1.
Тенденция кадровых перестановок затронула в 1992 году практически все структуры власти в крае и в правоохранительных органах. Команда Ельцина спешила укрепить свои позиции. Главой администрации края был назначен Евгений Иванович Васнецов. Он был под стать Борису Ельцину: высокого роста, крупного телосложения, с буйной тёмной шевелюрой на крутолобой голове, громогласный и резкий до откровенной грубости в выражениях. Провинившегося чиновника он мог принародно обложить матом…
Сменился и председатель краевого суда. Был отправлен в отставку с формулировкой «по состоянию здоровья» добрейший, умный и грамотнейший юрист Александр Фёдорович Маленков, прошедший все ступени карьерной лестницы от следователя прокуратуры до прокурора района, а затем от судьи районного суда - до председателя краевого суда. Москва прислала ему на замену полковника юстиции, работавшего судьёй военного трибунала центрального военного округа. Полковник Васильев – высокий, худой и желчный, военную форму менял на гражданский костюм редко. Совещания с судьями проводил как построение и развод на дежурство в воинской части. А принимаемые судьями решения по делам требовал, вопреки нормам процессуального законодательства и Конституции РСФСР, согласовывать с ним лично…
В краевой суд, в судебную коллегию по уголовным делам перешёл из Краснокумского районного суда и знакомый Воронова по совместной охоте Игорь Иванович Хлипко.
Звонок Митрясова застал Воронова за сборами: он раскладывал по картонным коробкам всё своё прокурорское имущество, которым успел обрасти за год службы в Степновске: документы, журналы, книги, сувениры, канцелярские принадлежности и всяческую бытовую мелочь. Набиралось восемь коробок – достаточно, чтобы загрузить его «Волгу» под завязку…
- Привет, Санька! Слышал, тебя в Ставрополь переводят, - раздался в телефонной трубке его жизнерадостный голос.
- Привет, привет! Как ты всё успеваешь узнавать, проныра? – пробурчал Воронов.
- Собираю вот, свои манатки. В понедельник приедет новый прокурор дела принимать. А у тебя какие новости? Не меня же поздравить позвонил, - усмехнулся он.
- И тебя поздравить, и похвастать, - хохотнул Митрясов, - мне подполковника досрочно присвоили! Квартиру получил трёхкомнатную. Дождалась моя благоверная!
- Вот это хорошие новости! Поздравляю, дружище! – искренне обрадовался за друга Воронов.
От Митрясова он узнал и о новом назначении Игоря Хлипко. Что-ж, ещё один хороший знакомый в столице края не помешает.
- Ладно, Вовка, обмоем наши назначения уже на месте, в Ставрополе. Сейчас, сам понимаешь, не до гулянок.
- Ясен перец, - согласился Митрясов, - давай, собирайся. Созвонимся!
Новости друга подняли настроение Воронову. Терзало душу отсутствие звонков от Катерины. Звонить её отцу, или, тем более, идти к нему он не хотел: угнетало чувство вины и недосказанности в их отношениях. С Николаем Ивановичем Кульбедой они так и не поговорили по душам, по-мужски. А деловое, служебное общение было не в счёт. В воскресенье Воронов решил зайти в гости к Пуховым. Надо было попрощаться, а заодно и что-либо разузнать у Маши про Катерину.
У Маши новостей от Катерины на было. И она, и Муж Володя долго сокрушались, узнав, что Воронова переводят в Ставрополь.
- Мы к вам так привыкли, Александр Васильевич! И полюбили как отца родного, - причитала Мария.
- Ладно, Машенька, это ты перегнула! Ну, какой я вам отец? Всего то старше на пяток лет, - приобнял её за плечи Воронов.
- Да и что такое расстояние в 250 километров? Буду навещать при случае.
- А как же Катюша? Её с собой забираете?
- Пусть сначала возвратится из своей Бурят-Монголии. Поживём – увидим, - философски рассудил Воронов.
- Я, как только обоснуюсь, позвоню и дам свои координаты. А вы уж постарайтесь Катю наставить на правильный выбор, - прощаясь, добавил он и вышел за ворота…
2.
Передача дел новому прокурору Загорскому много времени не заняла и в принципе оказалась простой формальностью, поскольку Воронов всё заранее подготовил. Да и канцелярия у него работала чётко: всё было расписано и разложено, как говорится, по полочкам. В общем, управились за два дня.
В Ставрополь он поехал 3 июня своим ходом, на уже ставшей родной и привычной «Волге». Место в гостинице «Турист» на улице Ленина забронировал ему Саид Мадаев.
- Не беспокойтесь, Александр Васильевич, директор гостиницы мой земляк. Мы не раз вместе хлеб-соль кушали. Он всё организует в лучшем виде: и номер хороший и плату умеренную, - проводив Воронова до окраины Степновска, заверил его Саид.
- Да я и не беспокоюсь, - ухмыльнулся тот, - мне бухгалтерия первую неделю гостиницу будет оплачивать, пока я постоянное жильё не найду.
- Заезжай, когда в Ставрополе будешь!
До столицы края Воронов доехал без приключений. Быстро нашёл гостиницу, где его уже ждали.
Номер действительно оказался хорошим. Стандарт, но со всеми удобствами и с новой мебелью.
Директора на месте не было, он обещал подъехать позднее. Вечером, когда Воронов, погуляв по городу, включил телевизор и устроился на диване, чтобы посмотреть последние новости, в двери номера постучали.
Открыв, Воронов увидел мужчину кавказской внешности, лет пятидесяти, плотного телосложения, черноволосого и черноусого, одетого с иголочки. Дорогой тёмно-серый костюм сидел на нём, словно пошитый по заказу. Коричневая рубашка гармонировала со светлым галстуком в коричневую полоску. Блестящие лакированные полуботинки завершали образ делового человека начала девяностых. В руках гостя был внушительный пакет.
- Вы позволите, Александр Васильевич? – спросил он, переступив через порог.
- Я директор этого заведения. Зовите меня попросту Джамал. Саид много о вас рассказывал хорошего. А его друг – мой друг! И примите небольшой знак уважения.
Гость, а точнее, хозяин, поставил на стол пакет. Из него вкусно запахло жареным шашлыком, травами, горячим лавашем.
- Рад знакомству, - протянул Воронов руку для приветствия. Зря беспокоились, я уже поужинал.
- Э, дорогой Александр Васильевич! Не обижайте отказом. Это от чистого сердца, - развёл протестующе руки Джамал.
- Вы мой гость. А гость на Кавказе – это святое. Его Аллах посылает и обидеть гостя – самый большой грех.
- Хорошо! Спасибо! Не откажусь, раз такое дело, - не стал привередничать и обижать хозяина гостиницы Воронов.
Посетитель откланялся.
В пакете действительно оказался целый шампур горячего бараньего шашлыка, зелень, лаваш, фрукты и бутылка дагестанского коньяка…
С удовольствием поужинав, Воронов убрал коньяк, не откупоривая, в шкаф:
- Пригодится. На работе всё равно проставляться нужно будет, - благоразумно рассудил он. Тем более, что на новое место службы идти уже завтра…
3.
Ночью ему приснилась Катя. Сон как обычно был зримым, красочным, детальным и потому пугающим. Начался он с того, что Воронов ехал на автомашине по незнакомому населённому пункту – что-то вроде дачного посёлка, или деревни. Автомашина тоже была незнакомая, не его, поэтому он и не справился с управлением на повороте улицы и автомашину снесло задней частью в поросший травой кювет. Он выбрался из автомашины и тут неожиданно из двора вышла она, в простом ситцевом платье, с распущенными волосами. Подала руку, помогая выйти из кювета на дорогу. И всё время отворачивала в сторону от него своё лицо…
А лицо, лицо было юным, задумчивым и покрыто красными точками сыпи, как у маленьких детей при краснухе.
- Наверное, поэтому она и отворачивается, - подумал Воронов.
- Саша, у тебя всё нормально? Ты не ушибся? У тебя кровь на лице!
Он машинально мазнул рукой по лицу сверху вниз и поднёс ладонь к глазам. Кровь…
Поднял глаза на Катю, а это уже не она, а незнакомая полнотелая, короткостриженая женщина лет пятидесяти, так же, как и Катя босоногая и одетая в простое цветастое длинное платье.
- Может это Катина мама? Но я её никогда не видел, даже на фотографиях. Да и вообще я о Кате, о её прошлом, родных, близких, друзьях и подругах практически ничего не знаю, - пришла обескураживающая мысль.
- Уезжай, Саша, уезжай! Это не твой мир, - печально и тягуче произнесла женщина и Воронов проснулся.
- Чёрт возьми, что это было? К чему? - сверлила голову тревожная мысль, - может с Катей что случилось? Надо будет завтра позвонить!
С этой мыслью он снова заснул и снова, как бывало раньше, вернулся в свой сон. Теперь он сидел на кухне в каком-то незнакомом домике в саду. Перед ним стояла большая пластмассовая чашка со свежей клубникой. Здесь же была и та незнакомая женщина с рыжими, а точнее, жёлтыми волосами, в том же платье…
- Ешь, Саша, не жди Катю, - придвинула она чашку с клубникой ближе к Воронову, - Катя не скоро придёт.
И он стал есть эту сочную, благоухающую клубнику и почти доел всю, когда увидел в окошко идущую по саду Катю. Воронов вскочил со стула, опрокинув при этом чашку с остатками клубники, и выбежал наружу, в сад. А Катя, как шла, так и прошла мимо него. Только улыбнулась грустно. И личико у неё было уже чистым, красивым, без макияжа, как после сна…
- Катя, постой, не уходи! – крикнул он, протягивая к ней руки, и снова проснулся…
Долго лежал, в оцепенении глядя в потолок. Сон уже не шёл. Посмотрел на часы, лежавшие рядом с диваном на столике. Была половина шестого утра. Ещё с полчаса лежал и вспоминал Катю и, почему-то, своё детство, маму в таком же длинном, до щиколоток ситцевом цветастом платье, их сад…
Потом встал и начал собираться на работу. Впереди был полный новых впечатлений и трудностей день! И, как оказалось, не только для него…
4.
Утро 4 июня 1992 года для полковника Манукяна и его подельников стало поистине «чёрным»: следственно-оперативная группа центрального аппарата МБ* России приступила к активной завершающей фазе операции по изобличению и задержанию фигурантов спиртово-водочного дела, а по сути – ОПГ (Организованной преступной группы).
*Ссылка:
(Министерство безопасности Российской Федерации (МБ РФ, МБРФ; неофиц. сокр. МБ, МБР) было образовано 24 января 1992 года указом Президента Российской Федерации № 42 на базе упраздняемых Агентства федеральной безопасности РСФСР и Межреспубликанской службы безопасности СССР. Создание министерства стало итогом неудачной попытки объединения органов безопасности и органов внутренних дел в единое Министерство безопасности и внутренних дел РСФСР в декабре 1991 года. Временное положение о министерстве было утверждено тем же указом № 42, а структура утверждалась самим министерством. Территориальные органы госбезопасности в краях и областях (бывшие УКГБ и УАФБ) стали называться управлениями Министерства безопасности Российской Федерации (УМБ), а в республиках — министерствами безопасности. Согласно данному указу, процесс создания МБ РФ должен был завершиться 1 июля 1992 года. 21 декабря 1993 года Министерство безопасности Российской Федерации было упразднено указом Президента Российской Федерации № 2233, вместо него создана Федеральная служба контрразведки Российской Федерации (ФСК России). И только в июне 1995 года реорганизация службы закончилась созданием ФСБ РФ - Федеральной службы безопасности Российской Федерации, существующей в нынешнем виде…).
Проведенная операция по задержанию фигурантов по делу оказалась для последних полной неожиданностью. При обыске в квартирах и на работе у арестованных изъяли более 13 млн рублей, около миллиона долларов США, двести пятьдесят тысяч евро, 380 золотых ювелирных украшений, 65 золотых часов, 350 золотых монет дореволюционной чеканки, 8 килограммов чистого золота в слитках, незарегистрированное оружие и боеприпасы (6 гладкоствольных карабинов, два финских карабина с нарезным стволом, несколько тысяч патронов к гладкоствольному и нарезному оружию, к автоматам и пистолетам, два десятка гранат РГД и шесть Ф-1, два килограмма взрывчатки. Обнаружены были долговые расписки, картотека –досье, собранная Манукяном, черновые тетради с записями по различным финансовым акциям, в том числе и по реализации зерна, спирта и самодельной водки. Был приобщён к делу и парадный генеральский китель Манукяна с золотыми звёздами, который ему так и не суждено было надеть на законном основании…
Основные фигуранты дела, в том числе: полковник Манукян, майор Тер-Петросов, полковник Водопьянов – начальник налоговой полиции, директор спиртозавода Агаджанян и директор совхоза «Терские зори» Горжеткин были взяты под стражу. Не искушённые в вопросах следствия и дознания, насмерть перепуганные обысками и арестами Агаджанян и Горжеткин сходу начали писать признательные показания, сдавая всю хитроумную систему деятельности ОПГ, связи и контакты…
Выяснилось, что «Заводик» приносил баснословную прибыль, если учесть, что в день он производил 25 - 30 тонн этилового спирта и эта продукция реализовывалась в обход всех полагающихся налогов.
Кроме того, до самого финала операции без регистрации предприятия и лицензии на изготовление и оборот этилового спирта фактически подпольное предприятие занималось производством и розливом винно-водочной продукции. Общий доход от этой незаконной предпринимательской деятельности выражался в серьёзной цифре - более 300 миллионов рублей.
Государство от этого теневого бизнеса потеряло почти $2 млн. При обыске у "подельников" изъяли ценностей более чем на $1,5 млн.
Только бюджет государства недосчитался налогов на 50 с лишним миллионов рублей…
Работы следователям хватит как минимум на полгода. А там – как дело пойдёт…
СССР развратил. При всей несвободе, жить получалось легко. Выбора не было, закостеневшее сознание рождало только посмертные слепки. Подрезанные крылья, ограниченный рамками ум, упрощенная мораль. Легко, когда просто. Легко было тем, кто не задумывался. Бесы сидят в каждом. Бесы любят, когда все просто. В СССР бесов было много. Очень много. Ну а как иначе, если путь только такой и только туда?
СССР ушел. Рамок больше не стало. Ограничения остались только в головах. Массовое потребление родило другого рода упрощение. Легче не задумываться, проще наедаться прозапас…
5.
Воронов прибыл к месту новой службы рано, в половине девятого: боялся опоздать в первый день. Поехал он не на своей автомашине, а пошёл пешком, тем более, что идти от гостиницы до следственного управления оказалось недалеко. Умеренным шагом он затратил на дорогу всего полчаса.
В ожидании руководства прогуливался вдоль по улице 50 Лет ВЛКСМ, на которой располагалось управление. Ближе к девяти часам начали подтягиваться сотрудники. Многих он знал лично ещё со времён своего перевода с Урала, с кем-то познакомился позднее, уже в период своих командировок в Н-ск и Степновск, общаясь с ними на совещаниях, коллегиях и по возникавшим в процессе работы вопросам.
- О, привет уральцам, - радушно обнял его балагур и вечный тамада всех застолий Шахид Касаев.
- Пошли, кабинет и стол занимать, пока места свободные есть, - как обычно начал балагурить он.
- А в конце дня, как полагается, обмоем это дело!
- Пойдём, пойдём, Шахид Бадретдинович, - засмеялся Воронов, - и обмоем обязательно. Как тут у вас обстановка? Дел много?
- Дела были и будут. Народ постоянно в командировках. Погоди, начальник прибудет, и тебе накидает по самое не хочу…, - хлопнул его по плечу ободряюще Касаев.
- Ты мужик опытный, быстро втянешься. Следствие – это не в бирюльки в районе играть. У нас не заскучаешь!
То, что в следствии скучать не приходится, Вороновы знал хорошо!
Начальник следственного управления Овчинников, тоже заканчивавший Свердловский юридический институт, правда десятью годами раньше Воронова, принял сразу.
- А-а-а! Землячок! Заходи, присаживайся, - вышел он из-за стола, протягивая для приветствия руку.
- Я тебе сразу говорил, вспомни, чтобы ты просился в следственное управление, - добродушно пожурил он.
- Уже бы моим замом был. А теперь начинай с нуля. Знаю, парень ты не глупый. Да и когда наши уральцы подводили? Давай, устраивайся. Касаев тебе дела уже подготовил. Изучи, не торопись, но и в долгий ящик не откладывай. Не забыл ещё, что процессуальные сроки для следователя помимо установления всех обстоятельств преступления и закрепления доказательственной базы являются делом святым? За нарушение сроков по головке не гладим ни мы, ни Москва! - ткнул Овчинников указательным пальцем в потолок.
- Кстати, ты не в курсе, наверное, что в Степновске три бригады москвичей работают? Конец пришёл вашей спиртово-водочной мафии! Задержаны начальник милиции, два его заместителя, начальник налоговой полиции и ещё куча народу. Нам дело не отдадут, это точно. То, что ты по ним начинал работать, мне Аржанников по секрету сказал, - ухмыльнулся он, - но все лавры москвичи себе заберут, даже не сомневайся!
- Я по этому поводу не заморачиваюсь, Василий Андреевич, - развёл руками Воронов. Сколько ниточке не виться…
- Лишь бы не выскользнули из бредешка, - криво усмехнулся он.
- Не выскользнут! Там высокие интересы затронуты и копать будут под большие погоны включая Москву, - успокоил его Овчинников.
- Ладно, иди, тебя уже Касаев ждёт!
Шахид Касаев обсуждал какое-то дело с прокурором управления Володей Долматовым, которого Воронов знал ещё с первых дней работы в Ставрополе.
- Заходи, Саня! Не стесняйся, у нас особых тайн нет, - пригласительным жестом указал на место за столом начальник следственной части.
- Хорошо, Саша, что к нам в управление перевёлся, - ободряюще улыбнулся Долматов, когда они обменялись рукопожатиями.
- Подключайся! Такие кадры нам всегда нужны!
- Ладно, шеф, не буду мешать. Зайду позже, - тактично удалился он, понимая, что новому сотруднику так проще будет адаптироваться и наладить контакт с начальством. Дружба – дружбой, а служба – службой…
- Хорошо. Приступим к нашим делам, - Касаев достал из сейфа несколько увесистых томов уголовных дел.
- Это «висяки»* (так на жаргоне следователей именовались нераскрытые преступления). Изучи, составь планы следственно-оперативных действий и через два дня доложишь, - без лишних рассуждений и объяснений резюмировал он.
- Ясно! – подхватил тяжёлую стопку дел Воронов.
- Если других указаний не будет – работаем!
- Иди уже, умник, - ухмыльнулся начальник следственной части, - будут тебе другие указания, но ближе к концу рабочего дня…
Рабочее место со столом, компьютером и телефоном новому сотруднику выделили в небольшом кабинете на двоих человек с окнами во внутренний дворик на первом этаже здания следственного управления. Соседом Воронова по кабинету оказался старый знакомый, старший следователь по особо-важным делам Игорь Капустин. До конца недели он находился в командировке, поэтому обстановка для адаптации и спокойного изучения материалов уголовных дел была идеальной.
До обеда Воронов изучал уголовные дела, составлял планы следственно-оперативных мероприятий. Потом, зайдя в кафетерий находившегося неподалёку большого гастронома, быстро проглотил сосиску в тесте, запил её чашкой кофе и отправился искать переговорный пункт, чтобы позвонить Кате. Ночной сон не давал ему покоя. Почтовое отделение оказалось недалеко, в самом центре на Проспекте октябрьской революции, прямо напротив серого здания бывшего УКГБ, что на углу улицы Дзержинского.
Соединения с Улан-Удэ пришлось ждать минут двадцать. Ответила санитарка клиники, дежурившая в корпусе. Катю позвать она отказалась, сообщив, что Екатерина Николаевна чувствует себя хорошо, сейчас находится на приёме у доктора Царандаева.
- Что ей передать? Кто звонил? Вы её папа? – поинтересовалась санитарка.
- Передайте, что звонил из Ставрополя Александр Васильевич. Она знает кто это. Передайте, что у меня всё хорошо и запишите мой номер телефона. Пусть позвонит, когда будет возможность.
Он продиктовал номер служебного телефона в кабинете и повесил трубку. Легче почему-то не стало.
- Напьюсь сегодня! – решил обречённо и зашагал обратно к гастроному.
С обеда пришёл на полчаса позже положенного, но особо по этому поводу не комплексовал: знал о царящей в следственном управлении демократии, а точнее – вольнице. Руководство требовало прежде всего результатов работы. И практически все сотрудники работали не за страх, а за совесть, засиживаясь в кабинетах порой задолго после окончания рабочего дня.
В половине шестого в кабинет Воронова стали подтягиваться следователи и прокуроры следственного управления – все, кого он знал и пригласил лично заблаговременно. Собрался добрый десяток мужчин. Разбавили мужскую компанию и две женщины: белокурая высокая и томная красавица Валя Андреева и бойкая на язычок, черноволосая и короткостриженая невысокая крепышка Вера Байкулова. Женщины с помощью Воронова быстро накрыли импровизированный стол, сдвинув для этого два письменных. Стулья и кружки, либо стакан каждый принёс с собой. Нехитрую закуску – пирожки с картошкой, сосиски в тесте, нарезанную ломтями варёную колбасу – разложили в три большие тарелки, найденные в книжном шкафу. Для женщин Воронов предусмотрительно купил коробку шоколадных конфет и две бутылки шампанского. Для мужчин выставил водку и коньяк на выбор – кто что пожелает.
Верховодил, а точнее вёл застолье, единодушно выбранный тамада Шахид Касаев.
- Ну, Саня, прописку твою утверждаем. Мотивируешь правильно. Работать ты тоже умеешь, знаем. За нового сотрудника, следователя по – особо важным делам Воронова Александра Васильевича! Ура! – поднял стакан с коньяком Шахид.
Все одобрительно загудели, потянули свои кружки и стаканы, чтобы чокнуться ими с виновником торжества. Выпили, стали оживлённо закусывать, разговаривали, перебивая друг друга, шутили…
Вечер прошёл по накатанной колее. Посидели часа два. Выпили в меру, не напиваясь, потому что и народ был опытный в этом деле, и на службу нужно было завтра. Женщины помогли Воронову прибраться в кабинете после того, как основная масса коллег разошлась. Домой, в гостиницу он пошёл пешком. Действительно, после дружеского тёплого и доброжелательного общения на душе стало легче. Да и коньяк сделал своё дело. Напряжение и тревога ушли.
Хотя Катя так и не позвонила…