Поехали как-то с бывшим сослуживцем в гости к его знакомому, который выйдя на пенсию построил свой дом, где и сбирался прожить свой остаток жизни. Устроился неплохо: свой огород, садовые деревья, теплица, баня, курей с десяток во главе с важным петухом, пару кроликов, кошка по двору гуляет. Собаки только не хватает. Сидим после бани распаренные. Хозяйка разносолов к домашней самогонке принесла, разговариваем.
Знакомый мой, Сергей – большой любитель животных. Особенно собак любил. Ни одну без внимания не оставит. Смело подходил к любому злобному псу и без особых церемоний гладил или трепал за холку. Вообще собак не боялся. Да, не всегда эта была взаимная любовь с первого взгляда. Бывали и укусы, но он никогда на них не обижался и не мстил. И псы как-то его за своего принимали. Отец у него тоже собак любил. Жила с ними дома в городской квартире немецкая овчарка. Ближе к старости стала прибаливать, кажется ревматизм у нее собачий был. Так они эту собаку каждый год на юга, к морю возили. Из-за нее ездили на своей машине. У моря псина поправляла свое здоровье. Ей после каждой поездки какое-то время становилось лучше.
С собаками мой знакомый ладил, а вот с людьми не очень. Подляньщик по жизни. Не любили его на работе. Мало кто о нем хорошо отзывался. Как-то рассказал мне историю, как он домой пьяный возвращался.
- Темно уже было. Иду мимо гастронома и тут двое, откуда ни возьмись закурить просят. Понял, что сигареткой не отделаюсь. Ну я же не дурак. В кармане связка ключей была. Я ее достал, да в стекло магазина бросил. Сигнализация сразу сработала и менты уже через пять минут подъехали. Ну их по моей заявке и увезли на разборку.
Ничего необычного, но какого мышление у человека!? Я бы ни в жизнь не догадался так сделать. Ну да ладно, тут как бы не о нем речь. Вот он и задает вопрос хозяину.
- А где собака у тебя? Не любишь что ли? Как-то мне не понятно это. Дом есть, куры есть, а собаки нету?
Хозяин после долгого колебания рассказал по этому поводу следующую историю.
- В детстве была у меня собака. Жили мы тогда в одном так называемом поселении на Северном Урале в бараке. Там у меня все детство прошло. Барак был на восемь семей с двумя крылечками. Был общий двор огороженный. Напротив барака - длинный деревянный сарай с перегородками на каждую семью. Там в основном у всех находились дрова. Наша сарайка была посередине. По весне два моих товарища взяли щенков: кобельков от немецкой овчарки, не породистых. При виде их, таких симпатичных, да вислоухих, с такими милыми мордашками у меня тоже глаза загорелись. Побежал домой.
- Мам, а мам там Толька с Ванькой щенят принесли. Я тоже хочу!
- Хорошее дело, да этой чай не игрушка собаку завести. За ней уход нужен: кормить, говешки убирать, гулять с ней. Нам зачем собака, дрова что ли охранять? Да и где ты ее держать будешь? У нас своего двора нету, не дома же.
- Мам, я сам кормить буду и убирать и гулять. Мам, ну пожалуйста!
- Целый день уговаривал, уговорил. Матери жалко сыночка, последний он у нее, младшенький. На следующий день побежал за щенком. Тоже кобелька хотел, но осталась только одна сучка. Ну сука, так сука, собака же. Вот и у меня радость в жизни будет, своя собака. Я любить ее буду и гулять по окрестностям поселка, в лес ходить.
Вот так появился у меня маленький друг. Назвал ее Пальмой. Все вроде ничего. В своей сарайке вырезал дырку, а внутри сколотил будку. Со временем надел ошейник и веревочку привязал. Лето нормально прошло, в заботах. В лес гулять каждый день ходили. Потом осень пришла: школа, уроки, дожди, грязь и холод. Пальма подрастала. Зима, снег, лыжи.
Кажется, в начале марта появились проблемы. У Пальмы появилась течка. Вот откуда кобели поселковые об этом узнали - для меня загадка. Пришло время моего позора. Говешки приходилось собирать уже по всему двору. Да я бы с этой проблемой справился, но наблюдать из окна своей квартиры, как мою Пальму в очередь имеют все бесхозные кобели из всей округи было просто невыносимо. В бешенстве я выскакивал во двор с лыжной палкой и наносил собакам колющие удары, вплоть до крови. Они разбегались. В тоже время весь двор с любопытством наблюдал за моей обороной: кто с осуждением, кто с сочувствием. Маме при этом делали замечание.
- Татьяна, убирай собаку со двора, смотреть на это безобразие уже невозможно!
- Находиться круглые сутки возле своей собаки было невозможно. Кто-то из пацанов подсказал, как травить этих кобелей можно. По их наущению я раскидывал на подступах ко двору куски хлеба с битым стеклом, но ни одной дохлой собаки после этого не обнаруживал. Потом мама сказала: «Делай что хочешь, а собаку надо убирать».
Самый простой вариант был утопить в проруби, но наша дворовая компания решила иначе. В этой компании мой голос решающего значения не имел. Я отвязал Пальму и вывел за пределы поселка, где меня уже пацаны ждали. Пальма, чувствуя беду шла неохотно, заискивающе заглядывала в глаза и виляла хвостиком. Решение было уже принято, и я передал повод Сашке Кацману. Сашка был единственным евреем среди пацанов в нашем поселке. Его отец работал начальником пожарной части. Про него говорили, что он ловил бродячих собак и употреблял их в пищу. Сашку в детстве часто дразнили за его национальность. Он подрастал, тая злобу, набирал силу и мстил. Очень злопамятный был и жестокий. Со временем никто даже намекнуть на его национальность не смел.
Пальму решили повесить на пожарной вышке. У нас их две было. Находились они на бугре рядом с поселком. Одна старая, деревянная, метров шесть примерно. Вторая поновей из железа с лебедкой и раза в два повыше. Обе нерабочие. Затаскивали Пальму на деревянную, уже по приходившей в негодность лестнице. В то время среди нас игра распространена была «в палача», в которой разыгрывались роли судьи, народных заседателей, прокурора, защитника и палача. В этот раз роли были определены заранее. Палачом был Сашка. «Прокурор» произнес обвинительную речь, перечислив все грехи Пальмы, из которой я запомнил лишь концовку: «Приговорить суку Пальму за неумеренное ****ство к повешению!». После него высказались и другие участники этой скверной истории: «защитник», «заседатели», «судья». Ну а потом Сашка накинул ей на шею петлю и через перекладину подтянув на себя, завязал конец.
После этого случая мы долго избегали приходить к этому месту. Не знаю сколько по времени раскачивался на ветру труп моей собаки, и кто его потом снимал.
После услышанной истории настроение как-то у нас пропало. По надуманному предлогу мы вдруг заторопились домой. Хозяин не задерживал нас. Он и сам не рад был своему рассказу. Больше в гости мы к нему не ездили.