Увлекаться я могу,
Забываться я могу,
Но ни другу, ни врагу,
Ни полслова не солгу.
Песенка Мюнхгаузена
Свет в подъезде внезапно вспыхнул. От скрежета ключа - не от Лелиных бесшумных шагов… Но и при максимальной осторожности в тёмной прихожей Леля всё – таки опрокинула увесистую сумку. Прислушалась: ни шороха ответного в глубине квартиры, значит, тётя Зина спит крепко. Второй час ночи… И Тая мирно сопит на коротеньком диванчике в их комнатушке, не реагирует на настольную лампу. Леля бережно опустила принесённый свёрток на кровать, откинула треугольник белоснежных кружев и вздрогнула: ребёнок не спал. Она только теперь хорошенько разглядела Дёмку: оливково - смуглый гномик с треугольным личиком… А глаза! Господи, помилуй нас, грешных! Даже мгновенная жуть опалила душу – просто чёрные дыры, космическая тьма! Потрясённая, рухнула рядом с новорождённым чудиком. Закружились в мозгу неотвязные вопросы: какие в нём отцовские гены, как выращивать его, совсем незнакомого и нездешнего? Сюрпризы ждут, и немереные! Откормить-то откормим…
I
- Что будем дарить Еве? – спросила ближайшая Лелина подружка Инна, плотно закрывая за собой кухонную дверь, чтобы ни болтовня, ни возможный детский писк не нарушили тихий час её бабушки.
- Еве уже 25 исполнится? – Леля сменила в Дёмкиной коляске бутылочку на пустышку и уселась за накрытый стол.
- Ты что, она же 98-го!
- Точно! Ты – нулевого, я – первого, а Ева у нас – уроженка прошлого века! Двадцатого! Тогда – деньги, конечно! Только, пожалуйста, ты вложи за меня! Расчёт получу, отдам.
- Тебе кофе с молоком? – открыла холодильник Инна, - Тебя сразу отпустили?
- Угу! – весело кивнула на оба вопроса Леля, - Но воем, треском и попрёками! Сначала горько рыдали наши девицы: «Кто же, кто же, кто же нас теперь веселить будет?!»
Я посоветовала им:
- Наймите профессионального аниматора! И парочку дрессированных пуделей в придачу!
Потом меня вызвали на ковёр в высокий кабинет. Главная зыркнула – ну будто я подло и трусливо бегу с поля боя!
Говорит:
- Как вам не совестно бросать нас в самое горячее время! На пике третьей волны короновирусной пандемии!
- Ужасно стыдно, - потупилась я, - От неотступных угрызений совести ночи напролёт нет мне ни…
Инна перебила с возмущением:
- А начальнице твоей не стыдно?! Ты в этом колл –центре безотказно просиживала по две смены, ещё и лекарства разносила по самой заразе! Болела каждым штаммом…
- Даже омикроном, хоть в Африку не ездила, - отмахнулась Леля, - Я не досказала: главная уткнулась в бумаги, будто я даже взора её чистейшего недостойна.
Вопрошает очень сурово:
- Причина увольнения?!
Я честно сознаюсь:
- Грудной ребёнок!
Она мигом всё своё величайшее презрение позабыла:
- Вы в декрете? Странно! Я почему –то не помню вас беременной…
Я хотела съязвить, что она меня и с тремя животами вряд ли бы опознала, но смирилась, отвечаю скромненько:
- Он неожиданно появился, без беременности, я не успела в декрет…
- Понятно, ошеломила ты всех, - усмехнулась Инна, - А что дальше?
- Мамина знакомая до сентября уступит своё место, буду вечерами офис мыть, - озвучила дальнейший план существования Леля, - У этой тёти Симы летом сад.
Инна скрипнула зубами:
- Я не в силах смириться с тем, что вы продали дедову квартиру!
- Родители и пикнуть не посмели против бабусиного приказа. Знаешь ведь наших бабок – те ещё командирши! И твоя баба Ната слова поперёк не потерпит…
- Точно! Я развешиваю бельё и варю борщ, а бабуля грозно чеканит вводное задание: немедля в киоск за газетой!
- А наша баба Ася – тем более. После инсульта никаких возражений не слушает. Родители уговаривают её коз да гусей продать – ни в какую! Сама пытается ухаживать, хотя от слабости падала два раза в хлеву… Инн, я тебе не рассказывала: бабушка ключи уронила в сугроб…
- Рассказывала! Два часа вы всем семейством по двору ползали и снег разгребали варежками, - остановила Лелю подруга, - Но жить в съёмной комнате, по –моему, просто безумие! С родными-то бьёмся боками и шипим, а ты – с чужой бабой!
- Инна, ты же сама понимаешь… В Черноключье на глаза к бабе Асе являться нельзя, с подарочком –то! – Леля мотнула головой в сторону коляски, - Зато Тайкин садик за углом, остановка под окнами… И окна Евы напротив! Да и работы в посёлке нету, мама с трудом устроилась на почту. Это отца всюду зазывают, рвут на части, подработок у него тьма, но он пока в участковых держится!
- А как твоя квартирная хозяйка отнеслась к Демьяну?
- Тётя Зина добрая, всех детей любит. Иногда Таю отводит в садик, если по пути… Кстати: если я приду к Еве с детьми, ничего?
- Ой, там столько нянек! Конечно, Евины близнецы с своими постоянными коликами и зубиками орут по ночам, Руслан спит в наушниках. Но он сутки через трое дежурит, ещё где-то вставляет окна, да у матери отсыпается… Зато днём в детской толкутся все мамы и бабки! Детишечки не сходят с рук. Ева еле отбивает их, чтобы покормить.
Дёмчик завозился, Леля быстренько его переодела и повернулась к подруге с внезапно заблестевшими глазами:
- Я тебе не рассказала самое удивительное! Я вчера встретила Донатуса! Чего ты смотришь с непонятливым видом? Ещё заяви, что не помнишь! Инна! Ты ведь была на нашем майском шоу!
Инна максимально напрягла память:
- Толя? Длинный, лохматый? Толя – ударник? Тебе он вроде нравился? Вы вместе выступали на первом курсе…
- Ты ещё говорила, что моего пения не расслышать из-за их музыкального грохота. Он в Стальске у нас, работает диспетчером в депо…
- Не остался в Кэтбурге? – удивилась Инна.
- Он меня зазывал в свою новую группу, сказал, что им как раз не хватает моего «трогательного голоса». Я засомневалась: по слухам, даже популярные артисты ударились в суицид от беспросветной нищеты, прекращены ведь концерты из - за карантина… Донатус поахал над серостью моей беспросветной: все стоящие барды поголовно ушли в необозримое онлайн - пространство! И мне туда дорога!
II
В просторном дворе уместились и детская площадка, и спортивная, и остров зрелых берёз посредине, портили картину только нежизнеспособные прутики – деревца по периметру да грязные холмики апрельского снега на газонах. В утренний час было малолюдно, изредка отъезжали машины. Из-за дома вывернули две возрастных женщины разных поколений, поразительно похожие: коренастые, крепкие, чернобровые. Теплые серые плащи на них различались лишь оттенком. Шествовали дамы под ручку, замедлились возле скамеек под берёзами.
Младшая предложила:
- Посиди, мама, я спрошу.
Старушка присела, моложавая пенсионерка обратилась к соседке, сторожившей играющую девочку:
- Доброе утро, вы, случайно, не заметили – не прошла ли в тот подъезд светловолосая полная женщина в красной куртке? Примерно моего возраста?
- Нет, не проходила, - улыбнулась соседка, выглядевшая чуть постарше вопрошающей.
- А такая высокая, в зелёном? Чуть меня помладше? – подала реплику старушка со скамейки.
- Тоже не было.
- А худенькая, в синей шляпке?
Соседка помотала головой.
- Видишь, мама, сегодня мы первые, - сказала дочь.
- Подождём их на свежем воздухе, - решила старушка, - Чтобы уж за один притвор.
- Что-то раненько у вас общий сбор! – заметила соседка, - Куда-то поедете?
- Нет! У нас теперь одна дорога – на бабушкину вахту!
- Многовато вас!
- А и детей двое! – гордо сообщила старуха.
- У сына – близнята, вот и водимся со сватьями, - объяснила её дочь.
- Тогда знаю ваших сватий – Нина и Марина, - кивнула соседка,- А та, что в шляпе?
- Свекровь моя, Софья Львовна. Кстати, как вас по имени – отчеству? – спросила младшая пенсионерка.
- Зинаида Карповна… Да ну, просто Зина! Я привыкла на «ты» - я на станке, на заводе работала, пока трудовая деятельность не истощила все мои физические и психические ресурсы…- смутилась женщина и крикнула девочке, - Тая, хватит, пора домой!
Тая, разумеется, взвыла:
- Ещё!
И вскарабкалась на горку.
- Приятно познакомиться! Меня Лорой зови, маму – тётей Раей. Мы тоже из себя бояр не корчим, - представилась младшая и полюбопытствовала, - А что с работой? Не выглядишь ты хилой…
- Случайно на рентгене обнаружили идеально сросшиеся переломы пальцев. Незамеченные мной. Я и рассчиталась, - объяснила Зинаида Карповна.
- Тая – это Таисия? – поинтересовалась тётя Рая.
- Кажется…
- Разве не твоя внучка?
- Квартиранткина девочка. Я им комнату сдаю. Дети мои все в кредитах, помогаю чуток. Моему-то внучонку четырёх ещё нет.
- А Тая, наверно, приготовишка? – спросила бабушка Рая.
- Пять лет всего!
- Рослая!
- В школу хоть сейчас отправляй! – похвалила девочку Зина, - С телефоном управляется лучше взрослых, и мне всё в нём объяснила!
- Не удивляемся, - махнула рукой Лора, - Наш Денёк ещё не ходит, а на картинке дым увидел, говорит: «Ам – ам!» Комарики, мол, кусаются!
Баба Рая прибавила:
- Дашенька на божью коровку нарисованную сказала: «Му!»
Зинаида не осталась в стороне:
- Наш Егорка магнитные буквы выпросил, сам изучает. Очень оригинально: «Ц» перевернул, сказал: «Па», «Ш» перевернул – «Ма», на «Б» показывает на меня… Надеюсь, что «баба», а не чего - нибудь похуже…
III
Просторная квартира Евы смахивала на муравейник. Лелиных малышей с порога уволокли в детскую, где Тая обомлела от двух живых пупсиков, пытающихся ходить. Леля на бегу себя в зеркале оценила. Ничего особенного, средняя у неё внешность. Джинсы и футболка без пятен. Рог на лбу не вырос после вчерашнего столкновения головами с Тайкой. Сойдёт, если учесть, что резиночки в косы ей тоже вплетала Таиска. Инна тоже особо не рядилась, новый вишнёвый свитерок подчёркивал её широкую грудную клетку и плечи, а русые волосы до плеч у Инны вьются сами. Зато Ева полдня просидела в салоне: ноготочки разноцветные, ореховые блестящие локоны, ресницы на полщеки… Чуть пополнела она после родов, но ей даже идёт. В золотистом платье хоть на свадьбу можно. И каблуки! На семейном-то вечере!
- Ева, ты – королева! – шепнула Леля, целуя подружку.
Пока королевская свита по дому хаотично металась, Леля зацепила ухом диалог.
Кто-то из сватий уточнял у тёти Марины, которая их с Инной знает с младенчества:
- Лёля? Ольга она, что ли?
- Леля, не Лёля! Кажется, Аллалия…- отвечала тётя Марина.
- Она – иностранка?
- Иностранка, если Белоруссию считать заграницей…
- Тогда больше подходит – Аля…
Кроме родни, за столом сидели ещё давняя их подружка Анжела с мужем Геннадием, староватым и насмешливым. В мамах и бабушках Леля запуталась, те слишком часто возле неё менялись. Вроде бы Руслановы родственницы потемнее…
В ходе тостов и поздравлений Ева завистливо покосилась на Лелин бокал:
- Ты пьёшь вино?! При грудном вскармливании?! Или мальчика не кормишь?!
Леля вздрогнула:
- Кормлю. Смесью. Из бутылочки.
- У тебя есть молоко?
- Молоко? – придётся плести ахинею, пока не отвяжутся,- В холодильнике? Овсяное?
- Европейские диетологи забраковали грудное вскармливание! – сочинила из солидарности Инна, - В тренде уравнивание полов…
- Выравнивание полов?! – не врубился подвыпивший Руслан, муж Евы.
- Речь не о строительстве, Руслан, - назидательно поправила Инна, - О равенстве!
- Грудью кормили в пещерном веке, - краснея от стыда, заявила Леля.
- Технологии будущего позволят менять пол многократно и безболезненно! – вещала Инна, - Всё чаще отцы рожают самостоятельно. Упразднят не только название – само понятие «мать».
Оскорблённая Ева, не ожидавшая подставы от ближайших подруг, безмолвно хлопала безразмерными ресницами.
Леля жалела её, да что поделаешь, продолжила:
- Тибетскими исследованиями доказано: вскармливание рисовым и миндальным молочком –эффективный путь к преодолению плотоядных привычек человечества!
- Ничто не ново под луной! – весело воскликнула одна из бабушек, - Нас – то в детстве доктора пичкали рыбьим жиром, хлористым кальцием и соляной кислотой!
- И вы остались живы?! – изумилась Аллелия, - Но в двадцать первом веке американские учёные установили, что растительный белок…
Не дав ей закончить научную лекцию, дядя Витя, Евин отец, поднялся с бокалом:
- Так выпьем за Евино материнское, настоящее молоко, благодаря которому наши внуки вырастут здоровыми, толстыми и розовыми, как поросята!
Ему дружно зааплодировали, но крикнули:
- Плюнь три раза через левое плечо!
- На кого? – огляделся мужчина, - Что я – верблюд гималайский?!
- По дереву постучи!
- Я не дятел!
- Скажи: «Даст Бог!» - посоветовала тётя Лора (Кажется, Евина свекровь).
- Даст – не даст… - проворчал её сват.
- Вот упрямый! – и она рассказала восточную притчу:
- Собрались ужинать муж с женой, вода закипает, муж и говорит:
- Поедим сейчас пельменей!
Жена ему:
- Скажи: «По Воле Аллаха!»
- Да по воле или без, всё равно ведь поедим!
Только проговорил – стук в окно, прибежали односельчане, зовут на пожар.
Так и не поели они пельменей без воли Аллаха.
Потом тётя Лора к Леле обернулась:
- Ты, говорят, из Белоруссии?
- Папа из Минска, мама здешняя. Я родилась на Соловецких островах…
- Где это?!
- В Белом море. Папа тогда служил штурманом на судне «Торос». Возле Соловков длительная научная стоянка была. Мама и прилетела туда. Они на лодке катались по озёрам, по каналам… Тишина зачарованная… Мама воду меж пальцев пропускала и спрашивала: «Скажи, скажи мне, живая водичка, как деточку звать?» Ей и набулькало: «Аллелия». А вечером я родилась…
- Прямо в озере? – ехидно спросил Гена, Желькин супруг.
- В тамошней больнице…
При очередной проверке детской Леля Инне крепко пожала руку.
Та проворчала:
- Никто не заподозрил, что мы импровизируем… Что-то европейское в себе чую: ну не готова я к постоянным слюнкам – сопелькам!
- Самые катастрофические излияния впитываются в памперс! – утешила Леля подругу.
Ближе к завершению вечера Леле, как водится, дали гитару.
Она запела:
Снится всегда, снится всегда,
Через года, через года –
Скучный коридор оборвётся,
Передо мной распахнётся
Дверь в никуда, дверь в никуда…
Мимо миров и столетий
Буду лететь и лететь я…
Дверь в никуда, дверь в никуда…
Это мечта, это мечта,
Только беда, только беда –
Захлопнется за спиною,
Даже перед тобою
Дверь в никуда, дверь в никуда…
Снится всегда, снится всегда,
Через года, через года –
Скучный коридор оборвётся,
Передо мной распахнётся
Дверь в никуда, дверь в никуда…
Допевая, Леля повернула голову и встретила пристальный взгляд неизвестного парня. Но это для неё он остался незнакомым, тётя Лора его расцеловала, а Руслан вышел с ним, рассуждая об аккумуляторе и о том, как пошаманить с машинкой в гараже…
IV
С утра закрутилась небывалая морока. Твйка заныла ещё в постели, а вытащенная из-под одеяла насильно, вцепилась в Лелю четырьмя лапами. И висела, как вопящий обезьянёнок. Классное получилось умывание – одевание! Мелкий цыганчик тоже заорал, но ему- то Леля мигом заткнула рот бутылочкой и упаковала в коляску. С Таей сторговались: за два шоколадных яйца – мирный поход в садик. Но Леля сама попятилась на выходе из подъезда: пелена дождя со снегом! У вредной девчонки чутьё – брести через катаклизм как-то противоречит инстинкту самосохранения…
Леля бродила. С коляской. Упорно. Порой – бессмысленно. Дойдя от садика до магазина, осознала отсутствие карточки с переведённым расчётом. Вернулась. Поднялась на третий этаж с Дёмкой подмышкой. Спустилась с ним же – хозяйка ещё не пришла из поликлиники, оставить не с кем. В супермаркете чинили банкомат, а за квартиру надо отдать наличными… Пока продукты набирала, задела коляской стеллаж – пятилитровая бутыль рухнула, вода растеклась по полу… Леля созналась уборщице, заплатила на кассе лишние сорок рублей… Дошла до дома, перетаскала поочерёдно: ребёнка, пакеты, коляску… Оставила малыша с тётей Зиной, сбегала к банкомату…
Лелю иногда тревожил вопрос: гиподинамия современных людей – это и про женщин?! Про матерей?! Про бабушек?! Или изучается гипотетический общечеловек?
Часам к пяти Леля с Демьяном возвратилась после осмотра в медцентре. Её встретили в прихожей Таютка и тётя Зина, убитый взгляд которой не предвещал покоя…
- Что? – схватилась за горло Леля.
- Возьми, Лелечка, - с умоляющим видом хозяйка совала ей тысячу, - Я недосмотрела… Дочка моя приехала… Говорит: «Нет творожка для Егорки…» Я разрешила взять у нас… Да не проконтролировала! Она выгребла твои продукты!
Холодильник впрямь опустел. Даже Тайкины шоколадные яйца испарились! Ладно, пускай Егорка порадуется. За ужином предстояло снова пилить по слякоти, а ведь она и не обедала…
Тыщу она не взяла, отмахнулась:
- Перестаньте, тёть Зин, как бы я без вас куковала с двумя чадушками! После работы закуплюсь,
не беда!
Но гладко в этот денёчек ничего не проходило. С работы машинально прошагала к дому, спохватилась лишь в арке, развернулась – и вдруг высокий человек подскочил, схватил обеими руками за капюшон по бокам шеи, прижал её к стене, приблизился лицом к лицу… Она не
взвизгнула… Не потому, что он прошипел: «Тише!», просто узнала: это тёмный незнакомец с Евиного праздника.
- Отпусти! – прошептала она полузадушено.
- Ещё минутку потерпи, - попросил напавший, - Пожалуйста, не брыкайся! Совсем чуть – чуть! Всё… Спасибо…
И отпустив Лелю, псих сбежал стремительнее, чем появился.
Задрёмывая поздней ночью, Леля думала: «Существуют же люди… Не знакомые с о сковородками… Не ведающие, как отворяются двери в супермаркет… Их считают юродивыми… Нищими… Бедолагами неудачливыми… По – моему, они самые счастливые… Заняты исключительно творчеством! Бродят себе по пустынному побережью, вслушиваются в плеск волн и шорох птичьих крыльев… Конструируют умопомрачительную мелодию… И дивные стихи… Эх! Мне бы… Ладно, пусть! И я – не промах! Не взирая на происки стихий и психов, я геройски добыла еду, испекла шарлотку, всех успокоила…»
Телефон прервал самовосхваление.
- Да,- отозвалась она.
- Привет, это я, Григ, - сказали из эфира.
- Кто –кто?
- Гриша, брат Руслана… Ну вспоминай: ты сегодня со мной целовалась!
- Я?!
- Память хромает или биография слишком насыщенная? – ехидничал сумасшедший.
- Биография зашкаливает, - сонно созналась Леля, - Джунгли всё цветастее, тигры все зубастее…
- Скинь ссылку, классные песни, - стал серьёзнее Григорий.
- Зачем звонишь -то?
- Совестью маюсь.
- Как жив –то ещё, если после всякого поцелуя угрызаешься?
- Ты, правда, извини! Напугал, наверно и подставил…
- Плюнь и забудь, не то преодолевали!
- Бывшая меня завоёвывает. Спустя три года.
- Хвастаться не мешает совесть?
- Она достала! У меня крышу сдуло! Прикрылся тобой… Нет, ты пойми, она врала мне, врала про меня… Потом замаялся убеждать маму, что я не алкаш и не садист! Бросила уж совсем не по-человечески… Не желаю я больше! Просьба у меня, если ты такая добренькая: не опровергай, ладно?
- Чего?
- Будто мы с тобой…
- А-а! Да без проблем! Пока! – Леля нажала отбой.
В её исключительном случае лишняя проблема общий фон не изменит.
V
Не успела Аллелия толком спуститься с крыльца, пятнистая собака кинулась на неё, с рыканием и тявканием. Увернуться с коляской не удавалось, Леля смирилась. Псина кусать раздумала, огрела её грязными лапами по спине и умчалась.
Оказывается, представление не обошлось без зрителей – у Евиного подъезда стояла троица с гигантской коляской, в которой Дэнчик и Дашенька наслаждались весенним воздухом. Леля присоединилась к шествию.
- Здравствуйте! Просто удивительно, когда в коляске два пассажира! Они друг друга не колотят? Им не тесно? – подойдя, заглянула внутрь к близняшкам Леля.
- Мы не дремлем! – отчиталась баба Рая.
- Да, внучата у нас крупные! – похвасталась баба Нина, - Не то что некоторые – диетические…
- Демьян слегка не дотягивает до нормы, - виновато потупилась Леля.
- Тебя не порвали на отдельные косточки? – спросила тётя Лора.
- Если только куртку сзади… Посмотрите, пожалуйста, - крутанулась Леля.
- Целая, но с отчётливыми следами.
- Меня собаки терпеть не могут, - Леля вздохнула.
- Они лают, когда их боятся! – заявила баба Нина.
- Я их и заметить – то не успеваю, - пожала плечами Леля, - Подскакивают сзади и гавкают под ухом, иногда цапнут за икру… Особенно, если я простуженная… Или сочиняю песни…
- Чуют эмоции, - предположила тётя Лора.
- Интересно, чем пахнут стихотворные эмоции? Я же не пишу гладко! Ну, вроде: «Тихо день прошёл за днём, тихо к смерти мы ползём…» Творческое море бродит, кипит и бурлит! В моём внутреннем пространстве проистекает болезненное расставание с воображаемым возлюбленным… Или мой знакомый таукитянин пугает лунного жителя лазерной указкой…
А собакам мерещится злой умысел против них…
- Не позавидуешь бедным собакам! – пошутила баба Рая, - Мы вот засомневались, Лелечка, ты в поликлинике случайно не работала? По – моему, я тебя видела в регистратуре!
- Меня! – подтвердила Леля, - Я ушла из –за ребёнка.
- Не из –за вируса? – спросила баба Нина, - Не поверите: у моей золовки сын скончался от короновирусной пневмонии, а она по – прежнему с пеной у рта доказывает, что никакого ковида нет! Я пыталась утихомирить, мол, нет так нет, чего же тогда выпрыгивать из штанов? Всё равно ярится: «Нет, меня не обманете, и я знаю, и сосед…» Я ей говорю: «Конечно, ты с семью классами и восьмым коридором узнаёшь в лицо микробов, и кума, и сосед. Ошибаются только профессора, которые медицину изучают лет по десять, а вирусам посвятили жизнь!» А она: «Эти учёные нарочно! Им лишь бы денежки хапать! Миллиардами!» «На чём?» - спрашиваю. Отвечает: «На масках!»
Леля улыбнулась:
- Это что! Некоторые считают, что вакцина – это чип, а куаркод – печать Антихриста! Даже ругаются со священниками в прямом эфире! Уж те, наверно…
Тётя Лора перебила:
- А ты, Лелечка, в самом деле не питаешься мясом? За столом вроде ела?
- Я на трёх диетах! – важно объявила Аллелия, - Когда они между собой не сочетаются, слегка отступаю… Индийская диета, тантрическая, разрешает раз в месяц пресыщение едой, даже обжорство, искупаемое длительным постом. Интервальная диета предписывает принимать пищу строго семь часов в сутки, остальные семнадцать подряд голодать. Самая важная диета – памирская, называется – «Изгони хищника!» Её цель – постепенно отучить организм от животного белка…
Баба Нина буркнула:
- То –то бледная ты, как поганка!
- Нет, это на мне полдня скакали, я и чувствую себя помятой…
После непонятной паузы осторожно поинтересовалась тётя Лора:
- Ты разве живёшь с молодым человеком?
- При чём… - начала Леля, но вдумалась в свою предыдущую фразу, - А –а! Вы о постели?! Для этого у меня есть Миша! Он, правда, немного толстый и мохнатый…
- Волосатый? – предположила баба Нина, - Это папа Демьяна?
- Нет… Папа Демьяна – это совсем случайно…- Леля смущённо потупилась, - Целая история… Ладно, я вкратце… Гостила я с подружкой на Волге, у её бабушки. Пошли купаться. Мне ногу свело судорогой, ко дну потянуло, всё потемнело… Очнулась – лежу в сарае на мешках. Закуталась кое-как в мешок. Пришли две здоровенные цыганки, говорят мне: «Мы тебя спасли от гибели, отрабатывай!» Заставили расфасовывать порошки – белый и бурый…
- Наркотики?! – ахнула баба Рая.
- Ясно! – подтвердила Леля, - Три дня там просидела. На ночь запирали, и собаки во дворе…
- Кормили хоть? – мрачно спросила баба Нина.
- Объедками! И вдруг входит Он! Роман! Глаза – как уголья горящие! Он заругался на
родственниц, в дом увёл. Там всё в золоте, ванна с подсветкой – вода как изумрудная… Я ошалела и на всё соглашалась… Всё и закрутилось… Думала: навеки… Но счастье не бывает долгим! Его жена явилась! Роман завязал мне глаза, чтобы не нашла его нарколабораторию, и увёз в город…
- Узнает про сына – отнимет! – зловеще предрекла баба Нина.
- Никому не говорите! – умоляюще пролепетала Леля…
VI
Чуть не за уши Инна оттащила увлёкшуюся Лелю от своего компьютера:
- Сидишь и сидишь, потом убежишь! Даже не поговорим!
- Не убегу, теть Зина посидит с детьми. Мелкий спит, а Тайка с ней в доктора играет. Они друг другу как бы конечности отпиливают и пришивают наоборот. Ставят уколы от бармалейского вируса. И кричат: «Животатус пустатус! Хвостатус отрастатус! Ногатус отрезатус!»
- Зинаида Карповна – просто молодец!
- Ещё бы! Не каждая выдержит беспрестанные вопросы: «Сколько лап у росомахи? Как говорит кенгуру? Бывает ли борода у Снегурочки?»
Инна приступила к рассказу:
- Вчера вечером заявились ко мне Анжела с сестрой…
- У неё разве есть сестра? – силилась вспомнить Аллелия.
- Есть, оказывается. Двоюродная. Зовут Злата. Зашли они то ли за плойкой для завивания ресниц, то ли за жидкостью для стирания ногтей… Чему я слабо поверила: за подобными гаджетами проще бы обратиться к Еве. Общеизвестно - я их не использую. Просидели сестрёночки битых два часа, хоть я их не больно привечала. Эта самая Злата строила из себя широко востребованную светскую львицу и находку для живописца…
- Она похожа на Жельку?
- Есть что-то сходное в мордашках… Обе они - блондинки платиновые, Злата чуть погривастее. У Анжелки кость пошире, попухлей она. Злата - повыше, точёная, обтянутая, с маникюром – макияжем… В общем: наша Ева тоже куколка – но живая, а Злата – кукла обезличенная. Болтали они больше о том, какой бренд в тренде, но цель визита прояснилась. Анжела спросила, состоишь ли ты в отношениях. Я почему –то ляпнула, что ты в разводе, но помолвлена. Я вспомнила, как ты в детстве заныривала в книжку или фильм, как сообщала мне небывалые подробности…
- Я действительно туда переносилась… - мечтательно вздохнула Леля, - Да не всё ли равно? Если рассказываю чистую правду – уличают во вранье…
- Иногда и правду говоришь?! Неужели?! – хмыкнула Инна.
- Да ну тебя! Вымысел безопасней… И слушают с охотой… И чаще верят… И настоящими переживаниями поделиться можно… И попеть… Понимаешь, ведь каждая песня уже существует…
- Где?
- Где – то в банке вселенских данных… Её просто надо качественно угадать…
Инна помотала головой:
- Не грузи мои несчастные мозги! Забудешь с тобой, что и рассказывала! Вот и я рванула по твоим стопам. Соврала, что твой жених – прославленный продюсер, что вместе с ним ты вся погружена в творчество… Они давай гадать, как называется твоя специальность: «Певица? Бардесса? Шутиха? Скомороха? Арлекина?» Я возразила, что Арлекин – весёлый, а у тебя – грустное…
Тут Злата как вскинется:
- Не грустное, а шизоидное! Анжелкин Гена сказал: «Песни про глюки!»
Аллелия задумалась:
- Меня за песни все целуют… Может – от жалости? Я ведь потому и пою про звёздные миры, что на Земле часто ругаются и кусаются…
- И до её вспышки я чуяла двойное дно, - продолжала Инна, - А перед уходом Анжела шепнула на ухо:
- Передай своей Арлекине, пусть кувыркается с продюсером, и не лезет к чужим мужикам!
Вот и интересно, где ты успела и когда прищемить хвост Злате?
- Может быть, её парень толстый и волосатый? Миша? – предположила Леля.
- Волосатый Миша?!
- Я старшему поколению призналась в интимной связи с плюшевым медвежонком! Они заподозрили его в отцовстве! Кстати, Тая окрестила медведя Путей, видимо, в честь…
Инна перебила:
- Если других версий нет, значит, Злата – бывшая девушка полоумного!
- Неужели? Гриши, да? Кстати, насчёт псевдонима… Как тебе – «Иллюзия»! – спросила Леля.
- Идиллия?
- Нет, идиллия – когда всё идеально, а иллюзия…
- Когда только кажется! Звучно! Особенно с твоей фамилией, - кивнула Инна и продекламировала, - Иллюзия Пряжич! Нет, уж лучше: Пельмения Сметанина! Уменьшительно можно – Меня.
- Лишь бы приколоться! – проворчала с невольным смехом Леля, - Псевдониму зачем фамилия? Мне ведь звонил Донатус! В их группу я вступать отказалась, но его допросила: где выкладываются, подводные камни, технические моменты… Он согласился, что я скорее текстовичка, чем музыкант… Даже посоветовал петь а –капелла…
Инна сказала уже серьёзно:
- У меня придирка к репертуару! Лирика, юмор, только не жестокий романтизм! Не пой, ради Бога, про гибель тупорылого чудо –зверя и про колонизаторскую охоту на золотокожих марсиан!
VII
- Ничего, что я тебя вызвонила с утра? – спросила Аллелия у Инны, подбегавшей к коляске.
Та прижмурилась:
- Конечно, встала я только при помощи совести… Но великодушие мне не чуждо! Прощаю тебе свой недосып! Мне завтра не к первой паре…
- Доспишь на солнышке, оно почти летнее! Ты будешь дополнительным ловцом! Если у меня рук не хватит…
- У тебя и на двоих не хватает, а уж на третьего… - Инна кивнула на белобрысого Егорку, с воплями гонявшегося за Таей.
- Я их вывела, чтобы не разгромили жилище! Тёть Зина вернётся с дневного стационара через пару часиков…
- Заездили бабусю! – пошутила Инна.
- Она два года не прокапывалась, пережидала ковид. А у Егора в садике сегодня дезинфекция…
Из третьего подъезда вырулили Анжела с мужем. Желя приятельницам мельком кивнула, Гена задержался возле Аллелии, в шею которой Егорка вцепился, как репей.
- Генюсик! Приветик! – деланно возрадовалась Леля, - Ты случайно не в курсе, как называется новый торговый центр? Тот, что у реки построили? Кажется: «Паркинсон»?
- Или «Парк энд сан»? – подхватила Инна, - Мы с ней как раз спорим по этому поводу!
Геннадий вопрос пропустил мимо ушей, въедливо поинтересовался:
- Сколько же у тебя детей?
- Этого подкинули! – ответила Леля.
- Как и когда? – продолжался допрос.
Леля округлила глаза:
- Представляешь – буквально сегодня! Открываю дверь, вижу…
Геннадий ехидно подсказал:
- Мужчина!
- Нет, не мужчина. К моему величайшему сожалению! На площадке стоит прозрачная пирамида, а внутри – мальчик. Рвётся наружу! Я к пирамиде притронулась – она растаяла, малыш забежал в квартиру, а на стене проступила надпись по-английски: «Примите дитя, оно спасёт Землю!»
Инна добавила:
- Суперэнергия распирает беднягу! Ребёнок не замедляется ни на долю секунды Опять носится
кругами!
- А этот? – Гена ткнул пальцем в колясочку.
- Знаешь ведь, как это бывает, - потупилась Аллелия, - В Кэтбурге, в студенческом общежитии… Юноша один… Из Эфиопии… Али Сезам Боку… Впервые увидала – аж онемела и оглохла…
- От водки?! – перебил Гена.
- Нет, пили мы чистейший спирт! Иногда, как истинные будущие железнодорожники, – тормозную жидкость… - призналась Леля, - От ужаса я онемела – кожа прямо ультрафиолетовая! Но потом впечатлилась африканским темпераментом… И сделался Али биопапой Демьяна…
- Круто! – глумливо оценил Геннадий, - А чем ты накуриваешься перед сочинением песен?
- Не так всё просто, - вздохнула Леля, - Мне ведь чип вживили! В младенчестве…
- Кто? – оторопел Желькин муж.
- Кабы знать! – развела руками Аллелия, - Помню только, что пришла светящаяся сущность… Про чип сама узнала недавно. Мигрени замучили. А во время обследования томограф стал показывать мультики! Врач заявила, что я неизлечима: импульсы чипа создают едкие, ядовитые, суицидальные мысли. Мозг их не выдерживает, постепенно разрушается…
Стоявшая возле машины Анжела нетерпеливо окликнула мужа. Геннадий хмыкнул и ушёл.
Егорка спросил:
- Сколько время?
- Неправильно спрашиваешь, - поправила Инна, - Надо говорить: «Который час?» Пол – десятого.
Мальчик послушно повторил:
- Который час? Пол – десятого!
Когда Егор умчался, Аллелия покачала головой:
- Не согласна я с тобой: это правило устарело, по – моему. Ведь на вопрос: «Который час?» напрашивается ответ: «Десятый». Раньше, когда с солнышком вставали и ложились, достаточно было, а теперь темп жизни ускорился. В 21 –ом веке важны и минутки…
Таиска подскочила к девушкам:
- Тёть Инна, а старая карга – это воронья Баба Яга?
- Почему?
- Она летает и каркает!
- Наверно, Баба Яга. Ты от Егорки услышала название?
- От тех бабушек! – крикнула Тая, убегая на горку.
Те бабушки, караулившие Евину коляску, и вправду прибавили громкость.
Баба Нина разоблачала:
- Твоя сватья? Разве она – Раиса?! Не то Раймонда, не то Рапунцель! А отчество невозможно и выговорить! Мансардовна!
Щуплая старушка в шляпке с серебристой вуалькой не сдавалась:
- В Европе даже королев по отчествам не навеличивают!
- Ты –то, европейка, действительно Софья Львовна?
Пятая бабушка двойняшек возмутилась:
- Мой папа был Лев! Если ты за чистоту крови…
Баба Нина фыркнула:
- Плевать мне на кровь, я за правду!
- Кровь оставим генетикам, - смягчилась бабуся в шляпке, - Самый жирный плюс российской нации – не делимся мы на диаспоры, всех и всё вбираем в себя.
- Ладно, если дельное, - проворчала Евина бабушка, - Русские бабы свой передок не щадят…
- И на здоровье! Чего зажиматься – то?! Во втором поколении смесок будет чистейшим русским!
Софья Львовна от собеседницы отвернулась и вдруг поманила к себе Аллелию.
Когда та подошла, попросила:
- Я твоё выступление на вечере пропустила. Не споёшь ли сейчас? Что – нибудь не слишком громкое и не слишком мрачное, не про упырей, упаси Господи, чтобы не перепугать деток.
- Современные детки не боятся вампиров, - успокоила Леля, - У Зинаиды Карповны внук до двух лет червяков боялся, полиции и что Дед Мороз машинку заберёт назад… А теперь приставляет ко лбу три пальца и пугает бабушку трицераптосом… Вместо козы…
Посмеялись.
Леля запела тихонько:
В джунглях Нового Света, в дебрях яркого леса
Обитала принцесса, обезьянья принцесса.
У малышки у этой на коричневой спинке
Меховые пушинки, золотые шерстинки.
Гибкий хвостик и ручки за лианы цеплялись,
Попугаи пугались, даже перья терялись.
Приставали колючки и ерошили шёрстку,
Но рвала она горстку, алых венчиков горстку.
Есть бананы-конфеты и кокосы-игрушки,
И лихие подружки и чудные зверюшки.
В джунглях Нового света, в дебрях яркого леса
Обитала принцесса, обезьянья принцесса.
Из подъезда вышла Ева, поцеловала дочку и сына, подошла к подругам:
- Девочки, как же я по вам соскучилась! Вчера вспоминала, как мы на каникулах у Лелькиной бабушки оладьи поедали тазиками…
- И окрошку – вёдрами, - добавила Инна, - Речка у калитки…
- От нас даже ондатры не прятались, принимали за своих, - вздохнула Ева.
- За русалок! – уточнила Леля, - Поезжайте хоть сегодня всей дружиной, наши обрадуются!
- Не раньше июля, мы простудимся, - сказала Ева, оглядываясь на свою коляску, - Что вы там втирали о гендерном равноправии?
Инна усмехнулась:
- Почему не веришь? В Европе рождественскую ёлку переименовали в новогоднюю, вот –вот искоренят Рождество…
- С ёлочкой сто лет назад не прокатило у нас, и им не светит! – заявила Ева.
- Детей не велено крестить Иоаннами и Мариями…
- А Джозефами и Кристинами? – спросила Леля.
- Пока не дотумкали!
- А как называть? Фатьмами и Мехметами? Всех поголовно? – развеселилась Ева.
- Индустриями и Радиями! – предложила Леля нейтральный вариант.
Инна продолжала:
- Под санкцией традиционное обращение: «Дамы и господа!» Напоминает о порабощении чернокожих.
- Дозрели до нашего: «Товарищи!»? – изумилась Леля.
- Нет. Рекомендуется «Дорогие коллеги!» - объяснила Инна.
- Прикольно, особенно в больничной очереди: «Дорогие коллеги, кто последний?» - засмеялась Ева, - Бабульки решат, что их обозвали «калеками»…
- И побьют костылями!
- Ах ты, маленький! – Леля достала из-за пазухи бутылочку со смесью, вручила Дёмке, который проснулся и бежал куда-то всеми ручками и ножками.
Тая и Егор с соседскими детьми строили в песочнице нечто. «Замок Ариэль», если судить по выкрикам.
Инна вдруг спросила:
- А брат Руслана кем работает?
- Программистом, - ответила Ева, и, спохватившись, быстро предупредила, - У него нет ничего!
- Чего у него нет?! – не поняла Леля.
- Машины. Квартиры. Денег, - расшифровала Ева.
- Если полный банкрот, чем он привлекает девушек? – лениво поинтересовалась Инна.
- Кстати, его маме очень понравилась Лелька! – фыркнула Ева.
- На ней можно вспахать больше гектаров полей и огородов, чем на тебе?! – шутя предположила Инна.
- Нет, свекровушка считает, что ей пора писать мемуары. Про барона с табунами коней…
- Я вроде не упоминала про табуны, - Леля пожала плечами.
- И про лошадку с белой звёздочкой во лбу? Которую звали Стеллой?
- Разве не Астрой? – давилась смехом Инна, - Не только у Лельки зашкаливает воображение!
Ева продолжала:
- Ты ещё её приручила! При помощи сахара! А правда, что цыган твой не знает про сына?
У Лели и Инны погасли улыбки.
- Ева, ты серьёзно… - начала Инна.
Леля прервала:
- Ева, я не совсем точно рассказала. Дело было на Волге, конечно, но… Короче, меня попросили выступить в ДК, а там – Нияр Крутас! Не верите? Сама до сих пор в шоке! Он всех пригласил на ночную вечеринку, арендовал теплоход… И мы столкнулись в коридоре… В потёмках… От него жаром веяло! Энергетика –то сумасшедшая! В нём ведь мексиканская кровь! Нияр привык покорять и голосом, и страстью! Где уж мне сохранить мозги?!
Ева задумалась:
- Собираешься делать тест на отцовство?
- Да Боже упаси! Возле Крутаса миллиарды баксов и женщин вамп! Разорвут вмиг! Я сохраню на дне сердца свою сладкую тайну…
VIII
- Инна! – позвала Аллелия, входя в свою комнатку.
- Уходи обратно в магазин! – закричала на неё Тая, - Я ею играю!
- Я тебе принесла наклейки, - пыталась подлизаться к девочке Леля, но Таиска отбросила журнал и уселась в угол носом, изредка всхлипывая.
Инна вылезла из-под набросанных возле диванчика пледов и подушек:
- А кто вчера требовал, когда мы по телефону разговаривали: «Выключай тётю Инну!»?
- Электронные дети! – согласилась Аллелия, - Она вчера допытывалась, где у меня пульт управления…
- Кнопка? Чтобы тобой управлять? – сообразила Инна и пристыдила обиженную девочку, - Хватит уже, Тая! Даже маленький не плачет…
- Я вас больше не люблю! – отозвалась Тая.
- А у неё часто слёзки на колёски, - огорчённо созналась Леля, - Тай, ну в самом деле, чего ты ревёшь?
- Мне Егор не помахал в окошко! – вспомнила Таиска дополнительную обиду.
Леля обняла малышку:
- Успокойся! Он очень торопился… У него дома кот не глаженный…
Наконец, девочка милостиво снизошла до разглядывания наклеек.
Аллелия повернулась к подруге:
- Слушай! Гришкина бабушка совсем странная!
- Тёти Лорина мама?
- Нет, дяди Лёнина. Я из магазина вернулась, иду по двору – кто-то сзади трогает за плечо. Оглянулась – это Софья Львовна. В кружевной панамке. Смотрит и молчит.
Я говорю:
- Здравствуйте! Какая у вас эксклюзивная шляпка!
- Да, - отвечает, - Есть одна умелица. Эх! Жаль – на улицах не носят маски! Очень они полезны!
Я смотрю как баран на новые ворота: все воют от надоевших намордников. Ну зимой они хоть вместо шарфика, а сейчас зачем?
Софья Львовна ухмыльнулась:
- Юным не понять романтику загадочности! «На карнавале под сенью ночи…» И каждой шляпке - соответственная маска! А правда, что у Нияра Крутаса родинка на груди?
Я прифигела!
Шепчу:
- Что –то не заметила…
- Трудно не заметить! Большое рубиновое сердечко, только справа.
- Было очень темно! – говорю, - А вы откуда знаете столь интимные подробности?
- Талантливая девочка! Импровизируешь легко! – бабуля меня погладила по руке, - Я дружу с его костюмершей.
И добавила секретным шёпотом:
- Я могла бы тебе устроить карьеру. Без проблем и жертв! Например, к Родионычу в шоу… Но есть более ценные вещи… Я ни за что не пожелаю испортить твою первозданность!
Тут их перебила приставучая Таиса, уже залезшая к Инне на плечи:
- У Оливии был день рожденья! К ней в садик приходили Маша и Медведь! И Миша тоже был девочка!
- Артистка? – переспросила Инна.
- Медведица! – заявила Леля.
Наконец, Тая выпросила Лелин телефон и в него уткнулась.
Переодевая младенчика, Аллелия извинилась:
- Прости, тебя чуть не удушили!
- Фигня! – Инна пригладила всклокоченные волосы, - Зато я поняла фишку: над мелкими ахают, потому что они доверчивые и тёплые…
- Дёмка – просто диво дивное!
Инна согласилась:
- Прикольно: куклёнок – но живой! И даже что-то кумекает!
- Люблю смотреть, как он спит, - улыбалась Аллелия, - Но когда открывает глаза – пугаюсь! Это омуты бездонные! Тебе не кажется, что Дёмка с Григом похожи глазами?
- Я плохо разглядела твоего Гришу.
- Давай познакомлю?
- Больно надо!
- Зря! Вот и на репетицию к Донатусу ты зря отнекивалась, здорово потусили вчера!
- Я боялась за сохранность ушей. А ребята вполне адекватные. Но от вида Евы они обалдели!
- Слава Богу, удалось её вытащить, она отупела после родов…
- Немудрено с её выводком!
Аллелия размышляла:
- Конечно, я не хотела бы вариться постоянно в околомузыкальной богеме, там сплошное притворство и подковёрная грызня… Но необходим контакт с братьями по творчеству! Они мне
многое подсказали. Правда, на мою страничку всего по несколько слушателей заходят в день…
- Ты только начала выкладываться…
- Инн, ведь, например, Лайза Тайгер прикольно рычит во время выступлений…
- Как переводится: «Лиза – тигрица» или «Лиза из тайги» ? – заинтересовалась Инна.
- А Лиана Джунгл поёт в зелёной коже, обняв ствол пальмы вниз головой! Куда уж мне!
- Освой парочку цирковых трюков, я подстрахую!
Аллелия вздохнула:
- Я бы поучилась вокалу и композиции…
- Зря ты бросила студию в тринадцать лет. Зачем –то поступила в железнодорожную академию – какой из тебя связист? Если профессионально обработать те мелодии, которые ты намурлыкиваешь, получится прелесть! Уж не хуже старинных романсов или сельских частушек!
- Частушки в Черноключье сочиняют все, причём с места в карьер, - заметила ради справедливости Леля, - Не могу же я не петь! Оно само…
IX
Тайка выскочила из магазина первой, запищала от восторга при виде двух белоснежных пушистиков – кажется, самоедских собачек. Леля наклонилась, укладывая продукты в свой надёжный транспорт – в Дёмкину коляску.
- Девушка, сегодня суббота? – спросил кто-то над ухом.
- Без понятия! – машинально ответила она.
- А какое число?
- Где-то начало мая, - засомневалась Аллелия, - Если не ошибаюсь…
- Девушка! Да разве можно так жить?! – шутливо возмутился приятный голос, - Даже не посмотрите!
Леля распрямилась. Молодой человек рядом весело улыбался. Симпатичный, но слишком светлый. Раньше ей белые нравились… И голубоглазые… А теперь? Испортился вкус…
- Тая, идём! – предприняла попытку Леля.
Девчонка прикинулась глухой.
- Девушка, вы служите няней? – не отставал незнакомец.
- Можно и так сказать, - вздохнула Леля.
Сзади зазвучало громко и грозно:
- Дожили! Жену с детьми нельзя выпустить без охраны! Сразу клеятся провожатые!
Тёмный и кареглазый Григорий ухватил и коляску, и Таискину руку. Ошарашенному незнакомцу Аллелия весело помахала на прощание и зашагала домой.
- Гришенька! – пропела она преувеличенно ласково, - С каких это пор мы женаты? Или у меня провалы в памяти – не припоминаю нашу собственную свадьбу? Не слишком ли стремительно развиваются наши отношения?
- Долг платежом красен! – объяснил Гриша, - Я тебя тоже спас от приставалы!
- Сначала бы спросил!
- Сам вижу, что тебе не нравится – он противный и липкий!
- В следующий раз я спасу тебя от твоей актуальной девушки!
- Нету пока…
Всю дорогу до дома Гриша шпарил анекдоты:
- Шёл двухтысячный год короновирусной эры… Возникли проблемы с обозначением штаммов… Иероглифы закончились…
На свадьбе Дельты и Омикрона гости желали молодым долгих лет жизни и многочисленного потомства…
Затащив по лестнице коляску, Григорий придержал Лелю за руку:
- Судя по слухам, тебя бросили сразу Нияр Крутас, брат Обамы и какой – то Шандор Баринкай…
- А чего ты вцепился, как клещ энцефалитный, драгоценный ты мой муженёк? – высвободилась Леля, - Желаешь примкнуть к списку знаменитостей и тоже бросить меня?
- Я и бросать – то не умею, - нахохлился Гриша, - Никогда не бросал! Они сами!
- Сами находят и сами бросают?
- Угу…
- А я сама находить не умею! – ответила Леля, захлопывая дверь.
Среди ночи Леля проснулась, хотя сегодня Дёмка не пищал, спал мирно.
И внезапно придумалась дичайшая песенка:
Сон умчался беспробудный
И как – то вдруг
Очень солнечно и лунно
Стало вокруг.
Абсолютно несерьёзно,
Сдвиги во всём…
Очень радужно и звёздно
В небе моём.
Стаи молний сыплют искры
За мигом миг…
Очень ветрено и быстро
Кружится мир.
X
Машины, хищно сверкая фарами в ранних сумерках, надвигались на Лелю медленно, с пяти направлений. Она сжалась и застыла на этом жутко нерегулируемом переходе, вцепившись в коляску. И разразилась истерическим хохотом…
Уже заворачивая после этого в свой двор, всё ещё не могла сдержать нервную икоту. И подпрыгнула на ослабевших ногах, когда в арке её подкараулили Анжела с сестричкой. Подступили с двух сторон!
«Из огня – да в полымя… Из пробки – в клещи… Вот –вот зацарапают! - подумала обречённо, а вслух затараторила:
- Ой, девочки! Как вы меня напугали! Мыслимое ли дело - возникать из ниоткуда! У вас что – портал в арке? Или это ограбление?!
- Тебе переслали фото?! – инспекторским тоном вопросила Желька.
- Фото? – силилась вникнуть Леля.
- Не коси под овцу! – рыкнула подружка по песочнице, - Он долго унижался, и Злата простила его!
- Мы снова вместе! – манерно объявила романтическая героиня.
Леля икнула, (громко получилось в арке, вот стыдоба) и вспомнила:
- А, фото! Это ты – Злата? Ты с Григом фотографировалась? А почему волосы синие?
- Тебя не касается мой цвет волос! – подозрительно разгневалась Злата, - Крыса драная! Отвали от моего жениха! Он не согласится никого усыновлять!
Анжела добавила:
- Он знает, что у тебя ночевал старый хрен! Из джипа!
- Вы «Ниву» перепутали с джипом? – удивилась Леля, - Это приезжал Тур…
- Вот пусть Бизон и кормит твоих детей!
- Он их и… Чьих детей? – переспросила Леля, - Ведь Таиску просто подарили моим родителям! В аэропорту. Они из Турции прилетели. И к ним подбежала женщина в чёрном…
- Шахидка, что ли?
- Она упала на колени и умоляла приютить ребёнка. Говорила по-русски кое-как, поняли только,
что она в России гостила у родственников, что беременность скрывала от мужа, что за вторую дочь он её сильно избил, а за третью убьёт точно… - Леля проняла противниц трогательной историей, даже их наращенные когти перестали искривляться и напрягаться.
- Зубы не заговаривай, - уже не свирепо бросила на прощанье Злата, - Он велел передать, чтобы
ты отлипла! Достала ты его!
- То –то он вчера подкрадывался… - пробормотала вслед сестричкам Леля.
Вчера Григ звонил ближе к полуночи. Мило поболтали о том – о сём.
А в завершение он выдал:
- Мама у меня в ночную, папа в командировке. Баба Рая в дальней комнате, её не разбудить. Ты могла бы ко мне прокрасться незамеченной!
Аллелия возмутилась:
- Не собираюсь никуда прокрадываться! Сам прокрадывайся, если надо!
И только перед сном она покраснела, сообразив, на что согласилась.
XI
За фургончиком Леля и не пряталась вовсе, просто в тени усыпляла Демьяшку. Услыхала голоса - не выскакивать же? Тем более, что интересно…
Говорила Евина баба Нина, прогуливаясь в обществе коляски и той самой Раймонды – Рапунцель, по отчеству Мансардовны, мимо которой Аллелии предлагалось намедни прокрасться в кровать Грига :
- Да говорю же: они вместе шли!
- Мало ли кому с кем по пути, - отвечала баба Рая.
- Они не так шли!
- В обнимку, что ли? Или друг на друге ехали?
Хлопнула подъездная дверь и баба Нина позвала:
- Зина! Зина!
Зинаида Карповна приблизилась, поздоровалась.
- Вот скажи, - потребовала Евина бабушка, - какой мужик у вас гостевал?
- Меня с ним не знакомили, - пыталась уклониться от сплетен тётя Зина.
- Как это ты не контролируешь собственную территорию?! Ночуй любой бандюган?!
- Зачем ты, Нина? Вполне приличный, видный человек! Если хочешь знать – Таисин отец, девочка сразу на нём повисла с визгом: «Папа, папочка!» Сумок, пакетов навёз. Мне за квартиру заплатил вперёд. Поздно приехал, рано уехал. Я у Лели спросила, кто это. Говорит: «Тур». Спрашиваю в шутку: «Его в честь древнего быка назвали?». Она мне: «Нет, в честь короля Артура!»
Судя по звукам, на этом Зинаида Карповна покинула тёплую компанию.
- Видишь? – прокурорски спросила баба Нина.
- Дело ясное, что дело тёмное, - не спорила Раймонцель (или как её там), - Я сама как-то Таечке сказала: «Молодец, помогаешь маме с братиком!» А она коляску толкает и говорит: «Он не братик, он – пельменник!»
- Понаедут ещё и пол – Африки, и цыгане с ярмарки! – сердилась баба Нина, - И ты не против, что твой внук женится на всём этом?! Он – то у вас телок телком! Гена – сосед жаловался: мол, расписал Григорию в красках, какая неразборчивая эта мадам! Уму непостижимо! Она мчится наперерез через двор к любому, кто в штанах! Аж пищит от восторга: «Русланчик! Дядь Витечка! Гришенька!». Она ведь и женатому Геннадию навязывалась бесстыдно! А Гриша ваш только ухмыляется: «Современные бабы все развращённые. Эта хоть не прикидывается! Когда в твоей постели белая и пушистая кисуня оборачивается коброй – вместо кайфа можно словить
импотенцию!»
- Сразу – то сейчас никто не женится, - резонно заметила Мансардовна, - А с ребятишками
поможем, если что. Что нам цыганята с негритятами?! Сами татарва!
У Лели пылали щёки – не то смеяться, не то реветь… Во сколько бы ей Тайку родить?! Удумали же! А с Григорием вообще… Ладно хоть любят ребятишек…
Она где-то читала, что даже очень злобная сплетня скорее забавна, чем обидна. Потому что основана не на самих фактах, а на предвзятом, извращённом толковании их. Словно в игре «глухие телефончики». В ней муха с лёгкостью превращается в слона. Вот так, примерно:
МУХА – УХО – ХОД – КОД – КОСТЬ – ЛОСЬ – СЛОН.
XII
- Эта самая свеженькая, я не выкладывала ещё, - говорила Аллелия Инне, настраивая гитару у себя в комнате, - Вот послушай:
Вновь свечи радужно рябят,
Вновь громкой музыки потоки.
Я не грущу, что нет тебя,
Не говорю, что ты жестокий.
Прелестных дам здесь пышный цвет,
Огромных глаз и губок алых.
Я рада, что тебя здесь нет:
Ведь я от ревности устала.
Но вот склоняется опять
Сам герцог предо мной в поклоне.
И значит, надо танцевать,
Чужие чувствуя ладони.
Служанка верная моя
Глазами выйти умоляла.
Едва окончив танец, я
Спешу к ней выбежать из зала.
Она в смятенье говорит:
«Ах, госпожа моя родная!
Одну из нежных сеньорит
Он в тёмном парке обнимает»
К вершине башни во дворце,
Спиралью лёгкою взлетая,
Сужаясь сильно на конце,
Приводит лестница витая.
Крутым ступенькам нет числа,
Но вот окно я открываю…
С собой несчастье я взяла,
А счастье людям завещаю!
- Интересное преломление! – с улыбкой озвучила рецензию Инна, - Я – то, грешная, надеялась, что вы с Григом, наконец, подкрались друг к другу! А тут жёсткий готический суицид! Неужели из-за фотки трёхгодичной давности?
Леля смутилась:
- Ведь Ева опознала фотографию гораздо позже…
- Ты и детишечкам поёшь подобную жуть?
- Нет, им я свою детскую…
- Про влюблённую роботессу? Или про милорда, зачарованного феями?
- Нет, пиратскую колыбельную! Не помнишь? Вот эту:
Чёрные волосы ночь распустила,
Мудрая ночь.
Спит кровожадненький сын крокодила,
Ястреба дочь.
Мягкие блики уютно роняя,
Дремлет луна.
Берег песчаный во сне охраняя,
Плещет волна.
Лунный ковёр на полу расстилают
Гномики снов,
Жёсткие шапки бесшумно снимают
С буйных голов.
Сон фиолетовый ходит по скалам,
К каждому льнёт.
Злому разбойнику шепчет устало:
«Спи, обормот!
Чёрные флаги бессильно упали
С мачт кораблей,
Кости о череп стучать перестали,
Спи, бармалей!
В порохе спит серебро пистолетов,
Дремлет баркас,
В пятнах кровавых ножи и мушкеты…
Спи, карабас!»
- Тоже круто! – рассмеялась Инна.
- Ты просто мультики не смотришь – там сплошные бластеры и взрывы! Чудовища клыкастые оглушительно рычат и пожирают лежачих, - объяснила Леля, - Тётя Зина говорит, что богатыри там похожи на утюги… Кстати, сидела я вчера со всей троицей. Оттягиваю Егорку от экрана, чтобы глаза не портил, а он пинается и говорит: «Ай –яй –яй тебе!» Я спрашиваю: «Почему мне? Ты же пинаешься?» «А ты меня щекотила! Ай – яй – яй тебе!»
Я Тае купила пазл с котом в сапогах, пришлось скорректировать сказку, чтобы без людоедства. Моя версия: у мальчика и у котика не было мамы – папы. Поэтому кот помогал: ловил для хозяина птичек, рыбок и белых мышек, сдавал в зоомагазин за деньги, потом покушать покупал.
- Тебя одно и спасает в общественном мнении – любовь к детям, иначе бы Евина родня насмерть встала бы против Гришиной женитьбы!
- Женитьбы никакой не предвидится даже на отдалённом горизонте! Хоть ты бы им втолковала, что я – сторонница свободных отношений! Чего ржёшь? Я серьёзно – брак отмирает! Не зря же в электронном паспорте о нём не будет отметки. Как можно заставлять людей жить вместе?!
- Ради потомства… - начала было Инна.
- Ишь, хитренькие, хотят, чтобы родители им самостоятельно по десять штук умных и здоровых граждан предоставляли! Хоть бы в садиках детей кормили бесплатно! Выдавали бы при рождении
временное жильё – мигом бы…
- Не углубляйся! – остановила Лелю подруга, - Что у тебя с Григом?
- Созваниваемся, гуляем с коляской… - вздохнула Аллелия, - Он – замечательный! Простой, весёлый, умный, добрый… Меня расхваливает, восхищается песнями… От души… Ну да, он тоже влюбился, я вижу… Но не понимаю… Он меня и не знает, и не уважает, и думает чёрти – что…
- Кстати, о репутации, - вспомнила Инна, - Толик звонил, умолял, чтобы ты хоть в сети не резвилась! Наташка чуть не бросила Стаса, Ленка за Тёмой таскается в гараж после твоего намёка на оргии! Ребята замаялись оправдываться: мол, для Лельки и одинокий бокал шампусика – оргия…
- Я успокою девчонок, - пообещала Леля, - Только с какого перепуга Дон передаёт мне инфу через тебя, а?
XIII
Дёмчика мучили колики. Уже вторые сутки. Коляску Леля переместила на кухню, чтобы не тревожить тётю Зину и Таю. И сейчас, поздним вечером, она кружила с плачущим детёнышем, как мартышка в клетке.
И мурлыкала еле слышно, сочиняя на ходу:
Малыш, малыш…
Почему не спишь?
Отшумел камыш,
Убежала мышь…
Малыш, малыш…
Почему не спишь?
Наступила тишь,
Тьма стекает с крыш…
Малыш, малыш…
Почему не спишь?
Телефон звякал несколько раз на столе. Она улучила момент, посмотрела. Прислали ей опять то же злополучное фото. Но после фотошопа! Они умнеют не по дням, а по часам!
Аллелия уставилась на экран в ожидании, среагировала на звонок оперативно, промурлыкала:
- Желечка, ты?
- Поняла?! Мы вместе! – взвизгнули в трубке.
- Ах, это ты, Злата, - догадалась Леля, - Ты не пробовала заняться художественной фотографией? Вместе с сестрой?
- Чего ты лепишь, коза тупая?
- Не скромничай! Мне бы твоё умение работать с фотошопом!
- Кончай лыбиться! – орала взбешённая Злата, - Если не прекратишь – тебя уничтожат!
- Поняла, поняла, - успокоила Леля эту убогую, - Не трогаю я его, даже не прикасаюсь…
- «Но ведь мечтаешь…» - послышалась на заднем фоне гаденькая Генина подсказка.
- Конечно, мечтаю, - вздохнула Леля.
- Что?! – уже хором завопили Злата и Анжела.
- Девочки, давайте сменим тему, - устало предложила Леля, и громко заговорила, не вслушиваясь в ответные оскорбления, - Слушайте анекдот: «Динозавры все были одинаковые, просто учёные их складывают по – разному!» А вот это сущая правда – в окаменелостях обнаружен ген, ответственный за перьевой покров! Вы способны представить себе громадных динозавров, покрытых топорщащимися разноцветными перьями?! Я лично – не в силах…
Вопли смолкли, абоненты, слава Богу, отключились…
Примерно через час вышеупомянутый неприкасаемый Григорий следовал вверх по лестнице.
Решился – таки на риск – как без риска в любовных играх?!
И услышал молодой мужской голос:
- Но это же мой сын! Я – его отец!
- Не уверена, - прозвучал голос Лели.
- Разве ты меня не помнишь?!
- Запоминать всех, что ли?! – фыркнула Леля.
- А если я сделаю тест? Если я привезу маму? – настаивал уже видимый Григорию сквозь перила смуглый парнишка, стоя на лестничной площадке рядом с Аллелией.
- Чью? – переспросила она.
- Мою!
- Степан, - уже мягче произнесла Леля, - твоя мама тебя не спасёт. Я ведь озвучила условие…
Тут она смолкла, внезапно встретив Гришин взгляд. Леля поклялась бы: чернющие очи Грига полыхнули алым вампирским блеском! И унесся он с неестественной быстротой – дверь подъезда грохнула через секунду…
XIV
- Наша великая Россия, как всегда, отстала от Европы – и оказалась впереди планеты всей! – заявила Инна, когда три подружки перешли в её комнату, попив чайку с тортом.
- Потому что история ходит по спирали! – объяснила Леля.
- В чём это мы отстали? – недоверчиво поинтересовалась Ева, - На Западе из хвалёных свобод осталась только свобода секса!
- Наиважнейшее действо! – хмыкнула Инна, - У них очень сложный выбор…
- Выбор чего?
- Конечно – самого приятного отверстия!
- Как может секс быть не свободным? – возмутилась Аллелия, - Кто проконтролирует?
- Я вообще - то имела в виду потребление: сейчас зелёные агитируют за экономию энергии и материалов, чтобы меньше засорять планету, - рассуждала Инна, - А нам это легче - мы и не втянулись…
- Нет, и нас втянули, - не согласилась Леля, - Приучили к ненужным посудомойкам – микроволновкам! Бабушка рассказывала, что никакого не было полиэтилена, все упаковывали в обёрточную бумагу, даже молоко!
- Ни за что не буду носить секонд –хэнд, даже если он в тренде! – скривилась Ева.
- Кто заставляет? – пожала плечами Леля, - Кстати, по телеку толковали про тренды – бренды, Тая вспомнила сказку и запела: «Тренди – бренди, гусельки, золотые мои струночки! Дома ли Лисафья – кума, дома ли Терентьевна?» Там ещё у лисы были три дочери: Чучелка, Полачелка и Подай – челнок…
- Кстати, ты -то, кума, где шляешься? Дозвониться нереально! Отвечают, что на саммите… - Ева глянула с подозрением.
Инна засмеялась:
- Ева меня спросила, не на саммите ли ООН, а я говорю: Лелька у нас может хоть где находиться, хоть на крыше нью –йоркского небоскрёба с тамошним президентом распивать виски!
- Не – а! – Леля помотала головой, - Всего лишь кофе с коньяком… В подсобке ДК с Донатом и Владом…
Инна вскочила:
- А меня… А нас почему не позвала? Или ты их знакомила с Григусом?
- Кого с ним познакомишь? Ревнивый он невероятно! – махнула рукой Аллелия, - Чуть не проглотил Стёпу…
- Стёпа – это цыганский папа? – нахмурилась Ева.
- У него мама – молдаванка, как выяснилось… - начала Леля.
Но Ева перебила:
- Африканцы, молдаване, турки! Как только хватает совести! Ещё и Гришу отбиваешь у бедной Златы! Она побледнела от слёз и бессонных ночей! Ты даже Гену охмуряла!
- Гена – это кто? – не сразу поняла Леля, - А! Анжелкин муж! Да ты что, Ева, он ведь ненавидит меня! Называет «композитором Глюччини»! И он во всём ищет двойное дно, даже в песнях… Откуда у песни дно? Тем более второе?
- Ты совсем с катушек слетела! – вдруг обозлилась Ева, и её холёные бордовые коготки напряглись угрожающе.
- Ева, Ева, тише, - выставила ладони перед собой Аллелия, - Хорошо, пусть у Желькиной семейки претензии…
- Ты завралась! – лишь распалялась Ева.
- Ясно, что у Лельки правды не найти, как у змеи ног, -вмешалась Инна,- Она же сочинительница!
- Правда – неправда, смазана грань… - пробормотала Леля, - Но тебе – то, Ева, тебе лично, что я сделала плохого?!
- Ты! Ты! «Раба страстей свирепых»! – закричала Ева, при чём её кукольное личико обезобразилось оскалом Бабы – Яги (Невероятно и жутко!) - Из – за тебя! Круглосуточно всё о тебе! Психический анализ! Под микроскопом! Каждую твою косточку обсасывают! Каждого таракана из твоей головы вылавливают и облизывают! Спорят и спорят! Сколько мужчин ты одурачила?! Светит тебе карьера мошенницы?! Или звезды?! Женишь ли ты кого – то на себе?! Или создашь гарем! Позабросили соседок! Позабыли сериалы! Меня будто нет!
- Бедненькая, - съехидничала Инна.
- Ева, мы же друзья… - попыталась достучаться до Евиного разума Леля.
- С тобой мы враги! До гроба!
- Да не появится у тебя врага опаснее, чем я! – пожелала Аллелия разъярённой подруге и ушла.
Инна кинулась за ней в прихожую, потом вернулась к оставшейся гостье:
- Офонарела ты, что ли? Ты в шоколаде от ушей до пяток! Даже свекруха балует!
- Есть за что! Я им родила!
- Эка невидаль: родить от нормального мужа! Чего прискреблась к Лельке?!
- Ждать, пока уведёт моего Руслана?! – рыкнула Ева.
- Ты с детства её знаешь, - упрекнула Инна, - когда она тебя обижала?
- Она с пятнадцати лет жила у тётки в Кэтбурге, вроде бы готовилась в академию, а выяснилось – скрывала рождение ребёнка…
- Таиски? – изумилась Инна, - Это же её двоюродная сестрёнка!
- Это она так говорит!
- Нет, она говорит, что Таю подкинули арабские шейхи!
- И вообще ходили слухи, что жених её застал с другим, когда приехал без предупреждения, а мать её еле отыскала за городом в подозрительной общаге, и что учёбу она забросила, и что из кабака её уволили за непристойное поведение…
- Это всё совсем и не про Лельку рассказывали, а про Милену Фатьянову…
- Какая разница?! – уже вовсе вне логики выдала Ева.
XV
А ведь ничто не предвещало! Утро немного хмурилось, но вперемешку с солнечными улыбками – облака неслись по небу в буйном потоке.
Когда Леля с детьми и покупками вернулась во двор, там было пусто. Она и сразу бы ушла домой, да Таиска закричала:
- Один разик с горки! Пожалуйста, пожалуйста!
И пришлось дожидаться у подъезда.
И вылезли Анжела с мужем из машины. Поблизости.
- Желечка! Гена! Как я рада лицезреть вас! Чудесный нынче денёк, правда?! – мило защебетала Леля, - Скоро ли свадьба у Златы с Григом? С датой определились уже?
Анжела лишь глазки закатила с пренебрежением да что-то буркнула, но Геннадий не способен
был упустить даровое развлечение.
- Предъявим на суд метрессы – бардессы! – подбежав, громко провозгласил он, - Мы с женой сочинили частушку! Как тебе?
И глумливо пропел четыре строчки, не раз Аллелией слышанные в Черноключье и воспевающие самопроизвольное удобрение полей человеческими фекалиями.
- Что ж, - глубокомысленно прокомментировала Леля, - Тоже произведение…
- О чём это вы беседуете так нежно? – с загоревшимися глазами подскочила и Анжела.
- О фольклоре, древнем, как мир, - пояснила ей Леля, - Мы, творческие леди…
Нетрудно догадаться, какое словечко тут же выпорхнуло из уст супругов.
- Мы, творческие леди, – не сдаваясь, повторила Аллелия, - Иногда вынуждены пользоваться народным матерным наследием, как вынуждены принимать сильнодействующие психотропы и присоединяться к оргиям… Издержки производства, сами понимаете! Кстати, послушайте моё новое творение…
Леля надеялась, что Гена с Анжелой слиняют сразу, но те сверлили её тяжёлыми, любопытными взорами, пока она пела:
За рекой в лимонной дали
Глюкозоиды летали.
В ослепительном оскале
Зубы острые сверкали.
Трали –вали, трали – вали,
Глюкозоиды сновали.
В бесконечном карнавале
Глюкозоиды взвывали.
Щекотали их в астрале
Шутники - элементали.
Трали – вали, трали – вали,
Глюкозоиды сновали…
Последнюю строчку она почти прошептала – на неё летело нечто, напоминающее ведьму… Не на метле, но с метлой! С трудом Леля распознала дворничиху Маню, на вид слегка неполноценную, но обычно трудолюбивую и приветливую. Теперь встрёпанную и остервенелую.
- Задрыга! Задрыга! Задрыга! – вопила Маня, - Жужелица блохастая!
Изумлённая Леля попятилась, инстинктивно заслоняя коляску.
- Ещё и голосишь на весь двор, подстилка бордельная! Здешним жителям места нету! Из-за твоих клиентов! Я подожгу все машины твоих мужиков! – срывалась на визг дворничиха, - Я дозвонилась, дозвонилась! Привлекут тебя, лахудра поганая, привлекут за оказание сенсорных услуг!
«Хоть стой, хоть падай! – пронеслось в Лелиной голове, - Хоть плачь, хоть смейся…»
Вдруг дверь подъезда распахнулась, выскочила щуплая старушенция в розовом махровом халате с пульверизатором в руках.
С пронзительным криком:
- Святая вода! Святая вода! Покайтесь! - бабуся брызнула Мане в лицо.
Нападающая зашипела, как сухой лёд, и отпрянула. Леле струя попала в волосы. Кажется, зацепило и сладкую парочку, а может, супруги со страху кинулись врассыпную.
Старушка перекрестила грешников и прошествовала обратно.
Но тут во дворе появилась серебристая «тойота». Затормозила не на стоянке, а у подъезда, будто назло Мане, всё ещё молча глотающей святую воду …
Первой из иномарки выпрыгнула высокая девушка с распущенными волосами.
- Виола! Виолочка моя любимая! – взвизгнула подбежавшая Тая.
Безмолвно прижав к себе повисшую сбоку Таиску, Виола шагнула к коляске. Тем временем из
машины вышли двое: смуглый юноша Степан и крепкая южная женщина в расцвете лет. Степан пытался перехватить у Виолы вынутого из коляски Демьяшку, в которого та вцепилась мёртвой хваткой. Южанка шикнула на молодёжь, отобрала ребёнка и погрузилась с ним в тойоту, чмокнув мимоходом Лелю. В щёку. Степан прыгнул за руль. Виола задержалась лишь на минутку, целуясь - обнимаясь с Таей.
И вот уже пропала в арке серебристая иномарка… Осталась всхлипывающая Таиса, опустевшая коляска и ошарашенные соседи.
- Что, допелась? – подступил к Аллелии ухмыляющийся Гена, - Получила по заслугам? Паршиво тебе?!
- Да не то что бы паршиво… Пока непонятно… - ответила растерянная Леля.
Она пристально смотрела на противоположный подъезд, у которого её близкая подруга Ева улыбалась не менее злорадно, чем взахлёб сплетничающая Анжела.
XVI
- До чего я ненавижу прополку! – Инна потягивалась на травке рядом с Лелей около дома в Черноключье, - Но запахи огородные! Чудесно до головокружения!
- Просто мы привыкли к пыли и выхлопам в Стальске. Я здесь тоже хмелею от кислорода, - сказала Аллелия, и продолжала прежнюю тему, - Нет, всё пытаюсь понять – но не могу!
- Плюнь и не заморачивайся…
- Нельзя мне. Ссориться, по-моему, надо только с чужими. И навсегда! А ссориться с близкими, потом мириться – пустой расход нервов и времени. Это для чужого человека – всякое лыко в строку… Но если ты подруга… Назвался груздем – полезай в кузов! И опять же – ну какой вред я способна причинить ей? Покусать?! Конечно, Ева неправильно понимала реальность…
- Да уж! У соседок вскипели мозги после публичного изъятия у тебя ребёнка! Версии озвучивались самые фантастические. Ещё и ты послушно пошагала домой… С пустой коляской!
- Машинально! – объяснила Леля, - Я в полное ошеломление впала от них! Тёть Света, Степанова мамаша, потом извинялась по телефону: мол, налетели, как драконы, слова доброго не вымолвили…
- Ты от Зинаиды Карповны вещи перевезла?
- Сразу. Представляешь, фотографирую на прощанье Егорку с Таей – один кричит: «Сыр!» , другая: «Сосиска!». Чего бы понимали…
- А что с подработкой?
- Там офис временно прикрыли. Я свободна! Свободна!
- Переведёшься на очное?
- Нет. Так доучусь. Хочу осенью в Кэтбурге найти работу. Я ведь на заочку ушла до семейных драм, из – за ковида.
- Будешь опять у дяди Тура?
- Угу, - Леля села, чтобы видеть Инну, - Конечно, соседкам я не читала лекцию о своей родне… Но Ева знала, что у бабы Аси две дочери – моя мама и тётя Лера. Что Тая и Виола – мои двоюродные сёстры, Ева знала.
Инна продолжила:
- Ева здесь дневала – ночевала. Трудно забыть, как мы купались с тёть Лерой и Виолкой! И как все укачивали грудную Таю!
- Про бабушкин инсульт все знали. Но я умолчала, что бабушка заболела от переживаний! Из-за внезапно обнаруженной онкологии у тёти Леры. И была вынуждена продать дедушкину квартиру! Деньги требовались на операцию. А пока тёть Лера реабилитировалась, Виолка родила.
- Про Виолку ты и мне не сообщала.
- Родители скрывали от бабушки, вот я и помалкивала, и пряталась с ребёнком. Там круче Шекспира! За жизненными разворотами ничья фантазия не угонится!
- Песню напиши!
- Где уж мне! Она в пятнадцать забеременела. После роддома Степан что-то ляпнул, поссорились. Потом он слёг с гнойной ангиной. Виола решила, что бросил, чуть насмерть не отравилась. Дядя Тур не запланировано в обед заскочил домой. Говорит: «Меня на работе будто в грудь ударило! Прибегаю – дочь на полу еле дышит! Откачали с трудом…» В общем, её отец сдал в частную клинику. И мотался между больницами, от жены – к дочке! А я сидела с детьми…
- Сейчас – то уладилось?
- Тёть Лера уже дома. Молодёжь в Крыму с тётей Светой, Степановой мамой. Он ведь скрывал от своих ситуацию. А как сознался! Тёть Света не человек – дикий тайфун! Вмиг разыскала контакты! Баба Ася телефонный разговор подслушала и затребовала к себе всех внуков и правнуков. Родители ей ультиматум: хозяйство или внуки! Коз и кроликов она уступила, но не птичек. Ну и ей половину пока предоставили – меня и Тайку. Еве я не рассказывала ничего…
- Допустим, - согласилась Инна, - Она же видела – ты мыкаешься в чужих людях с двумя ребятишками. Сочувствовать должна бы, а не беситься. Как она у меня распоясалась! И я делаю вывод: характер у неё и раньше был не сахарный. Мы просто не замечали. Истерия вообще происходит от желания безраздельно завладеть всеобщим вниманием. Ты уела в этом нашу излюбленную всеми красавицу. Неужели ты сможешь с ней общаться по – прежнему после её выкрутасов?!
- Если я пойму… - задумалась Леля.
Инна спешила закончить мысль:
- У неё в припадке ярости логика припадает на все четыре лапы! Она же знает тебя, как облупленную! Какие любовники из Африки? Даже Толя говорит, что он чувствовал твой интерес, а подступиться не смел – ты мигом отпрыгиваешь.
- Донатус? – удивилась Леля, - А что у вас? Полнейшая откровенность?
Инна порозовела:
- Толик очень смешной! Как будто мы сто лет с ним вместе, как с тобой! С полслова всё понятно… И я даже думаю иногда… То – есть мне даже интересно представлять его маленьким…
- Растиражировать, что ли, собираешься?
- А у тебя с Гришей что? – ушла от ответа Инна.
- Пропал Гриша, окончательно пропал! И из реального пространства, и из виртуального…
XVII
В онлайн – пространство Григ вернулся ближе к вечеру. После отъезда Инны в морковной грядке запел рингтон.
- Привет, - осторожно поздоровался любимый, - Долго не отвечаешь…
- Не сразу выкопала телефон…
- Пытаешься выращивать айфоны?
- Он задолго до заката провалился в борозду! Так что твой звонок звучал не из тучи, а из навозной кучи!
- Я тоже на плантациях… - доложил Гриша, - Меня впрягли в семейные оглобли… В прадедовом доме…
- А я – в Черноключье…
- Понимаешь… Они меня задразнили… Я как приехал… Ну, выпил… Разболтал, что шёл к тебе… Что ты с другим на лестнице… Что врёшь круче бывшей… Теперь зовут «Мавром» и кричат на каждое моё слово: «Платок, платок!» И книжку подсунули… Нет, я в школе проходил его, конечно… Идиот средневековый… Хоть и жена, любить – то не обязана… Неужели я похож на этого дремучего?!
- Ты похож на себя…
- А ты – на себя… Я понимаю… Но если… А детей я всяких люблю! Приёмных, родных… Много!
- Детей уже забрали, - созналась Леля, - Они ведь не мои… То –есть, они мои, но не родные… То – есть, как раз наоборот, они родные, но не мои… Тьфу ты! Запуталась я с тобой…
- Есть шанс разобраться?
- Да… И я никогда не вру! Ты ведь не спрашивал… Вот если бы спросил…
- Тогда соврала бы?
- Может быть… Гриш, ты звони, если вернёшься… Я тоже… Если…
2022