе посещают все эти ванны, грязи, массажи и прочие заморочки, - Ты не забыла, мы сегодня собирались на рынок сходить. В котором часу освобождаешься?
- У меня в одиннадцать сеанс релаксации.
- Вот и прекрасно. В двенадцать я буду ждать тебя в холле твоего корпуса. Договорились? Я - на третий этаж, тебе куда?
- А я пришла.
- Тогда до встречи, - он чмокнул ее в щечку, - В двенадцать, не опаздывай.
Как ни странно, но этот обыденный разговор, почти семейный поцелуй успокоили Елену. Утреннее напряжение, дурные мысли и тревоги вдруг ушли куда-то. Как будто солнышко выглянуло из-за туч, мир заискрился, заиграл яркими красками жизни.
г.Москва 18.11.22г