Слёзы – как-кап-кап. На конвейерный стол, на вытяжку-решётку, на чёрный диффузор динамика в руках. Так не бывает – беззвучные, как дождик.
- Лариса что случилось? – и вдруг рыдания прорываются, такие истошные, горестные, мучительные.
- Я так больше не могу! Мне тридцать шесть лет, а у меня зарплата тридцать шесть рублей… - головки динамиков пробежали по ленте конвейера к глухонемой Маше. Она подхватывает их – рук не хватает, грозится зашвырнуть обратно. А Лариса рыдает, опустив голову в белой косынке на полные руки в веснушках. Лариса – женственная, пухленькая тетенька.
- Стоп, хватит реветь! Ну!
- Я так больше не могу!!! Я с голоду помру, а у меня ребёнок. Мне его нечем кормить. Я ещё два месяца не выдержу! - вот и сообрази, что тридцать шесть рублей – зарплата ученика слесаря-сборщика радиоаппаратуры. Лариса ушла из своей тихой бухгалтерии на завод в надежде на большие заработки. Оказывается, что нужно четыре месяца в учениках походить, пока разряд присвоят. Ещё полагается сдать экзамен. Но мастер – дамочка душевная, психолог доморощенный, выспрашивает дотошно, что да как. Конвейер остановили чуть раньше положенного перерыва – так-то он три раза в день через каждые два часа останавливается – прогуляться, в дамскую комнату сбегать, в столовую заглянуть. Если уйти от работающего конвейера хоть на пару минут, участок завалится моментально, до конца смены разгребать придётся. Лариса с мужем десять лет копили деньги на кооперативную квартиру и проживали во времянке. Скромно, во всем себе отказывая, на девяносто рублей бухгалтерской зарплаты. А мужнины деньги откладывали на взносы. Ребятёнок подрастал, в школу пошёл. Строили-строили, а он… Ушёл. В ту самую квартиру. С молодой женой. Лариса с сынишкой так и остались во времянке. Так жить нельзя Решилась – устроилась на завод. А на ученическую зарплату ноги протянуть можно.
- Экзамен сдашь, - Ольга Моисеевна поправляет косынку на пышной прическе, готовясь помогать. - А работа – первое лекарство от горя. Завтра с утра пораньше к технологу. Только чтобы подготовилась к экзамену – методичку возьмёшь. Ты у нас девушка грамотная. И будут твои сто восемьдесят. Сама на жильё заработаешь. Не трёхкомнатное, конечно. Ты только клушей не будь. Опомнится твой орёл. – Только Лариса слышит воркования мастерицы. Вентиляция гудит, вытягивая тяжкий ацетоновый дух их цеха. И звуковые катушки намотали. Пайка с канифолью и свинцовым припоем: провода мотор конвейера, на котором то большие, то маленькие кругляшки динамиков. Там керны к магнитам приклеили и поставили в печь. Потом к выводам припаяли. А на продувке некому стоять – план не выполнить, если по технологии работать. Кто же станет по технологии трудиться. Да и жить. Эмоции возобладают и прольются беззвучным дождём слёз. Поэтому заклеим колпачком все просветы, отпустим динамик на контроль и будем жить дальше.