Мой давний знакомый, еще со студенческой скамьи, Артем Баюшкин, в мохнато-лохматых девяностых организовал кооператив по преподаванию русского языка иностранцам. Под интригующим названием «Русская Атлантида». Хорошо, что не «Титаник».
Тогда в Россию хлынули всякие американцы с французами. Демократические Африка, Латинская Америка и Азия схлынули по склизкой постперестроечной гальке, а западники нахлынули. Отлив – прилив.
Теперь у нас, наоборот, буйный прибой из наших дорогих рисовых братьев. Под сенью загадочной улыбки товарища Си.
Китайцы, как известно, шепотом в нефритовых кулуарах своих Запретных Городов называют Си Цзиньпиня Винни Пухом. Сходство, конечно, есть. Но я бы скорее сравнил никогда не стираемую с лица полуулыбку товарища Си с улыбкой Джоконды. Улыбка добрая, приветливая, мудрая. Только вот Мао Цзэдун его знает, что там за ней скрывается.
И почему-то сразу же приходит на ум наш Николай Алексеевич Заболоцкий:
Ее (здесь, разумеется, - его) глаза – как два тумана,
Полуулыбка, полуплач,
Его глаза – как два обмана…
Ну, и так далее.
Но в перестрелочных девяностых никакой китайской Джоконды-Струйской еще не было, но были американцы, ребята специфические, зажигавшие в нашей стране по принципу известной русской пословицы из тех же девяностых: «ты мне роди, а я тебе перезвоню».
Я, кстати, сам пару лет заведовал кафедрой русского языка, созданной исключительно под американцев. Хорошие, добрые ребята. Много ржут и кушают. Всеотзывчивые, не хуже Пушкина. Но это пока в мире все идет так, как они хотят. Малейшее несоответствие американской хотелке – и добрые ребята инкарнируют в зловонных хорьков. Жалобы, доносы… Я не выдержал, ушел на свежий воздух.
А вот Артемка Баюшкин выстоял на своей «Атлантиде» и остался гордо стоять, подняв ввысь факел международного просвещения, как Статуя Свободы.
Тогда все это называлось «гибкими программами обучения». Да и сейчас то же самое. То есть «за ваши деньги любой каприз». Хотите суперуглубленный курс русской литературы за восемь часов? Уэлкам. Русская история в документах и анекдотах от Рюрика до Березовского за четыре часа? Плиз. Артем называет это так: «чего захочете, того преподаваем».
Мы не общались уже много лет, и вот – звонок.
- Алло, я слушаю…
- Узнаешь?
- Нет, извините…
- Всегда был недогадлив. Стыдно, Свинариус-Вовинариус.
- Артемище, ты, что ли?
- Я, я… Смотри в нирвану не уйди от радости…
- Ну, здравствуй, здравствуй. Ты как?
- По-всякому…
- Не затонула еще твоя «Атлантида»?
- Да нет, зиждется помаленьку. Слушай, у меня к тебе просьба.
- Давай, топи спасателя.
- Не возьмешь китаянку?
- Артемыч, у меня вообще-то со временем не очень.
- Здравствуйте, не очень! Слушай, Вовинар, ты ведь в китайцах дока, я знаю. Мне Ритка Попуридзе про тебя рассказывала. Вовка, говорит, насчет преподавания китайцам – мощный старик. Попуридзе помнишь?
- Помню, только смутно.
- У нее еще кличка была «Читай Попу». Но это не важно. Выручай. Я к этим перепончатым никак привыкнуть не могу. Пиндосы – мой контингент. Французы, итальянцы всякие. А эти… И преподаватели у меня загружены по самый мозжечок. А найти новых сейчас трудно. Все только про деньги да про деньги. Хуже Антуана Силуанова, ей богу. Стяжатели несчастные. Не люди, а кишечная флора какая-то.
- Ты за час сколько платишь?
Тут Баюшкин назвал мне такую сумму, которая заставила меня громко сглотнуть слюну не в то горло и астматически закашляться. Сумма была раза в четыре меньше средней по Москве.
- Артем, но это же …кгхэ-кгхуэ… не деньги…
- Здравстуйте, не деньги… А что это по-твоему? Пипа пингвина? Да тебе за такие деньги, если хочешь знать, в какой-нибудь Зимбабве всех баб из тамошнего кишлака на квартал в аренду бы сдали.
Баюшкин, надо признать, в свое время был в смысле клубничных экзерсисов даже не ходок, а бегун на все дистанции.
- Да не нужны мне твои бабы из африканского кишлака!
- Здравствуйте, не нужны. Это ты зря. Очень зря. Они бывают очень даже на уровне. В смысле моськи там, конечно, ловить нечего. Бомжихи из кочегарки. Как говорится, нос лезет в рот, а глаза – в уши. Можно, ясное дело, с непривычки и инсульт огрести спросонья. Но вот общее… ну… конструктивное решение у них бывает весьма и весьма. Все эти… как их…пилястры, метопы, фризы, карнизы… А на моську можно и не смотреть. С лица, что называется, бурбон не пить…
- Ну, Артемида, опять свою камасутру завел, акын любви, блин… Седой уже, небось. И в каждом ребре по бесу… Извини, но за такие деньги работать – себя не уважать. Да и времени у меня нет.
- Здравствуй, себя не уважать! Еще как будешь себя уважать! Выручай, брат! Ну нет у меня денег! Нет! Сам понимаешь: клиентов мало, кризис. Сам жмусь из последнего. Скоро в переходах буду прохожим китайского происхождения под балалайку неправильные глаголы спрягать. Вообще разорился. Уже полгода у себя на даченьке в моей Монпельешечке не был…
Мне показалось, что я отчетливо слышу: Баюшкин тихо всхлипывает над смартфоном. Помолчав, Артем продолжил:
- Выручай, брат! Выручай! Век не забуду! Там работы-то всего ничего. Навоз вопрос. Раз в неделю по две пары. По зуму. Любой день выбирай, дорогой. Какой нравится, такой и бери, брат. Все дни твои, дорогой, кроме вторника, среды, четверга и пятницы. Желательно в понедельник до десяти.
Через полчаса я сдался. В память о нашей университетской дружбе. Баюшкин даже начал петь Гаудеамус. Но на второй строчке споткнулся и строго меня напутствовал:
- Смотри, не подведи нашу с тобой общую «Русскую Атлантиду», Владимир! Наша фирма дорожит своей репутацией! Студентку зовут Ю Цзехань. Она интересуется языком советского и российского кино. Ты тоже телевизор смотришь. Человек культурный, не с пальмы слез. Слышал про Брата с Шуриком. Вот и открой азиатской отроковице всю, так сказать, родниковую правду. Затронь все сокровенные струны. Все эти… как это… дрожащие огни спаленной жнивы. И прочие ценности традиционной ориентации. В общем, чего я тут бухчу тебе про то, чего и чем бороздить. Все сам знаешь. С богом!
Баюшкин, ясно, жук. Но, как говорят пиндосские мудрецы, «свой жук».
Пришлось вести занятия по понедельникам, с семи до десяти утра. То есть с двенадцати до трех по китайскому времени.
На экране высветилась миловидная луноликая китаянка. Если бы меня заранее не предупредили, что ее зовут Ю Цзехань, я бы подумал, что передо мной внучка Сергея Кужугетовича Шойгу. Не внучка приветливо улыбнулась и громко сказала:
- Здрррравствуйте!
- Здравствуйте.
Китайцы путают «л» и «р». «Ренин на блонивике». «После Старина быр Хлущев». «Пран улока». Поэтому они могут сказать «здлавствуйте». А могут, если они все-таки освоили «р», всячески показывать, что они его освоили. А как это можно показать? Очень просто. Рычать, как крушащая борщевик бензоколонка. Конечно же, многие достигают «просто р», но это уже на хорошем уровне.
Уровень Ю Цзехань было трудно определить. Что-то она выдавала совершенно виртуозно, на какие-то вопросы отвечала гулким, как в ракетной шахте, молчанием. Вот такая вот глубокая, как Военная Тайна Кибальчиша, девушка Ю. Вся в не деда.
- Мне сказали, что вас интересует язык русского кино, Цзехань. Это так?
- Очэн интеррресует!
- А фильмы на какую тему вас больше всего интересуют?
- Пррра любови.
- Очень хорошо! А другие темы?
- Дррругие – ерррунда!
- Ну что ж… в целом я согласен. Так оно и есть. Но вы знаете, Цзехань, наши фильмы про любовь очень трудно понимать. Там очень трудный язык.
- Трррудные пррра любови – харррашо! – решительно объявила Цзехань. – Потому что любови – это всегда трррудана, но на рррезультата хорошо.
Формулировка мне понравилась.
Мы начали работать. Для затравки посмотрели «Любовь и голуби».
- Вам понравилась картина? – спросил я.
- Хорррошая каррртина. Вася добрррый. Надюха нерррвна. Дети харрроши. Ррраиса хочет любови, но не пррроисходит. Надюха говорррит: любови и семья нада. Ррраиса говорррит: пррросто любови нада. Паррраблема деррревни – горррод. Китай то же. Весь миррр то же. Галабальная пррраблема! У меня вопрррос.
- Пожалуйста, Цзехань.
- Что такое «сучака крррашена»?
Товарищ Ю всегда была непредсказуема. Однажды она сказала, что хочет смотреть самые «сатарррые» советские фильмы, например, «Чапаева». Я говорю»:
- Там вообще-то не про любовь…
- Там пррра любови к ррреволюции.
Посмотрели. Больше всего, само собой разумеется, понравилась «пасихическая» атака. Следующее занятие, на котором разбирали «Москва слезам не верит», началось так:
- Здравствуйте!
- Здррравствуйте! Учи, дьявол, пулемету!
Потом пошел Гайдай, Рязанов. Все как надо. Брат, Шариков с Преображенским… Шукшин, Тарковский. Затем подстегнулись мультики.
Через полгода где-то обсуждаем, помню, «Ежик в тумане»:
- Здравствуйте!
- Здррравствуйте, я ваша тетя!
- Ну что, посмотрели? Расскажите, как вы поняли этот мультфильм?
- Хоррроший мультафильм. Ешкин кот! Там философия. Ежик и Мишка дрррузья, как Чебурррашка и Гена. Высокие отношения! Ежик пошел гости к Мишки. Взял узелок, сам несет. У нищих слуг нет. Пррришел туман. Стрррашана! Спасайте меня все! Шел-шел. Там собака, сова, белая лошадь, улитака, дррругие животаная, которые символика. Ежик упала в ррреку. Тепленькая пошла! Пусть рррека сам несет меня. Это дао, ешкин кот! Вышел с рррека. Узелок потерррял. Семен Семеныч! Бегает, бегает. Кажется стрррашные ему скажут: моррргалы выколю! Шансонье, собаки! Смотри: собака узелка пррринесла. Беррри узелок, еж, ага? А чо? Не с меррртвого же. Беррри. А? Агнесса Ивановна? Спасибо! Философия! Потому что всех силинее в этом миррре доброта. В чем сила, брррат? А я вот думаю, что сила в пррравде. Надо помогати дррруга дррругу. Человеку нужен человек. Ежик пррришел к Мишки и они пили стали китайский чай тигуанинь. Сидели у костррра гррреться. Фюррреррр должен жить в тепле. Это все.
И у меня тоже все. Через семь месяцев наши занятия закончились. Баюшкин пока заплатил мне меньше половины причитающегося гонорара. Но я не унываю. Сила ведь не в деньгах, а в правде.
Пыс-пыс. Слава богу, я не предлагал ей смотреть про попугая Кешу.