Глава шестая из неоконченного романа "Век фарисеев".
Финал дался ему легко. Его соперник, Жора Аванесян, был напуган, судьи – благосклонны, а зал кричал хором: «Стас, дай ему в глаз!»
И он поступил именно так, отправив Жору в нокаут в конце первого раунда.
Кузьмич, довольный и помолодевший, сказал, хлопнув его по плечу:
- Ну что, чемпион, теперь готовься к первенству России!
Но Стас думал о другом: впереди был трудный разговор с Вячеславом Сергеевичем. И даже не разговор, а схватка, подобная бою на ринге.
После награждения он позвонил домой. Трубку взял отчим и сразу спросил:
- Ты уже закончил свои выступления? Мама волнуется, почему ты не приезжаешь и не звонишь.
- Закончил, - ответил Стас, стараясь не злиться. – Сейчас приеду.
- И как твои успехи?
- Нормально. Я стал чемпионом Москвы.
Вячеслав Сергеевич промолчал и положил трубку. Видимо, он не ожидал, что Стас взлетит так высоко.
Зато мама, когда он вошел в гостиную, бросилась к нему на шею и закричала:
- Я знала, что ты станешь чемпионом! Сейчас пообедаем, и ты расскажешь мне о каждом своем бое. Ведь у тебя были серьёзные противники, правда?
- Да как тебе сказать. Один был очень серьёзный, сильный и хитрый. Но мы с Кузьмичом его перехитрили.
Мама выхватила из его рук диплом, развернула его и сказала:
- Сегодня же закажу рамку для него и повешу на самом видном месте. Пусть все знают, что мой сын – чемпион!
Стас был рад, что мама стала такой веселой и разговорчивой. Впервые после болезни он видел её такой, и ему казалось, что теперь всё будет хорошо. Останутся ли они в Москве или уедут на Кавказ, теперь они везде будут счастливы вдвоем.
Но тут мама вдруг спохватилась и строго спросила:
- Ты почему Алёне не звонишь? Даже с Новым Годом не поздравил, Она вчера сама позвонила, чуть не плачет, бедная, что ты её забыл.
- Мы договорились, что она будет приходить на мои бои, и мы будем там встречаться.
- И об этом она мне говорила. Она пришла во дворец спорта на первую же твою встречу и ждала тебя у раздевалки, но ты прошел мимо неё, даже не взглянув. Ты представляешь, что это такое для девушки, когда её ухажёр не хочет замечать её.
Стас покраснел:
- Никакой я не ухажёр, мы просто дружим.
- В таком случае она - настоящий друг, а ты – просто предатель!, - безжалостно сказала мама, и Стас ушел в свою комнату, чтобы не услышать что-нибудь похлеще.
Но через минуту мама пришла к нему, уже спокойная и улыбчивая.
- Ты не расстраивайся, сынок, всё будет хорошо. Послезавтра меня должны положить снова в больницу на обследование, а завтра я сама позвоню Алёне и приглашу ее на торжественный ужин в честь твоей победы. Мне она не сможет отказать, и вы в этот вечер помиритесь.
- Мы встретимся с нею раньше, и мириться мне с ней незачем, потому что мы не ссорились. Каждую субботу мы вместе ходим к Новицким слушать музыку. Завтра я тоже пойду туда и расскажу Алене, почему я не заметил её у раздевалки и не позвонил на Новый год. Ты знаешь, какие мы бываем после боя? Всё вокруг в каком-то тумане, в голове звенит, и думаешь лишь о том, как добраться до кушетки, упасть на неё и забыть про всё на свете.
- Бедный мой мальчик, - уже без всякой насмешки сказала мама. – И сколько боев ты провел за эти дни?
- Четыре.
- Боже мой! И ты четыре раза так страдал? И ради чего?
- Ради того, чтобы меня уважали.
- Ты хочешь сказать, боялись?
- Нет, я сказал: уважали. Ты знаешь, почему я еще в Орджоникидзе записался в секцию бокса?
- Нет.
- Потому что мальчишки с нашей улицы не уважали меня за то, что я был слабаком. Они каждую неделю встречали меня вечером на углу Ростовской и Льва Толстого и били меня. А через месяц я уже сам отлупил их всех. Знаешь, сколько их было?
- Нет, не знаю.
- Их было четверо, и все они бежали от меня, когда я каждому из них разбил нос или поставил фингал по глазом.
- А в Москве тебя все уважают?
- Все… Кроме Вячеслава Сергеевича.
- Почему ты так думаешь?
- Я не думаю, а знаю. Он сам мне однажды сказал: «Не уважаю молодых людей, которые ради своей прихоти, жертвуют будущим». То есть, он хотел сказать, что я ради бокса забыл об учебе и не смогу поступить, как он выражается, в приличный институт.
- А, может быть, он прав.
- Нет, не прав! У меня только одна «четвёрка» в полугодии, и, возможно, я потяну на медаль!
- Ладно, - вздохнула мама. – Пусть будет так. Только я тебя еще снова прошу: не затевай разговора с Вячеславом Сергеевичем.
- Хорошо, я об этом подумаю, - неопределенно ответил Стас, хотя уже твердо знал, что разговор с отчимом о его доносе состоится, как только маму положат в больницу.
Он не забыл, что недавно сказал маме, словно поклялся: «Я должен разобраться с этим сам».